Готовый перевод Полгорода ветер и луна / Ветер и луна над полумиром: Глава 19. Лай своры

Последние слова Гутиня вызвали жужжание, словно рой разъярённых шершней. Владыка усмехнулся, гладя воздух ладонью:

— Сюань И всего 9700 лет отроду. Разве не ваша обязанность как старших наставлять её? Или мои ученики забыли о милосердии?

Гутинь склонил голову:

— Не в осуждении дело, учитель. Принцесса Сюань И может не оправдать эту репутацию и опозорить вас. И слава ваших последователей...

— Слава? — Владыка махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Неотёсанный нефрит останется камнем. Учите — и он обретёт блеск.

Не дав возразить, он растворился в дымке, оставив учеников жестикулировать в облачном вихре.

Гутинь горько вздохнул. Владыка словно прирос к чешуе дракона Чжуинь — эта жадность к реликвиям сводила с ума.

Внезапно Сюань И засмеялась звонко, как колокольчик, обратив к собранию взгляд, игравший как лунный свет на клинке:

— Осмелюсь спросить: разве вы слепо повинуетесь учителю, не внемля разуму?

Голос Гутиня прозвучал как удар гонга:

— Не смей порочить мудрость Владыки!

— Но каждый ученик, — продолжила она, медленно обводя взглядом толпу, — посланный за волосами Фэйляня, возвратился с побоями. Вы сами говорили. — Палец с нефритовым напёрстком коснулся виска. — Если учитель столь добродетелен, зачем посылал вас на убой? Почему не предложил обмен с самого начала?

Тишина повисла тяжелее горных цепей. Даже облака замерли в ожидании.

Капли пота выступили на лбу Гутиня, словно жемчужины на нефритовой шкатулке.

Сюань И, медленно обводя взглядом собравшихся, улыбнулась, ее слова были похожи на кинжалы:

— Лишь в одном вы правы: мы действительно глупы. Слепое повиновение — разве это ваше «гуманное благородство»? Я не намерена быть пёсиком на поводке.

— Кого ты псом обзываешь?! — ропот прокатился волной.

Она уже шла к выходу, перебрасывая через плечо:

— Лай громче — больше похоже. А я ухожу. А вы, старший брат Гутинь... — пальчик коснулся уха, — лучше о своей чести пекитесь. От ваших нравоучений в ушах звенит.

— Чудовище рода Чжуинь! — шипели ученики, словно раскалённые угли. — Подадим коллективную петицию! Пусть учитель выгонит эту принцессу!

Гутинь горько усмехнулся:

— Если б Владыка хотел её изгнать... он изначально не принял бы ее в качестве ученицы. Может... в её безумии есть логика.

Владыка за века взрастил сотни учеников. Все они терпели неудачу у Фэйляня — лишь она, Сюань И, с лёгкостью добыла волосы, вынудив учителя расстаться с золотыми колокольчиками. Один этот факт вознёс её над остальными.

Гутинь покачал головой и удалился, его шаги отдавались тихой грустью в мраморных коридорах.

Чжи Си подавила вздох. До появления принцессы Чжуинь всё было хорошо: братство учеников, гармония с наставником. Теперь же — хаос и раздор. И этот ужасный поступок с Фу Цанем...

Мысль о нём заставила её оглядеть зал. Взгляд скользнул через толпу небожителей, зацепившись за снежную фигуру у колонн.

Все ученики Владыки блистали благородством. Каждый — жемчужина божественной молодёжи. Но все вместе они меркли перед единственным мерцающим силуэтом Фу Цана, чья белизна одеяний резала душу острее лезвия меча Цинлун-цзянь.

Он стоял, склонившись над мечом, и созерцал клинок с холодной сосредоточенностью. Ресницы, подобные крыльям цикады, отбрасывали тени на скульптурные скулы.

