Готовый перевод GoT: A Game of Kingdoms / Игра королевств: Глава 4

Для остального мира, когда я сидел на полу своей комнаты, это выглядело так, будто я пялился на небольшой деревянный корабль. Однако на самом деле я мысленно кипел от безумия, в котором оказался. Каким-то образом, по воле какой-то неизвестной силы, я переродился в Вестеросе. И эта неизвестная сила решила поиздеваться над одним из главных героев книги и телешоу.

Что еще больше усиливало мою ярость, так это то, что мне не на кого было направить свой гнев. Обвинять новорожденного ребенка было бессмысленно. Они не имели никакого контроля над тем фактом, что внешняя сила решила поиздеваться над их судьбой и изменить их пол. Как и над тем фактом, что эта сила решила бросить меня, чтобы справиться с последствиями.

«Ваааах!» — закричала малышка. Я отвлеклась от деревянного корабля, позволяя своему гневу исчезнуть с моего лица, чтобы посмотреть на маленькую Элисанну Сноу. Как бы мне ни хотелось смотреть на Джона Сноу, этого не произойдет. И пока Элисанн продолжала плакать, Вилла поднялась с моей бывшей кроватки (я перешла на взрослую кровать — хотя и с высокими бортами — несколько месяцев назад).

«Тсс, малышка», — прошептала Вилла, притянув Элисанну к себе на руки и начав нежно ее укачивать. «Все в порядке. Креган ведь не сердится на тебя, да, Креган?» — спросила она, переведя взгляд на меня и прищурив глаза.

Я вздохнул и покачал головой. «Нет, Уилла. Магазин — это скучно». Я ответил, изо всех сил стараясь скрыть свой гнев, если бы не рябь, которую вызвало изменение, которое она держала в руках. Хотя назвать Элисанну рябью было бы грубым преуменьшением. Кто знал, что простая смена пола вызовет приливную волну изменений в линии времени?

И хотя я злился из-за отсутствия Джона Сноу, я не мог злиться на Элисанну. Да, ее присутствие здесь стало шоком для многих моих планов и идей. Хотя, поскольку я не записал ни одного из них, мне не нужно было сжигать страницы теперь уже бесполезных планов и идей.

Хотя это означало, что мой гнев от перерождения здесь, и от того, что теперь мне придется свернуть все мои первоначальные планы, должен был вариться. Пока я не достигну своих пятых именин и не узнаю, что, черт возьми, происходит, ничто не могло успокоить мой растущий гнев.

Всю последнюю неделю я отбывал наказание за то, что открыто ругался перед матерью, дядей и другими. Поскольку я был еще маленьким, и я прикрываю свою задницу, говоря, что однажды услышал это во дворе, но это не помешало матери наказать меня в моей комнате на неделю. Хоть это и не здорово, это дало мне время, чтобы разобраться с более очевидными проблемами, вызванными существованием Элисанны.

Хотя в южных королевствах возникло несколько проблем из-за отсутствия Джона (правда, все это произошло после смерти Неда и Войны пяти королей, и я не был уверен, как попытаюсь изменить это в соответствии со своими планами), на Севере и за Стеной... ну, дерьмо ударило бы по вентилятору гораздо, гораздо сильнее.

Отсутствие Джона, который мог бы принять черное, вызвало серьезные проблемы для Ночного Дозора и Одичалых. Это также повлияло бы на других — например, Сэмвелла Тарли, — которые сыграли важную роль в раскрытии правды о Других. Неспособность Одичалых пройти через стену, что без Джона казалось маловероятным, дала бы Другим огромный приток… тел для их армии. И это беспокойство мешало спать всю последнюю неделю.

И, конечно, отсутствие Джона не имело бы серьезных последствий для Старков (и других) и Винтерфелла. Без Джона, с которым можно было бы сблизиться, Робб, скорее всего, больше тянулся бы к Теону, если бы это все еще произошло. Теон, если бы он был в Винтерфелле, мог бы не превратиться в раздражающее дерьмо, которым он стал, без Джона, к которому можно было бы приставать. Хотя это было маловероятно — Теон действительно производил впечатление очень самоуверенного человека в ранних книгах — я не мог исключать, что может развиться более уравновешенный Теон. Однако, если Теон действительно окажется в Винтерфелле, то я был обеспокоен тем, что он попытается соблазнить Алисанну ради простой зарубки, которую это даст ему в постели со Старком. Если это казалось возможным, то мне, возможно, придется устроить ему несчастный случай, прежде чем он доведет дело до конца. Конечно, если я смогу это сделать.

