Готовый перевод Кокон Черной Бабочки / Кокон черной бабочки: Глава 10

Резкий удар по щеке заставил меня очнуться. Второй окончательно привёл в чувство. Даже не догадываясь о том, что со мной произошло, я сгруппировался, в попытке не допустить новых болезненных шлепков. Но их и не последовало.

- Как много ты знаешь?! – отец?

Снова дёрнувшись, я понял, что запястья рук и щиколотки ног скованны железными кандалами, а сам я вообще полулежу на узком столе, который, скорее всего, используют не по назначению. Затылок обжигает болью, кажется, мне разбили голову. Неужели на меня напал отец?

- Ты меня слышишь?! – тяжёлые прохладные ладони мужчины легли мне на плечи, чтобы вытрясти ответ. Но единственное, чего он смог этим добиться – тошноты. Родитель быстро отпрыгнул, позволяя мне беспрепятственно прочистить желудок. Что тут, мать вашу, творится?

Протирая рот тыльной стороной ладони, я попытался сфокусировать взгляд, и первым, что предстало моему взору, оказалось несколько трупов с размозжённымиголовами. Валяющиеся, словно уродливые огромные куклы, чуть поодаль, ближе к угловому лабораторному шкафу из калёного стекла. Глаз одного из мертвяков покинул привычное местоположение, оставшись висеть на непропорционально тонком сосуде, и как-то слишком осознанно на меня пялился. Не мигая, осуждающе, по-настоящему зловеще.

Крик оказался неожиданно громким, всеми правдами и не правдами заставляя своё тело двигаться, я пытался отползти от того, что осталось от этих людей. И получил новую оплеуху, заваливаясь на столик.

За что он так со мной? Где я провинился?

- Отвечай, как много ты знаешь? – голос отца был полон еле сдерживаемой злобы. Я впервые разговаривал с ним в таком состоянии. Да что там, это вообще первый случай нашего разговора на моей памяти. Никогда не думал, что он может быть таким.

- Знаю, о чём? – если бы голова моя не раскалывалась, я мог бы соображать лучше. Но пока страх, боль и наличие двух трупов в лаборатории сильно усложняли эту задачу. Чего он от меня хочет?

- Об ИН. Кому ты меня продал?! – Он схватил меня за волосы и стянул со столика, заставляя рухнуть близ этих самых трупов. Кажется, ещё немного и я пополню их ряды.

Падая, я перепачкал ладони в крови, стёкшей с человеческих останков и, почувствовав новые рвотные позывы, неуклюже отполз в сторону.

Как-то не вовремя я вспомнил об Ирвине. О том, как аристократы поступили с ним после нескольких ошибок. Это не сильно отличалось от того, как отец сейчас поступал со мной, причём я даже не знаю причины. Это не справедливо! Я не заслужил такого отношения! Я не заслужил смерти! Слёзы потекли как-то сами собой. Как же не хочется умирать.

- Я не знаю, о чём ты говоришь, - да, героем меня не назовешь даже с натяжкой.

- Я видел тебя на камерах. Ты заходил в лабораторию, а после уехал, куда-то на всю ночь. Так что не прикидывайся. Рассказывай и мучения закончатся, - мужчина не опасался моего побега, на моём фоне он был более чем уверенным в себе человеком. Отойдя от свалки тел, отец раскрыл один из многочисленных настенных шкафов и, достав ампулу с прозрачной жидкостью, взболтал оную. – Как только ты всё расскажешь, я позволю тебе выпить быстродействующий яд.

Я сжался в комочек, уже с трудом контролируя начинающуюся истерику. Как?! Как мне его переубедить? Как дать понять, что я ни о чём не знаю. Он же мне не верит.

Отец сделал пару шагов в моём направлении, заставив меня в страхе перед неизбежным закрыть голову от новых оплеух, а после присел на корточки, демонстрируя мне ампулу со спасительным ядом. Согласен, в каком-то смысле это действительно была его благосклонность. Что ж, не так плохо быть сыном хладнокровного садиста. Кто-нибудь, спасите меня, пожалуйста.

