Готовый перевод Ore no Kanojo to Osananajimi ga Shuraba Sugiru / Меж двух огней — Девушка и подруга детства: Глава 5
Глава 5
Эйта. Битва за любовь в его отсутствие
Оставшись в клубной комнате одни без Эйты, девушки раскрывают свою истинную сущность...
Это случилось днем 31 августа.
Прогноз погоды, наконец-то, обещал дождь. В течение нескольких дней подряд небо было ясным, но темные тучевые облака наконец появились на горизонте.
Сегодня был последний день летних каникул, и с завтрашнего дня начинался новый школьный семестр. И именно сегодня проводилось собрание «Объединения девушек для саморазвития как увлечения».
Харусаки Чива.
Нацукава Масузу.
Акисино Химека.
Фуюми Ай.
Четыре чашки ячменного чая стояли на столе.
Для Кидо Эйты чашки не было.
О сегодняшнем дне ему не сказали.
Ему не сказали о сегодняшнем собрании.
– Нечасто нам удается собраться вот так вчетвером.
В этой отличной от обычной атмосферы веселый голос Чивы казался неуместным.
Химека кивнула в знак согласия:
– Думаю, это то, что в «Пачи Лемон» называется «девичником». [1]
– Странно, с каких это пор Химе-тян читает «Пачиле»? [2]
– С этого месяца я начала тренировать свою Силу Женственности. Это очень интересно, между прочим.
Сегодня Химе не была такой уж необычной – нет, на самом деле, она была счастливее, чем обычно.
Ее отношение к этому собранию можно было выразить фразой «давненько мы вот так не разговаривали».
В отличие от этих двух людей, находившихся в приподнятом настроении, Масузу была явно не в духе. В обычной ситуации, как президент этого клуба она бы проявила инициативу и взяла на себя организацию всего процесса, но сейчас девушка хранила молчание и, сидя в сторонке, читала роман. Она выглядела так, словно растеряла всю присущую ей обычно энергию.
В отличии от нее Ай даже не садилась. Она стояла у окна и смотрела на пасмурное небо.
Фуюми, казалось, глубоко погрузилась в мысли, расчесывая свои длинные волосы и издавая «Фью-ю» время от времени.
– Ай, ты чем там занята? Почему бы тебе ни присесть?
Ай с улыбкой кивнула Чиве и ответила ей «Даа?»
Затем она вдруг пробормотала:
– ... Как жалко. В конце концов Так-кун бросил их всех.
– А? Что ты сказала?
– Ничего.
Ай уселась; ее изящная поза, казалось, была наполнена спокойной уверенностью победителя.
– В любом случае, Чива, зачем ты позвала нас всех?
– Ну, до того, как начнется следующий семестр, я должна вам кое-что рассказать.
Переводя взгляд с одной на другую, Чива посмотрела на Ай, Химеку и даже на Масузу, которая продолжала читать книгу, не отрывая взгляда от текста. Затем она заговорила:
– Честно говоря, я... призналась Э-куну.
– Чтооо!?
Это удивленное восклицание принадлежало Химеке и Ай.
– О чем ты говоришь? Чивава-тян тоже любит Эйту?
– Ха, да это давно уже было ясно! Ты и в самом деле призналась ему? Нет, лучше расскажи нам, когда ты это сделала.
– В последний день летнего лагеря.
Хлоп.
Это был хлопок закрывшейся книги. Затем Масузу заговорила:
– Так получилось, что я все видела.
Взгляды Чивы и Масузу столкнулись над столом.
Ай и Химе неосознанно задержали дыхание. Хотя они и видели много раз, как сражаются эти двое, сегодня атмосфера явно отличалась – она их попросту пугала. Это внушало страх.
... На этот раз все серьезно.
Химе сбежала с поля битвы и спряталась за шторами.
Ай перевела взгляд с одной девушки на другую; Чива и Масузу все так же пристально смотрели друг на друга. Похоже, она размышляла над тем, следует ли вмешиваться, ведь все же она член дисциплинарного комитета.
Однако...
– Но можете расслабиться.
Чива говорила прямо, своими словами ослабляя скопившееся в воздухе напряжение.
– Я была отвергнута.
– Что?
– Э-кун меня отверг. Он сказал, что не видит во мне никого другого, кроме как подругу детства.
Только теперь выражение на лице Масузу изменилось.
Ее угрюмое выражение мгновенно сменилось веселым, и она обессиленно прижалась своей щекой к поверхности стола.
– Фуууххх, какое облегчени...еее!
Говорить таким тоном – это было совершенно немыслимо для такой «классной Масузу».
