Готовый перевод Oh no, the young villain got the heroine's script! / О нет, молодой злодей получил сценарий героини!: Глава 35

Как будущая невеста, это само собой разумеется.

После этого компания поспешно проводила Рин обратно в отель, не обращая внимания на удивлённые взгляды окружающих. Вернув её в номер и уложив на кровать, они некоторое время наблюдали: Рин лежала на постели спокойно, неподвижно, с закрытыми глазами, будто уснула.

Все трое облегчённо вздохнули.

– Вроде бы теперь всё в порядке, – промолвил кто-то.

Ирис быстро подняла руку:

– Я останусь и присмотрю за нашей малышкой Рин.

– Я тоже... – Эмилия не хотела отставать.

Сие посмотрела на обеих серьёзно. Даже обращаясь к принцессе и герою, её голос звучал твёрдо:

– Моему брату нужен покой. Ваше высочество и герой, пожалуйста, не мешайте ему.

Она опасалась, что если Рин случайно разбудят и он снова начнёт ворочаться, то может удариться или упасть.

– У-у-у... Ладно...

– Ох...

«Глупый Ро» и «Бесполезная Кошка» ещё раз взглянули на Рин и неохотно вышли.

Ну да, слова Сие всегда действовали безотказно.

Дождавшись, пока те уйдут, Сие подошла к кровати и некоторое время просто смотрела на Лина. Потом её лицо покраснело. Она дрожащими руками дотронулась до его щеки, тут же отдёрнула пальцы, но не удержалась и снова потрогала.

Сердце переполняла радость. Она осторожно погладила брата по голове, затем, подумав, направилась в ванную, намочила полотенце и протёрла ему лоб и шею.

Хотя она не была мастером в уходе за людьми, она слышала, что пьяным бывает плохо, а прохладное влажное полотенце облегчает самочувствие.

Сие хотела расстегнуть рубашку Лина, но долго колебалась и так и не решилась. Боялась переступить грань и вызвать у брата недовольство.

Тихо просидев в дозоре полчаса, Сие решила, что Лин наверняка уже уснул. Хотя ей хотелось остаться рядом, она боялась побеспокоить его и потому вернулась к себе в комнату, чтобы отдохнуть.

Прошёл ещё час. Сие приняла душ и собралась заглянуть в комнату к брату.

Но как только она подошла к двери, раздался лёгкий стук.

Сие быстро распахнула дверь и увидела, как Рин, будто лунатик, шаркает по коридору, направляясь прямиком в её комнату.

Девушка на секунду остолбенела, затем опомнилась и бросилась следом. Зайдя внутрь, она заметила, что Рин вот-вот врежется в стену, и поспешно обхватила его руками.

Что удивительно, стоило ей прижать его к себе, как он тут же замер, став покорным, как ребёнок.

**Другой мир…**

– Учитель, – поинтересовалась Цюцю, – что за первый этап? И какой второй?

Лин Уюэ рассмеялась:

– Когда он пьян, сначала начинает ходить во сне и бродить, куда глаза глядят… Но если его обнять и приласкать, становится послушным. Чёрт… В прошлый раз я наконец оказалась рядом с братом, но не успела насладиться моментом, как мама увела его.

– А второй этап?

Голос Лин Уюэ прозвучал ещё более обиженно:

– Не знаю. Я только видела, что брат был кротким, как оленёнок. Родители увели его в комнату и не пустили меня. А когда вышли, улыбались до ушей, словно дурачки, и потом баловали его ещё сильнее.

– Вот же чёрт! Наверняка на втором этапе он ещё милее! Жаль, дома ему строго-настрого запрещено пить, так что шанса нет!

После этих слов она осушила бокал за бокалом.

А Сие, убедившись, что Лин успокоился, с лёгким румянцем погладила его по голове.

– Хороший мальчик, давай ляжем спать, хорошо?

Рин покорно прижался к ней, и на его лице появилось выражение глуповатого оленёнка, от чего у Сие растаяло сердце.

Казалось, что вот-вот переполнится чаша терпения.

Она не отпускала сразу, а крепко обнимала, пока вдруг из её объятий не раздался тихий голос:

– Сие...

