Готовый перевод On the first day of the apocalypse, I locked the sick zombie at the head of the bed / В первый день апокалипсиса я приковал девушку-зомби к кровати: Глава 19 «Учишься мыть, раздевайся сам»

Вчерашняя ночь закончилась суетой в ванне – после такого не помыться было просто невозможно, ни один из них не смог бы выйти из дома в таком виде.

Но и само это «помыться» для него становилось испытанием: стоило Лу Ицзэ глянуть на зомби, сидевшую в ступоре после еды, как стало ясно – сейчас всё пойдет непросто.

Он подошёл к Цзян Юэ. Та зарычала глухо, низко, предупреждающе – словно зверь, не терпящий чужого приближения.

Лу Ицзэ протянул руки, обхватил её за талию и приподнял. На удивление, легкая.

Он опустил зомби в ванну. Видимо, где-то в глубине сознания в ней ещё жила память о мытье – потому что реакция оказалась мгновенной: она попыталась выпрыгнуть наружу, вся напряглась, как кошка, если бы у неё был хвост, он бы встал дыбом.

— Не двигайся. Не вымоемся как следует – из дома не выйдем.

Лу Ицзэ был беден с детства. Рос в грязи и пыли, но, повзрослев и натерпевшись унижений, научился ценить чистоту.

Зомби не любили воду, но он и не собирался идти у неё на поводу. Включил душ, позволив воде стекать по плечам Цзян Юэ, пока она отчаянно барахталась под струями.

Хотя надо признать: теперь она стала умнее. В её глазах мелькала хоть какая-то мысль. Если раньше зомби могла только бессмысленно рычать от ярости, то теперь еще и умудрялась карабкаться к нему, намереваясь спрятаться от воды на его теле.

Цзян Юэ стояла на цыпочках, обвив его шею руками. Всё её существо, перепуганное, липло к нему. Мокрые волосы прилипали к лицу и стекали каплями на его плечо.

Тело у неё было лёгкое, но сформировавшееся как надо. Теперь, прижатая грудью прямо к его груди, она выглядела до неприличия близко, создавая ощущение неловкой, почти случайной интимности.

В прошлой жизни они провели рядом десять лет – и не были так близки ни разу. Тогда она боялась. В то время его осторожность и резкость, а порой и прямые оскорбления просто не позволяли ей приблизиться.

Мысли о прошлом тяжело легли на сердце. Он крепче прижал к себе зомби, будто пытаясь успокоиться.

Когда отпустил, его лицо вновь стало бесстрастным. Он встретился взглядом с её бездонными, тёмными глазами.

Вода стекала по её коже уже долго, и он неосознанно подумал: сможет ли зомби простудиться? Сомнение прозвучало даже для него самого странно.

— Сними одежду.

Она, конечно, ничего не поняла. Стояла, моргала. Тогда он сам протянул руку, пальцами коснувшись её воротника, где под тканью проступала изящная ключица.

Зомби, которую вот-вот собирались «ощупать», не имела ни малейшего понятия о происходящем, спокойно позволив ему касаться, а сама лишь неосознанно высматривала, где на нём можно укусить сильнее.

Лу Ицзэ тихо выдохнул, провёл молнию куртки вверх, до самого верха, закрывая её шею и хрупкую красоту ключиц, сдерживая первобытный инстинкт.

— Разденься. Сядь в ванну и мойся сама.

Его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась скрытая угроза. Цзян Юэ дрогнула, уловив страх на уровне инстинкта.

Как бы ни ненавидела воду, она, как и мутировавшие растения снаружи, знала: умнее будет подчиниться тому, кто заведомо сильнее.

Она послушно потянулась выполнить приказ… но зомби ведь не умеют раздеваться. Схватив за майку, она дёрнула – и чем дальше, тем больше злилась.

Прежде чем ткань разлетелась в клочья, его ладонь легла сверху, обхватила её холодные, хрупкие пальцы. — Я покажу. На будущее запомни.

Цзян Юэ впервые научилась пользоваться молнией. В тишине ванной звук разъезжающейся застёжки прозвучал особенно отчётливо, и вместе с ним из-под куртки медленно показалась её обнажённая грудь.