Можно было услышать звуки трения «мо-нё-мо-нё», исходящие от стола.
– К-конечно. Да, так и должно быть. У Эйты уже есть я, его девушка. Даже если Харусаки-сан признается ему, конечно же, это его не тронет. Правильно, это совершенноточноестественно. Аа. Aaa... Конечно же, я была полностью в этом уверена. Aaa.
– ...
– Президент одержима злыми духами? – Химе была напугана.
– Нацукава-сан такая загадочная, – Ай была поражена.
Но теперь Чива полностью убедилась...
Если она почувствовала такое облегчение, значит, то признание было для нее сильным ударом.
Хотя люди и часто вешали на Чиву ярлык «пустоголовой спортсменки», она вовсе не была дурой тогда, когда дело касалось схваток и сражений. Занимаясь кендо, она развила свою интуицию до такого уровня, что могла прочитать самые незначительные, но самые что ни на есть истинные намерения соперника по поведению его клинка.
Даже если это касается любви, которая по своей сути – то же сражение.
Кроме того, это было то сражение, которое она однозначно не могла проиграть.
Чива уже давно подозревала, что «отношения Эйты и Масузу не были нормальными». Конечно, у нее не было никаких доказательств, это была просто «интуиция», но с тех пор, как тетя Эйты Саэко-сан назвала их отношения «фальшивыми», она была уверена, что так это и было.
Но теперь, после этого признания, Чива потеряла самое веское доказательство, которое могло помочь ей продвинуться дальше в расследовании. Однако Чива не сдавалась.
... Потому что эти двое точно скрывали что-то от нее!
Масузу понятия не имела, о чем тем временем думала Чива, и легкомысленно продолжала говорить:
– Ах, теперь, расслабившись, я чувствую себя такой голодной! Доставайте осенбе, доставайте печенье, палочки Поки тоже доставайте ♪ [3] Наверное, они немного растаяли из-за жары? Акисино-сан, можно попросить тебя принести их?
– П-принято.
Все еще напуганная поведением президента, которая уже практически была готова начать прыгать на столе, Химе достала из кладовки закуски, которые были куплены заранее, и расставила их на столе. С таким количеством еды в комнате клуба начала чувствоваться атмосфера вечеринки. Теперь все это действительно напоминало «девичник».
Но, конечно же, теплой и дружеской обстановка вовсе не была.
Чива усмехнулась.
– Я всегда хотела спросить, что вам всем нравится в Э-куне?
Масузу, с довольным выражением на лице пившая ячменный чай, внезапно насторожилась.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну, поскольку меня отвергли, то мне теперь легче спрашивать о таких вещах, верно? Ведь теперь я всего лишь «подруга детства» Э-куна.
Слова «подруга детства» дались Чиве с небольшим трудом.
И вместе с этим она подчеркивала – хоть она и была отвернута, это не значит, что ее связь с Эйтой теперь разорвана.
Кроме того, эта фраза могла быть истолкована как «в качестве подруги детства я намерена продолжать вмешиваться в ваши дела». По сути, этими словами она обозначила свою позицию как «не собирающаяся сотрудничать».
– Мне нравится, когда он классный!
Той, кто так энергично ответила, была Химе.
– Когда Эйта сражался на железнодорожном вокзале, чтобы спасти Чиваву-тян, это было очень круто. Это открыло мне глаза на нашу судьбу. Даже сейчас, когда вспоминаю об этом, мое сердце начинает быстро биться...
Щеки Химе покраснели и теперь напоминали по цвету яблоки, а она сама закрыла глаза, как будто была пьяна.
Она была такой прекрасной, милой и невинной – оставшаяся троица была очарована ею. Возможно, на самом деле именно Химе была самой «женственной» из всех девушек в клубе.
– Нацукава-сан?
– Я... хорошо.
Взгляд Масузу выдавал ее нерешительность, она не могла заставить себя зафиксировать его на чем-то конкретность.
– Его нежность. Так пойдет?
– Хм... Какая такая нежность?
– Я отказываюсь говорить об этом.
Очевидно, была причина, по которой Масузу так ответила.
После того, как Эйта столько раз так мягко и по-доброму обходился с ней, внутри Масузу зарождался «страх», когда она думала об этом. А вдруг, если она поделится со всеми этими непонятными, но теплыми чувствами, которые она скрывала в своем сердце, то они испарятся как дым? Это странное предчувствие сдерживало ее.
Но Чива не знала об этих причинах, и для нее эта реакция казалась «очень подозрительной».