Кейтилин (надеюсь) будет добрее к Алисанне, поскольку эта девушка представляла меньшую угрозу для Робба, ставшего лордом Винтерфелла; хотя я ожидал, что ее желчь по отношению ко мне будет едва сдерживаться, когда я приеду в Винтерфелл. Хотя я и хотел увидеть замок и посетить Стену (не только из-за их важности в плане угрозы в Землях Вечной Зимы), мне не хотелось там жить. К счастью, мама и бабушка отклонили предложение Неда вернуться с ним на север (из-за этого у моей мамы было скверное настроение на день или около того, хотя я только вчера узнал, почему, поскольку теперь мне запретили появляться на любых встречах в Солнечном из-за моей вспышки), поскольку они лучше Неда понимали, какие проблемы возникнут из-за воспитания бастарда Старков в Винтерфелле. К тому же, находясь на Севере, я, скорее всего, буду отрезан от остальных Семи Королевств, и хотя это дало бы мне больше времени подготовиться к будущему, это также ограничило бы мою способность собирать союзников, не вызывая гнева у власть имущих (я так думаю).

«Корабль, Креган. Произносится как «корабль»», — ответила Вилла.

«Корабль». Я заявил, хотя прекрасно знал правильное произношение. Это вызвало улыбку у Вилла, хотя я подозревал, что она знала, что я могу четко произносить слова. Я знал, что если начну говорить с четким произношением и структурой предложений, это создаст проблемы, поэтому я позволил небольшим ошибкам в грамматике и произношении «прокрасться» в мои слова, чтобы развеять некоторые опасения других (и, как я надеялся, отвлечь внимание септы Рейли, которую я подслушал, комментируя мою «неестественную» легкость с общим языком).

За пределами Севера, женщина-заменитель Джона вызвала проблему с претендентами Таргариенов на Железный трон (при условии, что Визерис все равно умрет до того, как Дейенерис будет готова вернуться в Вестерос). Хотя пройдет много времени, прежде чем Алисанна узнает правду о своем происхождении (и я склонялся к тому, чтобы попытаться тонко подтолкнуть Неда раскрыть эту информацию или сделать это самому, если он умрет раньше, чем сможет), как только она это сделает, это откроет совершенно новую банку червей, с которой придется иметь дело. Если бы им пришлось поддержать кого-либо в борьбе за Железный трон, Север, скорее всего, сплотился бы вокруг Алисанны (при условии, что Старки все еще будут у власти), в то время как Дорн, вероятно, поддержал бы Дейенерис. Конечно, для этого потребовалось бы, чтобы оба дожили до старости и были достаточно могущественны, чтобы попытаться заявить права на трон у того, кто бы на нем ни был в то время (и я часто молился, чтобы события шоу теперь были отправлены в мусорку, поскольку мое присутствие изменило события).

Тем не менее, многие из моих основных идей (создать некую форму политической поддержки, не дать Неду отправиться в Королевскую Гавань — или, по крайней мере, помочь ему не потерять голову, ослабить Бейлиша, Вариса и других основных игроков) были все еще осуществимы; хотя, будучи еще ребенком, все, что я мог сделать, — это планировать, контрпланировать и постулировать, что я мог, должен или хотел бы сделать.

Когда Вилла перевела взгляд на Элисанну, я покачала головой. Каждый раз, когда я шла по дорогам того, что изменилось, изменится и может измениться из-за отсутствия Джона Сноу, мне было трудно себя остановить. И после недели таких размышлений я поняла, что не могу продолжать зацикливаться на этом; по крайней мере, сейчас. Быть младенцем отстойно, но, по крайней мере, это давало мне много времени для разработки планов (даже если я подозревала, что большинство из них не будут стоить времени, потраченного на них, поскольку что-то другое изменится из-за моего присутствия).

Помимо самого существования Элисанны, два крупных изменения, которые произошли (или, по крайней мере, это были вещи, которые, как я думал, никогда не подтверждались в каноне), были тем, что моя мать и бабушка знали о происхождении Элисанны, и что Нед, Хоуленд и младенец все еще были в Звездопаде через неделю после прибытия. Что касается первого, я подозревал, что Нед раскрыл это из-за шока от встречи со мной и открытия того, что я могу говорить, что, несомненно, имело бы серьезные последствия для будущего.

