Готовый перевод An MCU Adventure / Приключение в Marvel: Глава 5

Когда мы добрались до лаборатории, где Штейн хранил гамма-кровь, через двойные двери в другом конце коридора ворвались трое солдат, тут же поднявших винтовки в мою сторону - смерть их товарищей явно привела их в состояние повышенной боевой готовности.

Передав свой верный вещевой мешок в руки Штейна, я толкнул его в сторону, где висели мешки с кровью, не сводя глаз с солдат, которые предсказуемо выкрикивали приказы мне лечь на пол, надеясь, что их повышенные голоса маскируют страх (это не так).

«Все, что считаете нужным, кладите в мешок. Остальное оставьте. Сейчас же».

На мой рык, усиленный модулятором в шлеме, Штейн быстро кивает (его огромная голова неуверенно покачивается на шее), а затем начинает запихивать в вещевой мешок пакеты с кровью и блокноты.

Это явно расстраивает армейских ворчунов, так как они начинают приближаться ко мне, их крики усиливаются, даже когда они наводят свои горохострелы на мою неподвижную форму.

Ладно, посмотрим, на что способен этот малыш.

Постепенное приближение к ним, очевидно, вывело их из себя: одна из них потеряла контроль над своим пальцем и открыла по мне огонь. Теперь, даже надежно замурованный в одной из самых совершенных DIY-броней в мире, я не мог остановить рефлекторную реакцию вздрагивания перед яркими вспышками и громом выстрелов (которые, к счастью, были скрыты моей массивной лицевой пластиной).

Но кроме того, что мне показалось, будто ребенок швыряет камешки в мою броню, я ничего не почувствовал от выстрелов (хотя лакировка была полностью испорчена), и прежде чем я осознал, что делаю, я уже бежал по коридору в своей броне, которая весила чуть больше полутона, треща полом под ногами на ходу.

Одна из солдаток застыла на месте, когда я бросился на нее, и вместо того, чтобы уклониться, как это сделали ее коллеги, инстинктивно пригнулась и начала расстреливать обоймы в мою приближающуюся форму.

Кроме искр, разлетевшихся по моим бронепластинам, я не подал никаких признаков того, что заметил брызги пуль (хотя Штейн нырнул под свой стол с недостойным писком страха), и не успел никто из нас опомниться, как я оказался на ней.

Как я уже говорил, моя броня весила более полутонны, а длина коридора составляла около тридцати футов. В результате я набрал неплохой темп.

Даже больше, чем я мог выдержать.

Не успел я даже понять, что произошло, не успел повернуться, затормозить или сделать что-либо еще, как впечатал солдата в пол под ногами.

Это было жуткое зрелище, потрясшее и меня, и остальных солдат. Солдат справа от меня продемонстрировал свой богатый опыт, первым опомнившись, и его рука тут же метнулась к рации на плече.

К сожалению, резкое движение заставило меня инстинктивно отпрянуть, и, прежде чем ворчун успел вызвать рацию, мой кулак врезался ему в грудь, отправив его в стену, пробив ее настолько, что он там и остался.

Он не умер, так как был в бронежилете, но на данный момент его уже не было в живых, и я тут же повернулся к последнему солдату...

СМАК!

-и тут же получил удар прикладом винтовки в бронированный подбородок, отчего моя голова слегка наклонилась вверх. Ошеломленные неожиданностью, и я, и солдат застыли на месте, прежде чем я опустил подбородок (и винтовку) обратно, устремив на армейского грубияна взгляд сквозь массивную лицевую пластину.

Надо отдать парню должное, потому что, поборов нервозность, он опустил винтовку, а затем выхватил боевой нож и одним плавным движением поднес его к моей груди.

Я поймал нож за рукоятку в одну бронированную перчатку, а другой толкнул его в грудь, отчего он отлетел к противоположной стене, заставив его выпустить нож.

Действуя инстинктивно, я перевернул нож и, прежде чем ошеломленный солдат успел поправить себя или даже поднять защиту, вонзил оружие прямо в основание его шеи.

Кровь хлынула из раны, забрызгав мои доспехи, и я в немом ужасе смотрел, как мужчина издает влажное бульканье, которое еще несколько дней будет преследовать меня в кошмарах, пока он сползает на пол.