Он мягко направил её руки за спину, неторопливо помогая расстегнуть застёжку на белье. Движения были неловкими, будто забыл, как это делается.

Он не был в этих вещах искушён. В прошлой жизни до конца света жил работой, позже вынужденно оказался рядом с Цуй Инъин, потом было бегство и годы в параличе. О подобном у него просто не оставалось ни сил, ни желания.

Теперь, пройдя смерть и вернувшись к жизни, он искал уже не чувственного, а иного – глубокого человеческого отклика.

Гораздо сильнее наготы Цзян Юэ его притягивали её глаза. Глядя в эту чёрную бездну, он пытался выцепить хоть искру старого, узнаваемого трепета.

— Помойся сама. Закончив, позови меня.

Лу Ицзэ вышел из ванной, когда она осталась без одежды, давая ей возможность закончить самостоятельно.

Комнату он строил лично: без окон, с одной дверью, ведущей наружу. Стекло душевой слегка матовое – сквозь него виден только расплывчатый силуэт.

Он прислонился к стене у двери, закурил. Между бровей легла тень напряжения.

С каждым днём после реинкарнации ему всё сложнее было сдерживать свою власть над ней. Контроль перерастал в зависимость.

Он не мог спокойно отпустить Цзян Юэ из поля зрения даже на миг: если не рядом, то в пространстве силы, чтобы быть уверен, что она существует.

Так нельзя.

Он думал об этом, пока дотлевала сигарета. Зола едва не упала на пальцы.

Не успел додумать мысль, как в ванной что-то грохнуло. Сердце мгновенно споткнулось. Он распахнул дверь – и увидел: Цзян Юэ сидит по плечи в мыльной пене.

На стене зияла воронка от удара, а сама она, заворожённо глядя на парящие пузыри, уже заносила руку, чтобы снова ударить.

Лу Ицзэ перехватил её запястье, остановил.

— Эти пузыри не опасны. Не бойся.

Видимо, она вылила целый флакон геля. Пена скользила между пальцами, и он, перехватив дыхание, снова помог ей – промыл, показал, где и как нужно тереть, словно обучал ребёнка.

Так рождалась странная «дрессировка».

Благодаря слою пены момент не казался уже столь неловким. Когда закончил, он велел ей одеться и убрал внутрь пространства силы.

Себя Лу Ицзэ обслужил вчерне: быстро ополоснулся, переоделся и вышел из дома вместе с ней.

Сянь Вэньжуй, тот самый Толстяк, сидел у порога и что-то чинил. Его старое жилище ещё не развалилось, и хотя жить там было трудно, он не жаловался. За крышу над головой был благодарен и не совался к Лу Ицзэ без приглашения.

Зато стоило тому выйти – и Толстяк вспрыгнул, сияя. — Лу-гэ! Ты вышел!

И через секунду застыл.

Стоп… Кого он там ведёт за руку? Это же не та зомби-невестка, что вчера! Неужели… их несколько?

Толстяк растерялся, глаза расширились. Он пару раз моргнул, посмотрел внимательнее: женщина закутана с ног до головы – маска, очки, кепка, длинные рукава, штаны. Ни клочка кожи не видно.

Послушно стоит рядом, держась за руку Лу Ицзэ. Совершенно не похожа на ту бешеную тварь, которую он видел раньше.

Толстяк почесал затылок. — Лу-гэ… это… тоже невестка?

Лу Ицзэ бросил на него взгляд, полный молчаливого презрения, будто на идиота.

И именно в этот момент «послушная» Цзян Юэ ощутила запах Силы – тот особый аромат, исходящий от одарённых, и тут же ощерилась, показав клыки. Маска съехала, очки упали, и зрачки в чёрных глазах вспыхнули голодом.

Толстяк взвыл, переваливаясь на землю. Именно под этим углом он увидел: их пальцы, сплетенные между собой, – кожа её рук была синевато-зелёной, неживой!

Так это всё время была одна и та же! Одна! И его Лу-гэ, выходит, по уши увяз с зомби!

Боже, какое извращение!

http://tl.rulate.ru/book/145985/9482649