Что касается последнего, я работала с отрывками информации, которые могла подслушать (поскольку никакое использование моей детской миловидности — а это было чертовски раздражающе — не помогало вернуть мне благосклонность моей матери и бабушки, а когда это случалось, северяне, скорее всего, уходили), казалось, что в благодарность за возвращение Дон в Звездопад бабушка что-то организовала. К сожалению, помимо того, чтобы заставить Неда вернуться в Башню Радости, чтобы забрать кости Артура, я не могла придумать, что это могло быть за дело, которое устроила бабушка. Тем не менее, Нед не покидал Звездопад с момента прибытия, хотя это означало, что я могла немного сблизиться с ним, когда он приезжал навестить Элисанну и меня (поскольку девочка на тот момент делила со мной комнату). Частые визиты Неда также заставляли меня задуматься, не было ли то, что я была жива в этой временной линии (в отличие от мертворожденного ребенка, который, как говорили в книгах, был у Эшары), фактором, задержавшим его отъезд.

Я снова покачал головой. Каждый раз, когда я думал о возможных изменениях, которые произошли или произойдут, я отвлекался. Да, у меня было время подумать о них, но они были всем, о чем я думал в данный момент, и это было проблемой (как и то, что многие из возможностей, которые я уже рассматривал, казалось, противоречили другим). Прямо сейчас эти вещи были вне моего контроля, поэтому, хотя мне и нужно было планировать будущее, мне также нужно было понять, что есть много вещей, которые я просто не мог планировать в моем текущем состоянии или местоположении.

Хаос, может, и лестница, но ее было чертовски странно понимать, не говоря уже о том, чтобы по ней карабкаться. (Кроме того, заметка для себя: найти способ разобраться с Бейлишем — если это возможно — до начала событий книг.)

… …

… …

«Оставь его в покое, Креган». Мать приказала, когда я дергала за ворот неудобной сиреневой рубашки с темно-серой вышивкой, которую мама заставила меня надеть после завтрака. Вещь была, безусловно, хорошо сшита и ощущалась очень мягкой на моей коже, но воротник был слишком узким, чтобы быть удобным; поэтому я постоянно дергала за него, пока она держала меня на руках.

Когда я спросил, зачем мне надевать эту чертову штуку, мне сказали, что сегодня прибудет кто-то важный, и что мне нужно произвести на них хорошее впечатление. Однако, пока меня держала моя мать, я увидел, что мой дядя Олдрик – новый лорд Дейн – и его недавно вышедшая замуж жена Джоэнн (ранее из Дома Виль) хмурятся. Это заставило меня заподозрить, что, хотя этот человек и был важным, никто из них не был рад его приезду в Звездопад.

«Он тугой», — ответил я, снова пытаясь потянуть за воротник, но мать так меня качнула, что я промахнулся.

Я нахмурился, хотя это лишь вызвало у нее кривую улыбку, и мои мысли обратились к тому, что произошло за последний год или около того.

Нед, Хоуленд и малышка Элисанна уехали примерно через месяц после прибытия, хотя они уехали с эскортом из двадцати вооруженных людей из Звездопада и Уиллы. Моя бывшая кормилица (я был рад, что она уехала, и меня переводили на твердую пищу) уехала в тележке с Элисанн на ее попечении, и шестью большими сундуками в задней части этой тележки. Это потребовало некоторых усилий (читай мольбы вперемешку с щенячьими глазами — мне все еще было неловко использовать это, но это был инструмент, который я должен был использовать). Но я узнал, что в шести сундуках были кости мужчин, которые были в поездке Неда в Звездопад. Из этого я смог предположить, что это были мужчины, которые погибли в Башне Радости, что подтвердилось вскоре после возвращения моего дяди, и моя семья устроила частное захоронение для костей Артура. Это действие вызовет волнения на Севере (я не был уверен, какие именно, и это заставило меня снова проклинать себя за то, что я не читал дальше «Битвы королей» ) и, как я надеялся, лишит Русе поддержки, которую он, вероятно, имел до Красной свадьбы.

С тех пор — за исключением женитьбы Олдрика на Джоэнн — ничего важного не произошло. Или, по крайней мере, ничего, что я смог узнать. Даже когда мама наконец-то преодолела мои проклятия при раскрытии Элисанны (в чем я винил что-то, услышанное мной во дворе в какой-то момент), мне запретили посещать солярий или любые собрания, где обсуждались домашние дела. Теперь, это могло быть просто моим дядей и доброй тетушкой, устанавливающими закон для моей матери, но я подозревал, что она не жаловалась на это.

«Ты можешь снять его после, но не до этого», — ответила мать. «Тебе нужно произвести хорошее впечатление на наших гостей. Они здесь из-за тебя».

