Готовый перевод Seishun Buta Yarou Series / Негодник, которому не снилась девушка-кролик: Глава 1. Мой Сэмпай – Девушка-Кролик

Часть 1

Однажды Сакута Азусагава встретил дикую девушку-кролика.

Это был последний день Золотой Недели*.

[П/П: Японская «Золотая неделя» – период с конца апреля по первые числа мая, на который приходится сразу несколько государственных праздников. В правильном сочетании с выходными днями «Золотая неделя» превращается в один из самых длительных отпускных сезонов в Японии.]

Двадцатиминутная поездка на велосипеде привела его прямиком из квартиры к станции метро Сенандай, где пересекаются Линия Эносима, Сотэцу Изумино и Иокогамский метрополитен. Станция была окружена спальными районами, а высоток было крайне мало.

Находясь слева от станции, Сакута направился в сторону светофора. До места его назначения – библиотеки – оставалась всего минута.

Стойка для велосипедов была заполнена лишь наполовину, поэтому он припарковался и направился внутрь.

Парень часто приходил сюда, но характерная тишина внутри всегда заставляла его слегка нервничать. Его тело немного напряглось, когда он вошел внутрь.

Библиотека была самая большая в округе и всегда имела большое количество посетителей. Сразу за входом располагалась стойка с журналами и газетами. Сакута заметил знакомого пожилого мужчину, хмуро изучающего спортивную газету. Его любимая команда, должно быть, проиграла.

Пройдя мимо стойки, он заметил, что почти все столы были заняты. Старшеклассники, студенты колледжей и даже взрослые с ноутбуками.

Сакута лишь взглянул на них, а затем направился к полкам, заполненным экземплярами современных романов в твердом переплете. Его глаза прошлись по корешкам книг, расположенным в алфавитном порядке, когда он изучал раздел, начинавшийся с «Ю». Поиски вынудили его пригнуться. Его рост составлял пять футов восемь дюймов, и даже самые высокие полки были ему по пояс.

Вскоре он нашел книгу, о которой просила его младшая сестра. Автора звали Канна Юигахама. Она называлась «Принц, давший мне отравленное яблоко». Если парень правильно помнил, эта книга вышла около четырех или пяти лет назад, но его сестре понравилась другая работа автора, и она была полна решимости прочесть остальные ее произведения.

Сакута потянулся к немного потрепанному корешку и достал книгу с полки.

Оглянувшись назад, он намеревался направиться прямо к стойке регистрации и выдачи книг, но тут перед ним предстала она.

Там, между книжными полками, стояла девушка-кролик.

— …

Он несколько раз моргнул. Очевидно, ему ничего не мерещилось. Она явно была настоящей.

Блестящие черные туфли c высоким каблуком. Черные чулки на ее длинных ногах были достаточно прозрачны, чтобы он мог различить цвет ее кожи под ними. Черный леотард, подчеркивающий ее фигуру – стройную и соблазнительную, создавал заметную, но не слишком вызывающую ложбинку на бюсте.

Белые манжеты придавали смелый акцент ее запястьям, а на шее красовался черный галстук-бабочка.

По его предположениям, ростом она была не больше пяти футов пяти дюймов. Волевые черты лица плюс скучающее выражение придавали ей зрелое очарование и сдержанность, которые он находил очень привлекательными.

Сначала Сакута предположил, что кто-то, должно быть, снимает все это. Он огляделся по сторонам, но нигде не увидел съемочной группы. Она была здесь совсем одна. Потерянная и одинокая. Удивительно. Настоящая дикая девушка-кролик.

Естественно, ее внешний вид сразу бросался в глаза, тем более в таком месте, как библиотека. Совершенно неуместна... на самом деле, Сакута мог придумать только несколько мест, которые можно было бы считать естественной средой обитания девушки-кролика. Может быть, казино в Вегасе или магазины с дурной репутацией? В любом случае, девушки-кролики определенно не обитали в местной публичной библиотеке.

Кто бы мог подумать, но это еще не самое удивительное, что здесь происходило.

Эта девушка была одета в самый привлекательный наряд, какой только можно себе представить, но никто не смотрел на нее.

— Что за?.. — сказал он вслух.

Стоявший рядом библиотекарь бросил на него взгляд, ясно говоривший: «Тсс!». Хотя парень с уважением склонил голову в ответ, он прекрасно понимал, что внимание следует обратить на совершенно другого человека.

Кажется, он начал понимать, что к чему.

Никому не было дела до девушки-кролика. Они не обращали на нее никакого внимания, не поднимали шума и, казалось, даже не замечали ее присутствия.

Обычно, если бы мимо прошла девушка в таком привлекательном наряде кролика, то даже та студентка, борющаяся с шестью кодексами японской правовой системы, подняла бы глаза. Старик со спортивной газетой сделал бы вид, что продолжает читать, украдкой поглядывая на нее. А библиотекарь подошел бы и вежливо предложил сменить одежду.

Что-то было не так. Совсем не так.

Словно она была призраком, которого мог видеть только Сакута.

Он почувствовал, как по спине побежали капельки пота.

Пока он с ужасом наблюдал, девушка-кролик взяла том с одной из книжных полок и направилась в дальний угол библиотеки.

По пути она игриво показала язык одной из студенток колледжа и попыталась закрыть руками планшет одному бизнесмену, который также, как и студентка, не проявил никакого внимания к ее персоне. Осознав, что ее так никто и не заметил, она улыбнулась.

Затем она заняла место в самом конце зала.

Напротив сидел студент, погруженный в исследования. Он так ее и не заметил. Девушка-кролик, увидев, что ее костюм сполз в области груди, быстро поправила его, но студент никак на это не отреагировал. Даже несмотря на то, что его взгляд был устремлен прямо на нее.

Через некоторое время парень закончил свои исследования и собрался уходить, как будто бы ничего необычного не произошло. Затем он ушел, опять же, словно ничего не замечая, и даже не пытаясь взглянуть на ее декольте.

— …

Сакута на мгновение заколебался, но потом сел на место, которое освободил ушедший студент.

Он смотрел прямо на девушку-кролика, сидевшую напротив, изучая мягкий изгиб ее обнаженных плеч. Они слабо двигались с каждым ее вздохом, довольно необычное зрелище для библиотеки – символа знаний и культуры. Сакуте казалось, что он сходит с ума.

Через несколько минут она оторвала взгляд от книги, и их глаза встретились.

— …

— …

Они оба дважды моргнули.

Решив первой начать разговор, она произнесла:

— Удивительно, — начала она озорным голосом, — ты все еще можешь видеть меня.

Это прозвучало так, будто другие на это были не способны.

Но по мнению Сакуты эти слова звучали правдиво. В этот самый момент, каким бы странным ни было ее присутствие, казалось, что ни один человек не смог заметить ее.

— Увидимся.

Девушка закрыла книгу и встала.

На этом все должно было закончиться. Он мог бы свести все случившееся к шутке, а затем рассказать своим друзьям. Но Сакута не мог оставить все как есть.

Потому что он знал ее.

Они вместе учатся в старшей школе Минагахара. Она – третьегодка, на год старше, его сэмпай. Сакута даже знал ее полное имя.

Май Сакурадзима.

Так звали девушку-кролика.

— Эй.

Как раз перед тем, как ее фигура начала исчезать среди полок, он крикнул ей вслед.

Май остановилась и бросила на него вопросительный взгляд через плечо.

— Ты ведь Сакурадзима, верно? — спросил он, стараясь говорить как можно тише. — С третьего года?

— …

На ее лице промелькнуло удивление.

— Если ты меня знаешь, вероятно, ты из старшей школы Минагахара?

Она снова села, оглядывая его с ног до головы.

— Сакута Азусагава, класс 2-1. Азусагава как «Зона отдыха Азусагавы». А Сакута – «Цветущее Таро».

— Меня зовут Май Сакурадзима. Май как в «Май Сакурадзима» и Сакурадзима как в «Май Сакурадзима».

— Да, я знаю. Ты же знаменитость.

— Верно.

Казалось, она потеряла к нему всякий интерес. Положив руку на щеку, она перевела взгляд на ближайшее окно. Наклонившись, она продемонстрировала свое декольте. Именно на него и смотрел Сакута. Это было стоящее зрелище.

— Сакута Азусагава.

— Да?

— Позволь мне тебя предупредить.

— Предупредить?

— Забудь о том, что ты видел сегодня.

Он было открыл рот, но прежде, чем он успел что-то сказать, она снова заговорила:

— Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, они подумают, что ты сошел с ума, и тебе придется провести остаток своей жизни с клеймом сумасшедшего.

Это было верно подмечено.

— И еще, никогда больше не разговаривай со мной.

— …

— Ответь, если понял.

— …

Когда он промолчал, Май выглядела раздраженной. Затем ее выражение лица вернулось к обычному, скучающему виду. Встав и положив книгу обратно на полку, она направилась к выходу.

Люди, мимо которых она проходила, продолжали игнорировать ее существование. Даже когда она проскочила мимо стойки выдачи книг, библиотекари продолжали работать в полном молчании. Только Сакута не мог оторвать глаз от этой пары прелестных ножек, обтянутых чулками.

Как только она полностью скрылась из виду, Сакута рухнул на стол.

— Забыть? — пробормотал он, — Как можно забыть этот наряд?

