Готовый перевод Seishun Buta Yarou Series / Негодник, которому не снилась девушка-кролик: Глава 4. Доброта и протянутая рука

Часть 1

Кто-то тряс его.

Он лежал лицом вниз, пока чьи-то руки находились на его спине.

Ох, уже утро?

И как только он пришел в себя…

— Вставай, Сакута! — раздался голос его сестры.

Он приоткрыл глаза и потянулся за часами, стоявшими около кровати. В этот момент холодный воздух пробежался по его коже. Вылезти из-под теплого одеяла казалось непосильной задачей. Он хотел оставаться в постели до конца своих дней.

Было восемь часов.

Температура в комнате была пятнадцать градусов.

6 января.

— Все еще зимние каникулы, Каэдэ.

Сегодня последний день каникул. Завтра начнется третья четверть. Он вновь убрал руку под одеяло и начал заворачиваться в него, словно шоколадную начинку заворачивают в булочку.

— Это тебе надо на работу в девять.

— Ох. Каэдэ, тебе придется выйти вместо меня.

— Ничего себе. Надеюсь, вскоре тебе будет очень стыдно, ведь все будут припоминать, что ты отправляешь свою младшую сестру работать за себя.

— Ну и хорошо.

— Что хорошо?

— Я смогу такое пережить, так что не против.

— А я против! Вставай и собирайся!

Она начала трясти его сильнее.

— Нет! Я все еще сплю.

— Уже определенно нет!

— Откуда тебе знать?

Очевидно, что раз он говорил, то не спал.

Смысла от сопротивления не было, так что Сакута встал. Его взгляд пересекся со взглядом Каэдэ. Хоть в ее школе и были каникулы, она оделась в школьную форму.

— Видеть тебя в школьной форме становится все привычнее.

— Д-да?

Из-за травли в прошлой школе Каэдэ не ходила учиться долгое время. Но скоро начнется третья четверть ее третьего года обучения, а потому она решила попробовать вновь.

Все каникулы Сакута помогал ей практиковаться с походами в школу, и они добились неплохих результатов. Вчера Каэдэ дошла до школьных ворот и вернулась домой самостоятельно.

Прошлой ночью она была рада это повторить.

— Собираешься попрактиковаться?

— Я уже закончила.

— Вау.

— Угу.

— Ну и как результаты?

— Мм… Все еще немного нервничаю, но…

Сакута видел, что Каэдэ пыталась выглядеть смелой, но ее улыбка была искренней. Она явно гордилась собой.

— Я рад, что ты выросла такой самостоятельной.

— Я-я всегда такой была! — возразила она.

— Ну, еще неделю назад ты добиралась до школы только прилипнув к моей спине.

— Э-это было сто лет назад! В далеком прошлом!

Она разок фыркнула и отвернулась. Ее язык тела был все еще детским. И в довершение всего ее живот заурчал.

— Завтракала?

— Все еще нет.

— Так и думал.

— Ну так ты ведь спал!

Прозвучало это так, словно он в этом виноват. Она ходила с пустым желудком не из-за глупой идеи: «Я хочу позавтракать вместе с тобой Сакута». Каэдэ в прямом смысле не умела готовить, и даже состряпать простой завтрак ей было не по силам.

— Определенно не очень самостоятельная, — пробормотал он в пустоту.

— Я проголодалась! Вставай! — сказала Каэдэ, дергая его за руку и притворяясь, что не слышала его слов.

Сакута поднялся с кровати и направился на кухню, чтобы приготовить завтрак для сестры.

— Спасибо за еду!

На столе находились тосты (прямо из тостера), ветчина, яйца, сосиски (только со сковороды), несколько нарезанных помидор и измельченный салат-латук.

Ничего из этого не вызывало проблем в готовке. Каэдэ могла бы легко научиться и сама все это делать.

— Было очень вкусно.

— Рад, что тебе понравилось.

Они наелись до отвала, а затем Сакута помыл посуду.

После этого он умылся, почистил зубы, кое-как поправил волосы после сна и оделся.

— Я ушел на работу.

— Пока!

Каэдэ провожала его взглядом, пока он выходил из квартиры.

Вызвав лифт, Сакута спустился на первый этаж. На улице он увидел знакомое лицо.

— Ох, Сакута!

Старшеклассница с сияющими блондинистыми волосами, собранными сбоку в конский хвост, выходила из здания напротив. Даже сейчас ее макияж был безупречен.

