Готовый перевод Гача: Кровавый Баланс: Глава 2: Катализатор Насилия

Мир горел. Но огонь снаружи был ничем по сравнению с тем, что творилось внутри моей кровеносной системы.

Стимулятор Регенерации Клеточных Структур (Тип 4).

Я ошибся в первичном анализе. Это не просто лекарство. Это боевой коктейль.

Я чувствовал, как химические соединения взламывают мои метаболические барьеры. Сердце работало в режиме поршневого насоса на предельных оборотах. Удары отдавались в висках, в подушечках пальцев, в самой сетчатке глаз. Каждый удар — выброс обогащенной кислородом крови.

Я выскочил из переулка на главную улицу деревни. Время текло иначе.

Эффект тахипсихии. Мозг, разогнанный стимулятором, обрабатывал визуальную информацию быстрее, чем обычно. Пламя, пожирающее соломенную крышу дома пекаря, казалось застывшим во времени. Я видел, как лопаются отдельные волокна сухой травы, как искры зависают в воздухе, подчиняясь законам термодинамики.

Мои ноги не касались земли. Точнее, касались, но я не чувствовал веса. Икроножные мышцы сокращались с взрывной силой, выбрасывая мое тело на два метра вперед с каждым шагом.

Двадцать метров до поворота.

Десять.

Ноль.

Я резко затормозил, гася инерцию сгибанием коленей. Подошвы проскользили по грязи.

Прямо передо мной разворачивалась сцена, типичная для пиратского набега. Биологически предсказуемая.

Два пирата. Один высокий, жилистый, с банданой на голове. Второй — грузный, с обнаженным торсом, покрытым татуировками и шрамами от порезов.

Они загнали в угол рыбака — старика Йоши. Йоши держал в руках весло, его руки дрожали. Амплитуда тремора — около трех сантиметров. Паника. Уровень адреналина зашкаливает, но вместо реакции «бей или беги» включился ступор.

— Отдай монеты, старая треска! — рыкнул толстый пират, замахиваясь абордажной саблей.

Удар был широким, телеграфным. Слишком много замаха, открытая подмышечная впадина, центр тяжести смещен вперед. Дилетант.

Я наблюдал из тени разрушенной стены. Мой мозг, холодный и отстраненный, раскладывал ситуацию на переменные.

Врагов двое.

У меня — нож с лезвием 15 сантиметров.

Мой рост — 135 сантиметров. Вес — 28 килограммов (до приема препарата).

Прямая конфронтация — суицид. Вероятность успеха — 0%.

Мне нужно преимущество.

Толстый пират ударил. Сабля рассекла воздух и врезалась в плечо старика.

Звук удара металла о кость — глухой, влажный хруст. Йоши закричал, выронил весло и осел на землю. Кровь брызнула фонтаном. Повреждена плечевая артерия. Смерть от кровопотери наступит через 3–4 минуты без жгута.

— Ха! Смотри, как визжит! — захохотал тощий.

Они отвлеклись. Их внимание сфокусировано на жертве. Периферийное зрение сужено из-за азарта насилия.

Это мой шанс.

Я сделал глубокий вдох. Легкие обожгло.

Рывок.

Я не бежал. Я скользил над землей. Стимулятор убрал ограничители боли и усталости. Мышцы работали на разрыв.

Расстояние в десять метров я преодолел за полторы секунды.

Моя цель — тощий. Он стоял спиной ко мне, наблюдая за агонией старика.

Я прыгнул.

Не высоко. Мне не нужна его голова. Мне нужна его опорно-двигательная система.

Мой нож вошел ему в подколенную ямку. Точно в центр, где проходят большеберцовый нерв и подколенная артерия.

Я вложил в удар вес всего тела. Лезвие вошло по рукоять, разрезая сухожилия.

— Агх! — пират не закричал, он захлебнулся воздухом. Его нога подогнулась, лишенная управления.

Он рухнул на одно колено. Теперь его шея была на уровне моих глаз.

Идеальная геометрия.

Я не стал вытаскивать нож. Времени нет. Я использовал инерцию падения его тела.

Перехватил его голову левой рукой за волосы, резко дернул назад, открывая горло.

Моя правая рука, свободная от ножа, сжалась в кулак, в котором был зажат острый камень, подобранный секунду назад.

Удар в кадык. Хрящи гортани хрупкие.

Хруст.