Обнаженная кожа от плеч до груди. Когда она прислонила руку к щеке, изгибы ее груди стали более отчетливыми. В нос ударил приятный запах. Ее мягкий голос был едва уловим, чтобы его мог услышать только Сакута. Эти ясные глаза, смотрящие прямо на него. Все это сильно возбуждало.

Он не хотел вставать с места, боясь, что окружающие заметят его состояние.

Похоже, он застрял за этим столом на какое-то время.

Ему нужно было о многом расспросить Май. Но он был вынужден отложить эти вопросы на другой день.

Часть 2

На следующее утро Сакута проснулся от странного сна. В основном он помнил, как его раздавило толпой кроликов.

— Понял! Должно быть это были девушки-кролики! — проворчал он, пытаясь сесть. — Мм?

Но все пошло не так, как планировалось. На его левом плече ощущалась огромная тяжесть.

Отбросив одеяло, он понял в чем дело.

Рядом с ним свернулась калачиком девушка в пижаме, обхватив его за левую руку, она спокойно спала. Видимо, откинув одеяло, она замерзла и, чтобы согреться пришлось еще теснее прижаться к Сакуте.

Это была его сестра, Каэдэ. В этом году ей исполнится пятнадцать.

— Проснись, Каэдэ. Уже утро.

— Но здесь так холодно…

Она, казалось, не двигалась, поэтому он взял ее на руки и встал с кровати.

— Черт возьми, какая же ты тяжелая!

Каэдэ была ростом пять футов четыре дюйма, довольно высокая для своего возраста, и в последнее время она быстро росла. Тяжесть в его руках ясно давала понять, что она уже не маленькая девочка.

— Половина меня состоит из чувств к братику! — запротестовала она.

— Ты вообще себя слышишь? Надеюсь вторая половина – средство от хлопот, которые ты вызываешь своими чувствами. А, впрочем, если ты проснулась, то вставай уже.

— Ах.

Ворча, она позволила опустить себя на землю. За последний год ее лицо действительно сильно повзрослело, и между тем, как она выглядела, и тем, как вела себя, образовалась серьезная пропасть. То, что год назад было бы абсолютно нормальным уровнем физического контакта для братьев и сестер, теперь определенно вызывало у Сакуты дискомфорт.

— Тебе действительно пора перестать забираться ко мне в постель.

Наверное, ей также давно пора перестать носить пижаму с капюшоном, похожую на панду.

— Я пришла разбудить тебя, но ты не встал, так что на самом деле это твоя вина.

Когда она хмурилась, выглядела моложе.

— Хорошо, но ты уже достаточно взрослая, чтобы заниматься подобными вещами.

— Проблема в том, что я тебя возбуждаю?

— Да кого вообще возбудит родная сестра?!

Он легонько стукнул ее по лбу, а затем покинул комнату.

— Эй! Подожди меня!

После того как он приготовил завтрак для них обоих, они вместе поели. Сакута доел первым и начал собираться в школу.

— Береги себя! — сказала Каэдэ. Она проводила его с улыбкой, когда тот выходил из дома.

Он начал зевать еще до того, как вышел из жилого комплекса. Вчерашний день был слишком насыщенным, и ему было очень трудно заснуть. Странные сны никогда не были залогом хорошего начала дня.

Снова зевнув, он пошел через жилой квартал. В дороге ему предстояло пересечь один мост. По мере того как он приближался к станции, здания вокруг него становились все выше. Люди начинали толпиться, идя в одном направлении.

В конце концов он добрался до главной дороги, дождался светофора и перешел дорогу по пешеходному переходу. Когда он проходил мимо бизнес-отелей и магазинов бытовой электроники, вдалеке показался железнодорожный вокзал.

В общем прогулка заняла около десяти минут.

Его целью была станция Фудзисава, расположенная в самом сердце Фудзисавы, города в префектуре Канагава. Мимо проносились толпы студентов и офисных работников, направлявшихся в школу или на работу.

На первом этаже станции находилась Линия Одавара. Прибывающие поезда следуют в Синдзюку и останавливаются здесь, чтобы вернуться в Катасэ-Эносима. На втором этаже были проходы к линиям Токайдо и Сенан-Синдзюку.

Отвернувшись от турникетов, Сакута присоединился к толпе, направлявшейся вверх по лестнице.

Он спустился по проходу длиною под тридцать метров, который вел к универмагу «Одавара». Не то, чтобы он собирался идти за покупками. В такую рань магазин все еще был закрыт. У закрытых дверей он повернул налево, на другую станцию Фудзисавы.

«Электрическая Железная Дорога Эносима». Энодэн для краткости – «дэн» – это первый звук в Японском слове, обозначающий электрическую железную дорогу. Это была однопутная железная дорога, имевшая тринадцать станций по пути в Камакуру, вся поездка занимала около тридцати минут.

Сакута приложил свой пригородный пропуск и прошел через турникет, когда поезд остановился. Зеленый поезд, с кремовыми оконными рамами, как будто в ретро стиле. Составы на этой линии были короткими, всего четыре вагона длиной.

Парень прошел по платформе и сел в передний вагон.

Пассажиры отличались по росту и были по-разному одеты: кто-то был в школьной форме, кто-то в рабочей одежде, а кто-то в деловом костюме. До переезда сюда Азусагава полагал, что это туристическая линия, но большинство местных жителей пользовалось ею для ежедневных поездок на работу.

Сакута ухватился за место у двери.

В этот момент кто-то заговорил с ним.

— Привет.

Парень, который присоединился к нему, подавляя зевок, был довольно красив – будь он представлен как лицо известного модельного агентства, в это бы охотно верилось.

У него были резкие черты лица, и сначала он мог показаться несколько отталкивающим, но в момент, когда он улыбался, это впечатление сменялось дружелюбием. Похоже, этот парень был популярен среди девушек.

Его звали Юма Куними. Второгодка и новичок в баскетбольной команде. Встречается с девушкой.

Вздох…

— Разве так кто-то приветствует своего друга?

— Твоя довольная улыбка – это последнее, что мне нужно сегодня рано утром. Вгоняешь в депрессию.

— Да?

— Ага.

Они болтали о том о сем. Прозвучал сигнал, и двери закрылись.

Поезд с трудом набирал скорость. Не успев разогнаться, он начал притормаживать на подходе к станции Ишигами.

— Куними.

— Мм?

— Я хотел бы поговорить о Сакурадзиме…

— Бедняжка.

Прежде чем он успел договорить, Юма прервал его, успокаивающе похлопав другу по спине.

— Почему ты меня жалеешь?

— Я конечно рад, что ты интересуешься кем-то помимо Секо Макинохары, но... Она не твоего уровня.

— Я не говорил, что влюблен или собираюсь начать с ней встречаться.

— Тогда в чем дело?

— Мне просто интересно, какой она человек.

— Хм... Ну, она довольно знаменита.

— Я в курсе.

Да, Май Сакурадзима была настоящей знаменитостью. Каждый ученик старшей школы Минагахара знал, кто она такая. Вполне вероятно, что ее знали от семидесяти до восьмидесяти процентов населения Японии. Она была настолько знаменита, что эта цифра не казалась преувеличенной.

— Свою актерскую карьеру она начала в шесть. Утренний сериал с ее участием получил такой высокий рейтинг, что это было похоже на золотой век телевидения, превратив ее в сенсацию.

Популярность резко возросла, что привело к ее появлению во всех видах фильмов, шоу и рекламных роликов. Она была настолько востребована, что не проходило и дня, без ее появления на ТВ.

Конечно, через два или три года после ее стремительного взлета, тенденция "Май Сакурадзима должна участвовать везде и во всем" прошла, но к этому моменту, благодаря ее актерскому мастерству, ей поступало море предложений.

В шоу-бизнесе, где не было ничего необычного в том, что артисты забывались в течение года, она постоянно работала, когда училась в младших классах средней школы. Это само по себе было достаточно впечатляюще, но она собиралась взять еще один большой перерыв.

К четырнадцати годам Май Сакурадзима превратилась в девочку, умную не по годам. Главная роль в нашумевшем фильме вызвала еще один всплеск внимания прессы, настолько интенсивный, что было время, когда казалось, что ее улыбающееся лицо было на обложке каждого журнала.

— Я влюбился в нее еще в средней школе. Сочетание милоты и сексуальности от которого просто невозможно было устоять.

Юма был далеко не единственным. Толпы мальчишек чувствовали то же самое.

Как только ее популярность вновь достигла пика – Май внезапно объявила, что берет перерыв. Это было как раз перед тем, как она закончила среднюю школу. Никакой внятной причины так и не было названо и с тех пор прошло чуть более двух лет.

Когда Сакута узнал, что Май Сакурадзима посещает его школу, он был очень удивлен.

«Вау, знаменитые люди действительно существуют», — подумал он.

— Чувак, я тоже помню все эти слухи. Люди говорили, что в шоу-бизнес она попала через «постель» или что она спала с продюсером…

— В начальной школе?

— Нет, это было, по крайней мере, в средней. На самом деле, самые первые слухи, которые попали на телевидение, были все о ее матери, по совместительству – ее менеджере. Теперь у нее есть собственное агентство, а она – президент компании. Я услышал об этом в какой-то передаче на прошлой неделе.

— Хм, я этого не знал... конечно, подобные слухи абсолютно беспочвенны.

— Нет дыма без огня, верно?

— Мы живем в такие времена, когда этот «огонь» разжигают не сами люди.