— Утречка, — сказала она. Ее звали Нодока Тоёхама. Она тащила небольшой чемоданчик за собой.

— Утра. Пока, — он помахал, и зашагал в сторону станции. Ресторан, в котором он работал, был в том районе.

— Эй! Подожди!

Нодока поспешила за ним, грохоча чемоданом. Ее сапоги также громко стучали.

— Почему ты так спешишь?

— Будто бы у нас есть какие-то совместные планы.

— Таких нет, но если ты встретился с кем-то знакомым, то нормально пойти вместе с ним! Мы оба направляемся на станцию. И еще, почему ты так рано проснулся? Зимние каникулы еще не закончились.

Было слишком рано для таких разговоров.

— Потому я и взял себе побольше смен, — он окинул ее косым взглядом. — Сбегаешь из дома?

С учетом прически, макияжа и чемодана, она действительно выглядела как беглянка. Именно подобных девушек показывали в тревожных выпусках новостей о школьницах, которые не появлялись дома всю ночь.

— Уже сбежала.

— Точно, вспомнил.

Нодока уже съехала из своего дома из-за разногласий с матерью. Теперь она жила с Май – своей сестрой от другой матери. Она переехала три месяца назад, осенью.

Ей пришлось ускорить свой шаг, чтобы не отстать от Сакуты. И из-за этого ее чемодан грохотал еще громче.

— Позволь мне понести твой чемодан, — сказал Сакута, потянувшись за ним.

— Ох, конечно, — услышав предложение, Нодока моргнула, но потом быстро приняла его. — Спасибо.

Она не была похожа на человека, который охотно принимает помощь, и от любого ее согласия возникало чувство чего-то нового.

— Что в нем?

Чемодан был не очень тяжелым.

— У нас был мини концерт в торговом центре Сайтамы.

Видимо, это были нужные ей вещи для концерта. Она работала в шоу бизнесе, а именно – айдолом группы «Сладкая пуля», и поэтому у нее был немного необычный вид.

По выходным она с головой окуналась в поездки, выступая на концертах. Слушая ее болтовню об этом, Сакута с ней направился на станцию.

Так как был час пик, на станции находилась куча офисных работников. Кто-то заходил, кто-то выходил, кто-то пересаживался.

Сакута остановился около турникетов.

— Хорошего выступления, — сказал он, вручив чемодан обратно Нодоке.

— Мм, спасибо. Ах, да…

Он зашагал в сторону работы, но она остановила его.

— Мм?

— В следующем месяце тебе стоит посетить наш концерт на день Святого Валентина.

— Почему?

— У меня главная роль.

— И?

— И после выступления ты можешь попросить шоколадку от кого-нибудь из нас.

— Хорошо, значит я могу получить шоколад от девушки, которая не носит трусики?

Однажды он посещал их концерт, и лидер группы по имени Хирокава Узуки крикнула: «Айдолы не носят трусиков!». Остальные имена он забыл, но ее фраза так удивила его, что он запомнил ее имя. Также этому поспособствовало ее стройное модельное телосложение, напоминавшее фигуру Май.

— Почему не от меня?!

— Ты в любом случае должна подарить мне шоколад.

— А?

— Ведь ты сестра моей невесты.

— Это смешно. И ты еще не муж моей сестры.

— Рано или поздно буду, так что тебе стоит привыкнуть к этому.

— Ты так уверен, что моя сестра не бросит тебя, а?

— Я отказываюсь даже рассматривать такую возможность.

Нодока драматично вздохнула.

— Хорошо. Она пообещала прийти, так что…

— Тогда, я тоже приду.

— Выступление будет на большой арене. Шесть тысяч пятьсот йен за билет.

— Ты собираешься брать с меня деньги? Разве у тебя нет билетов для семьи?

Для Сакуты это были большие деньги.

— Тебе придется раскошелится на важный день для сестры своей невестки, онии-чан.

[П\QC: Не удержался, и написал «онии-чан» вместо «братик».]

— …

— …

Последнее слово она сказала, чтобы поддразнить его, но, когда он молча уставился на нее, она сильно покраснела. Окрасились не только уши и шея. Вероятно, она разгорячилась до самых мизинцев.

— Хватит глазеть! Пока! — выпалила она и бросилась бежать через турникеты. Он смотрел за ее побегом, считая это своей обязанностью, так как вскоре она будет для него сестрой невесты.

