Готовый перевод Tyrannical Wang’s Beloved Wife / Возлюбленная жена деспотичного принца: Глава 099.4

И закончилась удивительная пьеса, и осела после пыль (4)

Ли Хун Мин почувствовал себя несколько неуютно. Конечно, другие, по большей части, не могли этого понять.

Этот его трехцветный пион был фальшивым. Первоначально он намеревался использовать его для приманки Ло Пэй Шаня, но, в конце концов, именно глава кабинета министров несколько раз приходил его искать. Но с Жуань Жуй Чжуном трудно иметь дело, и если случайно его раскроют, то потом будет нелегко навести порядок. Но был ли глава кабмина кем-то, от кого можно так легко отмахнуться? Тогда он, и правда, угодил в переделку, чуть не обжегши голову и не разбив лоб, а главная рыба, которую ему хотелось поймать, оказывается, уже владела такими сокровищами. Неудивительно, что он остался равнодушен.

— Шестой брат не понимает, что такую редкость нелегко вырастить. Несколько дней назад он уже... — Ли Хун Мин с сожалением вздохнул и покачал головой.

Немало людей тоже чувствовали бесконечное сожаление. Только Ло Пэй Шань и почтенный сановник Диу переглянулись. Просто крашеная подделка! Этот Жуй циньван, как и ожидалось, первоклассный актер!

Жуань Жуй Чжун, Жуань дажэнь, тоже не выказал ни малейшего сожаления. Похоже, он тоже что-то знал.

Не смотрите на яростную борьбу этих людей за цветочные сокровища. Они могли быть бесстыдными и беспринципными, но предпосылка состояла в том, что это не касалось интересов фракций. Как только это касается политики, то их головы сразу проясняются. После того, как Жуань Жуй Чжун несколько раз навестил Ли Хун Мина, он вполне разобрался в его намерениях. Более того, он даже мельком не видел этот пион; было бы странно, если там не существовало никаких проблем!

Ли Хун Юань насмешливо улыбнулся:

— Вот почему, если нет способностей, не суйся, куда не следует, а то испортишь хорошие вещи, — на самом деле это была пустая трата прекрасного белого пиона, как и сказала его Вань Вань.

Как только эти слова прозвучали, никто не знал, сколько людей внутренне прокляли его про себя: у вас тут наименьшая квалификация, чтобы произносить такие слова; разрушитель хороших вещей, если вы, Цзинь циньван, претендуете на второе место, никто в мире не посмеет занять первое! Вот почему он был прекрасным примером того, что "окружному начальнику можно даже пожары устраивать, простому же люду и лампы зажечь нельзя" [1]. Но даже перед его величеством все эти люди осмеливались говорить то, что должны были сказать, и только перед Ли Хун Юанем они не могли этого сделать. Даже Жуань Жуй Чжун, которому предстояло стать его дешевым тестем, не осмеливался читать ему нотации.

На самом деле они не боялись его, а скорее знали, что он способен на все, что угодно, и поэтому, естественно, опасались его.

Ли Хун Юань лениво обвел всех взглядом и цыкнул:

— Третий бяогэ, о котором говорила ранее Юй Яо, — это ты, третий имперский брат, верно? Похоже, третий брат, как и следовало ожидать, проявляет мягкость по отношению к прекрасному полу.

Ли Хун Мин был вне себя от ярости. Все остальные упустили это из виду, но ты просто должен был это упомянуть! И Юй Яо, как назло, тут же была, так что он не мог отрицать ни того, ни другого.

— Шестой брат шутит, — сказал он, с каким-то невнятным выражением лица, — этот принц просто случайно с этим столкнулся на улице. Просто путь перекрыло, — он мог лишь приблизительно объясниться и не мог сказать слишком много. В противном случае, это могло бы закрепить за Юй Яо ярлык: "совершенно неразумная". Так он мог, в конечном итоге, оскорбить Цзян-фуму.

Ли Хун Юань взглянул на него с неопределенной улыбкой:

— Этот принц думал, что третий императорский брат мог влюбиться в барышню семьи Ло... Юй Яо, какая барышня Ло повредила стеклянную лампу?