Информация распространяется по интернету, как лесной пожар. Люди во всем мире могут узнать о чем-либо в мгновение ока. Даже если это ложь. Люди, распространяющие ту или иную информацию, обычно не обращали внимания на факты. Их заботило только то, что они могли пошутить, привлечь к себе внимание, развлечься или указать на чьи-то недостатки. Ничего больше.

— От тебя это звучит очень убедительно…

Сакута оставил это замечание без комментариев.

Поезд медленно проехал еще четыре станции: Янагикодзи, Кугэнума, Шонанкайганкоэн и Эносима.

Сакута выглянул в окно, заметив, что они сейчас катятся по той части линии, которая пересекала городскую улицу. Всегда было странно видеть обычные машины прямо за окнами. Но у него едва хватило времени подумать об этом, прежде чем они вернулись на обычную часть дороги.

На этом участке линии здания были построены так близко к пути движения поезда, что казалось, столкновение может произойти в любой момент. Казалось, будто можно высунуться из окна и дотронуться до стен чужих домов, когда они пролетают мимо. Как будто ветви и листья деревьев на задних дворах действительно могли касаться окон.

Не обращая внимания на подобные опасения, поезд неторопливо проскользнул между домами и в конце концов достиг станции Косигоэ.

— Но я никогда не видел ее c кем-либо в школе.

— Мм?

— Сакурадзима. Ты же начал говорить про нее, Сакута.

— А, ну да.

— Она всегда сама по себе.

Она не вписывалась ни в свой класс, ни в школу. Такое же впечатление о ней сложилось и у Сакуты.

— Сэмпай из баскетбольной команды сказал, что после поступления, она пропустила большую часть учебного года.

— Почему?

— Работа. Она объявила о перерыве, но были контракты, которые она должна была соблюдать.

— Понятно.

Но зачем объявлять об этом публично, не закончив свою работу? Если и была какая-то причина, то ей нужно было рассказать об этом еще тогда…

— Сакурадзима начала регулярно посещать школу только после летних каникул.

— ...Кажется, ей нелегко пришлось.

Сакута мог себе представить, с чем столкнулась Май, когда приехала сюда той осенью. Ее одноклассники потратили целый семестр на формирование групп и изучение школьных иерархий.

— Об остальном ты можешь догадаться сам, — сказал Юма, явно думая о том же.

После того, как взаимоотношения в классе сформировались, было трудно их изменить или влиться в них. Все устроились поудобнее на своих местах и не хотели их уступать. Это было нормально для людей – защищать свои позиции.

Когда Май начала ходить во втором семестре, никто не знал, как с ней быть. К тому же она была знаменитостью. Всем было любопытно, но сближаться с ней было рискованно. Любой, кто попытался бы подружиться с ней, привлек бы к себе внимание. Это, в свою очередь, несло в себе высокий риск того, что люди будут говорить за их спиной такие вещи, как: «Это так раздражает...» или «Кем они себя возомнили?». Влиться в эту атмосферу для Май стало невозможно.

«Как только такое происходит... пути назад уже не будет. Такова была атмосфера в школе»

Вероятно, именно по этой причине Май так и не смогла найти свое место в школе.

Все любили жаловаться о том, как все скучно, желая, чтобы случилось что-нибудь интересное. Но никто на самом деле не хотел, чтобы все когда-нибудь изменилось.

Сакута не был исключением. Если ничего интересного не происходило, значит, все было просто. Он мог расслабиться и чувствовать себя комфортно. Нет необходимости напрягать себя. Ура мирным дням!

Раздался предупредительный звонок, и двери закрылись.

Поезд снова пришел в движение, медленно проходя через новые ряды домов.

Прямо за окном была стена, которая вскоре сменилась другой стеной. Стена следовала за стеной, дом за домом, прерываясь лишь редкими переходами. И как раз тогда, когда казалось, что это никогда не закончится, без всякого предупреждения... открылся вид.

Море. Голубая вода сверкала под утренними лучами солнца.

Небо. Чистый утренний воздух и расстилающееся вплоть до горизонта небо, переливающееся бело-голубыми тонами.

Между ними была четкая линия горизонта. Как по волшебству, все пассажиры в поезде обратили свой взор к окнам.

Некоторое время поезд шел вдоль побережья Шичиригахама, откуда открывался вид на залив Сагами. Захватывающее дух зрелище включало в себя все – от Эносимы до ослепительных пляжей Юигахамы.

— Но почему мы вдруг заговорили о Май Сакурадзиме?

— Куними, тебе нравятся девушки-кролики? — спросил Сакута, не отрывая взгляда от открывшегося вида.

— Не совсем.

— Значит, ты их любишь?

— Ага.

— Тогда не расскажу.…

— Эй, что за фигня? Давай выкладывай, — Юма ткнул его в бок.

— Если бы ты столкнулся в библиотеке с привлекательной девушкой-кроликом, что бы ты сделал?

— Взглянул бы на нее еще разок.

— Понятно.

— А после я бы взглянул еще раз, и еще, пока глаза не заболят.

Это была естественная человеческая реакция. По крайней мере, естественная мужская реакция.

— А причем тут Май Сакурадзима?

— Они вроде как связаны, но... я не знаю.

— Я совсем запутался.

Юма явно решил, что спрашивать об этом не стоит, когда Сакута так уклонялся от ответа. Вместо этого он ограничился приятной улыбкой.

Поезд катился вдоль побережья и, наконец, достиг станции Шичиригахама, рядом с которой располагалась старшая школа Минагахара – место, где учится Сакута.

Когда двери поезда открылись, вагон заполонил аромат морского бриза.

Толпы студентов в одинаковых униформах выходили из поезда. У входа стояла одинокая машина, похожая на пугало, и считывала билеты. В течение дня там должен был стоять дежурный, но в тот час, когда ученики проходили мимо, поблизости никого не было.

Школа находилась через дорогу от станции.

— Как поживает Каэдэ?

— Я не собираюсь отдавать тебе свою сестру.

— Ну же, будь повежливее со своим братишкой.

— У тебя уже есть милая девушка, Куними.

— Верно, раз уж ты об этом заговорил.

— Она бы разозлилась, услышав нечто подобное.

— Разумеется. Камисато такая милая, когда злится. Ха? Ты только взгляни.

Сакута проследил за взглядом Юмы и увидел Май Сакурадзиму, идущую в нескольких метрах впереди. Длинные руки и ноги. Миниатюрное личико. Стройная, модельная фигура. Все были одеты в одну и ту же униформу, но на ней она выглядела совершенно иначе. Черные колготки, которые она носила, юбка, скрывающая изгиб ее спины, идеально сидящий пиджак – все это казалось совершенно неуместным. Как будто на ней была чужая одежда. Она учится здесь уже третий год, но школьная форма на Май казалась какой-то странной.

Неподалеку болтали три девушки, и каждая из них выглядела гораздо естественнее в своей школьной униформе. Первогодка, которая с энтузиазмом приветствовала сэмпая из своего клуба, выглядела в ней гораздо лучше. Для сравнения, даже тот парень, дружески толкавший приятеля, по сравнению с ней казался полон жизни.

Короткая дорога от станции до школы была заполнена учениками из школы Минагахара, болтающими и смеющимися.

Но в центре всего этого Май шла одна, в полном молчании, совершенно изолированная. Как инопланетянин, забредший в обычную старшую школу. Совершенно неуместна. Гадкий утенок. Эту ситуацию нельзя было описать как-то иначе.

На самом деле, никто вообще не смотрел на нее. Май Сакурадзима была прямо здесь, но она не привлекала никакого внимания. Никто, казалось, не был взволнован, увидев ее мельком. В школе Минагахара это было чем-то обычным.

Май была просто здесь, как воздух. Все согласились с этим. Это напомнило Сакуте то, что он видел в библиотеке, неподалеку от станции Сенандай. Чувство беспокойства возникло внутри него.

— Куними…

— Да?

— Ты ведь можешь видеть Сакурадзиму, верно?

— Да, ясно, как божий день. У меня хорошее зрение. Оба глаза по единице.

Ответ Юмы был именно таким, как он и ожидал. Так что же именно видел Сакута накануне?

— Увидимся позже.

— Угу.

В этом году Юма учился в другом классе, поэтому на втором этаже они разделились. Сакута направился в класс 2-1. Когда он добрался до туда, половина учеников уже собралась в классе.

Он сел в первом ряду у окна. С такой фамилией, как Азусагава, он почти всегда сидел здесь. До тех пор, пока не появиться кто-нибудь с фамилией Аикава или Аизава, он будет первым по списку. Увы, но быть первым в этом случае не давало каких-либо преимуществ. Однако с тех пор, как он поступил в школу Минагахара, Сакута начал ценить свое место в классе.

В конце концов, из окон школы открывался потрясающий вид на океан.

Он увидел несколько человек, которые занимались виндсерфингом, надеясь поймать ранний утренний ветерок.

— Эй.

— …

— Эй, я с тобой разговариваю.

Услышав рядом чей-то голос, Сакута поднял голову.

Перед его столом стояла девушка и сердито смотрела на него сверху вниз. Самая популярная девушка в классе. Ее звали Саки Камисато.

Большие, широко раскрытые глаза. Волосы до плеч, которые слегка завивались внутрь. Тонкий макияж, помада с легким оттенком розового. Все парни считали ее симпатичной.

— Не могу поверить, что ты меня проигнорировал!

