Готовый перевод Альвар: Путь к Божественности / Альвэр: Путь к Божественности: Глава 7. Воля Батори

Запах гнили расходился по черным залам. Холод захватывал каждый уголок подземного царства ужаса, далекие крики испугано забредали сюда, чтобы тут же сникнуть. Давящие стены и потолок нависали над клочком света, факел уже догорал. Минута за минутой истекает, а он тлеет и тлеет. Совсем как жизнь.

— Хм? Опять ты? Раз уж наш диалог не складывается, предлагаю попробовать кое-что особенное. Маркус, верно? — На деревянной жесткой плите лежал... Маркус. Ремни обвивали руки, впивались в ноги, а шипы под спиной жалили в бледную кожу. Мокрые волосы смотанными нитями прилипли к лицу, парень иногда пережевывал их ртом, чтобы убедиться... он еще жив и чувствует вкус. — Когда мне сказали, будто в темнице появился колдун Стопчанский рейнджеров, то я и не поверил. Представляешь, в Денвере, и стопчанин? А потом увидел...

В стороне от распинавшей Маркуса дыбы затачивал очередной клинок палач. Пыточных дел мастер вроде и говорил, но блуждающий по потемкам голос почти пел. Так поет человек, обожающий работу. Так пел палач, когда зубы Маркуса весело выскакивали с треском и воплями, когда ногти белели и отваливались с мясом, когда... Палач говорил и говорил, крепкая рука остановила точильный камень, сжатая игла порхнула к загоревшейся миниатюрной печке. И накаленный метал влетел с тихим зубным скрежетом под кожу.

— Больно, да? Признаться, я стараюсь изо всех сил, но ты продолжаешь молчать. Кажется, в прошлый раз ты выдержал тридцать игл? Давай попробуем сорок, я знаю, ты вытерпишь. В крайнем случае, запасенные зелья не позволят убить тебя. — Округлившиеся глаза слепо вперились в лицо палача. Маньяк посмотрел в расширившееся зрачки и ухмыльнулся. — Какой взгляд! Мне нравится, давай добавим немного жидкого железа? Думаю, подойдет вольфрам...

...

Раз. Два. Третья капля сорвалась с замшелого потолка, образовавшаяся лужа разошлась кольцами. За каждой следили затуманенные глаза, провожали крохотный шарик в пелене из черноты в последний путь. И новый всплеск будил бегущие кольца. Но не будил разум парня, застрявшего в проклятом подземелье. Отсюда нет выхода. Лишь каплей срываешься с вершин, короткий полет будоражит дух, пугает неизвестностью. И тут же оканчивается глубоким озером. Озером, поглощающим рассудок все глубже, и глубже... и глубже.

Стена зашелестела. Маркус привык, здесь постоянно осыпается песок или мелкий камень. А вот к горловому пению коридора парень не мог привыкнуть. Он не помнил, сколько провел здесь. Может, день, может, неделю. Перед глазами сияла запись: «Двенадцать часов». И все. Больше пустые глаза ничего не различали. Да и как различать, если от них остались угли еще в первый день?

— Угх... — В голову ударило чем-то тяжелым. Наверное, отложенная разумом тогда, в пыточной, боль дала о себе знать. Маркус сжался. А по голове било молотом, уши закладывало от звона, салют в глазах смазывал темную конуру. Нет сил терпеть. Но больше делать нечего. Десна задрожали от сжимаемых челюстей — нельзя выдать ни звука. Молча терпеть. Как подобает Батори.

«Если бы знал, какая цена стоит за тем безрассудством. Если бы знал...» — Еще сильнее зажмурившись, Маркус обхватил руками колени. В глазах собралась влага, но воспитание не допускало ни единой выпавшей капли. Упадет одна — все, нет больше Маркуса Батори. Останется пленник, чью судьбу вершит больной головой маньяк. Даром его зовут палачом. — «Черт. Черт-черт-черт-черт-черт!»

Тяжелый вздох вырвался из бледной груди. Маркус осмотрел новые раны. Синие подтеки разбегались с плеч на кисти, где не осталось живого места. Ноги изрезаны, пальцы переломаны. Спина вся в надрывах и порезах, — палач старался. Старался, с*ка, да так, чтобы каждая ранка вопила от боли. А уж оторванные ногти и выпавшие зубы, — Маркус напряг челюсть, сдерживая болезненный вопль.