- Ты не будешь мучиться как остальные, так что просто расскажи. – спокойствие его голоса пугало меня больше, чем творящийся вокруг беспорядок.

- Я ничего не знаю об ИН или как его там. Я не знаю, о чём ты говоришь. Я убегал совершенно по другой причине, - через слёзы и всхлипывания голос мой звучал, мягко говоря, неуверенно, местами фальшиво.

- И куда же ты уходил? – конечно же он мне не поверил. Господи, да я бы и сам себе не поверил.

- Точно! – перевернувшись на спину, я, дергаясь, словно черепаха, вытащил из кармана телефон, что с глухим звуком брякнулся на пол. – Посмотри видео. Я был в трущобах, искал этого человека. Просто посмотри.

Мольбы возымели успех, отец поднял телефон, принявшись щёлкать по экрану большим пальцем. Плевать мне на то, что он узнает о моих похождениях. Плевать на всё это дело с Люлли. Я ещё никогда не был так близок к гибели. Отец без особых раздумий убил бы меня, если бы я не предоставил доказательства. Хотя ещё неизвестно, как он на них отреагирует. Сегодня мне пришлось узнать слишком много об истинной сущности аристократической помойки.

Меня трясло, а новые рвотные позывы грозили запачкать и без того заляпанный пол. Отец поднялся и отошёл от меня, внимательно вглядываясь, вслушиваясь в видео. Как же хорошо, что я не побоялся его записать. Но расслабляться было рано. Теперь у него ко мне будет куда больше неприятных вопросов. Не убил бы, и на том спасибо – остальное я выдержу. По крайней мере, очень на это надеюсь. Кто знает, на что он способен. Думаю, трупы – хорошее доказательства решимости его натуры.

- А я надеялся, что ты бросил эту свою затею с Ангелом Правды, - отец убрал телефон в собственный карман, заставляя халат топорщиться. Не самый хороший знак.

- Ты знал?!

- Ты думал, я сына родного не узнаю? – отец усмехнулся и отложил ампулу с ядом, (а это уже не плохой знак). – Смелое решение для кого-то вроде тебя. – я слышу презрение?

Он отвёл взгляд и о чём-то задумался. А я, вместо того чтобы молиться о спасении собственной жизни, засмотрелся на стеклянный аквариум с теми забавными шариками. На этот раз они были куда спокойнее. Прилипли к стеклу и почти не двигались, будто наблюдали за ситуацией. Может, так оно и было. Что если отец говорил о них?

- Значит, ты отправился в трущобы, чтобы допросить бывшего слугу Люлли? Что ты собирался делать с его признанием?

- Пока не знаю, - единственной моей годной идеей было расследование. Выяснение причастных к попытке убийств лиц. – Но я бы не пошёл с этим в полицию.

Отец многозначительно молчал, а после присел на не самый удобный, высокий стул и с остервенением зажал сигарету меж тонких губ, быстро закуривая. Я же ожидал его вердикта, всё поглядывая на любопытные светящиеся шарики. С роду мне не приходилось испытывать такого напряжения.

Отец сбросил пепел на пол, и лицо его смягчилось. Я наконец-то узнавал его прежние черты. Глубокий взгляд из-под густых светлых бровей, выдающийся нос на вытянутом лице, что сейчас казалось зеленоватым, в этом тусклом освещении.

- Отец?

- Ты ведь мог подставить всю нашу семью. Загубить то, что мы с твоей матерью строили годами. И ради кого? Ради какой-то Люлли? – он затушил окурок о металлический столик и, наконец-то, посмотрел мне в глаза. – Ты хоть убил этого доходягу, после того как сделал запись?

- Нет.

- А не подумал ли ты, что после тебя им заинтересуются прежние убийцы, и под пытками он расскажет обо всех, кто к нему приходил? Расскажет о тебе. А там и мы попадём под раздачу. Ты об этом не подумал?

- Нет.