Чжи Си вспомнила свадебный пир Небесной Принцессы. Стоя рядом с отцом в душном зале, она с отвращением наблюдала за церемонией — пока взгляд не уловил танцующий клинок Фу Цана. Его движения напоминали полёт журавля сквозь осенний туман.

С тех пор в её памяти навеки запечатлелся момент, когда он вложил меч в ножны — профиль, очерченный лунным светом.

Узнав о помолвке Фу Цана с принцессой Чжуинь, она ощутила, будто небо рухнуло на землю. Среди толпы в Саду Нефритовых Цветов её взгляд искал лишь одного.

Но Фу Цан не был как те поверхностные божества, пленяющиеся лишь оболочкой. Она знала это всем сердцем — ему нужна родственная душа, спутница, способная постичь глубину его духа.

Щёки Чжи Си вспыхнули, будто опалённые пламенем стыда. Ладони прикрыли лицо, но не смогли скрыть трепет в груди.

Самомнение её достигло небес — она вообразила себя «родственной душой». Но странное дело: эта дерзость не вызывала отвращения. Видимо, заразилась безумием от Сюань И.

Чжи Си, стиснув зубы, поспешила покинуть Зал Просветлённой Природы.

* * *

Фу Цан нашёл Тайяо у задних колонн. Старший ученик, бледный как лунный свет, опирался на мраморную опору — три тысячи цзиней золота всё ещё давили на плечи.

— Благодарю за меч, — Фу Цан почтительно протянул клинок.

Тайяо, отдышавшись, принял оружие. Но вместо того, чтобы убрать его в ножны, провёл пальцем по гравировке:

— Чуньцзюнь... Несравненный клинок. Отец выковал его в юности, собственноручно раздувая угли. — Горькая усмешка тронула губы. — Даровал мне, слабому чахлику. Но я недостоин его мощи.

Внезапно он вложил меч в руки Фу Цаня:

— Пусть Чуньцзюнь обретёт радость в руках истинного воина.

Фу Цан замер, словно внезапно ощутив вес небес:

— Как смею я принять дар Небесного Владыки? Да и в искусстве меча я всего лишь дилетант.

Тайяо сухо кашлянул:

— Но ведь ты уже... остриг им Фэйляня...

Мгновение осознания. Фу Цан едва сдержал смех. Старший брат, потомок императорского рода, избегающий малейших конфликтов, ловко перекладывал ответственность. Отныне вражда с богом ветров лежала на нём, дерзнувшем поднять Чуньцзюнь против серебряной гривы.

— Вы и учитель... похожи, — тихо произнёс Фу Цан, принимая клинок.

Тайяо покачал головой, глядя на трещину в колонне от удара Фэйляня:

— Нет. Просто я дольше всех у ног его сижу. А эта малая... — На губах блеснула улыбка. — Ворчит учитель, но в глубине души ликует. Два сапога пара — оба сродни урагану в нефритовой шкатулке.

Фу Цан приподнял бровь, словно тронутая ветром тушь на свитке:

— С чего бы?

Тайяо, опираясь на треснувшую колонну, произнёс пророчески:

— Настоящий ум всегда бунтует. Разве не ощущаешь родство?

— Я всего лишь глупец среди глупцов, — меч рассек воздух, оставляя след лунного света.

Старший ученик усмехнулся, указывая на обломки нефритовой плиты:

— Никто из «глупцов» не осмелился бы остричь Фэйляня. Никто не смог бы укрыть Сюань И от его гнева. — Вздох прозвучал как шелест старых бамбуковых табличек. — Гутинь и остальные с их догмами... ей играть ими как шелковыми нитями. Как они могут с ней сравниться?.. Не обращай внимания, иди, мне нужно отдохнуть.

Тень улыбки скользнула по лицу Фу Цана, когда он исчезал в коридоре, оставляя Тайяо созерцать хаос в Зале Просветления — алые ленты церемониальных украшений спутались с обрывками серебряных волос бога ветров.

http://tl.rulate.ru/book/130267/5892244