Готовый перевод The genius villain's mother relied on delicious food to go crazy in the baby / Талантливая мама антагониста взрывает детское шоу с помощью кулинарии: Глава 125

Честно говоря, Лю Цайчунь всё больше убеждалась, что Чу Ци — хороший человек, с которым можно иметь дело, и, судя по всему, отношения с ним могли бы быть долгими. Жаль только, что он страдал потерей памяти. Какими бы громкими ни были её слова, всё это были лишь шутки и подколы — воспользоваться его уязвимым положением в такой момент она бы ни за что не стала.

Ей нужен был муж лишь для виду, чтобы называть его «супругом» ради приличия.

До настоящих чувств тут было ещё далеко.

Хотя это были всего лишь её субъективные мысли, её всё равно разозлило, когда их прервали.

«Ты пока ешь, я выйду, посмотрю», — сказала Лю Цайчунь, стремительно выбежав из дома.

Не успев дойти до ворот, она услышала насмешливый голос Лю Дагу:

«Переночевать? Даже не мечтай! Ни за что!»

«Мы же родня, чего вы так скупитесь? Всего на одну ночь! Если бы у нас дома не было тесноты, мы бы и не просили. Где Цайчунь?»

«Звать Цайчунь бесполезно, она тоже не согласится! Родня? Ха! Мы с Цайчунь ушли давно, а как ваша родня обращалась с моим племянником? Тянь Ши так разошлась, а её племянница устроила весь этот бардак, так зачем она срывалась на Чу Ци? Хорошо ещё, что ему повезло не запачкаться в этом, иначе эту вонь отмыть было бы невозможно. А вы ещё и совесть имеете проситься к нам!»

«Ты... как ты разговариваешь? Я и не думала, что ты такая!»

«Да, я именно такая.»

«Я не с тобой говорить пришла, а с Цайчунь. Это её дом, тебе тут не решать!»

«Всё равно я тут больше решаю, чем ты! Катись отсюда!»

«Ты меня гонишь? Я же твой старший брат!»

«Вали!»

Лю Цайчунь, улыбаясь, подошла ближе:

«Да, именно тебя и гоним. Есть возражения? Моя тётя имеет полное право решать, я её слушаюсь.»

Лицо Лю Лаоде перекосилось от злости и странной зависти.

Это была его дочь, раньше покорная и послушная, с детства выполнявшая всё, что он скажет, трудолюбивая и скромная. А теперь она, кажется, не могла прожить и дня, чтобы не довести его до бешенства своими словами.

Она не слушалась родного отца, зато беспрекословно подчинялась Лю Дагу.

Торжествующее выражение лица Лю Дагу лишь сильнее ранило его.

«Ну что такого, если твоя бабушка и остальные переночуют? Ты что, хочешь поссориться со всеми родственниками?»

«Это родня Тянь Ши, а не моя.»

«Она же твоя мачеха!»

«Ну и?»

Лю Лаоде в ярости закричал:

«Это непочтение к старшим!»

Лю Цайчунь с раздражением посмотрела на него. Видимо, старик совсем одряхлел, память у него никудышная, ничего не помнит.

«Ну так подайте на меня в ямынь, если хотите.»

Она была главой женского хозяйства — чего ей бояться?

К тому же, вся деревня подтвердила бы, что она вовсе не проявляла непочтения.

Кто, кроме совсем уж глупых, стал бы поддерживать Тянь Ши вместо неё? Разве что Лю Саньнай и её компания, но осмелились бы они? Если бы они так поступили, вся деревня бы их возненавидела.

Лю Лаоде дрожал от гнева.

Лю Цайчунь снова улыбнулась:

«Всё равно я не рискну пустить их ночевать. Ведь Тянь Таохуа уже лгала на меня, а потом и вовсе пыталась навредить моему мужу. Если она придёт, а завтра начнёт орать, что мы её обидели, и примется шантажировать нас, что мы тогда делать будем?»

Лю Дагу хлопнула в ладоши:

«Вот именно! Цайчунь, ты всё правильно предусмотрела. Чёрт знает, какие грязные планы строят эти люди! Если завтра они начнут вопить, что мы их обижаем, где мы тогда будем искать справедливости? Свидетелей-то не будет.»

«Точно!»

Лю Лаоде был готов взорваться:

«Вы... это уже слишком!»

Лю Дагу холодно усмехнулась:

«Тебе далеко до нас! Ты же самый добрый человек во всей деревне! Особенно по отношению к своим детям!»

Лю Лаоде, покраснев от злости, фыркнул.

Наконец незваные гости убрались прочь.

Лю Дагу с грохотом захлопнула ворота:

«Не к добру.»

Прошла ночь.

Но самое неприятное ждало их на следующий день.

Утром мать и отец Тянь, жёны Юляна и Юмао, а также чета госпожи Чжэн, ночевавшая в Лювань, — вся эта толпа под предводительством Лю Дацзяна явилась к дому Лю Цайчунь. Увидев высокие стены и просторный двор, все остолбенели. В их глазах читались зависть, досада и жадность.

Выходит, Лю Цайчунь и правда разбогатела...

Значит, правда, что она связалась с какими-то богатыми торговцами из уезда...

Лю Цайчунь открыла дверь и, увидев эту ораву с неестественно радужными улыбками, насторожилась:

«Вы... что вам нужно?»

Лю Дацзян открыл рот, но не успел заговорить, как остальные наперебой начали:

«Что за вопросы? Мы же родня, разве нельзя навестить тебя?»

«Верно, давно надо было зайти, познакомиться, чтобы впредь общаться.»

«Ты всегда была трудолюбивой и способной, вот и удача к тебе пришла. Когда фортуна стучится в дверь, не отказывают.»

«Я слышал, ты оформила женское хозяйство. По-моему, это не лучший вариант. Хочешь, я поговорю с твоими отцом и матерью, чтобы тебя обратно приняли? Семья должна быть вместе.»

«Да-да, и тогда никто тебя не обидит.»

Лю Дацзян сиял от восторга, глядя на Лю Цайчунь:

«Вот именно, Цайчунь, мы же одна семья.»

У Лю Цайчунь голова раскалывалась от их гвалта:

«Мои дела вас не касаются. Чего вы пришли?»

Старик Тянь недовольно нахмурился и рявкнул:

«Какое неуважение! Ты ещё спрашиваешь? Мы, старшие, пришли проведать тебя, а ты тут стоишь и не пускаешь? Быстро приглашай нас в дом!»

«Да-да, пойдёмте, поговорим за чаем.»

«Впусти нас, хотим посмотреть, как ты живёшь.»

«Эй, девчонка, чего ты упираешься?»

Лю Цайчунь преградила им дорогу:

«Тётя! Муж! Идите сюда!»

Ей и звать не пришлось: Чу Ци, рубивший дрова во дворе, и Лю Дагу, хлопотавшая на кухне, услышали шум и поспешили к воротам.

Лю Цайчунь холодно сказала:

«Действительно, нехорошо разговаривать на пороге. Заходите. Но в дом не пущу. Разговаривать будем во дворе.»

«Это у тебя называется гостеприимством? Совсем не знаешь правил приличия», — важничал старик Тянь, сверля Лю Цайчунь взглядом.

По старшинству Лю Цайчунь должна была называть его дедушкой, и он считал своё поведение оправданным.

Какая там из неё важная особа? Старик Тянь в это не верил.

Если девчонка не знает правил, её надо проучить — побить, лишить еды, и всё исправится.

Посмеет ли она проявлять непочтение? Тогда бы ей пришлось стыдиться себя до конца дней.

http://tl.rulate.ru/book/142580/7588265