— Вероятно, быть мужем сестры не так уж плохо… — пробормотал он.

Часть 2

— Доброе утро.

Ресторан еще не открылся. Свет в главном помещении пока не горел, а отопление только включили, так что тут было не особо лучше, чем на улице.

Сакута нырнул за шкафчики, чтобы переодеться.

В этом углу комнаты отдыха располагалась мужская раздевалка.

Стоило ему переступить через порог, как из нее вышел высокий парень, только что закончивший переодеваться.

— Здоров.

Их взгляды пересеклись. Этим парнем был его школьный друг – Юма Куними.

— Йоу, — Сакута занял свое место в тени. — Как холодно, — проворчал он, переодеваясь как можно быстрее.

— Не часто ты берешь утренние смены, Сакута.

— То же самое можно сказать про тебя. Неужели тренировок нет?

— Утреннюю тренировку перенесли на день.

— Ты работаешь перед тренировками? Делать нечего?

— В следующем месяце у Камисато день рождения.

Саки Камисато – девушка Юмы. Также она одноклассница Сакуты и она явно недолюбливает его.

— Насколько большую сумму готов тратить?

— Странно рассуждаешь. Я не собираюсь покупать что-то дорогое.

— Важны ведь чувства.

— Говорит человек, который даже не знал, когда день рождения Сакурадзимы, пока тот не наступил, — усмехнулся Юма. — Она снималась в Канадзаве, так что ты поехал на синкансэне туда, чтобы просто сказать: «С днем рождения!». Ты побезумнее меня будешь.

Юма хорошо посмеялся над этой ситуацией, но Сакуте тогда было не до смеха.

— Ты сказал, что занял у нее денег на обратную дорогу? Во сколько тебе обошлась дорога в две стороны?

— Тридцать тысяч йен, плюс стоимость номера в отеле…

— Значит, ты затратил гораздо больше.

— Воспоминания бесценны.

— Расходы реальны.

— Поэтому я и работаю в утреннюю смену.

Он вышел из-за шкафчика, затягивая фартук.

— Что ж, ни пуха ни пера.

Юма встал со стула, пробил их табели, а затем покинул комнату отдыха. Сакута последовал за ним.

На выплату долга Май уйдут все деньги, что он заработал на каникулах.

— Сакута, пообещай, что не сядешь на шею Сакурадзиме.

— Работа домохозяином приемлема?

— Тебе надо будет уточнить это у нее.

— Так и поступлю.

Был обед – начало наплыва посетителей. Юма отработал свою смену и ушел на тренировки по баскетболу.

— Остальное твое!

— Бессердечный урод!

Его подменила первогодка из его школы, Томоэ Кога. Миниатюрная девочка ростом 150 сантиметров. У нее была короткая, модная, пушистая прическа и милый макияж. Она закончила переодеваться в униформу и присоединилась к нему в зале.

— Ты был здесь все утро, сэмпай? — спросила Кога, как только она заметила его.

— Ты приезжаешь так поздно? Какая наглость.

— Такова моя смена!

— …

— Ч-что? У меня что, то на лице?

— Не-а, всего лишь…

— Всего лишь что?

— Хмм, мне лучше промолчать.

— А?

— Я имею в виду, что если скажу это, ты обвинишь меня в бестактности, а потому лучше просто об этом подумаю.

— Думать о бестактных вещах тоже плохо!

— Ну, раз так, то скажу. Кога, твое лицо потолстело?

— Угх, именно этого я и боялась!

Она попыталась прикрыть лицо руками.

— От новогодних моти и щечки у тебя стали мягкими как они?

[П/П: Моти (яп. 餅) - японский вид рисового теста. Моти делается из истолченного в пасту клейкого риса, особого известного с давнего времени сорта мотигомэ, который при долгом толчении и смачивании приобретает сладкий вкус.]

— Ты ужасен! Ты ужасноплох! Не смотри на меня!

— Сначала попа словно персик, теперь щечки как моти! Твоя женственность стремительно растет!

— Я собираюсь похудеть! И когда я сделаю это, тебе будет лучше извиниться!

Она надула щечки, выражая свое недовольство, но потом быстро осознала, что от этого она выглядит еще круглее, поэтому быстро вернула обычное лицо.

— Когда это случиться, я куплю тебе чизбургер.