И ведь решение есть. Достаточно отменить Боевой режим, тогда боль пройдет. Возможно, зубы регенерируют, как и ногти, а разорванная плоть сойдется на спине и конечностях. Но что случится потом? До мерзкой четкости перед глазами маячил бой с кентавром. Оторванная рука улетела к небесам, а потом этой же, здоровой рукой Маркус лишил жизни разумное существо. Может, и не настолько разумное, как сам парень, но умеющее думать, действовать. В том сне Маркус вырос, приобрел реальный боевой опыт, но за счет дарованной силы. Заемной силы.

Нет, даже если смена облика поможет излечиться, как быть дальше? Сбежать из темницы? Маркус едва не засмеялся, столь ироничен вопрос. Попытался разглядеть на черных кирпичах синеющие знаки. Пульсирующие от энергии руны каким-то образом препятствовали использованию магии. Любые попытки призвать существ отдавали жуткой болью. И не в голове, даже не в теле. А где-то глубже, быть может, в душе.

Звеньк. Карта вампиров влетела из ниоткуда в трясущуюся руку. Пропало сияние, исчезли цвета. Образ мужчины в кожаном фраке тускнел на глазах. Еще одна попытка. Закрыть глаза, представить, как перед тобой появляются ловкие фехтовальщики в элегантных платьях. И снова боль. Изо рта хлынула кровь, Маркус тут же потянулся руками к губам, ловя в ладони драгоценную жидкость.

«Такого раньше не было. Получается, я обречен.» — Глаза стеклянными шарами всматривались в одну точку. Прошла минута, затем пеплом разнесло десяток. Когда парень очнулся, лодочка из ладоней собрала достаточно алой жидкости, аж можно выпить залпом. И Батори выпил. — «Я не отдам ни капли крови без боя!»

Очки жизней показывали дно. Еще немного и Маркус умрет. Бессмертие, лелеемое человеком, утеряется навсегда. Заслужил ли такого пасынок Ночи? Маркус не знал, но осознавал, насколько плохи дела. И...

— Обед! Кто не пожрал — того проблемы! Подошли к решеткам, быстро! — Грубый голос резанул по больным ушам. Маркус прополз к небольшому отверстию, куда должны скинуть крохотный паек из засохшего хлеба и яблока. Ничтожная еда, отрава для вампира, но Маркус проживет дольше, съев немного. — А тебе не положено. Сраный стопчанин, думаешь, лучше нас, да?! Плевать я хотел на вас и вашу страну. Сдохни!

Плевок попал Маркусу прямо в правый глаз. Он и не заметил, настолько болела каждая клеточка, чтобы его задела такая мелочь. Но терпеть низость... нет. Рукой парень нащупал камень, кровоточащими пальцами сжал и кинул в любопытствующего охранника. Тот молча нависал над камерой, надменный взгляд смешивал Батори с дерьмом, а перекошенная морда желала смерти проклятому колдуну рейнджеров. Камень бессильно врезался о кольчугу. Кто бы знал, даже подобная выходка показалась тюремщику вызовом.

...

В глухом мраке кто-то прохрипел. В длинном коридоре эхо подхватывало жалобный стон, разносило по коридорам, холодный камень подгонял дальше до решеток под ночным городом. Никто не услышал вылетевшего хрипа из-под земли, хоть тот и проделал дальний путь по вентиляции. Наверное, одна уходящая луна протянула невидимую руку к увядающему голосу. Правда, обессиливший пленник ничего не ощутил.

Мокрый от крови и влаги пол морозил спину Маркусу. Парень изо всех сил проталкивал воздух в легкие, грудь бурдюком раздувалась и сдувалась. Избитый и измочаленный. Узнай кто в прошлом мире, что наследника Батори превратили в рваную тряпку, ублюдка, совершившего подобное, нашли бы мертвым спустя часы. Здесь же Маркус никто. И каждый день упорно доказывал это.