— Прости. Я не думал, что в классе есть еще кто-то, кто действительно заговорит со мной.

— Слушай…

Прозвенел звонок.

И в комнату вошел учитель.

— Ах! Нам нужно поговорить. Буду ждать тебя на крыше школы.

Она хлопнула ладонью по его парте, а затем пробралась через класс обратно на свое место.

— У меня ведь нет выбора, да? — пробормотал он. Затем Сакута положил подбородок на руку и начал любоваться океаном.

Он все еще виднелся вдалеке и заполнял собою все поле зрения.

— Как же это все раздражает…

То, что после школы его позвала какая-то девчонка, не давало Сакуте ни малейшего проблеска надежды. Нечто подобное не могло заставить сердце парня затрепетать.

Во-первых, Саки Камисато встречалась с Юмой Куними.

Часть 3

После школы Сакута сделал вид, что забыл о встрече и направился к шкафчикам для обуви, но потом передумал и пошел на крышу. Он решил, что игнорировать ее сейчас не стоит, это только усугубит ситуацию. Поспешишь – людей насмешишь... Хотя, возможно, это не совсем подходит под этот случай.

Как бы то ни было, первые слова, которые Саки Камисато сказала ему, были:

— Ты опоздал!

Уже злая. Что с ней не так.

— Я был занят уборкой.

— Мне все равно.

— Так чего же ты хочешь?

— Перейду сразу к делу, — начала Саки, глядя прямо в глаза Сакуте. — Ты полный изгой в классе, так что общение с тобой ухудшает репутацию Юмы.

— …

Довольно грубо, но, по существу.

— Несмотря на то, что мы впервые разговариваем, ты очень много знаешь обо мне, Камисато, — сказал он ровным голосом.

— Все знают об инциденте с госпитализацией.

— А, ты про инцидент с госпитализацией… — рассеянно сказал Сакута, словно эта тема ему наскучила.

— Если тебе хоть немного жаль Юму, то никогда больше с ним не разговаривай.

— Следуя этой логике, в данный момент проблемы именно у тебя. Пока мы тут разговариваем, твоя репутация падает.

На крыше были и другие ученики, и ощутимое напряжение между ними привлекало к себе много внимания.

Некоторые что-то печатали на телефонах. Вероятно, они описывали происходящее своим друзьям.

Как прилежно.

— Забудь обо мне. Это ради Юмы.

— Я все понимаю. Ты просто чудо, Камисато.

— А? Почему ты вдруг сделал мне комплимент?

Это была лишь глупая шутка в ее сторону, но она не поняла ее.

— Не переживай. С Куними все будет в порядке. Его репутация не пострадает только потому, что кто-то увидит, как он разговаривает со мной. Все знают, что он из тех парней, которые едят обед, приготовленный мамой, с искренней благодарностью и всегда говорят какой он вкусный. Они знают, что он хороший парень, который заботится о людях.

Однажды Юма рассмеялся, сказав, что любой, кого воспитывает мать-одиночка, знает, как ценны матери, но даже идиот понимает, что все не так просто. Должно быть, были дети из схожих семей, которые вели себя намного хуже.

— Так что не волнуйся. Куними отличный парень, честно говоря, он слишком хорош для тебя.

— Ты хочешь поругаться?

— Кажется, именно ты нарываешься на конфликт.

Разговор начал раздражать парня, и это проявилось в его тоне.

— Ох, не напоминай мне об этом! Почему он называет тебя по имени, а меня – Камисато? Я же его девушка! Так почему же Юма называет меня по фамилии?

Он не особо хотел говорить на эту тему. «Да какая разница?» — подумал Сакута, но оставил эту фразу при себе. Ему не хотелось, чтобы ее личная жизнь обременяла его еще больше, чем сейчас. Но то, что Азусагава предпочел сказать вместо этого, было, вероятнее, еще хуже.

— Ты сегодня действительно на взводе. Неужели у тебя «эти» дни?

— А?!

Она покраснела.

— Пошел ты! Идиот! Сдохни!!!

Совершенно потеряв самообладание, Саки решила вернуться внутрь, она выкрикивала оскорбления через плечо, а затем хлопнула за собой дверью.

Все еще стоя там, Сакута почесал затылок, пробормотав с оттенком сожаления: «Черт, похоже, так и есть».

Чтобы случайно не наткнуться на Саки Камисато в коридорах, Сакута провел некоторое время на крыше, наслаждаясь морским бризом, прежде чем отправиться домой.

К тому времени, как он добрался до шкафчиков для обуви, небо начало окрашиваться красными тонами.

В школе было тихо. Совсем никого. Это время дня было похоже на затишье между двумя волнами – ученики, которые ушли сразу после их последнего занятия, уже давно отсутствовали, но все остальные все еще были заняты своими клубами или тренировками. Переобуваясь, Азусагава слышал, как в вдалеке кричат спортивные команды. Этот звук лишь заставил его погрузиться в еще более глубокое одиночество.

По дороге на станцию ему казалось, что он взял всю дорогу в аренду для личного пользования. Вскоре он уже был на станции Шичиригахама, которая тоже была пустой. Обычно он уходил вместе со всеми, когда занятия заканчивались, присоединяясь к огромной толпе студентов, собравшихся на крошечной платформе, но сегодня вокруг было всего несколько человек.

Его взгляд сразу же остановился на знакомой персоне. Девушка гордо стояла в конце платформы, словно отвергая любой контакт с окружающими, провод, выходящий из кармана ее униформы, свободно болтался в воздухе.

Май Сакурадзима.

Купаясь в лучах заходящего солнца, она излучала несчастную красоту – просто стоя здесь, она была прекрасна, как картина. Сакута чувствовал, что может смотреть на нее весь день… но любопытство взяло верх.

— Привет, — сказал он, подходя к ней.

— …

Ответа не последовало.

— Привееет? — сказал Азусагава немного громче.

— …

Ответа по-прежнему не было.

Но он был почти уверен, что она его заметила.

Сакута и Май стояли на тихой платформе, ожидая поезда. Вокруг находились еще три ученика из школы Минагахара. Затем вошла пара студенческого возраста – наверное, туристы. Проходя через двери, они показали дежурному дневной пропуск «Нориори-кун*».

[П/П: Это билет, который позволяет садиться и высаживаться на любой станции на всей линии «Энодэн» любое количество раз в течение одного дня.]

Выйдя на середину платформы, они почти сразу же заметили Май.

— Эй…

— Разве это не…

Он слышал, как они перешептываются и указывают на нее. Май не сводила глаз с рельсов, как будто ничего не замечала.

— Ты же знаешь, что не должен этого делать! — игриво прошептала девушка, явно не пытаясь его остановить. Их кокетливое поддразнивание эхом разнеслось по притихшей станции. Сакуту это раздражало.

Не в силах больше терпеть, он повернулся к ним лицом и увидел, что парень направил камеру своего телефона на Май.

Прежде чем он успел нажать на кнопку, в кадр вошел Азусагава. Раздался щелчок, но все, что он успел снять – хмурое лицо Сакуты крупным планом.

Мужчина сначала удивился, а затем рассердился.

— К-кто ты такой, черт возьми? — прорычал он, делая шаг вперед. В конце концов, он не мог позволить какому-то старшекласснику унизить себя перед своей девушкой.

— Человек, — сказал Сакута с невозмутимым лицом. Очень буквально. Технически это было верно.

— А?

— А ты фотограф – маньяк*.

[П/П: Creepshot – фотография, на которой изображена девушка/женщина, сделанная без ее ведома или согласия. Особое внимание на снимке уделяется ягодицам, ногам или декольте.]

— Что?! Н-нет!

— Ты уже достаточно взрослый чтобы все прекрасно понимать. То, что ты делал, заставляет меня стыдиться того, что мы с тобой одного пола.

— Я не хотел.

— Ты собирался запостить это фото, да?

«Что?!» — гнев и стыд промелькнули на лице мужчины. Должно быть, Сакута попал в точку.

— Если ты так сильно жаждешь внимания, я мог бы запостить твою фотографию и пометить ее как «Фотограф – Маньяк».

— …

— Разве тебя никто не учил этому, когда ты был ребенком? «Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе».

— З-заткнись, придурок! — парень не выдержал. Затем он схватил свою подругу за руку и потащил ее в только что прибывший поезд, направлявшийся в Камакуру. На станции был всего один путь, так что независимо от того, в какую сторону шел поезд, он останавливался на одном и том же месте.

Сакута смотрел, как от вокзала отъезжает поезд, и вдруг почувствовал, что кто-то смотрит на него.

Занервничав, он обернулся и увидел, что Май раздраженно вытаскивает наушники.

Ее глаза встретились с глазами парня.

— Спасибо, — сказала она.

— А?

Он ожидал другой реакции и не смог скрыть своего удивления.

— Ты думал, я на тебя накричу? Что-то вроде: «Не лезь не в свое дело?»

— Э… да.

— Я так и хотела, но сдержалась.

— Тогда и рассказывать не стоило.

Честно говоря, ей стоило сказать это еще в самом начале.

— Я привыкла к таким вещам.

— Даже если так, это наверняка выматывает тебя, верно?

— …

В ее глазах мелькнуло удивление.

— Выматывает… еще как, — призналась она.

На ее губах появилась улыбка, будто бы она наслаждалась происходящим.

Чувствуя, что она, возможно, захочет еще немного поговорить, Сакута встал рядом с ней.