— Мне не нужно еще больше калорий! Мне нужно признание!

— Тогда обещаю съесть твой чизбургер за тебя, а ты будешь наблюдать.

— Лишь представив это, я уже в ярости, так что я съем чертов чизбургер.

— И сколько килограммов ты планируешь для этого сбросить?

— Ух… сейчас я вешу почти сорок… Не заставляй меня говорить это в слух!

— Я не скажу ни единой душе.

— Ты та душа, которую я знать не хочу! Мы на работе, займись делом!

— Хорошо, хорошо. Завязывай сидеть на диете и принимай заказы.

— Я сейчас не на диете!

Разъяренная Томоэ направилась к столику, за которым ее ждали. Когда она добралась до него, на ее лице уже была профессиональная улыбка.

— Дети в наше время такие неугомонные.

Сакута решил, что ему следует сосредоточиться на своей работе. Он заметил другого клиента, который только что зашел.

— Добро пожаловать! — он взял меню и направился к посетителю.

Сакута быстро понял, что знает ее.

Это была его подруга, Рио Футаба. Несмотря на то, что сейчас зимние каникулы, она все равно пришла в школьной форме.

— Ты не часто приходишь сюда, Футаба. Кунними уже ушел.

— На тренировку, верно? Я прошла мимо него на станции.

— Так ты проводила эксперименты в школе?

Рио состояла в научном клубе и имела честь быть единственным его членом. Это означало, что она должна была показывать достойные результаты. Ей приходилось проводить много времени за экспериментами, чтобы оправдать ожидания.

Он проводил ее к столу.

— Пожалуйста, нажми на кнопку, когда будешь готова сделать заказ, — сказал Сакута, словно прочитал эти слова, а после сделал шаг в сторону.

— Подожди, я готова.

— Тогда я слушаю.

Он достал блокнот для заказов, из кармана своего фартука.

— Карбонару, — сказала Рио, указывая пальцем на верхнюю часть меню, на картинку с пастой.

— Хорошо, одну карбонару.

— Хотя нет, прости, давай лучше это.

Она указала на томатный соус с большим содержанием овощей.

— Ах да, конечно, тот, в котором на двести калорий меньше.

— …

Его утверждение было абсолютно верно, но он ощутил на себе холодный взгляд.

— Неужели сейчас все девушки сходят с ума от диет?

Он только что говорил об этом с Томоэ.

— Своего рода. Так всегда после праздников.

— За эти каникулы ты не изменилась.

Сакута не видел никаких заметных изменений.

— Изменились места, которые ты не видишь … — прошептала она.

— Оу, я тебя понимаю.

Сакута перевел взгляд на ее блейзер. Он определенно сидел на ней плотнее. Ее блузка с трудом вмещала все, что под ней.

Рио была не особо выше Томоэ, но ее бюст одерживал чистую победу. В этом плане Томоэ особо нечем похвастаться.

— Мир несправедлив.

Пока Сакута уныло пялился на грудь Рио, он понял, что она достала свой телефон и сфотографировала его.

— Мэм, мы просим посетителей воздержаться от фото в ресторане.

— Это доказательство.

— Чего?

— Того, как ты пялишься на меня. Для отчета Сакурадзиме.

— Ух, Футаба.

— Что?

— У меня свидание с Май после этой смены.

— И?

— Меня будут ругать, так что… пусть это останется между нами?

— По твоей улыбке можно предположить, что ты хочешь, чтобы я рассказала ей.

— Я люблю, когда Май ругает меня.

— Вот поэтому ты и негодник.

Рио вздохнула, а затем сдалась и убрала телефон.

Часть 3

Ровно по расписанию Сакута работал до двух часов, затем быстро переоделся и покинул кафе в 14:05.

— Я ушел.

— Ох, хорошо, сэмпай! Всего доброго!

Как он и сказал Рио, у него было запланировано веселое свидание с Май.

Было немного поздно для Новогоднего похода в храм, но они все равно решили сходить в него.

Он прошел мимо турникетов линии JR East – того места, где они разошлись с Нодокой сегодня утром, – перейдя на южную сторону станции Фудзисава.

Сакута пересек мост и уже собирался повернуть на станцию Эноден, как что-то заставило его остановиться.

Это была группа детей младшеклассников, собирающих деньги.