За полчаса парень пришел в норму. По телу разлилось приятное тепло, голова потяжелела. Воздух больше не казался тяжелым и ледяным, а пол превратился в перину. Пусть лежать неудобно, зато можно. Маркус понимал, к чему приведет этот навалившийся сон. Засни он сейчас и больше не проснется. Крамольная мысль бродила в далеке:

«Может, просто умереть? Вряд ли будет больнее, чем в пыточной.» — Пришлось тут же отгонять подобные мысли. Нельзя сдаваться. Жизнь в слабом теле теплилась лишь благодаря воля. Без нее, кем будет Маркус? — «Хладным трупом, кем же еще.»

Решетку камеры пробил свет фонаря. Пара стражников тихо перешептывалась и осматривала глухие каморки, откуда доносились стоны и плач. И чем-то их привлекла одна из них. Камера Маркуса. Тюремщики подошли ближе, приподнимая фонарь, а свет робко заглянул внутрь. Посветлевший каменный мешок явил взглядам полумертвое тело с когда-то красивым лицом.

— О, тут тоже девка? Может... — Первого тюремщика остановил второй, тот осторожно указал куда-то на стену, куда Маркус заглянуть не мог, кивнул в сторону парня и покачал головой:

— Колдун из Стопчанских рейнджеров. Живой еще, уродец. Думаю, надо бы его прирезать поскорей, чтобы меньше дышал нашим воздухом.

— Так давай. Прирежем и все. — Второй снова отказал. — Почему?

— Его казнят прилюдно. Понимаешь, после войны со Стопчанией каждого их солдата убивают на месте. Причем без суда и следствия. А тут такой шанс: казнить предателя, виновного в расколе страны. Разумеется, упускать случай нельзя. Тем более, поймать рейнджера не всякому удается. — Тюремщики пошли дальше, унося за собой тихие голоса.

Когда те немного отошли, Маркус пополз к решетке, чтобы получить больше информации. Пальцы корябали камень, тело медленно, но упорно приближалось к низкой дверце. И вот до Батори донесся конец фразы: «Завтра, после сражения с паальцами, его сожгут на площади...»,— услышанное чуть не уничтожило остатки воли. Та удерживалась с таким трудом, но могла вот-вот разбиться хрустальной чашей.

«Завтра...» — По железному замку тут же пробежались дрожащие руки. Быстрее, где же скважина? Вот! Маркус ликовал. Нащупал выемку, попытался просунуть туда палец и тут же забился головой о прутья. — «Нет, не может быть! Завтра! Я не могу..!»

— Эй, давай потише. Ты спать мешаешь. — Неожиданно хрипнув, парень посмотрел влево. Тишина. Решетка вновь задребезжала от злобной тряски. — Да уймись! Бар бы тебя побрал, безумец.

— Кто ты? — Маркус замер. Кто так просипел? Он?! Что же, черт возьми, с ним сделали?! Мысли тут же сдуло ответом:

— Я Эдгар. Воин с севера. Теперь утихнешь? — Воображение рисовало вампиру говорящего. Воин с севера. Неужели, варвар? И голос грубый, как будто из игры или фильма. — Помираешь, что ли?

— Разве преступники не умирают в камерах? — Спина парня уперлась в решетку, а рука нащупала до сих пор черную карту кентавров-метателей.

— Неужели молтовцы схватили первого преступника за эти годы? Невероятно. Я думал, они обыкновенные бандиты и дети шлюх. — Во время паузы по ту сторону стены вздохнули. — Кто ты?

— Я Маркус. — «Батори», — про себя добавил парень. Страх за жизнь не уступал страху перед забвением.

— И все? Откуда ты, Маркус? С севера или юга? А, может, с востока? Или про тебя говорили те идиоты, носящие кольчугу в пол?

— Если тебе интересно... — Маркус пропустил ехидный ответ и продолжил: — С... востока. Меня поймали за... нападение.

Тишина. В коридоре пронесся порыв ветра, сквозняк залетел в камеру, обдал Маркуса ледяной свежестью. Тело ответило сильным жаром, огонь внутри организма распалял органы, сжигая все сосуды и нервы. Дрожь била парня, а он сворачивался в комок, пытаясь сохранить больше сил. Через десяток вздохов Маркус пришел в себя. Голова работала черт знает как, но продолжить беседу сил хватит.