- После этого твоего выкрутаса с горением мне пришлось подчищать за тобой следы. Умаслить столько людей, что становится тошно. Но ты помогал брату, так что я закрыл на это глаза. Но сейчас! – интонации снова стали устрашающими. Я замер. – Сейчас ты лезешь в петлю, и тянешь за собой всех нас! Героем себя почувствовал?

Гнев отца пугал хлеще трупов у меня под боком.

- Нет, я просто… - я осёкся.

А что я просто? Мне просто захотелось это сделать. Захотелось свершить что-то достойное и дать отцу повод для уважения. В итоге, я лишь навлёк его гнев. И хорошо ещё, что мои действия вскрылись раньше, чем я зашёл дальше.

- Где находится этот полуживой?

- Бар «Пудра», в северо-западном квартале трущоб.

- Хорошо.

- Что ты собираешься сделать?

- Прибрать за тобой. – отец сплюнул. – Или ты думаешь, что это нормально, оставлять свидетелей твоих ошибок в живых?

- Нет, но… - он правда это сделает?

- Замолчи уже. И заканчивай строить из себя героя. Только погубишь всех нас. Понял?

- Да, а значит, твои исследования нас всех не погубят, да? Ты у нас такой белый и пушистый? Или ошибки – это не про тебя? Тогда что эти трупы делают в лаборатории?! – ой, не стоило этого говорить. Но слова вырвались сами собой, отражая переживания души. Нужно было сдержаться. Кто я такой, чтобы читать ему морали? Кто такой, чтобы осуждать?

Отец изогнул бровь. Он как будто что-то припоминал. В мгновение глаза его сузились, а тонкие губы растянулись в змеином оскале.

- Так что ты знаешь, Салазард? Расскажи папе. – молись не молись, а рассказать придётся. Шутки тут неуместны. После лучше отрежу себе язык – разом избавлюсь от множества проблем.

- Я случайно подслушал твой разговор с каким-то мужчиной. Вы говорили о секретной разработке. Больше я ничего не знаю, честно (сглотнуть слюну оказалось не так-то просто).

Боже, да за что мне всё это? Я ведь просто пытаюсь помочь людям. Пытаюсь восстановить справедливость.

К своему стыду, я разревелся как девчонка. Громко, противно, корча лицо, чувствуя, как оно краснеет. Хочу в душ и в кровать. Хочу забыть обо всём, что произошло. Обо всём, что смог узнать. Хочу прожить самую обычную жизнь. Больше не могу. За сегодняшнюю ночь я был на волоске от смерти, по меньшей мере, раза три. Не перебор ли?

При всём желании я никак не мог успокоиться. Буря эмоций и жуткая боль в затылке дошли до своего пика, вырываясь наружу таким вот нелицеприятным способом.

- Ну, тише-тише. – видно, отцу было противно на меня смотреть, да и слушатьтоже. – Если ты говоришь правду, то я не стану тебе вредить.

- Клянусь. Я не стал бы тебе врать. – не думаю, что он мне поверил. Скорее решил дать время оправдаться, так сказать выдал кредит доверия.

- Молодец, а теперь успокаивайся, - он покинул стул и подошёл ко мне. Выудив из кармана ключи, отец освободил мои конечности от железных кандалов и как-то многозначительно посмотрел в глаза.

- Я уж думал, что ты мне сейчас врежешь, - собрав железки на цепочке, он, гремя ими, снова увеличил расстояние меж нами. – Кажется, я тебя переоценил.

Разве я могу ударить отца? Даже за то, что он со мной сделал – не смогу. Ни в этой, ни в последующих жизнях, или что там нам уготовлено после биологической смерти.

- Ты ведь не забудешь обо всём, что тут произошло, так что иди в подсобку, умойся, и мы с тобой поговорим.

- Я могу забыть.

- Не заставляй меня разочаровываться в тебе ещё больше.

Под суровым взглядом отца я встал и поплелся к подсобке, единственной двери, что не являлась выходом из лаборатории. И уже за ней обнаружил небольшую ванную комнату, отделанную белым кафелем, ничего необычного.