Но прежде чем он успел что-то спросить, она начала первая:

— Почему ты здесь в столь поздний час?

— Меня позвала на крышу девушка из класса.

— Признание? Ты настолько популярен? Как неожиданно.

— Признание в вечной ненависти.

— Что?

— Она сказала мне прямо в лицо, что ненавидит меня до глубины души.

— Ну, сейчас это модно.

— Со мной такое впервые. А что насчет тебя, Сакурадзима? Почему ты здесь так поздно?

— Я просто убивала время, чтобы не столкнуться с тобой снова.

Он взглянул на нее, но по профилю не мог понять, насколько она серьезна. Решив, что ему лучше не знать, всерьез ли она, он оставил эту тему.

Вместо этого он повернулся к расписанию поездов, меняя тему разговора.

— Который час?

— Самое время обзавестись часами.

Он поднял вверх запястья. Оба были голыми.

— Тогда проверь свой телефон.

— У меня его нет.

— Даже самого простого?

— Сложный он или простой, но у меня его нет. В любом случае, я точно не забыл его дома.

У него не было никакого телефона.

— …В наше время, да и в таком-то возрасте?

Май явно было трудно в это поверить.

— Я серьезно говорю. Раньше у меня был один, но я разозлился и выбросил его в океан.

Он хорошо это помнил. Именно в этот день он пришел проверить результаты вступительных экзаменов в школу Минагахара…

Эта маленькая коробочка весом в две сотни грамм, удобное приспособление, связывающее его с остальным миром, прочертила в воздухе плавную дугу, когда выпорхнула из его руки и упала в океан.

— Мусор нужно выкидывать в мусорный бак.

Она была абсолютно права.

— Я сделаю это в следующий раз.

— Я так понимаю, у тебя нет друзей?

Без телефона, как кто-то может поддерживать связь с другими людьми? Таков был мир, в котором они жили. Май мыслила в верном направлении. Обмен номерами телефонов, адресами электронной почты и ID был началом многих дружеских отношений, и отсутствие любого из них выводило вас за пределы современного общества. В экосистеме школы на каждого, кто не сумел удержаться внутри ее устоев, смотрели с сильным недоверием. У Сакуты было много проблем с приобретением друзей в начале учебы.

— У меня есть целых два друга.

— Почему ты говоришь так, будто два – это много?

— Двоих более чем достаточно! Я собираюсь дружить с ними всю жизнь.

Количество телефонных номеров, адресов электронной почты и имен в его списке контактов не имело значения. Количество вообще не имело значения в философии Сакуты.

Во-первых, что такое настоящий друг? Исходная точка Азусагавы была: «Кто-то, кто неохотно мирился с тем, когда тот звонил им за советом поздней ночью».

— Хм, — пробормотала Май, доставая свой собственный телефон из кармана пиджака. На нем была красный чехол с заячьими ушками.

Она показала ему экран. Время было 16:37. До следующего поезда оставалось всего несколько минут. Но как только Сакута наконец узнал, который час, телефон Май завибрировал. Входящий звонок.

Он смог разобрать слово «Менеджер» на ее экране.

Однако она отклонила вызов.

— Ты уверена?

— Поезд подходит… к тому же я знаю, что она хочет сказать.

Ему показалось, что во второй части была нотка раздражения.

Поезд, направлявшийся в Фудзисаву медленно въехал на станцию…

Сакута и Май вместе шагнули вперед, затем нашли свободные места рядом друг с другом.

Двери закрылись, и поезд помчался вперед. Вагон был довольно полным. Почти все места были заняты, а несколько человек остались стоять.

Две станции они проехали в полной тишине. Оставив позади вид на океан, поезд с грохотом пробирался по жилому району.

— Мм, насчет вчерашнего дня.

— Забудь об этом. Я ведь предупреждала тебя, верно?

— Твой наряд девушки-кролика был слишком сексуален, чтобы его можно было забыть.

Зевок, который он пытался сдержать, только что вырвался наружу.

— Это так взволновало меня, что я не смог сомкнуть глаз прошлой ночью.

Он пристально посмотрел на Май.

— Э-эй! Ты же не воображаешь, что я делаю что-то странное, правда?

Сакута ожидал увидеть презрение и, возможно, услышать поток оскорблений, но Май на самом деле покраснела и начала заикаться. Взгляд, который она бросила на него, был явно попыткой скрыть свое смущение. Это было довольно мило.

Но вскоре она пришла в себя.

— Н-не то чтобы меня беспокоил какой-то парень моложе меня, фантазирующий обо мне, — сказала она, пытаясь сдерживаться. Но ее щеки все еще горели. Это был явный блеф. Возможно, она и выглядела взрослой женщиной, но в глубине души она была обычной, неопытной девушкой.

— Не садись так близко.

Она толкнула его плечом, словно пытаясь отстраниться от чего-то грязного.

— Ух ты. Как грубо!

— Я могу забеременеть.

— Как назовем ребенка?

— Серьезно?.. — ее взгляд стал ледяным.

Возможно, он зашел слишком далеко.

— Я же не только про свой наряд просила тебя забыть, — сказала она.

— Тогда что же это было? — если Май собиралась сама заговорить на эту тему, то Сакута собирался надавить на нее. Это было то, о чем он хотел спросить в первую очередь.

— Сакута Азусагава, — начала она.

— Ты запомнила мое имя?

— Я стараюсь запомнить каждое имя после того, как услышу его.

Такое достойно восхищения. Возможно, в данный момент у нее был перерыв, но работа в шоу-бизнесе явно привила ей некоторые привычки на всю жизнь.

— До меня дошли кое-какие слухи о тебе.

— А… эти.

Он прекрасно понимал, о чем идет речь. Та же причина, из-за которой его самого сегодня вызвали на крышу.

— Я полагаю, что лучше увидеть все своими глазами, чем услышать от кого-то, — сказала Май, снова вытаскивая телефон. В браузере была открыта страница на каком-то форуме.

— Ты учился в средней школе в Иокогаме.

— Угу.

— И ввязался в драку, в результате которой трое одноклассников были госпитализированы.

— Ну, ты же знаешь, я ведь великий мастер боевых искусств.

— И именно поэтому ты ушел из Иокогамской средней школы, которую изначально планировал посещать, твой новый выбор пал на школу Минагахара. И ты переехал сюда.

— …

— Это еще не все. Мне продолжать?

— …

— Ну, как только что сказал один человек: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе».

— Я не возражаю, если ты спросишь. Для меня большая честь, что ты проявляешь ко мне интерес.

— Интернет удивительная штука. Вся личная информация находится в общем доступе.

— Что правда, то правда.

Ну а что тут еще можно было сказать?

— Конечно, нет никакой гарантии, что все там написанное, соответствует действительности.

— Что ты думаешь про эти слухи?

— Очевидно, что кто-то, сделавший нечто подобное, не будет посещать школу, делая вид, будто ничего не произошло.

— Жаль, что мои одноклассники не услышат это.

— Почему бы просто не сказать им, что это неправда?

— Слухи похожи на… воздух в комнате. Аура, настроение, или как вы там это называете. В наши дни вы должны знать, как читать атмосферу.

— Разумеется.

— Любой, кто не может этого осознать, избегается другими. И люди, которые создают эти негласные правила, не догадываются об этом, поэтому, если ты упрямо отстаиваешь свое мнение, все просто скажут: «В чем, черт возьми, его проблема?»

Сражение шло не с самими людьми, и именно поэтому ничего из сказанного Сакутой, ни к чему хорошему бы не привело. Все, что он пытался сделать, могло обернуться ему самым неожиданным образом.

— Бороться с атмосферой бессмысленно.

— Значит, ты просто оставил все так, как есть? Сдался без боя?

— Все это – неподтвержденные интернет-сплетни. Я не понимаю, как я могу дружить с кем-то настолько тупым, чтобы он поверил в эту чушь без всякой задней мысли.

— Кажется, ты очень злишься.

Май улыбалась. Похоже, она согласна с этим.

— Твой черед.

— …

Она бросила на него сердитый взгляд. Но теперь, выслушав его рассказ, она сдалась.

— Я впервые заметила это, когда начались каникулы.

Другими словами, четыре дня назад. 3 мая. День Памяти Конституции.

— Я пошла в океанариум Эносимы по своей прихоти.

— Одна?

— Что в этом такого?

— Просто интересно, есть ли у тебя парень.

— У меня никогда не было парня, — сказала Май, закатывая глаза.

— Да ну?

— Ты бы предпочел, чтобы я не была девственницей?

Она искоса взглянула на него, словно поддразнивая.

— …

— …

Они молча смотрели друг на друга.

Май постепенно покраснела. Даже шея у нее была красная. Она сама заговорила об этом, но слово «девственница» оказалось гораздо более смущающим, чем она думала.

— Э-э, я бы не изменил своего отношения, — сказал он, пытаясь сгладить неловкость ситуации.

— Х-хорошо. В-в любом случае! Я была в океанариуме, окруженная людьми с их семьями, как вдруг поняла, что меня не замечают.

Она немного дулась, из-за чего выглядела моложе. Азусагава всегда видел ее взрослой, так что это было похоже на ее новую сторону. Но упоминание об этом, казалось, снова расстроит Сакурадзиму, так что он сдержался.

— Сначала я думала, что мне это только кажется. Оправдываясь тем, что не работала уже пару лет, все были заняты разглядыванием рыбы и так далее.