— За нападение. Я сотоварищи напал на стражу. С меня потребовали штраф, после чего еще и обокрали. Нервы сдали, вот и все. — Вновь затишье. Маркус старался понять, почему так хочется поговорить с незнакомцем. Силясь уничтожить жалость к самому себе, он дождался ответа Эдгара.

— Я путешествовал вместе с отрядом. Нас было двенадцать. Из гильдии мы держали путь в южные земли, те, откуда приходят орды нелюдей. Как ты понял, не дошли. Нас остановили еще в порту, тогда наша женская часть отряда прошлась по палубе без масок, за что и поплатилась. В Молтовии, оказывается, женщина не имеет права носить оружие, а колдовать — имеет. Услышав этот бред, мы хотели уплыть на корабле в Стопчанию, но не успели.

— ...почему? — Маркус не услышал собственного голоса. Зато Эдгар услышал.

— Молтовцы как-то бешено реагируют на Стопчанию и любое упоминание о соседях. Так мы и сошлись в бою: двенадцать против всего гарнизона порта. Здорово, да? Я положил десяток человек, а потом пропустил булаву в голову. Очнулся уже в тюремной повозке вместе с выжившими товарищами. Как назло, почти все девушки. Не знаю, что с ними произошло, когда нас разделили. Зато сижу здесь, жру какое-то дерьмо и пью дождевую воду.

— Понятно... — И темнота закрыла ослепшие глаза парня...

...

Камера вздрогнула. Стены и потолок тряслись, пол пошел трещинами. Вокруг крики, вопли. Что-то взорвалось. Маркус ошарашенно смотрел по сторонам, крепко вцепившись руками в решетки. Крепко?! Рука плавно приблизилась к здоровым глазам, подушечки пальцев опускались на ладонь, а ногти впивались в кожу. Неприятно. Но приятно! Это сон? Нет... Проклятье, это..!

— Спасайся, кто может! — Надрывный крик пробежавшего тюремщика всполошил вампира. Точно, плевать на сменившийся облик, надо разобраться в происходящем. В руке сверкнула карта призыва, но тут же потухла и рассыпалась на части.

Мимо решетки пробежало двое стражников с алебардами. Один в панике срывал пробитую кирасу, второй ошалело осматривался и кричал. Вот, заметив кого-то, стражник побежал влево от Маркуса, надрывно крикнул и затих. Первый в ужасе упал и попытался отползти, причем в сторону камер. Слева завопили, потом неприятно хрустнуло. А потом противный скрежет задавил остальной шум в длинном чернеющем коридоре.

«Кто-то выбрался?! Но как? Звук раздался слева... Э...Эдгар?!» — Маркус втиснул голову между прутьев и посмотрел налево. Стены перекрывали обзор на другие камеры, но увидеть труп стражника удалось. Черт, да у него свернута шея!

В тот же момент показался Эдгар. Огромный, на голову выше Маркуса, метра два в росте. Руки великана сжимали алебарду и какой-то светящийся квадратный стержень. Блики обволокли голый накаченный торс. Под длинными волосами пряталось бородатое лицо с молодым взглядом. Не таким, как у Маркуса, но молодым. Глаза гиганта встретились с глазами вампира.

Воин застыл. Он игнорировал крики, мольбы о помощи. На каменном лике не отразилось ни единой эмоции, а руки крепко сжимали оружие и стержень. Слабая улыбка вылезла на лице Маркуса. Действительно, чего ожидать от незнакомца? Эдгар ничем не обязан Маркусу, кроме благодарности за беседу. Или поругания. В любом случае, спасать чью-то жизнь гигант вряд ли будет. Тогда парень зажмурился и кивнул, отворачиваясь от решетки.

За спиной послышались шаги. Они отдалялись, медленно и громко. Словно специально, воин не торопился, давая Маркусу секунды на раздумья. И тот задумался. Попросить ли незнакомца спасти его? Наплевать на честь? Честь, из-за которой камера стала чуть ли не единственным, что виднеется вокруг. Ответ очевиден:

— Эдгар! — Раздирая горло, Маркус окликнул воина. — Спаси меня!

