— Хм... — Хуан Яоши глубоко выдохнул, глядя на Чэнь Сюанью. — Твоё боевое мастерство далеко превзошло мои ожидания. Если судить лишь по уровню владения боевыми искусствами, то называть меня дядей — это, пожалуй, даже унизительно для тебя.
— Ай, дядюшка Хуан, — ответил Чэнь Сюанью, — хоть моё мастерство и немного превосходит ваше на данный момент, но вы знаете столько всего! В других областях я вам и в подмётки не гожусь. В будущем мне ещё не раз придётся обращаться к вам за помощью. Надеюсь, вы не сочтёте меня надоедливым.
Слова Чэнь Сюанью были искренними. Таких людей, как Хуан Яоши, достигших выдающихся успехов во многих областях, действительно очень мало. Вот кто настоящий гений! В отличие от него, Чэнь Сюанью был лишь псевдо-гением. Без помощи Системы, хоть он и считал себя талантливым, но, безусловно, был бы далеко не так одарён, как Хуан Яоши.
Такого гения определённо стоило привлечь на свою сторону, независимо от связей с Хуан Жун. Для осуществления своих амбициозных планов Чэнь Сюанью нуждался в таких разносторонних талантах, и чем больше, тем лучше!
Услышав эти слова, Хуан Яоши воспрял духом и проникся к Чэнь Сюанью ещё большим уважением.
— Вот карта Острова Персикового Цвета. Приезжай в любое время, когда будет возможность, — Хуан Яоши, не говоря больше ни слова, достал из рукава свиток тонкого шёлка и передал его Чэнь Сюанью, ясно выражая своё отношение.
— Обязательно приеду при первой возможности, — с улыбкой принял свиток Чэнь Сюанью. — Я ещё никогда не бывал на Острове Персикового Цвета. Говорят, это настоящий рай на земле.
— Идём, я запишу для тебя Истинный канон девяти инь, — сказал Хуан Яоши, который давно уже знал наизусть эту технику, но из-за душевной травмы, связанной с потерей жены, никогда не практиковал её.
— Благодарю, дядюшка Хуан. Кстати, есть кое-что, что я хотел бы сказать, надеюсь, вы не сочтёте меня навязчивым.
— Говори, что хотел.
— О ваших обстоятельствах я немного наслышан. Ушедшие уже не вернутся, а живым следует продолжать жить, неся в сердце светлые надежды тех, кого мы потеряли, — проговорил Чэнь Сюанью. — Вам стоит практиковать Истинный канон девяти инь. Не говоря уже о нестабильности в Поднебесной, требующей от каждого укрепления своей силы, даже Хун Циго, Оуян Фэн и другие уже изучают этот канон. Если вы не будете практиковать его, то начнёте отставать.
Брови Хуан Яоши сначала нахмурились, а затем разгладились. Он кивнул:
— Я понял. Подумаю над этим.
Услышав это, Чэнь Сюанью больше ничего не сказал. Некоторые вещи достаточно упомянуть лишь раз, чтобы наладить отношения. Сказать больше — значит надоесть. Если бы не многочисленные таланты Хуан Яоши — не говоря уже о других возможностях, одна только его способность стать наставником для подчинённых Чэнь Сюанью и вырастить бесчисленное количество талантов — он бы даже не стал утруждать себя этим разговором.
Двое беседовали вполголоса, и наблюдатели, находившиеся слишком далеко, не могли разобрать слов, но по их поведению было понятно, что разговор шёл в дружелюбном русле.
Остальные особо не реагировали, а Го Цзин был слишком медлителен или просто не обращал внимания на такие вещи. Хуан Жун же слегка раздражалась и чувствовала себя неловко — её отец проявлял к Чэнь Сюанью гораздо больше теплоты, чем к собственному зятю.
Когда они вернулись, Хуан Яоши велел принести кисти, тушь, бумагу и тушечницу, и полностью переписал оригинальный Истинный канон девяти инь — верхний и нижний тома. Чэнь Сюанью лично сделал ещё одну копию и передал её Оуян Фэну. Как только тот получил манускрипт, он не мог оторваться от него и, не говоря ни слова, нашёл комнату в павильоне Яньюй, чтобы изучать текст и тренироваться.
...
Когда всё было закончено, уже стемнело. Ночная мгла окутала небо и землю, в павильоне Яньюй зажгли фонари. Сражения на время прекратились, люди со схожими интересами собирались вместе, образуя небольшие группы.
Чэнь Сюанью увлечённо беседовал с Хуан Яоши, и время от времени раздавался их весёлый смех. Хуан Жун, сидевшая неподалёку с Го Цзином и Кэ Чжэнъэ, закатывала глаза, недовольная тем, что её отец проявляет больше тепла к постороннему, чем к собственному зятю.
Бум! Бум! Бум!..
Внезапно в небо взлетели потоки фейерверков, взрываясь в воздухе и освещая ночное небо разноцветными огнями. С реки доносились весёлые голоса.
— Хи-хи... Чжоу Ботун прибыл, — глаза Хуан Жун загорелись, и она со смехом побежала к перилам посмотреть на реку.
Чэнь Сюанью и Хуан Яоши, стоявшие у перил и непринуждённо беседовавшие, обратили внимание на происходящее и тоже посмотрели вниз.