Пират захрипел, хватаясь за горло. Дыхательные пути перекрыты. Гипоксия мозга начнется через 30 секунд. Он выведен из строя.

Толстый пират обернулся. Его реакция была заторможена алкоголем.

Он увидел меня — маленькую фигуру в грязной куртке, стоящую над его товарищем.

— Ты че, крысеныш... — его голос был густым, бас рокотал в грудной клетке.

Он замахнулся саблей.

Я видел траекторию. Сверху вниз. Вертикальный удар, призванный разрубить меня пополам.

Мой мозг выдал решение: уклонение влево с перекатом.

Тело выполнило команду быстрее, чем я успел осознать. Мышечная память, которой у меня не должно было быть, но которую синтезировал препарат, сработала безупречно.

Лезвие ударило в землю там, где я стоял долю секунды назад, высекая искры из камня.

Я оказался у него за спиной.

Но у меня не было оружия. Нож остался в ноге первого пирата. Камень я выронил.

Толстяк начал разворачиваться, вырывая саблю из земли.

Нужен инструмент.

Я посмотрел на пояс упавшего тощего пирата. Там висел кремневый пистолет.

Я рванулся к нему. Пальцы, липкие от чужой крови, скользнули по деревянной рукояти.

Выхватить. Взвести курок.

Механизм был старым, пружина тугая. Обычный ребенок не смог бы взвести его одной рукой.

Я смог. Мои пальцы болели, суставы трещали, но курок щелкнул, встав на боевой взвод.

Толстяк развернулся. Его лицо исказила ярость.

— Убью!

Он был в двух метрах.

Я поднял пистолет. Он был тяжелым, ствол «клевал» вниз. Я упер рукоять в бедро, стреляя «от живота».

Прицеливание приблизительное. Дистанция убойная.

Нажатие на спуск.

БАМ!

Вспышка пороха ослепила меня на мгновение. Отдача ударила в кисть, вывихнув большой палец. Боль была острой, но далекой, заглушенной химией.

Дым заполнил пространство между нами. Сернистый, едкий.

Когда дым рассеялся, я увидел результат.

Пуля попала толстяку в живот, чуть выше пупка.

Не смертельно мгновенно. Но останавливающее действие свинцового шарика калибра .50 огромно.

Он выронил саблю, схватившись за живот обеими руками. Кровь просачивалась сквозь пальцы. Он упал на колени, его лицо посерело. Болевой шок.

Я стоял, тяжело дыша.

Мое сердце билось так сильно, что мне казалось, ребра сейчас треснут. Легкие горели огнем.

Это не победа. Это мясорубка.

Я посмотрел на старика Йоши. Он уже не двигался. Глаза остекленели. Зрачки расширены, реакции на свет нет. Смерть мозга.

Я посмотрел на тощего пирата. Он бился в конвульсиях, синея от удушья.

Я посмотрел на толстого. Он скулил, глядя на свои кишки.

Никакой жалости. Только холодный анализ.

Если я оставлю их живыми, они могут выжить. Если они выживут, они запомнят меня. Свидетели — это угроза.

Я подошел к толстяку. Он поднял на меня мутный взгляд.

— Помо... — прохрипел он.

Я поднял его саблю. Тяжелая. Слишком тяжелая для одной руки. Я взял ее двумя руками.

Баланс плохой. Центр тяжести смещен к гарде. Дешевая штамповка.

— Ошибка в защите, — прошептал я. — Ты открыл корпус.

Я вогнал острие сабли ему в глазницу.

Черепная кость хрустнула. Мозг поврежден. Мгновенная смерть.

Затем я подошел к тощему. Он уже почти задохнулся.

Я выдернул свой нож из его ноги. Фонтан крови.

И перерезал ему горло. Контрольный разрез. От уха до уха, рассекая яремные вены и трахею.

Тишина.

Только треск огня.

И тут я почувствовал это.

Тяжесть на поясе.

Ткань, в которую был завернут куб, нагрелась.

Я быстро размотал тряпку.

Куб не светился ярко. Но символы на его гранях пульсировали ритмичным, темно-багровым светом.

В воздухе перед моими глазами, прямо на сетчатке (или это была галлюцинация?), возникли символы. Тот же угловатый шрифт.

«Зафиксирован акт прекращения жизнедеятельности (x2). Тип цели: Враждебный биологический объект (человек). Вклад в энтропию подтвержден.»

«Анализ боя...»