В зеркале над раковиной меня поджидала довольно печальная картина. Во-первых, никакой накладки не было и в помине, во-вторых, волосы давно выбились из тугого хвоста и сейчас больше походили на грязный стог сена. Под подбитым глазом залег тёмный мешок усталости. От истерики лицо пошло алыми пятнами.

Я попробовал коснуться затылка пальцами, но тут же отказался от этой идеи. Слишком больно. Возможно, придётся накладывать швы. Если, конечно, отец не прибьёт меня раньше. Я ещё не знаю, что он собрался делать с трупами. И кто вообще были эти люди?

Приведя себя в относительный порядок, я не стал надевать перчатки и вышел к отцу таким, каким меня сделали селестовы собаки. После выплеска эмоций, я чувствовал себя опустошённым и, казалось, более уверенным.

- Так о чём ты хотел со мной поговорить? – мне пришлось вернуть отца из размышлений к реальности голосом. Он изучающе на меня посмотрел и всё-таки начал рассказ. Казалось, он и сам устал от происходящего.

- Я знаю, что ты изучаешь теоретическую физику. Знаю, какие книги берёшь из библиотеки. И всегда задавался вопросом: почему ты никогда не подходил ко мне, дабы на практике проверить изученное. Но это так, лирическое отступление, - он снова закурил. – Физика, сын мой, может объяснить практически всё, происходящее в этом мире. Поистине, грандиозное учение. Я думал, что ты заинтересовался ей из-за своего тела. Хотел исправить ситуацию, поэтому не обратился ко мне за нормальными протезами или операцией.

- Церковь же запрещает глобальные изменения, глаз мне бы всё равно не вернули.

- Да мало ли что она запрещает. Я бы нашёл способ. Убивать, тоже, знаешь ли, незаконно. – он кивнул в сторону трупов, которые не воняли только в силу низкой температуры помещения. – В нашем мире не всё так просто. Но, думаю, ты и сам уже смог в этом убедиться. Я всегда хотел большего, поэтому никогда не останавливался в своих исследованиях, несмотря наразного рода запреты. И венцом моих изысканий стал искусственный интеллект, который мы с Витхолдом решили называть ИН. – отец так ласково посмотрел на играющие шарики в колбе, что я почувствовал невольную зависть. – Пока он ещё маленький и ведёт себя как ребёнок, но ты только дай время, и мы увидим что-то по-настоящему грандиозное. Конечно, он отличается от разработок начала тысячелетия. Наши предки полагались на механику и программы. Я решил довериться органике. Вырастить искусственную нейронную сеть, которая, по сути, мало чем отличается от сетей живого организма, появившегося естественным путём. Просто путём некоторых манипуляций, он лучше. Умнее тебя или меня. Развивается быстрее, чем кто-либо на планете. К нему не применимо понятие сверхчеловека, потому что он им не является. Скорее он представляет собой что-то совершенно уникальное, что-то такое, что я не могу классифицировать.

- Почему их три?

- Он один, но разделил себя на три части, так ИН быстрее познает окружающую его среду.

Я обошёл стол, отца и приблизился к колбе. Шарики тут же на меня отреагировали, принявшись вытворять неуклюжие пируэты. Интересно, чему они сегодня научились?

- Видишь, как они на тебя реагируют? Хотят поиграть. Узнать тебя лучше. Нет предела его развитию. Он то, что сможет объяснить всё на свете. Тот, кто сможет всё и даже больше. Возможно, с ним мы сможем разобраться в квантовой механике и доказать мировую теорию множественности миров, - без преувеличения, отец гордился своей работой. Скорее всего, мог говорить о ней часами, но я не думаю, что у нас столько имеется. По крайней мере, сейчас, когда я ещё не отошёл от случившегося и дико устал.

- То есть потом он сможет с нами разговаривать?

- Я ещё не знаю, какой путь общения он изберёт, но это возможно. Когда-нибудь он сам даст мне знать какую оболочку захочет заполучить.