– Почему ты не хочешь рассказывать?
– Потому что нет никакой нужды рассказывать это госпоже Подруге Детства.
– Хммм...
В то время, как атмосфера между этими двумя уставившимися друг на друга девушками вновь начала накаляться...
Ай, совершенно не обращавшая внимания на ситуацию, вдруг хихикнула своим прекрасным голосом.
– Да, да! Покуда это Так-кун, Ай-тян любит вссс-ссеее в нем! Нет ничего, что я ненавижу в Так-куне ♪
В клубной комнате повисло молчание.
Троица девушек была ошеломлена.
– Что это с Фуюми?
– Почему, Фуюми-сан?
– Почему, Мастер?
Они практически одинаково вопросительно склонили свои головы.
– А п-почему я не могу? Что тут такого плохого?
– Но у Мастера уже есть Мишель.
Химе имела в виду фальшивого парня, которого выдумала Ай.
Однако поскольку ее свадьба с Эйтой уже была распланирована (ну, или так она думала), то теперь для нее не было причин продолжать поддерживать эту неуклюжую ложь. Но в данный момент признаться в этом было довольно трудно.
Выражение лица Ай быстро изменилось, когда она заговорила:
– Эмм, вообще-то, мы с Мишелем отдалились друг от друга в последнее время. Честно говоря, я думаю, что наши чувства поугасли. Или что-то вроде того.
– Что с тобой такое? Даже если это отношения на расстоянии, разве вы не купались во взаимной любви еще недавно? Разве он не шлет тебе кучу смайлов в сообщениях утром, днем и ночью?
– Нет, даже если и так, мне кажется, что наши чувства становятся обременительными... город определенно изменил его! Или что-то вроде того.
Ай пыталась бессвязно защищаться, но Химе крепко сжала ее руку.
– Не нужно беспокоиться. Я верю в Силу Женственности Мастера, вы обязательно преодолеете эти проблемы.
– Вот именно, я уверена, что вы двое скоро помиритесь. Зачем ты пытаешься снова перевернуть все вверх дном? Это не сработает.
– Верно! Ахх... Я все еще очень завидую таким влюбленным голубкам!
– А... Аааххх...
После такой реакции на свои слова Ай могла лишь только молча кусать губы.
– Так, я следующая.
Глаза Химе заблестели.
– Насколько сильно мне нравится Эйта? Мне он нравится вот настолько сильно!
Химэ раздвинула руки так широко, насколько могла, чтобы выразить, насколько сильна была ее любовь. Хоть и вела себя как ребенок, она все равно была невероятно счастлива поговорить о «Любовных делах».
Все остальные начали медленно проникаться ее духом.
– Какая же ты наивная, Химе! А вот я люблю его отсюда и досюда!
Чива пробежала от одной стены клубной комнаты до другой. Ее улыбка, казалось, говорила: «Выкуси!» и была самой что ни на есть ребяческой.
– Ты слишком наивна.
Масузу указала на окно.
– Моя же вот с этого края спортивного поля и до другого – тут, наверное, будет больше, чем сто метров. Вот насколько велики мои чувства к Эйта-куну.
Она выпятила свою грудь с совершенно серьезным выражением лица.
Чива изогнула брови:
– Подожди-ка минутку, разве это не жульничество?
– Жульничество?
– Я пробежала от одной стены к другой! Тогда и ты должна пробежать от одного края спортивного поля до другого, Нацукава-сан! Ты должна меньше работать своим языком и больше телом!
Масузу надулась, и уголки ее рта опустились вниз:
– Милая, разве сила и в самом деле отражает любовь? Если бы это было так, то какая-то пустоголовая Чихуахуа была бы номером один, не так ли?
На этот раз Чива нахмурилась:
– Значит, вот ты так! Тогда моя любовь к Эйте от Ханеноямы и до самого Нью-Йорка!
– Тогда моя любовь от нашей атмосферы и аж до обратной стороны Луны.
– Хах, в самом деле, интересно. В таком случае тогда туда и отправляйся, а на Землю не возвращайся!
Чива и Масузу сверлили друг друга взглядами, разделенные только стоявшим между ними столом. В разговор со счастливым голосом встряла Химе:
– В таком случае моя любовь от земли и до самого последнего Ада, Джудека! [4]
Однако неведомым образом она была всеми проигнорирована.
Ай встала и с силой ударила по столу:
– Фу-фу-фу! Вы слишком наивны, если думаете, что можете состязаться со мной! Моя же любовь...! Вся Вселенная! Безграничная ♪ Моя любовь к Так-куну БЕСКАНЕЧНАЯ! [5] Метры и световые года не могут измерить всю глубину моей любви! Если бы это было возможно, то я бы вышла на улицу и побежала к границе Вселенной...