«Тактика: Примитивная, но эффективная. Использование анатомических уязвимостей: Зачтено. Использование подручных средств: Зачтено.»

«Начисление очков заслуг...»

Цифры начали меняться.

Баланс: 0 -> 12.

Двенадцать очков.

Я не знал, много это или мало. Каков курс обмена жизни на баллы в этой дьявольской лотерее? Шесть очков за голову?

Но текст продолжался.

«Внимание! Обнаружен статус: Критическое истощение носителя. Действие стимулятора прекратится через 14 минут. Ожидается метаболический коллапс. Рекомендуется немедленное восполнение калорий.»

Я смахнул сообщение рукой, хотя оно было в моей голове.

Голод.

Он ударил внезапно, словно меня пнули в живот изнутри.

Не просто желание поесть. Это была черная дыра в желудке. Мой организм, разогнанный стимулятором, сжег весь гликоген в печени, весь жир, и теперь принимался за белки мышц.

Руки затряслись. Голова закружилась. Гипогликемия. Если я не поем сейчас, я потеряю сознание и умру прямо здесь, рядом с трупами.

Я начал обыскивать тела.

Движения стали лихорадочными. Рациональность отступила перед животным инстинктом.

У толстяка в кармане штанов я нашел мешочек с монетами (серебро, белли, около 5000 — неплохо) и, что важнее, кусок вяленого мяса. Жесткого, соленого, волокнистого.

Я вгрызся в него, даже не очищая от прилипших ворсинок ткани.

Мои челюсти работали с механической скоростью. Я глотал куски почти не жуя. Желудок отозвался благодарным спазмом.

У тощего была фляга. Ром? Нет, вода, разбавленная вином. Я выпил все, до последней капли. Жидкость была теплой, но она была нужна моим клеткам.

Слегка полегчало. Тремор уменьшился, но не исчез.

Мне нужно больше еды. И мне нужно уходить.

Пожар распространялся. Жар становился невыносимым. Дым щипал глаза, вызывая слезотечение.

Я забрал все ценное.

1. Сабля (тяжелая, но лучше, чем ничего).

2. Пистолет (разряжен, но пороховницу и пули я нашел у тощего в подсумке).

3. Деньги.

4. Мой нож.

Я взглянул на свои руки.

Они были по локоть в крови. Кровь начала сворачиваться, превращаясь в липкую, бурую корку.

Под ногтями — частички чужой кожи.

Я чувствовал странное отчуждение. Я только что убил двух людей. Взрослых мужчин.

Должен ли я чувствовать раскаяние? Ужас?

Я прислушался к себе.

Ничего.

Только холодная оценка эффективности действий.

«Удар в кадык был рискованным. Если бы я промахнулся на два сантиметра, он бы просто оттолкнул меня. Нужно тренировать точность».

Моя психика, деформированная годами выживания и, возможно, влиянием артефакта, восприняла убийство как решение уравнения. Переменные удалены. Результат получен.

Вдруг с пирса донесся грохот пушек.

БУМ! БУМ!

Ядра засвистели над головой, врезаясь в холмы за деревней.

Пираты не просто грабили. Они уничтожали инфраструктуру. Зачем? Это нелогично. Если они хотят вернуться за данью, им нужны живые плательщики.

Значит, они не планируют возвращаться.

Это рейд на уничтожение.

Я должен вернуться к отцу.

Мысль о нем пронзила туман наркотического опьянения.

Отец. Он не может ходить. Если огонь доберется до нашей хижины...

Я развернулся и побежал.

Обратный путь был труднее. Действие стимулятора слабело. Я чувствовал, как тяжесть возвращается в тело. Ноги наливались свинцом. Легкие снова начали болеть, напоминая о том, что я — истощенный ребенок, а не суперсолдат.

Я пробегал мимо горящих домов. Крики стихали. Большинство жителей либо убежали в лес, либо были мертвы.

На центральной площади я увидел их главаря.

Я замер за бочкой с водой.

Капитан «Кровавых Зубов».

Он был огромным. Метра два с половиной. Одет в красный камзол, на плечах — меховая накидка.

В руке он держал не саблю, а огромный молот на длинной рукояти.

Вокруг него лежали тела деревенских ополченцев. Пять или шесть человек. Их тела были буквально размозжены.

— Скучно! — ревел он. — Где добыча?! Где золото?! Эта дыра не стоит и пороха!