Он минуту стоял неподвижно, пытаясь понять, для чего им деньги. Вскоре он понял, что они собирают пожертвования для бедных детей из развивающихся стран, дабы они могли получить достойное образование.

Сакута достал все монеты из кошелька.

— Вот, — сказал он, закинув монетки в коробку мальчика, стоявшего ближе всего. Упав, монетки задребезжали. Наверное, в сумме он пожертвовал около трехсот йен.

— Спасибо!

От громкого голоса мальчика Сакута вздрогнул и по-быстрому ушел. Последнее, чего он хотел, это того, чтобы люди подумали, что он делает это ради внимания. Сакута прошел мимо универмага «Одакю» и вошел на станцию Фудзисава, просканировав свой проездной через турникеты.

Поезд, направляющийся до Камакуры, уже подходил.

Эта станция была одной из конечных, так что у одного из краев платформы заканчивались и рельсы.

Сакута обошел зелено-кремовый поезд слева, зашел внутрь и сел на сиденье. Он был единственным пассажиром в этом вагоне.

Когда пришло время отбытия, поезд медленно тронулся со станции.

Поезд ехал медленно, словно все еще набирая скорость. Но, не успев разогнаться, уже начал замедляться, чтобы остановиться на станции Ишигами. Оттуда он направился на юг с остановками на станциях Янагикодзи, Кугэнума и Сенанкайганкоэн, находившихся по пути к станции Эносима.

Далее рельсы поворачивали на восток к Камакуре, пролегая вдоль побережья. Как только поезд миновал Косигоэ, ряды домов были оставлены позади, благодаря чего открылся беспрепятственный вид на воду. Чистое зимнее небо, необъятный синий океан – успокаивающая красота, присущая лишь этому времени года.

Сакута смотрел, как эта прекрасная картина проносилась мимо, пока поезд не достиг конечной станции – Камакуры.

Он вышел и прошел турникеты.

— Сакута, — позвал голос.

Май стояла у кассовых автоматов. Она заплела волосы брейдами и надела *имиджевые очки в качестве маскировки. Но из-за безупречного макияжа она продолжала привлекать к себе внимание.

[П/П: Имиджевые очки – очки с нулевыми диоптриями, то есть очки для красоты.]

Должно быть, она заметила, что он осматривает ее.

— Для ясности, этот наряд не для тебя. Он остался со съемок.

— Оу. Даже если это так, ты бы могла просто солгать и сказать, что это для меня.

— Радуйся, что я решила не менять его.

— Значит это для меня?

— Так что, есть что сказать?

— Май, ты супермилая. Я люблю тебя.

Она улыбнулась, явно будучи довольной. Из-за этого Сакута начал любить ее еще сильней.

— Идем, — сказала она, взяв его за руку.

И они пошли вместе.

Май и Сакута посещали храм Цуругаока Хатимангу, что находился в десяти минутах ходьбы от станции. На Новый год в храме было настолько много народу, что даже взрослые могли затеряться в толпе. Даже на третий день сотрудникам полиции приходилось контролировать численность толпы.

Появление Май в таком месте могло привести к катастрофе, так что они, безопасности ради, решили сначала дождаться 6-го января, а потом сходить.

Они прошли через ворота тории и направились вдоль по гравийной дорожке. Через некоторое время они дошли до раковины для мытья рук и вымыли сначала левую руку, а потом правую, после чего из той же руки сделали глоток воды. И наконец, повесили черпак, чтобы вода стекала по ручке.

Сакута не планировал быть настолько формальным, но Май настаивала на том, что все надо сделать как полагается.

— Ты много знаешь об этом, Май?

— Изучала для роли.

Май рассказывала ему об этой роли, пока они шли к зданию. На месте возвышалась лестница, а главное здание храма находилось на самом верху.

Они поднимались шаг за шагом.

Будучи уже там, Сакута достал кошелек, чтобы взять монету.

— Ой…

Отдел для монет был пуст.

— Что?

— Май, можешь одолжить монетку?

— Хах? — удивленно уставилась она на Сакуту.

— Я пожертвовал свои на станции Фудзисава.

— Оу… — она осознала, что произошло, — Не хочу упрекать тебя за твои хобби, но…

Хоть и поворчав, но она все же открыла бумажник без тени недовольства.

— Я бы использовал другое слово, — сказал он.

Просто он иногда такое делал.