Сие опустила взгляд и увидела, что у Рин уже прояснился взгляд, но выражение лица всё ещё выдавало смущение.

Рин смотрела на Сие оленёнком — растерянно и по-детски наивно, потом снова прижалась к ней.

– Сие — самая лучшая старшая сестра.

Её голос был не таким, как обычно — без привычной надменности или раздражения, а мягким, тёплым.

В душе у Сие словно пронёсся ураган: сотни младших братьев бегали туда-сюда, заставляя сердце колотиться, а лицо — пылать.

Рин, хоть и смущалась, но говорила без остановки:

– Сие такая добрая...

У Сие от этих слов чуть не закипели уши. Глаза широко раскрылись, щёки залились румянцем, а над головой, казалось, вот-вот пойдёт пар.

Но она всё же собралась с духом и робко спросила:

– П-правда?.. Ты... ты ведь раньше так меня ненавидела...

– За что тебя ненавидеть? – удивилась Рин, а потом добавила: – Вообще... я давно хотела тебе кое-что сказать.

– Сначала я просто жалела тебя и хотела помочь. Но потом, когда узнала тебя ближе, поняла: Сие добрая, сильная, на неё можно положиться.

– Ты всегда выполняешь свои обязанности, защищаешь слабых, ничего не требуя взамен. Даже когда тебе больно, ты не показываешь этого.

– Ты заваливала меня учебой, но на самом деле просто по-своему заботилась.

– Ты тайком опекала меня, как настоящая старшая сестра. Я видела, как ты ругала тех, кто слишком резко отзывался обо мне за спиной, и тех, кто творил гадости от моего имени...

– Я слышала, как ассистенты говорили, что ты, несмотря на давление сверху, настояла, чтобы Ирис и Эмилия были в моей команде — чтобы защитить меня.

– Я поняла, что Сие — это не просто персонаж из моих воспоминаний, не просто слова.

Ты — настоящая.

Глава 52. Трудно успокоиться

Услышав слова Рин, Сие на мгновение почувствовала невероятно сложную смесь эмоций. Радость, грусть и страх переплелись так сильно, что она не могла разобрать собственные чувства.

Одно предложение она не совсем поняла, но это не помешало ей осознать: Рин неожиданно её поняла.

Через паузу она вдруг спросила:

– То есть… ты знаешь всё?

Рин, всё ещё с покрасневшими щеками, кивнула:

– Угу.

Почувствовала ли Сие жалость?

Её родители погибли, когда она была маленькой, а в приёмной семье её считали лишь инструментом.

С самого начала, когда она принимала зелье, она кричала от боли, но быстро поняла: никто не придёт на помощь. На неё лишь смотрели холодными глазами, словно на эксперимент.

Со временем она осознала — слёзы и мольбы бесполезны.

Сколько раз её тело кровоточило из-за зелья, а кости ныли так, будто их пронзали иглами. Она терпела адскую боль, а на следующий день, стиснув зубы, шла тренироваться, сражаясь с чудовищами.

Ей твердили: сила крови и звание Мечника — это «дар богов», доказательство её права на жизнь.

Только выдающиеся результаты могли доказать её ценность. Иначе — выбраковка. Её превратят в зверя.

Она помнила, как много раз пыталась сопротивляться, но в ответ проклятие накрывало её с головой, отнимая разум и оставляя только жажду убивать.

Сопротивляться было нельзя. Проклятие губило невинных, а сама она превращалась в чудовище. Кроме того, её «семья» из страха не давала ей слишком сложных заданий.

Зато теперь она могла спасать других — пусть даже в этом был лишь жалкий отблеск спасения для самой себя.

В конце концов, даже следуя за главным героем, она так и не обрела себя, а лишь отплатила ему за доброту, когда он в последний момент протянул руку и не стал её убивать.

Если узнать её историю и понять, что скрывается за её холодной маской, этот резкий контраст действительно вызывает сочувствие и грусть.

Но Сие вовсе не жаждет жалости — ей нужно заботливое отношение и принятие.

Иначе почему она, едва познакомившись с Рином, который поначалу почти не проявлял к ней интереса, так отчаянно потянулась к нему? Даже малейшая капля его доброты разрослась в её сердце до бесконечности.

Она так мечтает о семейном тепле, а роль младшего брата, которую играет Рин, даёт ей эту надежду.

Сие сжала кулаки и вдруг отстранилась от него, голос её дрожал:

– Я...

Она долго молчала, не зная, что сказать.

На этот раз Рин сам обнял её и, подражая её жесту, нежно погладил по голове, успокаивая.

– Всё в порядке. Я уже давно решил, что обязательно спасу тебя, и у меня есть способ.

– Спасёшь?

– Но не спрашивай как — я не могу рассказать. Просто поверь мне! У меня точно получится!

Сие почувствовала, как что-то сжало её грудь. Она вцепилась в одежду Рина, стиснув зубы, чтобы не выдать слабости и не позволить глазам наполниться слезами.

– Но... зачем? Я... всего лишь грязный меч, а мы... не настоящие брат и сестра.

Да, как бы они сейчас ни открывались друг другу, на самом деле они знакомы меньше месяца. Откуда взяться глубокой привязанности?

Даже обманывая себя, она понимала: между ними лишь тоска по семье и желание быть ближе.

Рин задумался, слегка наклонив голову, будто и сам не мог найти точных слов. Наконец, на его лице появилась смущённая улыбка.

– Наверное, просто потому, что я не хочу, чтобы ты, такой благородный, скатился в ад, потерял себя и стал жалким. Вот и всё. Честно говоря, я не особо задумывалась об этом.

Но этих слов оказалось достаточно, чтобы то, что уже переполняло сердце Сие, вырвалось наружу. Оно пронзило её насквозь, словно построив в душе новую гавань.

В этот момент она наконец поняла, что это было за чувство.

Глубоко вдохнув, она положила руки на плечи Линя и твёрдо сказала:

– Пока ты искупаешь свою вину, позволь мне стать мечом в твоей руке. Мы пройдём через все тернии вместе.

– А?

Даже в своём странном состоянии Линь растерялся.

– Нет... нет, сестра Сие, я не хочу, чтобы ты стала мечом... Я хочу, чтобы ты...

Но он не успел договорить. Внезапно накатила невыносимая слабость, и он рухнул назад.

...

На следующее утро Линь, как обычно, проснулся в лёгком тумане из-за низкого сахара в крови. Он потер лоб — голова гудела, словно в ней застрял напёрсток.

Порывшись в волосах, он огляделся и с облегчением убедился, что лежит в своей комнате. Затем попытался вспомнить, что произошло прошлой ночью.

Сначала они вместе ели хого. Когда блюда закончились, официант по ошибке принёс вино... он сделал глоток... и дальше — провал.

Потом он очнулся... в комнате Сие.

Чёрт возьми!

Линь заёрзал на кровати, вцепившись в волосы. Стыд и ярость душили его.

– Что за чушь я наговорил?!

– Всё, конец! Как я теперь посмотрю Сие в глаза?!

Да, именно так. Когда Линь напивался до второй стадии, он терял контроль и вываливал всё, что не следовало, делал то, чего делать не стоило.

В прошлый раз дома всё было точно так же. Он долго вёл себя как избалованный ребёнок перед родителями. Это воспоминание было настолько стыдным, что он предпочёл просто забыть его, никогда не возвращаясь к нему в мыслях.

А теперь, из-за мучительного выбора между заданием и дружбой, он даже не осознавал, что эта невыносимая память до сих пор не разблокировалась.

– Нет, нет! Забудь это!

Он несколько раз стукнул себя по голове, перевернулся на кровати раз пять, но всё равно не мог успокоиться.

– Аааах! Что делать? Что делать... Кажется, я сказал то, чего не должен был.

– Хм? Стоп.

Рин внезапно осознал одну серьёзную проблему.

Он наговорил немало лишнего, но система никак его не наказала...

Перестав корчиться на кровати, он поднялся, подошёл к зеркалу и пристально посмотрел на своё отражение.

Если разобраться, система наказывала его всего два раза... Ну, точнее, может, всего один — первый раз был просто предупреждением.

А второй — тот удар током — на самом деле почти не болел, лишь слегка похожило.

Если подумать, получается... система проявляется только в сюжетных моментах, где он участвует, или когда он сам её вызывает.

http://tl.rulate.ru/book/132651/6159678