Готовый перевод Practice starts with skill points / Практика начинается с очков навыков: Глава 3

К счастью, осень только началась, и погода ещё не слишком холодная. Если бы это случилось позже, зимой в таких условиях было бы трудно выжить. Чжун Линь зевнул и улёгся на мягкую подстилку из соломы. Под шуршащие звуки вокруг он быстро уснул. Этот день выдался слишком насыщенным: путешествие через время, охота, драки... В прошлой жизни он прожил двадцать с лишним лет, но ни с чем подобным не сталкивался. Усталость была невероятной.

Утром Чжун Линь проснулся от того, что сильно хотел в туалет. Ещё он вспомнил, что всю ночь ему снилось, будто он плывёт на лодке по морю, но никак не мог выбраться из воды.

– Чёрт, неужели я в таком возрасте ещё писаюсь? – пробормотал он.

Малыш Ши Тоу, стоявший рядом, покраснел и громко возразил:

– Это не я!

– А кто же ещё? Вот почему мне всю ночь снилось, что я гребу. Теперь понятно, это ты устроил! Эх, парень, в таком возрасте ещё писаешься. Как ты потом жену найдёшь? Ещё испугаешь невесту! – подтрунил Чжун Линь.

– Ты... тьфу! – Ши Тоу сердито отвернулся, но его уши покраснели так, что стали почти прозрачными, что рассмешило Чжун Лина.

После небольшой перепалки они встали, умылись холодной водой, прополоскали рот и разогрели оставшееся с вчерашнего дня блюдо под названием «Золотой петух поёт луне». Ранним утром такая жирная пища не казалась им слишком тяжёлой — организму не хватало питательных веществ, и каждая клетка тела требовала мяса.

– Ши Тоу, сходи немного позже, нарежь сосновых и кипарисовых веток для копчения мяса. Я отправлюсь по делам, – распорядился Чжун Линь, откладывая палочки.

За домом росли сосны и кипарисы, и нарезать веток для копчения не составляло труда.

– Хорошо, брат, возвращайся поскорее, – ответил Ши Тоу, уже не сердясь на Чжун Линя. Братья всегда ссорились, но это было нормально.

Чжун Линь поднялся, прикрепил топорик к поясу и вышел за дверь.

– Топор, брат, топор!

– А, да! Бери кухонный нож, а топор мне ещё пригодится.

И ведь правда пригодится. Его худые руки и ноги не окрепли от одного-двух приёмов пищи. Вчера он успел испортить отношения с половиной деревни. Без оружия выходить было бы опасно. Поэтому он взял с собой и лук с роговыми наконечниками. По сравнению с топором, он больше доверял своему мастерству стрельбы из лука.

– Дядя Цайхуа, выходите? – только он вышел, как увидел соседа, который жил неподалёку. Вчера он тоже был среди гостей.

Дядя Цайхуа заметил Чжун Линя, его шаг замер, и он не знал, то ли идти дальше, то ли вернуться. Но было уже поздно, и он, стараясь улыбнуться, поздоровался:

– А... это ты, Да Линь! Да, я... иду в поле посмотреть. Ты на охоту?

На его лице была такая неловкая улыбка, что не понять, то ли он смеётся, то ли плачет. Вчера Чжун Линь без колебаний нанёс удар, напугав его до смерти. Да и потеря монеты при уходе тоже больно ударила по его душе.

– Нет, мне к Чжан Куну надо, – ответил Чжун Линь с улыбкой.

Дядя Цайхуа побледнел, почувствовал себя ещё более неловко и испугался Чжун Линя ещё сильнее.

Вчера он только что раскроил грудь Чжан Куна, а сегодня идёт к нему домой. Это же явно не оставляет тому никаких шансов!

Чжун Линь, не останавливаясь, продолжал идти к западной окраине деревни, по пути здороваясь со всеми встречными. Но теперь в глазах жителей деревни он был уже не тем «Да Линем», а человеком, внушающим страх, словно сам Чжан Кун.