Первое его пожертвование было сделано для изучения сложного медицинского заболевания. Это произошло года три назад. С тех пор он кидал мелочь в любой ящик для пожертвований, который видел. И даже сейчас не понимает причин этого.

— Кто это на днях оказался без денег на обед?

— Но я съел половину твоего обеда, так что можно сказать, что я победил. Ты даже сказала: «Скажи ааа!». Моя карма, наконец, окупилась.

— Я знала, что ты скажешь это. Подожди.

— Что?

— У тебя есть купюра?

— Да, есть тысячная.

Он пришел на свидание без горсти монет и лишь с одной купюрой.

Сакута достал ее, чтобы показать ей.

Май быстро протянула руку и забрала ее у него.

— Ах! Май!

Но она уже направлялась к святилищу.

— Смотри! У тебя все же были деньги на подношение!

Она остановилась у ящика для сбора пожертвований, бормоча: «Мы должны класть купюры в конверты…»

А затем бросила его тысячу йен.

— Ухх!

Сакута издал вопль, но Май дважды поклонилась, дважды хлопнула в ладоши и снова поклонилась.

— Давай присоединяйся.

Не было смысла горевать из-за потерянных денег, так что он встал рядом с Май и сложил руки вместе.

Он сделал надлежащий доклад богам. А затем последовала обычная просьба.

Закончив неожиданно дорогую молитву, они прошли мимо лавок с талисманами на удачу, спускаясь вниз по лестнице.

— Надеюсь, запрос, который ты сделал, стоил тех денег?

— Я поклялся богам, что сделаю тебя счастливой.

— Что? — спросила она с усмешкой.

— Затем я попросил, чтобы в этом году с нами происходило поменьше всякой чертовщины.

— Произошло действительно многое… но вся эта чертовщина свела нас вместе.

— Я встретил достаточно девушек-кроликов, что хватит на всю жизнь.

Он повстречал Май прошлой весной в библиотеке. И еще до наступления лета он вляпался в проблемы с маленькой дьяволицей, оказался между двумя Рио на летних каникулах, когда начался второй семестр, Май и Нодока поменялись телами, а под конец осени к его сестре вернулась память, и она стала прежней собой.

Слишком много событий для одного года, так что он надеялся, что в этом будет полегче.

— Кстати, так как у меня практически нет денег, я бы попросил, чтобы ты пришла приготовить мне ужин.

Он сказал это взвинченным голосом, пристально глядя на нее.

— Хорошо. Я приду.

— Отлично!

— Что ты хочешь?

— Твои стейки для гамбургера.

— Я приготовлю их, если ты поможешь мне с котлетами.

— Но, тогда это будут мои гамбургеры.

— Не беспокойся по мелочам.

— Но разница будет огромной!

На обратном пути из храма они сели на поезд на станции Камакура, но сошли на полпути, на станции Шичиригахама.

Маленькая станция с одной линией рельс. Они просканировали свои проездные у турникетов и, пройдя несколько ступенек, вышли на дорогу около станции.

После того, как Май с Сакутой перешли маленький мостик, слева показалась старшая школа Минегахара. Третий семестр начинается завтра. Они должны будут приходить сюда каждый день.

Но Сакута выбросил из головы эту удручающую мысль и зашагал в другую сторону, вдоль пологого склона к бескрайним просторам океана.

Красный свет светофора на шоссе 134 горел целую вечность, но они все же перешли дорогу. На другой стороне они спустились вниз по ступенькам к пляжу. Солнце уже садилось.

Сакута и Май шли вдоль волн прибоя, а их ноги вязли в песке.

Морской бриз был по-зимнему прохладен. Шум прибоя заглушал все звуки.

В некоторых местах находились люди, но по большей мере они были наедине. Потому он и любил это место.

— Тебе и вправду очень нравится океан, да? — спросила Май.

— Не так сильно, как ты.                                                                    

Он надеялся, что Май вознаградит его, но казалось, что у нее не было настроения. В действительности же она казалась угрюмой. Вскоре он узнает почему.

— Так же, как и девочка из твоих снов?

В ее голосе звучал вызов. Она притворялась не заинтересованной.

— Как я сказал, ничего подобного. Просто я чувствую, словно она мне помогла.

— И все же вы приходили сюда на свидания.

— Лишь во снах.

Это означало, что все было как в тумане. Конкретные детали было трудно вспомнить.

Сакута даже не знал ее имени.

Или понятия не имел, как она выглядит.