— Ну наконец! Все -таки не сломался! — Стержень размытой полосой рассек пространство, и замок не выдержал. Дверь отворилась. — Быстрее, за мной!

Когда Маркус вышел наружу, коридор взорвался новыми криками и плачем. Сжимая кулаки, парень схватил стержень и побежал к ближайшим камерам. В одной он увидел темнеющую каменную коробку, в центре недвижимо лежала девушка. Вздохнув, Маркус приложил странный ключ к скважине, дверь подалась вперед. Затем отворилась следующая каморка. И еще одна. А потом Маркус кинул ключ выползающему пленнику и сбежал. Как раз вовремя.

Грохнуло. Взрывная волна врезалась в спину парню, ноги подкосило. Пол встретил недавнего заключенного жестко: от удара в глазах пошли звезды, а кости несчастно взвыли. С кружащейся головой Маркус потянулся к стене, руки перебирали кирпичи, утягивая тело вверх. А потом новый взрыв выкинул проволочное тело куда-то в проход. Прямо в Эдгара.

— Что там?! — Крик заглушило, как только Маркус мешков рухнул на воина. — Агх~! Б**!

— Там что-то взорва... — Оглушительный грохот скрутил коридор, каменные стены смяло и разорвало, а потолок свалился на головы парням. — Быстрее!

Рука Маркуса метнулась к плечу Эдгара, подхватывая воина. За один испуганный вдох вампир пересек разрушающийся коридор, тот вслед выдохнул струю пыли и погрузился под землю. Окончательно. Батори рухнул у арки в следующий коридор, когда его одернул Эдгар.

— Не отдыхаем, идем! — И поворот закрыл фигуру воина от глаз.

За завалом кричали. У вампира перехватило сердце: как быть? Идти за северянином или помочь несчастному? Но вот первый обломок потолка отлетел в стену, кусок стены с трудом поддался грубой силе. В следующий миг крошево из кирпичей засыпало небольшой проход, раскопанный Маркусом, а следом груда камней рухнула вниз, погребая под собой крик.

«Что я, черт возьми, делаю?!» — Тут Маркус пришел в себя окончательно. Он на свободе! Так зачем медлить, когда выход — рукой подать? Неужели, страх за людей, испытавших такие же ужасы, взял над ним верх? Нет. Или да? — «Очнись, идиот! Ты должен спастись!»

В руке сверкнула карта. «Призыв!», — перед Маркусом почти возникли силуэты вампиров, когда раздался новый выкрик:

— Глаз Гекаты! — Вокруг резко потемнело. Из левого глаза Батори вырвался яркий лунный свет, ударивший сразу в шестерку существ. Спустя миг окружение пришло в норму. Кроме...

«Библиотека существа: Вампир-рыцарь»

Уровень: 1

Раса: вампир (призванное существо)

Характеристики:

Физические:

Мощь тела: 4

Подвижность тела: 6

Крепость тела: 3

Ментальные:

Мощь разума: 2

Гибкость разума: 1

Выносливость разума: 1

Шесть фигур склонились перед Маркусом всего на один миг, чтобы круг верных воинов окружил его в следующий. На удивление нет времени. Выскочив за поворот, парень увидел Эдгара, рубящегося с гоблинами. Карлики впятером пытались заколоть воина ржавыми копьями, но древки обламывались о лезвие алебарды. Вух. Порыв ветра отбросил нападающих на несколько шагов. Чтобы дать Эдгару время для атаки.

— Восход! — С земли выстрелила занесенная пылающая алебарда, острие врезалось в потолок, разрубив сразу троих гоблинов. А последних двух рассекли вампиры, вооруженные длинными мечами. — Кто это?!

— Подмога! — Маркус выхватил у одного из вампиров-рыцарей меч, в руках призванного существа появился точно такой же. — Лови!

Новый меч перекочевал в руки парня. И тут мышцы прострелило болью, а в голове разошелся звон. Медленно заваливаясь на плечо рыцаря, Батори сосредоточился на ощущениях. Плохо, кончилась мана. За каждый меч он отдал как за двоих фехтовальщиков. А ведь дальше еще хуже. Раз в помещении, куда они вбежали, оказались гоблины, то в городе их еще больше. Следовательно, сеча идет знатная. И как прикажете сражаться без маны?