Это отвлекло мое внимание от ошейника. Единственный человек, который, как я мог подумать, мог приехать в Звездопад из-за меня, был Нед Старк, но шансы на то, что он снова приедет на юг после войны, были... невелики, в лучшем случае. Теперь, заинтересовавшись, кто прибывает, я повернулся так далеко, как только мог (то, что меня держали, сильно ограничивало мои возможности смотреть), чтобы увидеть главные ворота во двор.

Вокруг двора было около трех десятков стражников, выстроившихся от ворот до ступеней Большого зала (где я был с мамой, дядей Олдриком и остальной семьей). Остальная часть места, казалось, занималась своими обычными делами: лучники, кузнецы, торговцы и другие стражники бродили вокруг или работали в различных зданиях, усеивавших стены крепости. Я заметил септу Рейли, разговаривающую с несколькими женщинами около входа в крепость, но чем меньше я имел дело с этой женщиной, тем лучше. Из нескольких проповедей, которые мне пришлось посетить в септе, септа любила снова и снова проповедовать о богохульстве тех, кто не следовал за Семерыми.

Мне никогда не нравилась Семерка, когда я читал книги или смотрел сериал, но теперь, когда ее проповеди напомнили мне о том, как вела себя Церковь в Средние века, я был убежден, что Семерка (если они существовали, в чем я сомневался) может пойти на хрен с лимоном, мне все равно. Если бы мне пришлось заявлять о своей религии, я бы, скорее всего, последовал Древним Богам. Хотя это рисковало оказаться на виду у Трехглазого Ворона, чего я надеялся избежать, поскольку он был таким ебанутым персонажем (и даже если я не читал о нем много в книгах, я подозревал, что там он будет хуже, чем в сериале).

По ощущениям, прошло около часа (но, вероятно, не больше пяти минут), раздался рог, возвещавший о прибытии важного человека в Звездопад, и во двор въехали два стражника Дейна; каждый верхом на золотых лошадях (песчаных конях, по словам мейстера Кордина, который был единственным человеком, представлявшим хоть какую-то важность, не присутствовавшим при этом прибытии), хотя мой взгляд мгновенно привлекло знамя группы из шести человек позади них. Там гордо развевался на ветру лютоволк Дома Старков, словно бросая вызов любому, кто осмеливался угрожать ему.

«Дядя вернулся?» — спросил я на слегка ломаном общем, когда все лошади остановились (включая фургон и еще шесть всадников Дейна, которые замыкали шествие). Я не сводил глаз с шестерых новичков, когда слуги приблизились, чтобы помочь им с лошадьми. Все были одеты в то, что выглядело как простые кожаные доспехи для верховой езды, хотя было ясно, что все они чувствовали жар, поскольку у каждого из них было красное лицо, и трое едва не выхватили сумки у слуги, как только они спешились.

Мама ухмыльнулась, нежно подбрасывая меня на руках. «Нет. И да».

Я нахмурился, услышав ее ответ, хотя я мог легко увидеть, что ни один из шести не был Эддардом Старком (плюс, если бы он прибыл, группа была бы намного больше, чем просто шесть всадников). Мгновение спустя я поднял бровь, вспомнив, что на данный момент есть трое по имени Старк: Нед, молодой Робб и Бенджен. Прежде чем я успел об этом подумать, главный всадник приблизился к ступеням, где я находился с остальной частью моей семьи (ну, моей дорнийской семьей).

Наездник был молодым человеком, вероятно, еще подростком, с темно-каштановыми волосами, которые подчеркивали острое, угловатое лицо, на котором покоилась пара голубовато-серых глаз. Эти глаза привлекли мое внимание. В сериале у Бенджена были карие глаза, в то время как в книгах говорилось о голубовато-серых. Основываясь на том, что я видел, я сильно склонялся к тому, что этот мир основан на книгах, а не на сериале. Бенджен выглядел худым, хотя я сомневался, что он недоедал, поскольку двигался с той комфортной легкостью, которую он тренировал для боя и, вероятно, немного похудел в пути к Звездопаду.

Юноша поклонился, спустившись по лестнице. «Лорд Дейн, я Бенджен из дома Старков. От имени моего брата, лорда Эддарда Старка, лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, а также других домов Севера, я приветствую вас и выражаю нашу благодарность за помощь моему брату в возвращении костей павших северных лордов и дворян их семьям». Его голос был тихим, и легкая улыбка появилась на его лице; хотя я заметил, что она не совсем достигла его глаз.