- Почему церковь запрещает создание нечто столь уникального? – я отвлекся от игры с шариками и посмотрел на отца, что добивал сигарету и уже ставил чайник. Видимо тут он рассчитывал исключительно на себя и не подпускал слуг даже к такой мелочи.

- Потому что это ставит под сомнение существование Бога. Когда-нибудь в ходе своего развития, ИН и сам станет богом, в привычным для людей смысле. Такого они допустить не могут. Это может поставить под удар всю монархию. Новые технологии всегда представляют угрозу для устоявшихся монополий.

- Ты убил этих двоих, потому что они узнали о твоей тайне? – теперь и я её знаю, не захочет ли он убить и меня? Одним трупом больше, одним меньше. Кто знает, что он задумал.

- Один из них, тот, что лежит ближе, мой коллега – Витхолд Рихтер. Эти исследования мы начинали вместе. Его убил шпион, что лежит рядом, - отец говорил об этом так спокойно, что мне снова становилось не по себе. До этого я ещё не видел стольких, а главное, таких ужасных смертей. И если бы не полез в дело Люлли, то и не увидел бы. – А над шпионом уже постарался я.

Ты был с ним вместе в лаборатории прошлым вечером. Поэтому я и решил, что это ты его впустил. Решил, что ты нас предал.

- Я понял, - этих объяснений мне не требовалось. Получается, что дверь в лабораторию была открыта не просто так.

- Если бы все мои подозрения оказались верны, я бы всё равно выудил из тебя информацию. Люди и не такое рассказывают. А после подчистил хвосты.

- Не проще ли было бы уничтожить главную улику?

- Ни за что! – он неожиданно повысил голос.

- Ладно, зачем ты мне всё это рассказал? – наверняка, я бы тоже не смог уничтожить дело всей своей жизни. Также как я не могу бросить расследования попытки убийства Ивонны, только вот как сказать об этом отцу. Это я решил практически только что, когда первичный шок сошёл на нет. Даже стыдно за те свои трусливые мысли.

- Затем, что теперь ты будешь мне помогать. Денис или кто-то ещё из моих детей не проявляет интереса к физике, так что учить я буду тебя. К тому же, ты не новичок и кое-что уже знаешь. – уж не знаю, была ли это вынужденная мера, или он действительно этого хочет, но я почувствовал радость. Маленький такой огонёк в груди, который хоть и не мог перечеркнуть все ужасы произошедшего за последние сутки, но давал надежду на будущее. Я почувствовал стыд за собственную радость.

Слова отца позволили мне ощутить себя полнейшим идиотом. Вместо того чтобы пойти по прямой, я выбрал окольные, поистине опасные пути, по которым мне придётся пройти до конца, прежде чем достигнуть цели.

- А трупы?

- Мы обработаем их раствором, а потом поместим в колбу. ИН их переработает в питательную жидкость. Ему же тоже нужно как-то питаться. А для нас это не плохой способ избавиться от улик.

- Трупами?!

- Тоже мясо. – отец пожал плечами. - Так что давай не ленись, помоги мне их раздеть и отмыть от лишней крови.

- Отец, подожди, - давай тряпка, соберись с силами и скажи всё, что думаешь. – Нужно усилить защиту, за этим шпионом могут прийти другие. – не то, продолжай, идиот. – Тот, кто подставил Дениса, до сих пор не пойман и это тоже может создать проблем. – и, главное, давай! – Я всё равно хочу разобраться в деле Люлли!

Отец молчал. Взгляд его был не то злым, не то печальным. Но я не жалел о сказанном. Было бы хуже, если бы он застал меня за делом снова.

Родриг Де Круэлвей, достал из кармана потёртого халата мой телефон и выложил его на стол. Это его согласие? Или что? Я не понимаю.

- Но каждый свой шаг будешь обсуждать со мной. И это станет последним твоим расследованием. А теперь помогай. – он направился к трупам. – Кстати, я не ты, и уже давно запустил машину. Виновник будет найден, но тебе не стоит об этом волноваться.

http://tl.rulate.ru/book/23368/482948