— Эй, призыватель! — Воздух застрял в горле Маркуса. Призыватель?! — Не придуривайся. Сколько сможешь поддерживать призванных?

— Сколько... — «Нужно», — хотел сказать Маркус, но закончил иначе: — ...получится. Я ослаб, маны практически нет.

— Низкоуровневый, значит. Вот поэтому я и предпочитаю прану мане. От не толку.... больше! — Вместе с криком Эдгар скрутился, запуская кулак в стену. Та не выдержала издевательств. — Бежим наружу!

— Это как? — Открывшийся проход поглотил воина, а Маркус тупо уставился на зияющую дыру, ведущую наверх...

...

— Навались! — Командир ополчения поднял меч и срубил голову гоблину. — Давайте, стену щитов!

— А-а-а! — Пехота из крестьян и жителей города разом ударила в щиты. Кривая линия выпрямилась от натиска, а карлики отходили назад, огрызаясь копьями. Недолго. Защитники подвели стрелков ближе. А там душ из стрел согнал вопящих противников. — Бей падальцев!

— Держать строй, сукины дети! Первая линия, вперед! — Раз-два, раз-два. Единым биением опускались сапоги на мостовую, сметая раненых гоблинов. Ростовые щиты в бедра и плечи, головы вниз — пехота срослась со стеной, а стена неумолимо наступала на карликов и сминала самых медленных. Самых слабых.

Ополчение продвинулось вперед ненамного. Когда первая линия столкнулась с одоспешенными падальцами, проблемы не заставили себя ждать. Вторая линия копейщиков пыталась выбить из вражеского строя самых агрессивных гоблинов. Удары сыпались, кольчуга и пластины не выдерживали, взрываясь стружкой. А потом карлики начали давить людей. Сколько ополчение прошло вперед, столько же и еще дважды отошло назад. Пока не уперлось в рыночную площадь.

По базару уже скакали выжившие кавалеристы: в два ряда выехала дюжина, сделала круг, а потом от фланга гоблинов осталось два копья. И то этих копейщиков разделали пращей, камни метко метили в головы, черепа расцветали кровавыми розами. Ополчение снова подалось вперед, но теперь за ними шла грозная кавалерия, давящая врага шестилапыми скакунами.

Где-то на востоке города горят строения. Амбары полыхают, пекло перекидывается на мельницы и растет столбами дыма. Падальцы разбили сопротивление, улицы с ненавистью и ужасом вслушиваются в шаги металлических коробок. Мостовая прогибается под маленькими, но громкими шагами отрядов. Над домами взлетает военная песня. А защитники все опаздывают.

...

Маркус придерживал упавшую челюсть: Сколько он ни шел за Эдгаром, повсюду стелились полотна крови. И не было греха в том, чтобы заподозрить на их пути стычки отрядом. Так ведь нет, горы трупов стелились за... северянином.

«Либо я невезучий идиот, либо чертов гений.» — Жало копья зажужжало рядом с ухом Маркуса, но тут же утихло — меч рассек плоть нападающего и упокоил бренную душу. — «Многовато их. И как вообще местная армия допустила саботаж?»

Взрыв — дело рук гоблинов. Маркус легко сложил панику тюремщиков, обрушение подземелий и вторжение падальцов. А почему нет? Один раз отряд пытался перелезть за стену, но бравый отряд Батори перебил диверсантов. Перебил и дал шанс людям перейти в наступление. Не перешли. Или язык оказался паршивый, или люди не знали наречие Лазаря. Во всяком случае, город в огне, дома разграблены и пусты, а по улицам носятся дикие карлики.

«Разве падальцы не носят доспехи? Или у них есть легкая пехота из диких соплеменников?»

Грозный рык заставил Маркуса отступить. По другую сторону задымленной улицы ярился гоблин. Большой гоблин... Огромный гоблин! В сторону! Маркус дернулся, и два монструозных клинка ушли в молоко. Трехметровый гигант проскользил, из-под ног прыснул дым. Монстр развернулся в ударе, рассекая зазубренными тесаками воздух. Тот разорвало на потоки от огромной мощи. И аура. Странная аура била из тела гоблина.