Я услышала, как кто-то шаркнул ногой слева от меня (вероятно, это была одна из моих теть, так как обе стояли там в платьях, которые соответствовали платью матери, за исключением того, что мать выглядела гораздо, гораздо эффектнее), и наступила немного более длинная пауза, чем я ожидала, прежде чем дядя Олдрик ответил.

«Лорд Бенджен, вы и ваша стража желанны в моих чертогах». Начал Олдрик, его голос был немного напряженным, и хотя я не мог его видеть из-за того, как мать держала меня, я подозревал, что он взглянул на свою отсутствующую левую руку. Во время битвы за Трезубец ее отрезал слишком рьяный боец ​​Вейла, а после этого (и получив удар ножом в заднюю часть правой ноги чуть ниже колена) он был схвачен повстанцами.

Если бы кто-то не понял, что он лорд, он, скорее всего, умер бы от ран, что оставило бы его мать Леди Звездопада. Хотя это оставило его с заметной хромотой, он, к счастью, был правшой, поэтому не утратил способности защищать себя клинком, если возникнет такая необходимость.

«Я предлагаю хлеб и соль в моих чертогах вам и вашему эскорту и выражаю свою благодарность за действия вашего брата по возвращению Дон , помогая нам собрать кости моего брата и обеспечивая возвращение нам наших солдат». Олдрик закончил, и я увидел, как улыбка Бенджена соскользнула и его плечи опустились. «Что-то произошло во время вашего путешествия?»

«К сожалению, мы потеряли двоих из них и одного стражника Дома Старков из-за налетчиков к югу от Летнего Зала», — ответил Бенджен, не отрывая взгляда от Олдрика. «Мы принесли их кости сюда, чтобы их семьи могли обрести утешение, и я бы попросил, если возможно, разрешить мне похоронить кости моего павшего человека в вашей Богороще».

Я почувствовал, как мать сдвинулась с места, услышав о смерти неназванных охранников (по крайней мере, для меня). Поскольку война все еще свежа в памяти каждого, а Олдрик несет на себе раны этого конфликта, потеря большего количества жизней в бессмысленных сражениях, вероятно, расстроила ее.

«Тогда я еще раз выражаю свою благодарность», — сказал Олдрик, хотя на этот раз напряжение в его голосе заметно уменьшилось. «И знайте, что хотя наши дома сражались по разные стороны войны и разделены почти всеми Семью Королевствами, если кому-либо из членов Дома Старков понадобится безопасная гавань в Дорне, Дом Дейнов предоставит ее; при условии, что мы будем жить в мире».

Улыбка вернулась на лицо Бенджена, хотя и была меньше прежней, и он кивнул. «Да, и Дом Старков благодарен за дружбу Дома Дейнов. И от имени моего брата я предлагаю то же самое Дому Дейнов, если кто-либо из вашего дома когда-либо окажется на Севере».

«Кто ты?» — выпалил я. Хотя я уже знал ответ на этот вопрос, мне уже надоели формальные речи, которые произносили оба (и я хотел снять этот чертов ошейник). Хотя обещания дружбы между домами были неожиданными, но приятными, они ничего не стоили, поскольку шансы (исключая сегодняшний день и визит Неда, чтобы вернуть Дон ) того, что любому дому понадобится такая помощь, были очень малы.

Бенджен обратил свое внимание на меня и, коротко кивнув матери, его улыбка стала шире, когда наши глаза встретились. «А, молодой щенок», — начал он, делая шаг ко мне. «Я Бенджен, твой дядя. Мой брат, твой дядя Эддард, попросил меня приехать сюда, чтобы помочь тебе тренироваться».

«Тренироваться на чем?» — спросил я.

В каноне Бенджен был Первым следопытом Ночного Дозора, что делало его искусным в выслеживании и охоте, но шестнадцатилетний юноша вряд ли обладал бы всеми этими навыками сейчас. С другой стороны, его присутствие здесь и то, что он не присоединился к Дозору вскоре после возвращения Неда в Винтерфелл, ощущалось как серьезная рябь. О, это было не на одном уровне с Алисанной (и я надеялся, что ничто никогда не будет таким), но это все равно было серьезное изменение. Теперь все еще был шанс, что он все еще мог присоединиться к Дозору, но учитывая, что он сказал, что он здесь, чтобы тренировать меня, а мне еще не исполнилось несколько лун до моего третьего дня рождения — то есть ему придется остаться, чтобы тренировать меня, пока я не стану по крайней мере подростком (возможно), — это означало, что шансы на его присоединение к Дозору — не говоря уже о том, чтобы подняться до звания Первого следопыта — были довольно низкими.