Клубную комнату вновь наполнила тишина.
Две девушки, которые раньше спорили друг с другом, теперь смотрели на Ай ошеломленными взглядами. Затем они почти одновременно сменили свои позы так, словно говоря этим: «О, Боже мой». [6]
– Разве Ай-тян не влюблена в Мишеля?
– Э...
– Почему бы тебе не отправить такое выражение своих чувств Дайгоро прямо сейчас? Нет, лучше немедленно позвонить и все ему самой сказать. Он абсолютно наверняка сразу же вернется в Токио.
– Ээ...?
Ай потеряла дар речи, и Химе аккуратно приложила ладонь к ее лбу.
– Мастер, вы сегодня очень странная. Может быть, вы заболели? У вас лихорадка?
Поскольку даже ее ученица сказала ей об этом, то Ай, казалось, действительно потеряла опору под ногами.
– Ааа! Ужаснейший провал А-тян! Глупый Мишель! Глупый! Дайгоро!
Ай неуверенной походкой подошла к окну и закуталась в шторы, чтобы спрятаться от всеобщих взглядов. Сейчас она выглядела как тэру-тэру-бодзу, за исключением слабых всхлипывающих звуков, которые исходили от нее и были похожи на шум дождя. [7]
Масузу смотрела на Ай с выражением, которое, казалось, говорило: «Боже», но на самом деле в глубине своего сердца она смеялась. [8]
... Нет нужды бояться члена дьявольского дисциплинарного комитета!
Все это время Масузу знала, что Ай выдумала существование Мураты-Мишеля-Дайгоро, и что на самом деле ей нравится Эйта. Но, поскольку пока Мишель был эффективным козырем против Ай, Масузу не собиралась ее разоблачать.
С другой стороны, для Чивы это все было немного «странно», но она подумала: «ну, что ж, ладно». Она не слишком много думала о ссоре Ай с Мишелем и просто проигнорировала все это. Что касается Химеки, то у нее не было никаких сомнений –«Мастер удивительная! Мастер такая милая и популярная!»
Из-за этих мыслей троих девушек факт «воображаемого парня» Ай так и не был разоблачен... хотя, вероятно, для нее было бы лучше, если бы все, в конце концов, узнали правду.
– В любом случае...
Масузу в очередной раз обвела всех взглядом.
– Короче говоря, все люди в этом клубе, кроме Фуюми-сан, любят Эйту-куна. Неприятно признавать, но это так.
– Но поэтому я и счастлива!
Голос Химе был очень энергичен:
– Так как мы втроем любим Эйту, то мы все товарищи!
– Товарищи, правда?
– Товарищи, значит…
На лицах Масузу и Чивы был написан скепсис.
Такого рода отношения обычно называют «соперничеством в любви», но Химека, видимо, так не считала. Это было потому, что, хотя и любила Эйту, она никогда не думала о том, чтобы монополизировать его.
В этот момент Ай слегка высунула голову из занавески.
– В-вы позволите мне присоединиться в качестве товарища!?
– Но у Мастера уже есть Мишель.
– Не говори так! Я выдающаяся женщина, и разве это не здорово иметь товарищей, которые так усердно работают над достижением своей цели!? Нет никаких причин драться!
Всхлипывающие слова Ай вдруг напомнили Масузу и Чиве кое о чем.
Слова, сказанные Эйтой в последний день поездки, промелькнули в их головах.
«В то время они заставляли меня страдать. Мои родители ссорились и обвиняли друг друга в изменах, это был ад».
«Проклинать друг друга, винить, унижать... люди, творящие такое, ни капли не привлекательны!»
Чива была хорошо знакома с ситуацией Эйты.
У Масузу тоже были сложные семейные отношения, поэтому она была хорошо знакома с тем чувством гнева, которое Эйта выразил по отношению к своим родителям.
Если они продолжат сражаться на глазах Эйты, то, возможно, он их даже возненавидит.
Вероятно, они могут даже принести Эйте страдания.
Ни Масузу, ни Чива не хотели, чтобы такое случилось. Совсем нет.
– ... Это правда.
Масузу кивнула, отбросив всяческие сомнения.
– Мы подруги и товарищи, которые вместе организовали «Объединение девушек». Но только в глазах Эйты-куна.
Чива тоже кивнула:
– Так как мы товарищи, то мы должны быть дружелюбны друг с другом. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как мы ссоримся, по крайней мере, Э-кун.