Они увидели старика с белыми волосами и бородой, румяным лицом, невысокого роста, одетого в грубый холщовый наряд. На его лице сияла по-детски наивная улыбка, и он стоял, подбоченившись, на носу лодки.
За спиной старого шутника стояли ещё пятеро человек. Четверо из них были высокопоставленными бойцами Ваньянь Хунле: Пэн Ляньху, Лян Цзывэн, Ша Тунтянь и монах Лин Чжи, а также Хоу Тунхай, младший брат по школе Ша Тунтяня. Пятеро стояли за Чжоу Ботуном в строгом порядке, с послушным видом, и судя по всему, они уже не раз получали от него взбучку.
...
Эти пятеро не были хорошими людьми. Даже не говоря о их преданности разным странам, их характеры оставляли желать лучшего. Один был хуже другого!
Монах Лин Чжи, по прозвищу Пять Тайных Пальцев, носил ярко-красную монашескую рясу и золотой блестящий островерхий монашеский головной убор. Он был чрезвычайно крепкого телосложения и происходил из секты Рукопечатей Цинхая. Его оружием были медные тарелки, он мастерски владел фирменным приёмом своей секты — Великая Печать, а также Ядовитой Песчаной Ладонью.
Хотя монах Лин Чжи был дерзким, высокомерным, не умел оценивать ситуацию и плохо соблюдал правила мира боевых искусств, его характер всё же был лучше, чем у остальных четверых.
Пэн Ляньху был низкорослым, со взглядом острым, как молния, и носил прозвище Тысячерукий Человекорез. Он мастерски владел метательным оружием, а в рукопашном бою славился своей скоростью. Изначально он был головорезом из провинций Хэбэй и Шаньси, имел множество подчинённых и пользовался большим влиянием. Этот человек был опытным, действовал безжалостно и убивал без колебаний, что явно отражалось в его прозвище. Среди пяти высокопоставленных бойцов Ваньянь Хунле он был самым сведущим и имел самую быструю реакцию.
Лян Цзывэн был мастером из гор Чанбайшань, известный как Отшельник-Женьшень. Его коронным приёмом был Кулак Дикой Лисы из Ляодуна — боевое искусство с подвижной техникой тела, состоящее в основном из обманных движений. Он также отлично владел техникой ног и искусством лёгкости, а ещё умел использовать скелетные иглы в качестве метательного оружия.
У него был средний рост, серебристо-белые волосы и светлая кожа, словно у юноши с седыми волосами. Он выглядел энергичным и носил длинный халат из конопляной ткани, одеваясь ни как монах, ни как мирянин. По натуре он был человеком недобрым. В молодости он верил в практику поглощения женской энергии инь для пополнения собственной энергии ян, но не владел настоящими техниками такого совершенствования. Он беспорядочно хватал множество порядочных женщин, лишая их чести. Однажды Хун Циго поймал его, жестоко избил, ободрал всю его шевелюру и заставил вернуть женщин домой, взяв с него серьёзную клятву, но всё же сохранил ему жизнь.
Ша Тунтянь и Хоу Тунхай были братьями по школе, оба принадлежали к Ассоциации Хуанхэ, и Ша Тунтянь был её главой. У Ша Тунтяня была лысая голова, без единого волоска, глаза с красными прожилками и выпученными зрачками. Его прозвище было Владыка Дракон Призрачных Врат, в качестве оружия он использовал железное весло, а его техника лёгкости и перемещения тела была довольно неплохой.
Ассоциация Хуанхэ была крупной водной бандой на реке Хуанхэ, которая, прикрываясь союзом с империей Цзинь, творила множество бесчинств и угнетала простой народ. Ша Тунтянь часто объединялся с Пэн Ляньху, и они регулярно проворачивали крупные сделки без вложений.
Хоу Тунхай был худощавым человеком с синеватым лицом, очень длинными щеками и тремя большими шишками на висках, что делало его крайне уродливым. О его боевых навыках не стоило и говорить — они были весьма посредственными, даже Хань Сяоин из Семи чудаков из Цзяннаня могла легко его одолеть.
Судьба этих пятерых в оригинальной истории была практически одинаковой — их заключили в храм Чунъян в надежде на их исправление и последующее освобождение. Однако четверо из них не могли избавиться от своей злой натуры и всячески пытались сбежать, но каждый раз их ловили и возвращали обратно. Во время третьего побега он вместе с монахом Лин Чжи и Пэн Ляньху убили нескольких учеников школы Цюаньчжэнь, которые их охраняли. За это монахи школы Цюаньчжэнь сломали ему ногу и повредили глаз, наказывая за злодеяния.
...
Глядя на прибытие пятерых, Чэнь Сюанью холодно усмехнулся. Действительно, в рай дороги нет, зато в ад они сами вломились! За исключением одного дополнительного человека, остальные четверо были мастерами как минимум среднего уровня Приобретённого царства. Поглотив их силу, он сможет увеличить свою истинную ци.
Этих злодеев Чэнь Сюанью готов был устранить, даже не имея с ними личных счётов. Причина проста — убийство таких людей для увеличения своей силы не вызывало у него ни малейших угрызений совести!
(Конец главы)
http://tl.rulate.ru/book/131252/5852240
Сказали спасибо 0 читателей