Ее тон становился все более мрачным.

— Но по дороге домой я зашла в кафе, и осознала правду. Хозяйка заведения даже не поприветствовала меня. Никто так и не проводил меня к столу.

— Может быть, кафе было местом самообслуживания?

— Нет. Заведение в старом стиле. Ряд кресел у стойки и четыре маленьких столика сбоку.

— А может, ты уже бывала там раньше и сделала что-то такое, за что тебя внесли в черный список этого заведения?

— Конечно нет! — ее щека сердито дернулась, в то время как она наступила ему на ногу.

— Твоя нога, сэмпай.

— А что с ней?

Май была невозмутима. Как будто она действительно не понимала, о чем он говорит. Возможно, для профессиональной актрисы все это было пустяком.

— Я рад, что ты решила наступить на мою ногу.

Он хотел пошутить, но Май, казалось, была искренне возмущена. Мальчик, сидевший рядом с ней, только что вышел, и она воспользовалась случаем, пересев от него подальше.

— Я просто шучу.

— Ты был, по крайней мере, немного серьезен. Я сразу тебя раскусила.

— Естественно. Какой парень не захочет провести время с красивой девушкой?

— Нууу. Я никогда не закончу эту историю, если ты не замолкнешь. Так на чем я остановилась?

— Тебя внесли в черный список той кофейни.

— Хватит.

В ее глазах блеснул огонек. Она явно сильно злилась на него.

Чтобы показать свое раскаяние, Сакута изобразил, что застегивает молнию на губах.

— Персонал кафе не разговаривал со мной и не отвечал, — продолжила Май. Ее настроение не улучшилось.

— И никто из клиентов тоже. Я так разволновалась, что вышла и убежала.

— Куда?

— До станции Фудзисава. Но когда я добралась туда, все было нормально. Все меня видели. Удивленные люди шептали: «Это Май Сакурадзима!». Поэтому я решила, что мне просто померещилось то, что произошло в Эносиме. Но потом мне стало интересно, произойдет ли то же самое где-нибудь еще. Я начала расследование.

— Отсюда и наряд девушки-кролика?

— В таком наряде все, кто могут меня видеть, естественно, будут пялиться. Я никак не могу убедить себя, что мне это только кажется.

Чистая правда. Одна только реакция Сакуты в тот день была доказательством ее теории.

— Значит… это начало происходить и в других местах? По крайней мере, ты снова столкнулась с этим в Сенандай.

— Да. Я уже начала надеяться, что там не осталось никого, кто мог бы меня видеть.

Она бросила на Сакуту укоризненный взгляд, как будто это была его вина.

— Но в школе все было совершенно нормально. Пока что.

Май дернула бровью в сторону двери, ведущей в заднюю часть состава. Какие-то мальчишки в униформе других школ достали свои телефоны и направили их на… ну, очевидно, не на Сакуту.

— Как бы странно все это не было, звучит так, будто тебе это нравится.

Сакута решил, что лучше спросить прямо. Не похоже, что текущая ситуация доставляла ей какие-то неудобства.

— Да, так оно и есть.

— Серьезно? — спросил Сакута. Он не видел в этом ничего хорошего.

— Я всю свою жизнь провела в центре внимания, осознавая, что люди наблюдают за мной. В детстве я мечтала побывать в мире, где меня никто не знает.

Судя по всему, Сакурадзима ничего не выдумала. Все, что она рассказала и то, что знал парень звучало правдоподобно, даже если это и был спектакль. Всю свою жизнь Май была знаменитой актрисой.

Пока они разговаривали, Сакута заметил, что ее внимание переключилось на постер фильма, висевший на крыше вагона. Это была реклама экранизации популярного романа. У главной актрисы было громкое имя, и она проделала большой путь к славе. Она была примерно ровесницей Май.

Неужели Сакурадзима все еще следит за текущими событиями в шоу-бизнесе? Неужели она скучает по нему? Нет, ни то, ни другое не казалось правильным. Как будто она смотрела на что-то далекое, противоречивые эмоции читались в ее взгляде.

Как будто Май просто не могла отпустить его.

— Ауу?

— …

— Сакурадзима?

— Я слышу.

Она моргнула и снова посмотрела на него.

— Мне нравится то, что сейчас происходит в моей жизни. Просто дай мне насладиться моментом.

— …

Поезд остановился на станции Фудзисава. Конечная остановка. Двери открылись. Май встала первой, и Сакута поспешил за ней.

— Теперь до тебя дошло? Понял наконец, насколько я странная?

— …

— Просто оставь меня в покое, — резко ответила Май. Затем она ускорила шаг, проходя через турникеты. Она отстранилась от Сакуты, как будто это было прощание.

Сакута некоторое время следовал за ней, но держась на некотором расстоянии, честно говоря, им было по пути. Они пересекли соединительный коридор, ведущий к железнодорожной станции.

Май остановилась перед камерой хранения в углу и вытащила из него бумажный пакет. Затем она снова зашагала, направляясь к прилавку с выпечкой.

— Одну булочку с кремом, — сказала девушка, обращаясь к женщине за стойкой.

Женщина, должно быть, не слышала ее. Она ничего не ответила.

— Одну булочку с кремом, — повторила Май.

Но женщина по-прежнему никак не реагировала, словно вообще не видела Май. Она приняла купюру в тысячу иен от бизнесмена, прибывшего после Сакурадзимы. Как будто она не слышала голоса девушки. Затем она передала несколько булочек с дыней среднекласснице.

— Можно мне взять булочку с кремом? — cпросил Сакута, вставая рядом с Май.

— Секундочку! — сказала женщина. Она протянула через прилавок бумажный пакет, и Сакута отдал ей 130 иен.

Отойдя на несколько шагов от прилавка, он протянул Май пакет с кремовой булочкой внутри.

Она смущенно смотрела себе под ноги.

— Похоже, есть и обратная сторона.

— Да. Не хотелось бы лишаться возможности покупать эти кремовые булочки.

— Понятно.

— Но… веришь ли ты в мою безумную историю?

— Я кое-что знаю о подобных историях.

— …

— Подростковый синдром.

Брови Сакурадзимы дернулись.

Он никогда не слышал о случаях, когда люди становились невидимыми, но... «Я могу читать мысли людей!» или «Я вижу будущее людей!» или «Мы поменялись телами!» Было много известных историй о якобы сверхъестественных явлениях. Проверка любого соответствующего форума приведет к тому, что их будет целая гора.

Ответственные психиатры отвергли его, ссылаясь на суггестивное состояние, вызванное эмоциональной неустойчивостью. Самопровозглашенные эксперты говорили об этом, как о новой форме панической атаки, вызванной суровостью современного общества. Обычные люди, наслаждаясь сумасшедшими историями, скорее всего полагали, что это был своего рода массовый гипноз.

Другая популярная теория состояла в том, что это было психическое заболевание, вызванное стрессом реальности, которая не соответствовала идеалам страдающего этим заболеванием человека.

Единственное, что объединяло все эти объяснения, это то, что никто не воспринимал это заболевание всерьез. Большинство взрослых были уверены, что это все в детских головах.

Где-то в потоке случайных мнений люди начали использовать «Подростковый синдром» как собирательное название для этих странных явлений, подобных тому, что происходит сейчас с Май.

— Подростковый синдром всего лишь городская легенда.

Май была права. Это была городская легенда. Никто бы в здравом уме не поверил бы в такое. Все бы отреагировали так же, как Май. Даже если бы они стали свидетелями чего-то странного, происходящего прямо у них на глазах, большинство решило бы, что им это почудилось. Даже если бы это случилось с ними лично, обычным людям было бы трудно это принять. Мир, в котором они все жили, был местом, где такие фантастические вещи просто не могли существовать – это было здравое мышление.

Но у Сакуты были веские причины думать иначе.

— Я хочу тебе кое-что показать. Это должно быть убедительной причиной, почему я тебе верю.

— А что ты собираешься мне показать? — Май с сомнением посмотрела на него.

— Не возражаешь пойти со мной? — спросил он.

Май задумалась.

— …Ладно, — сказала она, кивая, ее голос был едва ли громче шепота.

Часть 4

Сакута привел Май во двор жилого района, примерно в десяти минутах ходьбы от станции.

— Куда мы пришли? — спросила она, глядя на семиэтажный жилой комплекс.

— Это мой дом.

— …

Он почувствовал, как Май бросила подозрительно-презрительный взгляд в его сторону.

— Я не собираюсь делать ничего странного, — сказал Сакута и тихо добавил себе под нос:

— Но это не точно.

— И что же это было?

— Если ты решишь соблазнить меня, я не уверен, что смогу устоять.

— …

Май поджала губы.

— А? Сэмпай, ты что, нервничаешь?

— Н-нервничаю? Я-я?

— В твоем голосе был слышен легкий писк…

— Нет ничего такого в том, чтобы входить в спальню какого-нибудь парня помладше.

Май громко хмыкнула и вошла в вестибюль впереди него. Сакута последовал за ней, стараясь не смеяться.

Они поднялись на лифте на пятый этаж. Третья дверь справа вела в квартиру Азусагавы.

— Я дома! — крикнул он, входя внутрь. Ответа не последовало. Каэдэ обычно встречала его, но он пришел слишком поздно, так что, возможно, она просто обиделась. Или она спит? Может быть, она была так поглощена книгой, что не заметила возвращение брата…

— Входи, — пригласил он, заметив, что Май все еще стоит у входа, не разуваясь.