– Президент и Чивава обе понимают!?
На лице Химе расцвела улыбка, и она захлопала в ладоши. Конечно, она не поняла настоящего смысла их слов.
Поколебавшись, Ай вышла из-за занавесок:
– Хм, лучше не бывает, когда все в хороших отношениях друг с другом. Да здравствует мир!... если не так, то мне будет неудобно приглашать вас на свадьбу.
Она шепотом добавила эти слова, и никто их не услышал.
И вот так «Объединение девушек для саморазвития как увлечения» вернулось к мирному существованию.
Или, по крайней мере, так все выглядело.
♦
После того, как девушки переобулись, чтобы пойти домой, на асфальте начали появляться маленькие темные точки.
Хотя и было всего три часа, небо уже было темным. Отчетливо чувствовался влажный воздух.
– Похоже, дождь начинается. Прогноз и правда был точным.
– Мое пророчество было о том же. Это слезы, которые сейчас проливает богиня воды Аквариус.
Ай и Химе открыли зонтики и вышли под дождь.
Как только Масузу собралась открыть свой зонт, Чива окликнула ей сзади.
– Нацукава, я хочу сражаться честно и справедливо. Сможешь ли ты мне ответить тем же?
– С чего это ты вдруг? Как-то неожиданно.
– Нацукава, что ты скрываешь от меня?
Инстинктивно сердце Масузу екнуло. Естественно, это было не из-за ее потаенных чувств.
Она притворилась спокойной и элегантно улыбнулась:
– Я ничего не скрываю от тебя.
– Ах, в самом деле...
Голос Чивы говорил о том, что она не была убеждена.
Затем они поменялись ролями, и Масузу пошла в атаку:
– Даже если есть что-то, что я скрываю, нет никаких причин для того, чтобы я говорил об этом тебе, той, кого уже отвергли.
Кулаки Чивы сжались и замерли.
Она едва сдерживалась, чтобы не выплеснуть свои чувства:
– Хоть я сказала, что Э-кун отверг меня, я никогда не говорила, что собираюсь сдаться.
– Ааа..........?
На этот раз Масузу допустила промах.
Она не могла удержать свой правый висок от подергивания.
– Что с тобой, подруга детства? Возможно, ты просто не умеешь сдаваться?
Виски Чивы тоже начали дрожать.
– А что с тобой, девушка? Интересно, есть ли в тебе хоть что-то, за что тебя можно похвалить?
Сверкнула молния, и сильный грохот грома раздался с темных небес.
У ворот школы раздался испуганный крик: «Я-Я-Я-Я-Я ненавижу гром! Черт возьми! У меня украдут пупок!» [9] Также был слышен вторивший ей крик: «Гу! Я успокою его свой правой рукой! Ты можешь остановить этот жестокую молнию!»
Вспышка молнии осветила двоих девушек, в то время как небеса проливали на них дождь. Однако они лишь молча смотрели друг на друга.
Вскоре после этого грозовые облака истратили всю свою энергию...
– Давай прекратим это, Харусаки-сан.
Масузу достала свой мобильный телефон и показала Чиве подвеску с буквой «О» на ней.
– Разве мы не товарищи-одноклубники?
Чива показала такую же подвеску Масузу:
– Да, мы друзья.
Затем они практически одновременно улыбнулись.
Улыбаясь, они просто не заметили криков Химе и Ай «Что происходит...?» у ворот школы.
– У-фу-фу-фу-фу-фу.
– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Вместе звуки их смеха практически заглушили шум дождя.
Только две раскачивающиеся на телефонах подвески знали об истинных чувствах этих двух девушек.
[1] Кандзи 女子 会, что означает «вечеринка только для девушек». Перевел как «девичник».
[2] Отсылка к журналу, упомянутому ранее.
[3] Разновидность рисового печенья.
[4] Это может быть отсылка на Super Robot Wars Original Generations (причем не первый раз), который, в свою очередь, отсылка к Dante's Inferno. Там есть такая атака, Джудека; она «сбрасывает» врага через несколько уровней Адов, и останавливаясь в последнем Аду, тоже называемым Джудекой.
[5] В анлейте она сказала «INFUINITE!»
[6] О, Боже мой = YareYare.
[7] https://ru.wikipedia.org/wiki/Тэру-тэру-бодзу
[8] Боже = AraAra.
[9] Китайский перевод говорит, что это распространенное убеждение в Японии... Вы пугаете маленьких детей, говоря им, что...
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/23091/490123
Сказали спасибо 6 читателей
Обсуждение главы:
