Готовый перевод The Demon King's Pampered Trophy Consort / Избалованная супруга награда для Короля Демона: Глава 156 Пробуждение (2)

Глава 156 Пробуждение (2)

Пребывая в глубоком сне Мужун Цин Лянь вдруг услышала, как скрипнула дверь. Возможно, из-за того, что в тюрьме её долго пытали, как бы сильно она ни уставала, но стоило ей услышать, как начальник тюрьмы снимает цепь, как Цин Лянь мгновенно просыпалась. Сейчас, хоть Мужун Цин Лянь и не закрывала глаза в течении долгого времени, но, услышав звук, она рефлекторно открыла глаза.

Вошедшей оказалась Ся Сюэ, у которой всё ещё было ледяное выражение лица.

– Я рассказала тебе всё, что знаю! – лицо Мужун Цин Лянь распухло, как у свиньи и, из-за распухших щёк, изначально красивые глаза превратились в щёлочки. – Умоляю вас, отпустите меня! Я поняла, что была неправа, я не должна была притворяться И Лянь, и лгать вам. Я правда поняла, что ошиблась!

– Слишком поздно! – не дожидаясь, пока Мужун Цин Лянь прекратит кричать, Ся Сюэ вспыхнула и появилась позади неё. В руках Ся Сюэ появилась верёвка и она сдавила ей тонкую шею Цин Лянь.

– Кхе, кхе! – ощущая убийственную ауру от Ся Сюэ, Мужун Цин Лянь начала сопротивляться. Её руки вцепились в верёвку, пытаясь стянуть её со своей шеи. – Пощадите… пощадите меня…

– Ты невиновна, но тебе не следовало обижать молодого господина. Помни, в следующей жизни ты должна родиться в хорошей семье! – губы Ся Сюэ приблизились к уху Мужун Цин Лянь и холодный голос коснулся слуха Цин Лянь, словно бы возвещая о её смерти.

– Нет! Пощади меня…

«Я не хочу умирать! Не хочу! Не хочу умирать вот так!» – хоть Мужун Цин Лянь долгое время голодала, а также подвергалась пыткам, в течении дня и двух ночей, со стороны Ся Сюэ, но в этот критический момент её желание выжить стало невероятно сильным.

«Я не хочу умирать! Я ещё молода! Я правда не хочу умирать!» – Цин Лянь стиснула зубы, а её руки сильнее вцепились в верёвку на шее.

– Не сопротивляйся! Молодой господин сказал, что ты должна умереть! – Ся Сюэ вдруг отпустила верёвку.

Когда Мужун Цин Лянь подумала, что она спасена и Ся Сюэ отпустила её, спина Цин Лянь вспыхнула от боли. Оказалось, что Ся Сюэ ударила ладонью по спине Мужун Цин Лянь и у той не осталось даже мгновения, чтобы издать звук, прежде чем потерять сознание.

В тот момент, когда Ся Сюэ захотела вновь действовать, внутрь упал мяч и комнату заполонил дым. Ся Сюэ быстро прикрыла рот рукой, однако, когда дым исчез, Мужун Цин Лянь, которая была перед ней, исчезла.

Спустя долгое время, Мужун Цин Лянь медленно пришла в себя. Она оказалась в карете, а перед ней был человек, которого она знала. Цзя Лань.

– Молчи! – увидев, что Мужун Цин Лянь испугалась, Цзя Лань быстро протянул руку, останавливая её. – Ты ранена, тебе нужно восстанавливать силы.

Раньше Мишá играл с ней как с обезьянкой, заставляя измениться, поэтому Цин Лянь напряжённо посмотрела на Цзя Лань’я.

«Может быть, у него тоже есть скрытый план? Точно! Цзя Лань и Мишá прибыли вместе, так что это может быть новым испытанием Мишú! Мишá вновь играет со мной!» – подумав о том, что она пережила, Мужун Цин Лянь очень испугалась. Она попыталась встать и выйти из кареты.