— Думаю, это была четвертая барышня. Ее старшая сестра тан — третья барышня семьи Ло.

Ли Хун Юань кивнул:

— Третий императорский брат хочет, чтобы эту четвертая барышня Ло вошла в твое ванфу?

— Шестой брат, следи за своими словами, это касается репутации молодой барышни, — с серьезным видом сказал Ли Хун Мин.

— Третий, этот принц думает, что ты просто лицемеришь, не осмеливаешься признаться, но все же делаешь. Может, четвертая барышня еще более выдающаяся, чем эта третья? Надо признать, что эта третья барышня, действительно...

— Кан циньван! — Ло Пэй Шань холодно прервал слова Ли Хун И.

Ли Хун И тоже понял, что сорвавшееся с его языка довольно опасно, и поспешно извинился.

Надо сказать, что когда Ли Хун И упомянул Цзин Вань, глаза Ли Хун Юаня мгновенно заледенели.

Ло Пэй Шань также посмотрел на Ли Хун Юаня:

— Цзинь циньван, прошу вас о снисхождении, — это не отличалось от остального.

В большинстве случаев Ли Хун Юань все же обращался с чиновниками более-менее подобающе и определенно более вежливо, чем со своими братьями.

— Этот принц просто хочет вырастить самый красивый цветок под солнцем. Вот почему Ло дажэнь может спать спокойно. Кроме этого одного цветка, я, скорее всего, не способен взрастить все остальные типа трехцветного пиона, Восемнадцатого ученого, Яотайского нефритового феникса и тому подобные, так что я не буду беспокоиться о них.

Ли Хун Юань, действительно, можно сказать, уважил чувства Ло Пэй Шаня, так что он благодарно поклонился ему.

Говоря об этом, слова Ли Хун Юаня казались бессвязными, в них не было какого-то четкого акцента, как будто он просто высказал все, что ему пришло в голову. Тем не менее, говорить он мог непреднамеренно, но слушатели были проницательными людьми. Может, Жуй циньван, Ли Хун Мин, планирует перетянуть на свою сторону семью Ло?

Те, кто на самом деле являлся подчиненными Ли Хун Юаня, а также Сунь И Линь, продолжали чувствовать, что в его словах скрыт более глубокий смысл.

А вот Сунь И Линь в глубине души, действительно, расслабился. К счастью, этот изверг не заинтересовался бесконечно сияющей сейчас барышней Ло. Другие все еще могли бы сдержаться, ведь она помолвлена, но этого человека такие мелочи никогда не волновали. Но думая о том, что его почти невозможно понять, Сунь И Линь снова забеспокоился, чувство, что где-то что-то не так, все никак не покидало его.

Закончив задание, которое дала ей мать, Юй Яо потеряла интерес к происходящему и вернулась, чтобы продолжить игру.

После возвращения Юй Яо она не видела Цзин Вань:

— Мамочка, цзэцзэ Ло все еще не вернулась?

— Прошло не так много времени, вряд ли она закончила так быстро, — хотя великая старшая принцесса и сказала это, она невольно бросила взгляд вниз, обнаружив, что некоторые из гостий тоже куда-то ушли. Установив связи с некоторыми вещами, вы можете приблизительно понять ситуацию. Чтобы предотвратить еще одно несчастье, она все же послала кого-то посмотреть.

На самом деле Цзин Вань, и правда, столкнулась с небольшой проблемой. Простые причесывание и умывание, а также лечение травм руках не заняли много времени. Но на обратном пути она упустила человека, которого позже послала великая старшая принцесса на каком-то ответвлении тропы, а потом и Сюй момо тоже кто-то вызвал. И из-за этого ее перехватили люди, которых привела Ли Жу Юй.

Надо сказать, что это все-таки была резиденция великой старшей принцессы, так что Ли Жу Юй не вела себя настолько безудержно, чтобы хлыстом бить людей.

Цзин Вань решила забыть о должных манерах, потому что другая сторона вела себя агрессивно, так что она полностью проигнорировала их:

— Приветствую цзюньчжу.