— Ха-я~! — Стук. Изо лба вылезло лезвие алебарды. Глаза гиганта разъехались в разные стороны, пока хлюпающее тело не распалось на половинки. — Хоббы, сильные, но медленные. — За развалившимся трупом замер Эдгар: улица, откуда пришел Хобб, привлекает страшными шумами.

— Медленные?! Он чуть не снес мне голову!

— Упс. Упущение, в следующий раз не дойдет, призыватель. — Отряд вампиров закончил добивать падальцов и вернулся к Маркусу. — Неважно. Мы должны пробраться к воротам. Или же перемахнуть через стену. Вряд ли нас встречают.

— Нужно заглянуть в одно место перед уходом. — Маркус, по непонятной причине, поежился. — Давай за мной.

...

Постоялый двор почти не изменился. В глазах-окнах, разве что, виднелись решетки и доски, брусья надежно закрывали сараи, конюшни. Даже колодец накрыли круглой крышкой. Затишье грозило разразиться бурей, Маркус понимал опасность, но шел. У двери поднял руку, останавливая отряд, после чего дверь отдала стуком.

— *Тишина*

— Мы не гоблины. Дайте нам увидеться с хозяином, и мы уйдем. — Вампир осекся и понизил голос. Не отвечают. — Это я останавливался с отрядом несколько дней назад, внутри остались мои вещи.

— Идиот, тебя никто не пустит! Ты преступник! — Молодой голос смолк.

— Дайте переговорить с хозяином двора. Много времени не займет... Если вы поторопитесь. — За дверью зашуршали.

От стука в стороне отряд схватился за оружие. Внимание обратилось на упавшую доску, а потом на пустующее окно. Удар сердца. В проеме появилось болезненное лицо старика, он узнал Маркуса, но счастьем не горел. Приказав убрать оружие, Батори подошел к окну. Скрипнуло. Вампиры приготовились к бою, но то под весом старика доски застонали.

— Быстрее говори. — Глаза в глаза Маркус встретил хозяина. Тот нервничал, сильно. — В гляделки играешь?

— Кто тебе рассказал легенду о Лазаре? — Где-то сбоку бряцнули доспехи вампира-рыцаря. — И что за Система Администрации?

Серые бельма старика сжались в точку. Седая голова задрожала, дернулся подбородок. В тихом ужасе он прошептал:

— Сияющий?

— Нет, но могу быть им. Расскажи, быстрей.

— Я... не могу. — Хозяина чуть не вырвало за грудки из окна, настолько сильно Маркус дернул:

— Почему?!

— Кх. Кх-а~. Спроси... спроси Агильша в Безмунде. Он поможет те... бе. — Маркус в дрожи отпустил дергающееся тело. Зрачки почернели.

— Он... умер?!

— Быстрее! Они здесь! — За криком выстрелил женский вопль. Ноги парня макаронинами отступали назад. Но он не упал — Эдгар подхватил ослабевшее тело.

Улицу заполонили разбитые ополченцы и кавалеристы, а Маркуса и Эдгара и след простыл...

...

В лесу витал запах горящего города, перемешенный с утренней росой, влага сражалась с жаром высоких огней, выпускала протуберанцы тепловых потоков и... Кроны деревьев разнесли молодецкий крик, металл залязгал, хрупали кожаные доспехи, трава стелилась и шипела. И вот из кустов выскочил десяток... второй, третий человек! Каждый снаряжен по-разному, у кого-то висят лоскуты рваной ткани, другие довольствуются снаряжением с чужого плеча. Разбойники.

Маркус понимал: он видел их. Разбойники сражались в лесу против гоблинов, а потом убили и его. Но почему их так мало? Красным шлейфом раны пересекали лица, несколько душегубов не досчитывались конечностей, а других на ногах удерживала воля. И из этой волнующейся толпы вытек некто. Мягко, кошкой прошмыгнул мимо разбойников, поваленное дерево стукнулось о каблук сапога, а монструозный меч, красочный как перо попугая, дернул за натянутые нервы даже северянина.

Окруженный отряд смотрел на мечника с оголенным торсом. Закрытый рыцарский шлем выпустил:

— Так-так, люди добрые. И кто вы такие?

http://tl.rulate.ru/book/18813/1222312