Поведение Цин Лянь было ожидаемо и Цзя Лань вновь прижал её к сидению:

– Я не Мишá, я не причиню тебе вреда! – увидев, каким пыткам подверглась эта девушка всего за несколько дней, Цзя Лань сильно нахмурился. – Мне очень жаль! Я не знал, что Мишá так с тобой обойдётся! Я ошибся!

Извинения Цзя Лань’я заставили Мужун Цин Лянь застыть на месте. Она настороженно посмотрела на него, опасаясь, что под его извиняющимся лицо скрывается ещё больший заговор.

– Я понимаю, что чтобы я не сказал, ты не поверишь мне, однако я искренне хочу извиниться перед тобой! Если бы я не привёл тебя к Мишé, тебе бы не пришлось всё это переживать! Мне очень жаль! – Цзя Лань взял мешок и положил его перед Мужун Цин Лянь.

Открыв его, Цин Лянь увидела, что внутрь было немного серебра, где-то четыре или пять нитей монет, а также два комплекта женской одежды.

– Я уже заплатил за проезд в карете. Я приказал вознице отправить тебя в Си Ци. Там твоя семья. Забудь обо всех несчастьях. Возвращайся и живи своей хорошей жизнью!

Услышав это, Мужун Цин Лянь поверила, что Цзя Лань пришёл спасти её. Внезапно оказавшись на краю гибели, Цин Лянь чувствовала себя очень плохо.

«Когда я думала, что спасена и Мишá подарит мне новую жизнь, я упала с небес в ад. Когда я думала, что умру и прощусь с этим миром, Цзя Лань спас меня. Почему моя жизнь полна драматических взлётов и падений?»

– Спасибо… – после долгого молчания, Мужун Цин Лянь наконец заговорила. Надменная четвёртая Мисс семьи Мужун была полна искренней благодарности.

– Не нужно меня благодарить! На самом деле, это ведь я принёс тебе несчастья! – Цзя Лань горько рассмеялся и сунул мешок в руки Цин Лянь. – Жена возницы очень хорошая, я поручил ей позаботиться о тебе в дороге. Не волнуйся! Береги себя… – ещё раз посмотрев на Мужун Цин Лянь, Цзя Лань вышел из кареты, спрыгнув на землю.

Когда Цин Лянь села и высунула голову из окна, чтобы посмотреть на этого человека в синем, он уже шёл в сторону столицы Янь. Всё дальше и дальше.

В этот момент, для Мужун Цин Лянь быть живой было одной из самых счастливых вещей.

– Ты вернулся? – Мишá повернул колесо и оказался лицом к лицу с Цзя Лань. – Ты отослал её?

– Старший брат…

– Цзя Лань, ты всегда был очень послушным, но в этот раз ты крайне непослушен! Ты и правда заставил Ся Сюэ потерять сознание и отпустил Мужун Цин Лянь… – голос Мишú был очень неспешным. Улыбка на его лице была очень невинной, а из-за того, что он сидел возле окна, его белая кожа была покрыта тонким слоем золота, отчего Мишá казался человеком не из этого мира.

– Старший брат, я чувствую, что она не должна умирать. Хоть я не знаю, чем она обидела тебя, но ведь это жизнь человека! Ты не можешь просто так убивать людей!

– Хе-хе… – слова Цзя Лань’я заставили Мишý мягко постучать пальцами по ручке инвалидного кресла. – Цзя Лань, ты всё ещё так любишь мир. Если бы этот мир давал Нобелевскую премию мира, я, точно, отдал бы её тебе!

Цзя Лань посмотрел на Мишý, находящегося прямо перед ним.

«Я всё сильнее ощущаю, что он мне незнаком. Мы выросли вместе и раньше Мишá не был таким. Почему шесть лет назад, когда он повредил ноги, очнувшись, он превратился в кого-то другого? Почему всё случилось именно так?»

– Мишá, ты изменился, – серьёзно сказал Цзя Лань. – Не понимаю, почему ты так сильно изменился! Сейчас ты мне совсем не нравишься!