Ли Жу Юй впилась глазами в лицо Цзин Вань. Ло Цзин Ин была права: это лицо, действительно, невероятно нежное. Более того, на нем не ни пятнышка. Она завидовала и ревновала, ведь ей такого тоже хотелось, но когда такая нежная кожа у кого-то другого, она не могла не захотеть порезать ее.

Ли Жу Юй протянула руку, желая вонзить ногти Цзин Вань в лицо, но та без колебаний оттолкнула ее.

— Ты, жалкая шлюха, смеешь бить эту цзюньчжу? — недоверчиво выпучила глаза Ли Жу Юй.

— Если у цзюньчжу нет к этой подданной никаких вопросов, пожалуйста, уступите дорогу, — Цзин Вань осталась невозмутимой.

Ли Жу Юй была вне себя от ярости. Ни одна такая дешевка не осмеливалась так грубо с ней обращаться. Хотя она, кажется, забыла, что на самом деле сама была из тех, кто притесняет других, пользуясь своим положением, обижая слабых и боясь сильных. Тех, у кого статус был выше, чем у нее, и обладал более сильным семейным происхождением, она не осмеливалась провоцировать.

— Прошу меня извинить, — Цзин Вань чуть согнула колени и собиралась уже уйти, обойдя вокруг противницы.

— Стоять, — Ли Жу Юй сразу же схватила Цзин Вань, в то время как ее служанки очень проницательно преградили ей путь.

— Через три месяца вы должны были дать миру знать, что вы — самая квалифицированная незамужняя женщина императорской семьи, верно? Прошло меньше месяца, а цзюньчжу уже свободно гуляет, так что это подданная предположила, что у вас уже не проблем с соблюдением этикета и правил. Но, глядя на текущую ситуацию, почему до сих пор нет прогресса? — Цзин Вань сбросила руку Ли Жу Юй.

Надо сказать, что Ли Хун Юань определенно был кошмаром Ли Жу Юй. Она, естественно, не забыла слова, которые он произнес. Можно было себе представить, как она злилась прямо сейчас, услышав об этом от человека, которого ненавидела до смерти.

— Момо, Цзинь циньван тоже сегодня здесь, верно?

— Да, барышня Эта слуга думает, что Цзинь циньван определенно будет очень счастлив увидеть Жу Юй цзюньчжу.

Ли Жу Юй не ожидала, что ей начнут угрожать. Звук ее скрежещущих зубов отозвался эхом. Но страх перед Ли Хун Юанем определенно глубоко проник в ее кости. Услышав слова "Цзинь циньван", она вздрогнула.

— Передай секретный рецепт ухода за кожей, эта цзюньчжу хочет представить его императрице. Если послушно отдашь его, я отпущу тебя сегодня.

То, что Ли Жу Юй выложила свою истинную цель, Цзин Вань вообще не нашла странным. Наконец, она взглянула на Ло Цзин Ин, которая пряталась за спиной Ли Жу Юй и ее людей. Даже если она все время опускала голову и закрывала лицо, ее распухшие и покрасневшие щеки нельзя было прикрыть только двумя руками. Это и есть результат усилий Ло Цзин Ин, до предела напрягшей свои умственные способности, направленных против нее? Поистине трагично.

— А если я не хочу давать?

— Что-то, что будет преподнесено ее величеству императрице... — голос Ли Жу Юй стал резче.

— Что нужно преподнести мухоу? — звучный мужской голос прервал слова Ли Жу Юй.

Которая резко обернулась, увидела грандиозную толпу людей, приближавшуюся с другой стороны декоративной горки и опешила. Что они все здесь делают?

Ло Цзин Ин перепугалась даже больше и, как испуганный кролик, поспешно убежала в сторону.

[1] 只许州官放火，不准百姓点灯 — посл. окружному начальнику можно даже пожары устраивать, простому же люду и лампы зажечь нельзя; ср. что позволено Юпитеру, не позволено быку; сам пьет, а людей за пьянство бьет; вседозволенность чиновников и бесправие народа; двойной стандарт, двойная мораль

Подробнее о возникновении читайте в главе Исторические заметки: идиомы

http://tl.rulate.ru/book/19909/941557