Бенджен пожал плечами. «Как тебе вздумается; с разрешения твоей матери, конечно». Он добавил, когда я почувствовал, как мать крепче обняла меня. Когда он продолжил, улыбка на его лице на мгновение сошла, прежде чем он снова ее вернул. «Старки обычно не преуспевают к югу от Перешейка. Ну, спаси своего тезку Крегана Старка».

«Он — Сэнд». Джоэнн ответила прямо. В то время как Бенджен, казалось, был удивлен тоном моей доброй тетушки, а хватка матери на мне стала еще крепче, я не был расстроен или удивлен. С тех пор, как она вышла замуж за Олдрика, она относилась ко мне настороженно, и эта настороженность только росла в последующие месяцы, и она не смогла обеспечить Олдрику наследника. Пока она этого не сделает, мать будет оставаться наследником, что поставит меня очень близко к титулу лорда Дейна. Хотя я и заявил, что не заинтересован в том, чтобы быть лордом Дейном (я утверждал, что это слишком скучно), я был всего лишь младенцем, и все чувствовали, что я не до конца понимаю, что говорю.

Меня мало интересовал этот титул (или становление лордом Старком), потому что, хотя это, безусловно, помогло бы иметь готовую базу власти, с которой можно было бы начать то, что должно было произойти, я также был бы ограничен правилами и обычаями, ожидаемыми от лорда — или Стража — в Вестеросе. Да, оставаясь бастардом без титулов, я бы начал с более низкой точки, но у меня было бы гораздо меньше ограничений в том, что я хотел или должен был делать. Я надеялся.

«Да, моя леди, он такой. Но это не значит, что он не Старк или Дейн». Бенджен ответил гораздо легче, чем я ожидала от молодого человека, столкнувшегося с такой язвительностью. Хотя он был ошеломлен прямотой Джоэнн, она, похоже, не осталась с ним.

«Он никогда не будет одним из них, Дейном или Старком», — резко бросила Джоэнн, и я почувствовала, как мать ощетинилась от резкости тона ее старшей сестры.

«Да, но он Старк по крови». Бенджен отрезал, но остановился и вздохнул. «Простите меня, моя леди. Это был долгий путь, и как третий сын, я был обучен больше войне, чем дипломатии».

«Я понимаю», — прокомментировал Олдрик, его тон был на удивление легким, учитывая, насколько серьезно и расстроенно звучал голос его жены (проблема с тем, что меня держали, заключалась в том, что я не мог нормально повернуть голову, чтобы видеть лица людей, поэтому мне приходилось судить об их настроении по их словам и тону). «Как и лорд Эддард, не ожидалось, что он станет Хранителем Севера, но тогда…»

«Да», — ответил Бенджен, когда атмосфера во дворе сменилась с напряженной на мрачную.

«Может, продолжим разговор за едой и вином, недавно прибыло хорошее винтажное янтарно-золотое вино?» — предложила бабушка, впервые заговорив с тех пор, как приехал Бенджен. «Стоять здесь на этом солнцепеке не очень полезно для моих старых костей».

«Конечно, мама». Сказал Олдрик, и мама повернулась, убрав Бенджена из поля моего зрения, хотя это позволило мне мельком увидеть дядю и тетю. Он казался отвлеченным, глядя вниз на землю, в то время как лицо Джоэнн было омрачено хмурым выражением; которое стало еще хуже, когда она заметила меня. К счастью, она ничего не сказала, когда скрылась из виду, и я наблюдал, как Бенджен последовал за дядей и тетей в зал.

Прямо перед тем, как мать повернулась, чтобы последовать за мной, я заметил пятерых охранников, сопровождавших Бенджена. По их снаряжению и размещению символа Старка на доспехах, скорее всего, никто из них не был благородного происхождения, а были просто членами домашней стражи Старка, которым было поручено сопровождать Бенджена на юг. Их руки оставались около мечей, а глаза осматривали двор на предмет потенциальных угроз, что показывало, что они были хорошо обучены (и знали, что находятся на потенциально враждебной территории), и я ожидал, что бедные или ленивые охранники ослабят свою бдительность в тот момент, когда им предложат еду.

Это напомнило мне о проблеме, которая крутилась у меня в голове уже несколько месяцев. Если Нед остановился в Королевской Гавани по пути домой (такая возможность была даже в том случае, если он покинул Звездопад на корабле, направлявшемся в Старомест), то был реальный шанс, что Роберт и Джон Аррен знали обо мне. И даже если Нед не упомянул им об этом, я должен был заподозрить, что Варис уже знал о моем существовании. Хотя, учитывая, что Бенджен теперь направлялся на юг в Звездопад — факт, который не мог ускользнуть от внимания ни одного из основных игроков Вестероса — мое существование было известным фактором. Надеюсь, пройдет больше десятилетия, прежде чем кто-либо из этих игроков (Тайвин, Оленна и Варис были главными в игре на данный момент) сочтет меня хоть сколько-нибудь важным.

