Готовый перевод Veilbound Secrets: The Oath Bearer's Curse / Скрытые тайны: Проклятие клятвопреступника: Глава 2.1: Неизвестное прошлое

Пустота окружала меня, густая и гнетущая, как темная ночь, поглощающая все на своем пути. В этом бесконечном пространстве я чувствовал себя невесомым, простым наблюдателем, плывущим сквозь воспоминания Эрика, пока они разворачивались передо мной.

Я наблюдал со стороны, словно сквозь пелену, не имея возможности взаимодействовать с миром, лежащим передо мной. Это было странно - смотреть на вещи с такой отстраненной точки зрения. Воспоминания Эрика разыгрывались, как сцена в театре, а я был единственным зрителем его забытой жизни.

Ранние годы Эрика были окутаны одиночеством. Выросший в уединении, вдали от мирового тепла и света, его дни были отмечены тихим, непреклонным страданием. Каменные стены его дома, холодные и равнодушные, казалось, отражали ту изоляцию, которую он чувствовал. Каждый день перетекал в следующий, наполненный суровыми тренировками и грузом ожиданий, которые никто не удосужился ему объяснить.

Его отец, носитель семейной реликвии, был теневой фигурой в этих воспоминаниях. Высокий, внушительный и отстраненный, он держал Эрика на расстоянии вытянутой руки. В его взгляде не было тепла, в его словах - мягкости. Для юного Эрика его отец был нависшим присутствием, фигурой авторитетной и загадочной. Реликвия, всегда висевшая на шее отца, вызывала у него восхищение и страх. Ее сила была ощутима даже на расстоянии, и она бросила длинную тень на жизнь Эрика.

Изоляция изматывала его, подтачивая дух. Каждое общение с отцом было пропитано формальностью, каждый день был битвой за то, чтобы соответствовать ожиданиям, которых он не понимал. Тяжесть невидимого бремени давила на него, заставляя каждый вздох чувствовать себя тяжелым, каждый шаг - борьбой. И все же, несмотря на суровость воспитания, в Эрике была тихая сила. Он терпел, выживая каждый день, даже когда причины его страданий оставались неуловимыми.

Воспоминания сместились, и я попал в поворотный момент жизни Эрика - день его восемнадцатилетия. Сцена была резкой, яркой, каждая деталь вытравлена в моем сознании, как будто я сам ее проживал.

Эрик стоял в тускло освещенной комнате, и его взгляд притягивала реликвия, которую всегда носил его отец. Это был непритязательный голубой драгоценный камень, прикрепленный к простому кулону со странным закрученным узором, который, казалось, двигался, когда ты не смотрел прямо на него. В тот день что-то в этой реликвии притягивало Эрика, и он не мог устоять. Его отец вышел из комнаты, оставив реликвию без присмотра, чтобы Эрик присмотрел за ней по какой-либо причине, и в момент бездумного любопытства Эрик протянул руку, чтобы прикоснуться к ней.

Как только его пальцы коснулись холодного металла, из реликвии вырвался мощный всплеск энергии, волна сырой маны пронеслась по телу Эрика. Это не было похоже ни на что, что он когда-либо чувствовал раньше - сила была настолько подавляющей, что разрывала саму его душу. Боль, ослепляющая и всепоглощающая, взорвалась в его груди, и не успел он даже вскрикнуть, как его поглотила тьма.

Он рухнул на пол, и его тело потеряло сознание еще до того, как он упал на землю. Воспоминания расплылись, и меня потянуло глубже в пустоту, где начался настоящий кошмар.

В этой пустоте Эрик был один. Темнота была абсолютной, удушающей, не было ощущения времени и пространства. Его словно забросило в царство, существующее за пределами реальности, где нет места свету и звукам. Но тишина длилась недолго.

Внезапно пустота заполнилась шепотом - сначала тихим, потом все более громким и неистовым. Они доносились со всех сторон, накладываясь друг на друга и сливаясь в какофонию, от которой у Эрика запульсировала голова. Голоса были непонятными, слова искажались, словно их произносили существа, не понимающие человеческого языка. Эрик зажал голову, пытаясь отгородиться от шума, но шепот, казалось, обходил его уши стороной, резонируя прямо в его сознании.

По мере того как шепот становился все интенсивнее, боль в голове Эрика становилась невыносимой. Из ушей потекла струйка крови, и он зашатался, дезориентированный и напуганный. Отчаянно пытаясь убежать, он начал бежать, его ноги колотились о невидимую землю. Но как бы быстро он ни бежал, темнота простиралась дальше, бесконечная и неизменная.

А потом ужас стал еще глубже. Эрик посмотрел вниз на свои руки и увидел, что они исчезают, становятся полупрозрачными. Его тело, когда-то твердое и реальное, растворялось в пустоте. Паника охватила его, и он попытался бежать быстрее, но воздух словно превратился в густую грязь, сопротивляющуюся каждому его движению. Его разрывали на части, кусок за куском, и осознание того, что он исчезает, что само его существование стирается, наполняло его ужасом, не поддающимся описанию.

Как раз в тот момент, когда он уже готов был потерять всякую надежду, вдалеке появился свет, прорезавший тьму. Сначала он был слабым, словно булавочный укол в бесконечной пустоте, но потом стал неуклонно расти, превратившись в маяк, который притягивал его. Эрик, спотыкаясь, направился к свету, его тело едва держалось на ногах, а шепот уходил на задний план, когда он сосредоточился на этом новом присутствии.

Свет слился в фигуру - безликую, но излучающую тепло и спокойствие, которые прорезали страх, сжимающий сердце Эрика. Фигура стояла перед ним, существо из чистого, ослепительного света, без лица или формы, которую можно было бы определить. Оно просто... было там, присутствие, наполнявшее пустоту всепоглощающим чувством силы и спокойствия.

«Ты угасаешь», - сказала фигура, ее голос был спокойным и звонким, как колокольный звон. «Твое духовное тело не может больше выдерживать это место.

Оно разваливается на части. Позволь мне помочь тебе».

Эрик, сознание которого ускользало, смог только кивнуть. Фигура подошла ближе и положила руку ему на голову - мягкое прикосновение, которое выдавало огромную силу, которой она обладала.

«Я одолжу тебе немного своей маны, - мягко сказала фигура, - достаточно, чтобы поддерживать твое духовное тело. Без нее ты станешь не более чем пустой, бездушной оболочкой».

Когда мана фигуры влилась в Эрика, по его телу разлилось тепло, связывая его форму воедино. Боль утихла, кровь высохла, и его тело снова затвердело. Тьма, грозившая поглотить его, отступила, и впервые Эрик почувствовал себя целым. Но по мере того как свет фигуры окутывал его, мир вокруг начал растворяться, исчезая в небытии.

Сознание Эрика ускользало, воспоминания заканчивались, когда он погружался в глубокий сон без сновидений.

http://tl.rulate.ru/book/133811/6111661