Он взмахнул молотом и ударил по каменному колодцу.

Удар был чудовищной силы. Камень взорвался осколками.

Я сглотнул.

Оценка уровня угрозы: Запредельный.

Даже со стимулятором, даже с пистолетом — я для него пыль. Один удар этого молота превратит меня в биологическую пасту.

Запомним. Капитан использует грубую физическую силу. Вероятно, медленный, но радиус поражения огромен.

Я тихо отступил назад, стараясь не наступать на сухие ветки.

Мой путь лежал в обход, через огороды.

Я добрался до нашего дома через три минуты.

Крыша еще не горела, но соседний сарай уже полыхал. Искры падали на сухую солому нашего крова.

Я ворвался внутрь.

— Отец!

Пусто.

Циновка пуста.

На полу — следы крови. Не капли. Мазки. Словно кого-то тащили.

Сердце пропустило удар.

— Нет... — выдохнул я.

Я бросился к следам. Они вели к заднему выходу, в сторону леса.

Следы босых ног. Маленьких и больших. И борозды от пяток, которые волочились по земле.

Кто-то забрал его? Или он сам уполз?

Нет, он не мог встать.

Я выбежал через заднюю дверь. Следы вели к кромке леса, туда, где начинались мангровые заросли.

Я побежал по следу.

Ветки хлестали меня по лицу, оставляя царапины. Я не обращал внимания.

Через пятьдесят метров я увидел их.

Двое пиратов. Они тащили отца за руки, как мешок с костями.

Отец был без сознания, голова свесилась на грудь.

— На кой черт нам этот дохляк? — ворчал один. — Капитан сказал брать только здоровых рабов.

— Он дышит, значит, пойдет на корм рыбам или на приманку, — отозвался второй. — Капитан любит развлекаться с наживкой.

Я остановился.

Дистанция — пятнадцать метров.

У меня есть пистолет. Один заряд.

У меня есть сабля.

Врагов двое.

Стимулятор...

Я посмотрел на внутренний таймер, который интуитивно чувствовал.

Осталось 3 минуты.

Потом — откат. Полный паралич мышц от истощения.

Три минуты.

Я поднял пистолет.

Рука дрожала. Вывихнутый палец пульсировал болью.

«Успокойся, — приказал я себе. — Дыши. Используй диафрагму. Снизь частоту сердечных сокращений».

Я сделал выдох. Мир сузился до мушки пистолета и спины пирата, идущего справа.

Я должен убить одного выстрелом. Второго добить в ближнем бою.

Если промахнусь — конец.

Я нацелился в позвоночник. Самая широкая зона поражения на торсе, гарантирующая иммобилизацию.

Палец лег на спуск.

Закон Ньютона: действие равно противодействию.

Закон Мерфи: если что-то может пойти не так, оно пойдет.

Закон Асахиро: бей первым, бей насмерть.

Я нажал на спуск.

*ЩЕЛК.*

Осечка.

Кремень ударил по кресалу, но искра не подожгла порох. Отсырел? Или я плохо зарядил?

Звук щелчка в тишине леса прозвучал как гром.

Пираты обернулись.

— Опа, — ухмыльнулся тот, что слева. — Еще один малек. И с пушкой!

Они бросили отца на землю. Тот глухо застонал.

Они достали ножи. Длинные, зазубренные.

— Иди сюда, малыш, — сказал правый. — Дядя покажет тебе, как пользоваться игрушками.

Я отшвырнул бесполезный пистолет.

Взял саблю двумя руками. Она была слишком длинной для меня. Неудобной.

Три минуты истекали. Я чувствовал, как холод начинает подступать к кончикам пальцев.

Энергия уходила.

Два взрослых мужчины против ребенка с тяжелой саблей.

Ситуация ухудшилась.

Вероятность выживания: < 10%.

Я оскалился. Не улыбкой героя, а гримасой загнанной крысы.

— Попробуйте, — прошипел я.

Я направил остатки энергии в ноги. Последний рывок.

Если я умру здесь, то хотя бы заберу у них глаза.

Я не стал ждать атаки. Я атаковал сам.

Бросок вперед. Сабля волочилась по земле, поднимая листву.

— Бешеный! — удивился пират.

Он сделал выпад.

Начался танец смерти в мангровых зарослях. Последний танец перед тем, как мое тело откажет.

http://tl.rulate.ru/book/157991/9494904