Я вздохнул, когда мать несла меня в зал. Я надеялся, что мое существование не вызовет никаких серьезных волн до гораздо более позднего времени, но теперь их стало двое за первые три года. При таком раскладе все мои предвидения будут бесполезны, прежде чем я смогу что-то с ними сделать. Хаос может быть лестницей, но когда ступеньки продолжают смещаться, это становится чертовски трудным подъемом (и эта мысль навела меня на мысль о том, что мне нужно найти способ убрать Бейлиша, прежде чем он выпустит свою форму хаоса на Семь Королевств).

… …

… …

Вскоре после моих третьих именин я снова оказался в ожидании с остальной семьей на ступенях Большого зала, глядя на двор Звездопада. Главные различия между тем, когда прибыл Бенджен (и он все еще был здесь), и тем, что сейчас, когда мне разрешили стоять самому, что моя одежда была еще лучше – и, следовательно, дороже – чем тогда, и что большая часть персонала замка, если не большинство, стояли вокруг двора. Персонал кухни был занят готовкой, и я изо всех сил старался не обращать внимания на запахи, доносившиеся с кухни, от которых мой желудок урчал в предвкушении, в то время как любой член стражи, который не был на дежурстве, выстроился в три ряда между главным прибытком и Большим залом.

Бенджен стоял в стороне – все еще заметный, но недостаточно близкий к семье, чтобы предположить, что он был ее частью – и выглядел так, будто он вот-вот упадет в обморок под полной броней и шерстяным плащом, которые он носил. Вероятно, это была лучшая одежда, которую он взял с собой, но это был плохой выбор для жары Дорна. Его стражники стояли позади него, достаточно далеко, чтобы не навязываться стражникам Дейна, но достаточно близко, чтобы они могли добраться до него, если возникнет такая необходимость.

Хотя я не многому научился у Бенджена за прошедшие луны (кроме того, что он научил меня знаменам и словам каждого северного дома и именам многих лордов и наследников), он всегда был дружелюбен со мной и обещал научить меня ездить верхом и стрелять из лука, когда я стану достаточно взрослым. Хотя то, что всегда заставляло меня смеяться, было тем фактом, что Адрия прониклась симпатией к Бенджену и часто находила причины проводить время с нами (в основном, используя меня в качестве оправдания). Я не прокомментировал это, но и мать, и Олдрик сделали это; к большому смущению Адрии.

«Кто идет?» — спросила я, изо всех сил стараясь не дергать воротник шелкового дублета темно-фиолетового оттенка с серыми акцентами и серебряными пуговицами, который мама заставила меня надеть для этого. Хотя шелк был очень мягким для моей кожи, воротник — как и в прошлый раз — был слишком тесным, и каждый раз, когда я поворачивала голову, он впивался мне в шею.

Мать опустилась на колени и вытерла пятно на моей щеке, прежде чем ответить. «Кто-то важный». Она ответила, вставая, затем разгладила складку на струящемся сиреневом платье, которое было на ней.

Когда я подняла на нее глаза и увидела, как платье, казалось, подчеркивало каждый изгиб ее тела, одновременно тонко (для Вестероса... возможно) привлекая внимание к ее груди, я была рада, что я еще далека от полового созревания. Если бы я была... ну, я бы, вероятно, заслужила неловкий разговор с ней позже о том, почему я отреагировала так, как я отреагировала (и, боги, разве я не ждала с нетерпением того дня, когда этот разговор понадобится).

Кто бы ни приезжал, это было для нее важно, так как за последнюю неделю она беспокоилась о каждой мелочи до такой степени, что несколько раз злила мою бабушку и тетю своим постоянным приставанием. Очевидно, она хотела произвести хорошее впечатление на этого гостя, но я с трудом представляла, кто был бы достоин такого внимания моей матери.

Я отвлекся от матери и окинул взглядом двор. Хотя мое поле зрения было ограничено количеством присутствующих людей и моим невысоким ростом, я все еще мог легко различить барбакан главных ворот, несколько более крупных зданий, разбросанных вокруг огромного двора (я чувствовал, что он мог бы легко вместить несколько тысяч душ, и все еще оставалось бы место для передвижения), септу (место, которое я ненавидел больше всего) и различные башни, усеивающие стену Звездопада; в частности, две, которые доминировали над всем, кроме Великой крепости. Палестоунский Меч стоял на севере и наблюдал за подходами по суше и вверх по реке, в то время как Серый Шпиль стоял на юге и наблюдал за любым подходом по морю. Я не мог как следует разглядеть Богорощу, но знал, что она простирается от септы до основания башни Палестоунского Меча.