Услышав слова Цзя Лань’я, Мишá от души рассмеялся:

– Цзя Лань, убери свою жалость мира и жалость человеческой судьбы. Если бы ты сидел в инвалидном кресле, как я, и не мог свободно двигаться, смог ли бы ты сохранить своё дружелюбное и мирное сердце? Не забывай, мои ноги стали такими из-за тебя!

– Я ничего не забыл! – видя Мишý таким, взревел Цзя Лань.

После крика Цзя Лань осознал, что его отношение было несколько напряжённым. Его щёки слегка запылали, и он отвернулся от Мишú:

– Я знаю, что был неправ. Я не умел плавать, но всё равно ходил на рыбалку, из-за чего, спасая меня от кита, ты потерял способность ходить. Однако это только между нами. Разве из-за этого ты можешь причинять вред невиновным?! Кроме того, мастер сказал, что твои ноги ещё можно вылечить. И одна из причин, нашего приезда на этот материк, как раз для того чтобы вылечить твои ноги! Естественно, ты сможешь встать!

– Встать? – услышав Цзя Лань’я, Мишá рассмеялся, а его губы дрогнули в широкой усмешке. – Цзя Лань, учитель сказал это, чтобы утешить меня! Я знаю о состоянии своих ног и при нынешней медицине их просто невозможно вылечить.

– Ты не можешь перестать говорить подобные слова? Что ты называешь нынешней медициной? В твоих словах так много того, что я не понимаю! Какая Нобелевская премия мира, постоянные упоминания этого мира, о чём ты говоришь? Мишá, что с тобой случилось?!

– Я не Мишá! Мишá мёртв! Меня зовут Лянь Шэн, ты не понимаешь?! – Мишá окончательно потерял терпение от слова Цзя Лань’я.

– Почему ты каждый раз говоришь это? Может быть, ты хочешь, чтобы я вернул тебе ноги? – Цзя Лань не мог понять безумия Мишú.

«Каждый раз, когда мы спорим, Мишá говорит, что он не Мишá. Неужели он так сильно ненавидит меня? Я столько лет чувствую себя виноватым, после того, как повредил ноги Мишé. Более того, я повсюду ходил вместе с ним. Что ещё он хочет?»

– Цзя Лань, из-за того, что я спас тебя, на эмоциональном уровне мои ноги оказались сломаны. На уровне разума я твой старший брат. Учитель дал мне силу следить за всеми учениками, либо ты выполняешь приказы, либо возвращаешься на остров Пэн Лай! В этот раз я отпускаю тебя, но, будь осторожен, если в следующий раз ты перейдёшь мне дорогу, я больше не буду вежлив с тобой! – сказав эти слова, Мишá уверенно толкнул коляску и вышел из комнаты Цзя Лань’я.

Смотря как упрямая фигура Мишú уходит всё дальше и дальше, Цзя Лань ощутил, как у него в груди всё сдавило.

– Господин, не сердитесь! Господин Мишá сказал это от злости, – слуга Цзя Лань’я, Цзинь Юй появился позади него. – У вас с господином Мишéй такие хорошие отношения, вы должны понимать его.

– Нет… Это в прошлом я очень хорошо понимал его, но теперь я не могу понять его, – вспоминая о том, что Мишá говорил о своих ногах, Цзя Лань ощутил угрызения совести.

«Если бы я не настаивал на выходе в море, ноги Мишú были бы в порядке. Тогда, может быть и наши отношения остались бы такими же?»

– Давай больше не будем говорить об этом. Мужун Цин Лянь уехала?

– Да. Господин, мне кажется, что женщина не стоит того, чтобы ваши отношения с Мишéй становились хуже. В конце концов, вы столько лет были братьями, – Цзинь Юй изложил свой взгляд на ситуацию с Мужун Цин Лянь.

– Именно потому, что мы братья, я не хочу, чтобы его руки были замараны слишком большим количеством крови. Прошлое Мишú было таким чистым, таким прекрасным, почему же сейчас он стал таким?..

– Может быть, потому что вы выросли!

Цзя Лань не понимал причин перемены Мишú. Он не понимал, что Мишá, которого он сейчас видит, уже не тот, что прежде. К переменам Мишú, Цзя Лань мог использовать лишь слово «повзрослевший», чтобы хоть как-то объяснить это.

«Похоже, какими бы хорошими братьями вы не были, когда вы вырастаете, у вас появляются свои заботы!»

__________________________________________________________

В другой комнате, Ся Сюэ стояла позади Мишú:

– Молодой господин, может быть, отправить погоню за Мужун Цин Лянь?

– Забудь, – Мишá покачал головой. – Погоня с целью убийства за человеком, которого спас за Цзя Лань, будет неоправданной. Лучше разболтать о ней дорожным бандитам! Я думаю, они сильно заинтересуются нежной кожей и нежным мясом Мисс…

– Есть! – услышав слова Мишú, уголки рта Ся Сюэ слегка приподнялись.

«Мужун Цин Лянь сбежала, можно считать, что ей повезло. Но случайная удача не обязательно является началом счастья.»

__________________________________________________________

Внутри дворца Долгой осени туннель, над которым жила Мужун Ци Ци, теперь был открыт. Каждый раз Фэн Се спускался по нему в подземную комнату. Выход из туннеля располагался на очень глубокой дороге в подземелье и был хорошо скрыт. Пусть он и располагался довольно далеко от комнаты, где лежала Ваньянь Мин Юэ, но так Ваньянь Ли не мог обнаружить Фэн Се.

После того, как Ваньянь Ли появился во дворце Долгой осени, Мужун Ци Ци больше не покидала свой дворец. Она всегда останавливалась во дворце Долгой осени и во дворце Цзинь Сюань у Вдовствующей Императрицы. Ци Ци не давала Императору возможности отправиться в подземную часть дворца.

А Ваньянь Ли не сомневался в отношения Мужун Ци Ци.

«Наверно, это так называемая любовь к дому и своей вороне!» – подобная «ностальгия» Мужун Ци Ци ко дворцу Долгой осени, была добрым знаком для Ваньянь Ли. «Изначально я готовил дворец Долгой осени для Мин Юэ, теперь там живёт дочь Мин Юэ. Более того, ей там нравится!»

• Любить дом и свою ворону – любить всех и всё, что связано с человеком, которого вы любите.

«Из-за Ци Ци я не могу пойти в подземелье дворца Долгой осени, но и человек, который тайно ходил туда, также не может там появиться.

Хоть люди, которых я посылал, не обнаружили ничего странного, я уверен, что как бы ни была хитра лиса, настанет день, когда она обнажит свой хвост!

Ха… Судя по всему, я стал самым терпеливым человеком в мире! С тех пор, как Мин Юэ погрузилась в глубокий сон, я ждал шестнадцать лет и продолжаю ждать. Я верю, что рано или поздно поймаю человека, который проник в подземный дворец! В игре, где кот ловит мышь, я обязательно в итоге выйду победителем!»

Ваньянь Ли не знал, что из-за своей «беспечности» он пропустил самый критический момент своей жизни.

__________________________________________________________

В этот день Фэн Се, как обычно, расчёсывал волосы Ваньянь Мин Юэ. Гребень из красного дерева в его руке нежно скользил по чёрным волосам Мин Юэ. Так осторожно, словно Фэн се обращался с самой ценной вещью в своей жизни.

Как обычно, пока Фэн Се расчёсывал волосы Ваньянь Мин Юэ, он рассказывал ей о прекрасных воспоминаниях прошлого. Мужун Ци Ци говорила, что семья и любовь – это то, что лучше всего сможет разбудить спящего человека. Так что, несмотря на то, что Фэн Се уже много раз рассказывал это, но он всё равно повторял это снова и снова.

– Я до сих пор помню твой смущённый взгляд в первую брачную ночь! Мин Юэ, знаешь, в тот день, когда мы поженились, я был так счастлив! Возможность жениться на тебе было благословением, которое я культивировал в течении восьми жизней! Я от всего сердца поклялся, что буду обращаться с тобой хорошо и не позволю тебе пережить ни малейшие страдания. Ты позволила мне стать самым счастливым человеком в этом мире. Я хочу, чтобы ты стала вторым самым счастливым человеком!

– В тот день пришло много гостей. Не важно, кто, но как только кто-то поднимал тост, я выпивал его. Потому что я был счастлив! Я был счастлив всем своим сердцем! В конце концов все мои младшие братья собрались вместе, чтобы угостить меня вином. Ха-ха, как можно сравнивать их способность к алкоголю с моей?! Когда я вернулся в комнату новобрачных и поднял твою вуаль, все они пьяными валялись в гостиной!

Вспоминая сладкое прошлое брачной ночи, глаза Фэн Се слегка увлажнились. Он держал Ваньянь Мин Юэ за руку, а затем положил её маленькую руку на щетину на своём подбородке. Фэн Се нежно потёрся своей щекой о её ладонь.

– Тогда ты думала, что у меня жёсткая щетина. Каждый раз, когда я целовал тебя, она причиняла тебе боль. Поэтому каждые два дня ты брила меня. Поначалу ты боялась, что будешь неумелой и сделаешь мне больно, поэтому ты тайно много раз тренировалась на собаке. До тех пор, пока маленькая собачка, которую мы вырастили, не превратилась в маленькую лысую собачку, тогда ты стала более опытной…

– Мин Юэ, с тех пор как я потерял тебя, некому было брить меня. Если ты сейчас проснёшься, то уж точно не узнаешь меня. Потому что твой старший брат се теперь стал старым и уродливым. И бородатым. Смотря на меня, ставшего похожим на неряшливого старика, ты определённо не узнаешь меня…

– Мин Юэ, ты не изменилась за эти годы. Ты всё такая же прекрасная, молодая и красивая, как и раньше. Если ты проснёшься, будешь ли ты ненавидеть меня за то, что я стар? Неужели ты не захочешь меня? – при этих словах слёзы Фэн Се скатились с уголков его глаз Феникса и скрылись в бороде.

Постепенно они скапливались и, в итоге, упали на ладонь Ваньянь Мин Юэ.

Увидев слёзы на ладони Мин Юэ, Фэн Се быстро вытер их:

– Мне очень жаль! Я слишком взволнован! Я мужчина, который способен поддерживать и небо, и землю, как я могу плакать?! Мин Юэ всё ещё нуждается во мне. Нам с тобой всё ещё нужно увидеть, как Ци Ци выходит замуж и рожает. Я всё ещё должен стать дедушкой, как я могу потерпеть поражение из-за такой мелочи?! Мин Юэ, я дума, ты слышишь всё, что я говорю. Я также верю, что ты однажды проснёшься! Я готов ждать! Не важно, как долго…

Фэн Се носовым платком вытер слёзы с руки Ваньянь Мин Юэ и привёл в порядок её одежду. В конце он осторожно вставил шпильку из красной фасоли в волосы Мин Юэ.

– Я принёс тебе в подарок эту заколку из красной фасоли из Нань Фэн’а. Столько лет я хранил шпильку из красной фасоли! Каждый раз, когда я смотрел на него, я думаю о тебе! Мин Юэ, ты действительно прекрасна с этой красной бобовой шпилькой!

Фэн Се много болтал и не замечал, что пальцы Ваньянь Мин Юэ слегка дрожали. Красиво одев Мин Юэ, Фэн Се начал прибираться вокруг. Он убирался очень тщательно, не желая, чтобы она жила в грязи.

Как только Фэн Се положил пыль в совок, позади него внезапно раздался слабый голос:

– Старший брат Се, это ты?

http://tl.rulate.ru/book/17217/750794