Это был сон, а потому он не запомнил ни ее голоса, ни то, о чем они говорили. Но основная идея того, что она спасла его, закрепилась.

Подобное произошло два года назад. Когда издевательства над Каэдэ достигли своего пика, девушка из его снов придала ему мужества двигаться дальше.

Сакута узнал, что форма, в которой она была, принадлежала старшей школе Минегахара, так что после его с сестрой переезда на текущее место проживания, он выбрал эту школу.

Тогда в нем теплилась мнимая надежда найти ее.

Но у него не вышло.

Он не встретил ни одного ученика, который мог бы выглядеть как она.

— Хмм, — буркнула Май.

— Но тебе это место тоже нравится, — сказал он. Шансы были не в его пользу, но он все равно попытался сменить тему.

— Не знаю. Просто у меня связана история с этим пляжем.

— Тот фильм стал хитом.

Это был фильм, в котором снялась Май, будучи ученицей младших классов.

Действия фильма* происходили не далеко от Шичиригахамы, и они снимали сцены именно на этом пляже. Май играла роль девочки с серьезным заболеванием сердца. Пересадка сердца была ее единственным шансом выжить. Но для нее не нашлось донора. Маленькая девочка пыталась выжать максимум из трагически короткого выделенного ей времени – вся страна оплакивала ее. Она лучше всех знала цену жизни, и этот фильм получил восторженные отзывы за рубежом, которые принесли ему множество международных наград.

[П/QC: В главе название фильма не сказано, но на всякий случай, называется он: «За зимой придет весна».]

И благодаря этому фильм общественная обеспокоенность о болезни главной героини возросла. Также фильм изменил взгляды на донорство. В лучшую сторону.

Сакута носил с собой зеленную донорскую карту в кармане.

— Холодно. Пошли домой.

Не дожидаясь ответа, Май пошла в противоположную сторону от океана. Сакута быстро поравнялся с ней и взял ее за руку.

— Твои руки холодные, — сказала она.

— Поэтому я согреваю их об твои.

— Обычно все происходит наоборот.

Она закатила глаза, но не убрала его руку. Вместо этого Май попыталась засунуть их к нему в карман, от чего Сакута рассмеялся.

Дурачась, они дошли до лестницы, ведущей к дороге, пройдя мимо какой-то семьи.

По виду родителям было под сорок лет. Очень сплоченная семья.

Между ними шла девочка – ученица младших классов. Она разговаривала с родителями, постоянно улыбаясь. Ее улыбка была настолько ослепительной, что привлекла внимание Сакуты.

Она побежала в сторону прибоя, а ее папа закричал ей в след.

— Только ненадолго! Я не хочу, чтобы ты перенапрягалась!

— Да, тебе только сделали операцию…

Мама не успела договорить, как девочка закричала ей в ответ:

— Мне гораздо лучше! Все в порядке!

Она развернулась и помахала им.

Сакута остановился.

— Сакута? — Май, нахмурившись, наклонилась.

— Эта девочка… — пробормотал он.

Он чувствовал, будто знает эту девочку, которая сейчас бежала вдоль берега.

Она смеялась, убегая от волн прибоя.

Радовалась тому, что жива.

Ее длинные волосы развивались позади нее.

Он пытался вспомнить, но ничего не приходило на ум.

Ни ее имя.

Ни их место встречи.

Ничего вообще.

Как бы сильно он об этом не думал, ответ не приходил. А попытки его найти были тщетны.

— …Неважно, — сказал он, сделав шаг вверх по лестнице вместе с Май.

Затем…

…его тело само обернулось.

Чувства вспыхнули, прежде чем он успел подумать о чем-либо.

Сакута повернулся в сторону океана и выкрикнул имя, которое никогда не слышал.

— Макинохара!

Достаточно громко, чтобы перекричать шум прибоя.

Ветер подхватил его крик, разнеся вдаль.

И стоило ему прокричать это имя, как он тут же вспомнил.

Имя, которое научило его доброте.

Каждая частичка воспоминаний вернулась к нему, и он почувствовал жар в глазах.

— …

Девочка выглядела очень удивленной.

Она обернулась к нему, будто бы не могла поверить.

А через мгновение ее лицо расслабилось. Она даже не пыталась вытереть слезы.

— Именно, Сакута! — крикнула Сёко, улыбаясь.

http://tl.rulate.ru/book/20190/1998661