Если бы я мог этого избежать, я бы не подошел к Септе (на самом деле, я быстро приближался к желанию сжечь ее вместе с Септой Рейли внутри), но мне пришлось пройти мимо нее, чтобы добраться до Богорощи; это было место, которое я находил расслабляющим. Без дерева Чардрева в центре — старый дубовый пень был центром леса — я чувствовал себя в безопасности от Трехглазого Ворона и находил тишину расслабляющей. К сожалению, мне разрешили ходить туда только под присмотром, так как моя мать беспокоилась, что я поранюсь, пытаясь залезть на деревья (логичное, хотя и неуместное предположение). Ухмылка появилась на моих губах, когда я вспомнил первый (и единственный) раз, когда Септа Рейли пыталась «убедить» Бенджена отказаться от своих языческих богов и обратиться к Семи. Его резкий ответ (и не слишком тонкая угроза, скрытая в его словах) заставили эту глупую стерву замолчать, и с тех пор я видела, как она активно избегала Бенджена (что было еще одной причиной, по которой я старалась проводить с ним время).

Громкий звук рога привлек мое внимание к главным воротам, и под звуки труб во двор галопом въехали десять всадников. Передние четверо были стражниками Дейна, в то время как последние двое тоже были стражниками, хотя мое внимание было приковано к средним четверым. Две из них были девочками, которые выглядели примерно в возрасте Адрии или немного моложе, как мальчик, который ехал прямо перед ними. Хотя, когда мои глаза взглянули на мужчину, ведущего их, и на великолепного коня, на котором он ехал (его мех был черным как смоль, как мои волосы, хотя грива и хвост, казалось, горели, как горячие угли, когда на них падал свет), я почувствовал, как мои глаза расширились, когда я увидел его символ. Копье и солнце Дома Мартель были носимы как застежка красного шелкового плаща, который танцевал, как живой, в то время как его доспехи были из кожи, выделанной до красного цвета, словно для того, чтобы скрыть любую кровь, которая на них попала. На лице мужчины играла улыбка, хотя в резких чертах лица читался намек на опасность, дававший понять, что этого человека следует опасаться.

«Представляем Оберина Нимероса Мартелла, принца Дорна». Один из ведущих всадников крикнул, и все упали на колени. Я последовал его примеру, хотя, когда я это сделал, я заметил, что выражение лица Бенджена застыло, а его глаза сузились, удерживая фокус на Оберине. И в отличие от остальных, я держал глаза поднятыми, желая увидеть сцену передо мной, даже когда я понял, что этот Оберин совсем не похож на Педро Паскаля из шоу, почти подтверждая, что где бы я ни возродился, это было ближе к книгам в исходном материале.

Оберин сполз с лошади прежде, чем она остановилась (и задолго до того, как слуга смог прийти ему на помощь), выглядя как человек, который требовал — и часто получал — все внимание, которое хотел. Его глаза медленно сканировали мою семью, а его губы дернулись, когда они приземлились на моей матери. Я почувствовал, как мой рот скривился в рычании, когда он это сделал, что привлекло его внимание. Одна бровь поднялась, когда наши глаза встретились, и когда его улыбка стала шире, я почувствовал, как дрожь пробежала по моему позвоночнику. Оберин был опасен (что я знал об этом из сериала — хотя я снова пожалел, что не прочитал книги, чтобы узнать, как проходила его борьба с Горой), и я привлек его внимание и любопытство.

«Мой принц, Звездопад твой», — сказал Олдрик, отвлекая от меня взгляд Оберина.

«Встаньте, лорд Дейн, и я благодарю вас за прием», — начал Оберин, когда мой дядя начал вставать. «Видеть, что даже в самых дальних уголках Дорна мой дом по-прежнему уважаем, наполняет мое сердце радостью, как и видеть знакомые лица», — закончил он, снова переведя взгляд на мою мать. «И новые», — добавил он, когда наши глаза снова встретились.

Когда мой дядя собрался ответить, я понял, что для меня все стало гораздо интереснее (и это было еще до того, как Оберин узнал, кто я, и что Бенджен здесь со мной).

http://tl.rulate.ru/book/133100/6178099