## Глава 5. Старшая сноха, я женщин не убиваю.

– Ай! Ты, чёрт возьми, делай поосторожнее!

Раздался стон, за которым последовал громкий шлепок. Чжан Кун был ранен, но этот удар всё равно оказался слишком сильным для деревенской женщины.

Чжан Люши, его жена, выплюнула кровь и швырнула тряпку на стол, после чего, уперев руки в бока, разразилась руганью:

– Проклятый, только и знаешь, что бить меня! Если уж такой храбрец, иди и поруби Чжун Линя! Обычно только и делаешь, что хвалишься своей силой, а в критический момент тебя парнишка порубил! Теперь только дома передо мной хвастаешься, тряпка!

Эти слова попали прямо в больное место, и в глазах Чжан Куна загорелся злой огонь.

– Я тебя убью!

Он попытался подняться с лежака, но его тут же схватили два приятеля, придерживавшие его.

Эти двое тоже были не из лучших. Вместе с Чжан Куном они составляли «трёх негодяев». Тот, что слева, худой, как палка, с кличкой «Худая обезьяна», был известен своей похотливостью. Тот, что справа, низкорослый, с длинным шрамом у глаза, носил кличку «Шрам» и выглядел мрачным и злым.

– Брат Кун, не злись, не злись, злость вредна для здоровья.

– Да, злость вредит, и сестра не хотела тебя обидеть.

Чжан Люши фыркнула и, покачивая бёдрами, направилась в главную комнату, не желая оставаться здесь.

Чжан Люши была женой Чжан Куна. В отличие от других «крепких» женщин деревни Сяхэ, она была высокой и пышной, с округлыми бёдрами и полной грудью. Хотя её кожа, открытая для работы, потемнела, это не умаляло её красоты. В деревне она считалась настоящей красавицей.

Это соответствовало поговорке: «Хорошему парню не везёт с женой, а плохой женится на настоящей красавице».

– Хлоп! Ты на кого это пялишься?

Чжан Кун ударил по затылку Худой Обезьяне, сидевшей слева, и гневно крикнул:

– Смотри на свою мать!

Худая Обезьяна не обиделась, а только захихикала:

– Да просто сестра такая красивая.

– Пошёл вон! – Чжан Кун был как хищный тигр, он тяжело дышал, и его глаза покраснели.

– Всю жизнь охотился, а теперь сам попался. Этот щенок подло напал на меня. Когда я выздоровлю, я сделаю его жизнь адской.

– Хм! Тебе не нужно самому действовать, я схвачу его и притащу сюда. Сначала сломаю ему руки и ноги, заставлю ползать, как собаку, и лично извиниться перед братом Куном.

На лице Шрама отражалась злоба.

– Да, и его младшего брата тоже. В городе есть те, кто любит таких мальчиков, тогда можно будет продать его за деньги.

Худая Обезьяна тоже кивнула.

Громкий звук раздался, когда ворота двора с грохотом распахнулись.

Трое подняли глаза, но навстречу им полетели две чёрные точки.

Свист! Свист!

– Ай!

– Ай!

– Моя рука, моя рука!

– Моя нога, Чжун Линь…

Чжун Линь холодным взглядом вошёл во двор, держа лук в левой руке, а правая слегка дрожала.

– Этот визит оказался вовремя. Ещё не войдя, я услышал, как эти трое замышляют, как навредить нам с братом. Как говорится в фильмах, зло нужно искоренять до конца!

Изначально Чжун Линь пришёл только чтобы «одолжить» кое-что у Чжан Куна, но тут он услышал, как троица планирует, как расправиться с ним и его братом. Это было недопустимо! Лучше нанести удар первым, ведь против трёх взрослых мужчин без хитрости не выжить.

Чжун Ши был всего лишь ребёнком, а сам Чжун Линь ещё не окреп. Единственное, что он мог противопоставить, — это мастерство стрельбы из лука, но его тело было слабым, как тростинка, и после нескольких выстрелов он терял силы. В открытом столкновении он бы не имел шансов.

Увидев, как Чжун Линь врывается во двор, Чжан Кун и его приятели побледнели — ведь они только что планировали, как навредить ему.

Худая Обезьяна быстро сообразил, зажал свою простреленную руку и побежал к стене, чтобы перебраться через неё.

– Ха, хочешь сбежать?

Чжун Линь усмехнулся, снова взял лук, и с лёгким свистом стрела пронзила грудь Худой Обезьяны.

Тот с недоверием посмотрел на торчащий из груди наконечник стрелы, в его глазах отразились растерянность и страх, после чего он упал замертво.

Эта жестокая сцена сделала Чжан Куна и Шрама бледными, как мел.

– Да… Да Линь, это… это недоразумение.

Чжан Кун покрылся холодным потом, смотря на худого Чжун Линя с ужасом.

– Правда? Или, может, я ослышался?

Голос Чжун Линя был полон сарказма, а взгляд холоден.

– Я…

Свист!

Чёрная линия пронеслась, стрела пронзила грудь Чжан Куна, не оставив ему шанса на оправдание, и убила его наповал.

Шрам завизжал, напуганный до смерти, он попытался встать и бежать, но стрела уже пронзила его ногу, и сильная боль не давала ему сделать шаг.

– Нет… Нет…

Свист!

Ещё одна стрела, и он был мёртв.

Мастерство стрельбы никогда не подводило.

Чжун Линь вздохнул, смотрел на двор со сложным выражением. На земле в беспорядке лежали три тела: одно у стены, одно на лежаке и одно на земле.

Чжун Линь не чувствовал ни тошноты, ни страха, как будто он только что охотился, и всё было просто. Единственное, что его беспокоило, — это мировоззрение из прошлой жизни. В конце концов, он родился и вырос в безопасном обществе, где царил закон, и даже смерть была редкостью, не говоря уже о убийствах.

Громкий звук!

Чжун Линь резко повернулся, поднял лук, шагнул к телу Чжан Куна, вытащил стрелу из его груди, натянул тетиву и нацелился на дверь.

– Выходи!

– Не убивай меня, не убивай меня!

Дрожащий голос донёсся из комнаты, и Чжан Люши с лицом, полным страха, выглянула наружу. Увидев три тела во дворе, она упала на землю, и запах мочи распространился из-под её юбки.

Чжун Линь медленно опустил лук, и его голос стал мягче:

– Не бойся, старшая сноха, я женщин не убиваю. Иди, принеси деньги, которые Чжан Кун спрятал. Не говори, что их нет!

– Есть, есть, я сейчас принесу!

Услышав, что ей оставляют жизнь, Чжан Люши быстро поднялась с земли, но трижды падала, прежде чем смогла встать, опираясь на дверной косяк. Она поспешила в комнату, не зная, где искать.

Чжун Линь медленно опустил лук, подошёл к телам, вытащил все пять стрел, затем направился в западную комнату и вскоре вернулся с колчаном.

Чжан Кун тоже был охотником, правда, редко ходил на охоту. Но, как говорится, «у плохого ученика много приспособлений»: хотя он редко охотился, у него было целых восемнадцать стрел.

Целью Чжун Линя изначально было «одолжить» стрелы у Чжан Куна, но всё зашло слишком далеко. Впрочем, цель была достигнута.

## Глава 6. Убийство и поджог.

– Пожар! Пожар! Быстрее тушите!

С этим криком вскоре вся деревня Сяхэ пришла в движение. Жители кричали, неся вёдра с водой, чтобы потушить огонь.

Чжун Линь смотрел на это с холодным взглядом, пламя отражалось в его глазах, и, наконец, он без выражения повернулся и ушёл.

– Как… Как это могло случиться? Сейчас ещё не время готовить, жена Чжан Куна точно не стала бы разжигать огонь в такое время, – недоумевал кто-то из жителей.

http://tl.rulate.ru/book/131314/5833580