Комната Сакуты находилась рядом со входной дверью.

Май положила свою школьную сумку, а рядом с ней бумажный пакет, который она забрала из камеры хранения на станции, затем села на кровать, сложив ладони рядом. Сакута украдкой заглянул в бумажный пакет и увидел уши от костюма девушки-кролика. Должно быть, она собиралась заняться рутинными делами девушки-кролика где-то еще.

— Ну, по крайней мере, ты держишь все в чистоте, — сказала она, оглядывая комнату. Судя по голосу, она не была особенно впечатлена.

— У меня просто ничего нет.

— Это и так заметно.

Кровать, письменный стол и стул – больше здесь ничего не было.

— Сэмпай, — начал он.

— Стоп, — перебила она.

— Что?

— Может перестанешь называть меня «сэмпай»? Мне как-то не по душе от этого.

— Сакурадзима?

— Моя фамилия слишком длинная.

— Я могу сократить его до Дзима? Ауч!

Май схватила его за галстук и сильно дернула.

— Никаких странных прозвищ.

— Я думал, что это нас сблизит!

— Я ненавижу невоспитанных людей, — проворчала она. В воздухе чувствовалось напряжение, которое не позволяло шутить. Были ли эти строгие принципы также результатом ее актерского прошлого?

— В таком случае… Май?

— Ты не похож на Азусагаву, так что я буду звать тебя просто Сакута.

Он задумался над тем, каким она себе представляет образ Азусагавы.

— Ну так что? Что ты хочешь мне показать?

— Во-первых… не могла бы ты отпустить меня?

Май наконец отпустила его. Сакута выпрямился, ослабил галстук и расстегнул пуговицы на рубашке. Плавным движением он снял с себя футболку вместе с рубашкой, оставшись раздетым по пояс.

— П-почему ты раздеваешься?! — взвизгнула Май, неловко отводя взгляд.

— Т-ты же сказал, что не будешь делать ничего такого! Отвратительно! Извращенец! Эксгибиционист!

После этого потока оскорблений она снова посмотрела на него тревожным взглядом.

— Ох.

А потом она вскрикнула от неподдельного удивления.

На его груди можно было заметить три жутких шрама. Будто их высекли когтями гигантского монстра. Они тянулись от правого плеча до левого бедра.

Шрамы были глубокие, словно необычайно большие рубцы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тут явно что-то не так. На тебя может напасть медведь, и раны не будут такими серьезными. Скорее можно было поверить в столкновение с ковшом экскаватора. Но к сожалению, Сакута никогда не сражался с экскаватором.

— На тебя напали мутанты?

— Я и понятия не имел, что ты фанатка американских комиксов.

— Я только фильмы видела.

— …

— …

Май пристально смотрела на его шрамы.

— Они настоящие? — наконец спросила она.

— Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы сделать это с помощью косметики?

— Можно мне их потрогать?

— Ну давай.

Май встала и протянула руку, слегка коснувшись кончиками пальцев шрамов на его плече.

— Оx!

— Не издавай странных звуков!

— Они довольно чувствительны. Можно чуть нежнее?

— Вот так?

Она легонько провела пальцами по шрамам.

— Довольно приятные ощущения.

Не меняя выражения лица, она сильно ущипнула его за бок.

— Ай! Ай! Отпусти меня!

— Кажется ты наслаждаешься этим.

— Это и вправду больно!

Май отпустила его, видимо решив, что в этой битве ей не победить.

— Итак? Откуда у тебя эти шрамы?

— Не знаю.

— А? Что ты имеешь в виду? Ты ведь сам хотел мне их показать, верно?

— Вообще-то, нет. Это не имеет особого значения. Забудь, что ты их видела.

— Как же я могу забыть такое? Если они ничего не значат, то зачем снимать рубашку?!

— Я всегда переодеваюсь, как только прихожу домой, наверно… привычка?

Сакута отпер ящик стола, достал оттуда фотографию и протянул ее Май.

— Вот что я хотел тебе показать.

— …?!

В тот момент, когда она увидела фотографию, глаза Май широко раскрылись от шока. Затем, вернув серьезное выражение лица, она посмотрела на Сакуту, требуя объяснений.

— Что это такое?

На фотографии была изображена девочка, учившаяся на первом году в средней школе. Летняя форма оставила ее руки и ноги открытыми, благодаря чему видно, что они были покрыты фиолетовыми синяками и болезненно выглядящими порезами.

— Моя сестра, Каэдэ.

Униформа закрывала ее спину и живот, но Сакута знал, что они были покрыты такими же ранами.

— …На нее напали?

— Нет. Просто издевались в интернете.

— …Я в замешательстве.

Вполне естественная реакция. Почти все, кто сталкивался с этим инцидентом реагировали одинаково.

— Она не прочитала важное сообщение или что-то в этом роде, и один из старост класса разозлился на нее. Социальные сети, которыми пользовался весь класс, были переполнены оскорблениями. «Ты полный отстой», «Ты такая жуткая», «Умри», «Ты такая никчемная», «Не утруждайся ходить в школу».

С этими словами Сакута расстегнул свой ремень.

— И вот однажды это случилось с ее телом.

— В самом деле?

— Сначала даже я предположил, что кто-то сделал это с ней. Но к тому времени она уже перестала ходить в школу. А раз она не выходила из дома, как кто-то мог напасть на нее? Вот почему я думал, что из-за усилившегося стресса, она сделала это с собой сама.

Он снял брюки и повесил их на спинку стула, чтобы они не помялись.

— Это правда, что некоторые жертвы приходят к выводу, что издевательства – это их вина, — сказала Май. По какой-то причине она очень пристально смотрела в угол комнаты.

— Поэтому я пропускал учебу и все время был с ней. Мне нужно было знать правду.

— Прежде чем ты продолжишь…

— Что такое?

— Почему ты до сих пор раздеваешься?

Сакута взглянул на себя в зеркало. На нем были только боксеры. Хотя нет, еще на нем были носки.

— Как я уже сказал, я всегда переодеваюсь, как только прихожу домой.

— Тогда надень уже что-нибудь!

Он открыл свой шкаф, чтобы подобрать одежду. В процессе, продолжая говорить.

— На чем я остановился?

— Ты пропускал школу, чтобы остаться с ней. Что же было потом?

— В тот момент, когда она открыла приложение на своем телефоне, на теле появилась новая рана. Рана на бедре раскрылась. Хлынула кровь... и каждый пост в сети, который она видела, вызывал все больше ран или синяков.

Как будто боль в ее сердце отражалась на теле.

— …

Май, похоже, не знала, как реагировать на подобное.

— Во всяком случае, именно поэтому я считаю, что подростковый синдром существует.

— …В эту историю не так-то просто поверить, но я не понимаю, зачем тебе ее выдумывать. Или подделывать эту фотографию.

Май вернула ему фото. Сакута положил ее обратно в ящик стола и запер на ключ.

— И тогда же у тебя появились порезы на груди?

Он кивнул.

— Они явно какие-то не человеческие.

— И все равно я понятия не имею, откуда они взялись. Помню, что проснулся весь в крови, и меня сразу же отвезли в больницу. Я всерьез думал, что умру.

— И это та правда, стоящая за так называемым инцидентом с госпитализацией?

— Да. Я был единственным кого госпитализировали.

— Это же полная противоположность! Слухам действительно нельзя верить.

Май вздохнула и снова села.

Как только она это сделала, дверь открылась, и в комнату, мяукая, проскользнула кошка, с пятнами черного, белого и рыжего цветов.

Позади него донесся голос…

— Братик, так ты уже дома?

Из-за двери показалась Каэдэ, в своей привычной пижаме с пандой.

— Э-э… — сказала она, в смятении.

Там стоял Сакута в одних трусах. Девушка постарше сидела на его кровати в одиночестве.

— …

— …

— …

Никто из них не произнес ни слова. Их взгляды метались из стороны в сторону. Только Насуно радостно терлась о ноги Сакуты.

Каэдэ была первой, кто прервал молчание.

— П-простите! — закричала она, выбегая в коридор. Затем она снова заглянула в щель двери, и глаза сестры несколько раз перескакивали с нее на него. Наконец она поманила к себе брата.

— Ну и что же? — спросил он, поднимая на руки Насуно. Когда он подошел к двери, Каэдэ потянулась, прикрыла руками рот и прошептала ему на ухо: «Если ты собираешься нанять профессионалку, предупреди меня заранее!».

— Вот тут ты сильно ошибаешься, Каэдэ.

— Что еще это может быть, кроме того, что ты наслаждаешься ролевыми играми с проституткой?!

— Откуда вообще ты нахваталась этих слов?

— В прошлом месяце я прочла роман о даме, работающей в этой сфере! Она чудесная женщина, которая доводила грустных мужчин до Нирваны!

— Ну, все видят вещи по-разному, но я думаю, что большинство людей предположили бы, что я привел домой подругу.

Этот вывод показался Сакуте гораздо более естественным.

— Я даже не хочу рассматривать этот кошмарный сценарий.

— Кошмар, да?

— Самый настоящий кошмар. Его можно сравнить с уничтожением самой земли.

— Ну, я считаю, что конец света – справедливая цена за девушку.

— Вы еще не закончили? — сказала Май.

Он повернулся в сторону Сакурадзимы. Каэдэ прижалась к его спине, положив руки ему на правое плечо, и прячась за его спиной, она подозрительно поглядывала на Май. Однако Каэдэ была довольно высокой, так что пряталась она не так уж хорошо. Май, вероятно, могла спокойно разглядеть ее.

— Эта леди не заставляла тебя покупать вазу, не так ли?

— Нет.

— Ты обещал пойти посмотреть картины?

— Нет.

— Разговорники по английскому языку?..

— Она ничего не пытается продать. Не беспокойся. Это не какая-то афера с свиданиями. Она на год старше меня в школе.

— Меня зовут Май Сакурадзима. Приятно познакомиться.

Когда Май заговорила с ней, Каэдэ спряталась в тени Сакуты, как маленький зверек, спасающийся от хищника. Ее губы были достаточно близко к его спине, чтобы он мог чувствовать ее дыхание, когда она говорила, даже если голос был слишком тих, чтобы правильно разобрать слова.

— Э-э, приятно познакомиться. Я Каэдэ Азусагава, — сказала она.

— Ох.

— А вот эту кошку зовут Насуно.

Он поднял кошку так, чтобы Май могла ее увидеть. Насуно, потягиваясь, снова мяукнула.

— Спасибо, что рассказала мне об этом, — сказала Май.

Каэдэ на секунду высунула голову, но тут же выхватила Насуно из рук Сакуты и бросилась вон из комнаты. Дверь за ней захлопнулась.

Она много говорила, когда они с Сакутой оставались наедине, но если рядом был кто-то еще, то Каэдэ всегда вела себя подобным образом. Когда Юма заходил к ним, они смогли поговорить только тогда, когда Сакута встал между ними.

— Извини, она ужасно застенчива.

— Не волнуйся, я вовсе не расстроена из-за этого. Скажи ей это позже, ладно? И я рада, что ее раны зажили.

Как ни странно, ни одна из ее травм не оставила никаких шрамов. Сакута был очень рад этому. В конце концов, она была девушкой. В то же время это заставило его задуматься, почему его собственные шрамы сохранились. Это оставалось загадкой, но ... не той, о которой стоит думать прямо сейчас. Он сосредоточился на Сакурадзиме.

Май положила руки за спину и откинулась назад, скрестив ноги.

— Странно, что она не знает, кто я такая.

— Ну… она почти не смотрит телевизор.

— Хмм.

Он не был уверен, что девушка сочла это объяснение убедительным.

— Возвращаясь к теме… Май, когда ты уходила, ты сказала что-то о желании побывать в мире, где тебя никто не знает. Ты это серьезно?

— На все сто процентов.

— Неужели?

— …Иногда. Но временами я боюсь, что никогда больше не смогу купить булочки с кремом.

Май достала из сумки булочку с кремом и откусила кусочек.

— Я спрашиваю потому, что это очень важно.

— …

Май продолжала жевать.

Он подождал добрых десять секунд, прежде чем она прожевала все и проглотила.

— Я имела в виду то, что сказала, — объяснила она, — То, что я чувствую, меняется время от времени.

— Да, но…

— Тогда позволь мне спросить. А зачем тебе это знать?

Сакута перевел взгляд на дверь. Он искал Каэдэ, хотя она уже давно ушла.

— В случае с Каэдэ, ее отстранение от интернета, похоже, решило проблему.

Она больше не проверяла социальные сети. Больше не читала посты на форумах, не участвовала в групповых чатах своего класса. Они расторгли контракт с оператором связи Каэдэ, и Сакута выбросил телефон в океан. У них даже компьютера в доме не было.

— Кажется, и вправду помогло?

— Врач, который осматривал ее, сказал: «Вы думаете, что у вас будет болеть живот, и затем он начинает болеть», и что-то в этом роде, вероятно, происходило. Тем не менее, не было никакой возможности убедить доктора в том, что ее физические травмы не были нанесены ею самостоятельно.

В конечном счете, он воспринял оценку доктора с долей серьезности. Но некоторые части казались до жути точны. То, что ее друзья отвернулись от нее, очевидно, было тяжело для Каэдэ. Боль, которая разрывала ее сердце в клочья, начала проявляться на ее теле. Для Сакуты, который наблюдал за всем этим своими глазами, это казалось единственно возможным объяснением. Мысль о том, что состояние ума влияет на состояние тела, тоже казалась ему вполне логичной. Если бы кто-то боялся чего-то, то его тело не оставалось бы в отличной форме. Одного лишь вида ненавистной пищи достаточно, чтобы вызвать тошноту. Люди, которые ненавидят занятия по плаванию, могут обнаружить, что у них начинается лихорадка, когда приближается время занятий в бассейне. Почти каждый испытывал что-то подобное.

При прочих схожих условиях, даже если специфика и масштаб были совершенно разными, Сакута считал, что теория доктора была верна.

— Ну и что?

— Я думаю, что раны Каэдэ были вызваны силой ее чувств.

— Ну это и я поняла. Но ты думаешь, что-то же самое относится и ко мне?

— Я имею в виду, посмотри, как ты учишься в школе. Ты ведешь себя так, словно ты часть атмосферы.

— …

Выражение лица Май не изменилось. Она казалась слегка заинтересованной в том, что он хотел сказать, но ее глаза в основном говорили: «Ну и что?» и молча призывали его продолжать. Это поразило его, словно она совершила подвиг, который был под силу только ей и никому более.

— Ну, как я и говорил, — сказал он, разрывая зрительный контакт, — Я думаю, что лучший способ избежать ухудшения ситуации – вернуться в шоу-бизнес.

Он намеренно старался говорить непринужденно. Не было никакой причины вступать с ней в схватку напрямую. Он никогда не победит на ее территории.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты будешь на всех телеэкранах, то как бы хорошо ты ни притворялась, что тебя там нет, окружающие тебя люди не оставят в покое. И твоя обычная жизнь вернется в прежнее русло.

— Хм.

— Кроме того, Май… у тебя есть собственные цели, — сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— …

Ее брови едва заметно дернулись. Если бы он не следил за ней, Сакута, возможно, ничего бы и не заметил.

— Какие цели? — ее голос не выдавал никаких эмоций.

— Ты хочешь вернуться к работе.

— Когда это я такое говорила? — спросила она, драматично вздохнув. Сакута решил, что это очередное представление.

— Если тебе не интересно, тогда почему ты так завистливо смотрела на тот постер с фильмом в поезде?

Он немедленно перешел в наступление.

— Мне понравился роман, на котором он основан! Поэтому мне любопытно, чем все закончилось.

— Ты уверена, что не хочешь сама сыграть героиню?

— Какой же ты упрямый, Сакута.

Она уверенно улыбнулась. Было нелегко снять с нее эту маску.

Но Сакута тоже не собирался сдаваться.

— Я думаю, ты должна делать то, что хочешь, Май. У тебя есть навыки и резюме. Плюс менеджер, который хочет, чтобы ты вернулась на работу! Так в чем же проблема?

— …К черту ее.

Май даже не повысила голоса. Но эмоции, лежащие в основе ее слов, были просто вулканическими. Ее брови нахмурились, и она пристально посмотрела на него.

— Не лезь не в свое дело.

Он явно наступил на мину.

— …

Май молча встала с кровати.

— Туалет дальше по коридору, справа.

— Я ухожу! — сердито сказала она. Сакурадзима схватила свою школьную сумку и открыла дверь.

— А!

Каэдэ стояла прямо за дверью, держа в руках поднос с чаем. Она также сменила пижаму на белую блузку и юбку с подтяжками.

— Э-э, ух… я заварила чай, — пробормотала Каэдэ, явно сбитая с толку яростным выражением лица Май.

— Спасибо, — сказала Май, сверкнув ей улыбкой. Она схватила чашку и осушила ее одним глотком, — Великолепный чай.

Она вежливо поставила чашку обратно на поднос и направилась к входной двери.

— Э-э, подожди, Май! — крикнул Сакута, пытаясь поспеть за ней.

— Чего тебе? — фыркнула девушка, надевая туфли.

— Ты забыла свой наряд! — сказал он, протягивая ей сумку с костюмом девушки-кролика.

— Оставь его себе!

— Тогда позволь мне хотя бы проводить тебя…

— Нет, — прервала его Май, явно раздраженная, — Я живу рядом.

И с этими словами она ушла.

Сакута уже собирался последовать за ней, но…

— Не надо! Тебя же арестуют! — вскрикнула Каэдэ.

Она указала на его одежду или скорее на отсутствие таковой, и он был вынужден отказаться от этой идеи.

Они оба неловко стояли в коридоре.

— …

— …

После нескольких секунд молчания они оба посмотрели на сумку.

Ну и на наряд девушки-кролика внутри него.

— А это еще зачем? — спросила Каэдэ.

— Ну, пока что…

Он вынул уши и, поскольку Каэдэ все еще держала поднос и не могла сопротивляться, надел ей их на голову.

— Я-я не ношу подобные вещи!

Она поспешила обратно в гостиную, аккуратно, стараясь ничего не пролить.

Он никогда не стал бы принуждать ее, поэтому на время оставил эту мысль. Он убрал одежду в шкаф, с уверенностью, что настанет день, когда он снова сможет наслаждаться им.

— Все в порядке.

Дела с Май были не так уж и хороши. Он действительно вывел ее из себя.

— Думаю, завтра мне придется извиниться…

http://tl.rulate.ru/book/20190/924129