Все еще находясь в оцепенении, я услышал вздох и проклятие, а затем раздался выстрел, и я почувствовал, как что-то ударилось о заднюю часть моего шлема. Обернувшись (получив еще одну пулю в лицо), я вижу другого солдата, одной рукой схватившегося за грудь с переломанной грудной клеткой, а другой - за ручной пулемет, который он с убийственным выражением лица направляет на меня.

Не обращая внимания на пули (я их почти не замечаю. На самом деле, я вообще сейчас почти ничего не регистрирую), я подошел к нему и ударил его по лицу.

Боксеры носят перчатки, но все равно умудряются иногда убивать друг друга на ринге (не)удачным ударом по голове.

На мне было нечто более опасное, чем боксерские перчатки.

Мой удар разбивает ему нос и скулы, посылая осколки костей в мозг, а его глаза едва не вылетают из глазниц, а верхняя челюсть лишается всех передних зубов.

Я едва не бросаюсь в шлем, меня удерживает от этого только то, что это было бы крайне отвратительно, и стрельба, взрывы и периодический рев, доносящиеся снаружи здания.

Так, у меня тут все по расписанию.

Я повернулся к Штейну и его лаборатории, пытаясь (и безуспешно) выбросить солдат из головы, пока приближался к мутировавшему ученому, который бегал вокруг с бешеной ухмылкой на своем искаженном лице.

«У тебя все?» резко спросил я, благодарный за то, что модификатор не дает дрожать моему голосу.

Штейн перевел взгляд с лаборатории на переполненный вещевой мешок с тоскливым выражением на бесформенном лице, затем вздохнул и кивнул. Понятно, что он хотел взять с собой побольше своей работы (и я вроде как на его стороне, ведь чем больше исследований он сможет взять с собой, тем меньше времени уйдет на то, чтобы сделать меня сверхчеловеком), но сумка лопалась по швам, и он явно боролся с ее весом.

Схватив сумку одной рукой, а его за плечо - другой, я повел его к заднему выходу из здания. Я не знаю, где находится ЩИТ, и не хочу оставаться здесь, чтобы попытаться это выяснить. Росс и его армия сейчас сосредоточены на монстре ростом в 10 футов, который с одинаковым ликованием разрывает на части окрестности и своих людей.

Другими словами, пора убираться отсюда.

К счастью, по дороге нам больше не встретилось ни одного солдата (хотя мы заметили странного испуганного студента колледжа, забившегося под парты и тому подобное), и мы прорвались через служебный коридор во внешний мир, не оставив никого в беде.

Мы быстро добрались до моего фургона, который был припаркован прямо перед коридором (заучивание поэтажных планов назубок!), я забрался на заднее сиденье, а Штейн сел за руль, и мы отъехали от места разрушения.

Я по рассеянности дал Стайну указания, где я припарковал машину, и, добравшись туда, мы быстро выгрузили фургон (я сделал паузу, чтобы убедиться, что ничего нельзя отследить, фальшивое удостоверение уже уничтожено, и я тщательно вытер все, к чему прикасался Стайн, чтобы не оставить отпечатков) и сели в мою «Хонду»: вещмешок в багажник, я на заднее сиденье, а ученый снова за руль.

Пока мы ехали к моему складу/секретному логову, я все время вспоминал трех убитых мною солдат.

На интеллектуальном уровне я понимал, что становление богом не обойдется без жертв и сопутствующего ущерба, но я не ожидал, что это произойдет так скоро в моем плане или так... близко и лично.

Закрыв глаза и стараясь не обращать внимания на влажный звук ножа, входящего в горло солдата, я перебирал в уме свои мысли об убийстве трех человек в течение одной минуты.

Чувствовал ли я себя виноватым? Как ни странно, не так сильно, как я думал. Да, было жаль, что наше противостояние закончилось их смертью, и если бы я мог повторить эту встречу заново, то, возможно, поступил бы иначе, но дело в том, что мое существование было скрыто от властей еще на некоторое время, что имело неоценимое значение для успеха моего плана.

Так что нет, я не чувствовал себя виноватым за убийство тех солдат. А вот что я чувствовал, так это злость. Гнев на Росса, который не мог оставить все в покое, на человека, который был настолько жаден до власти, что готов был тратить жизни и миллионы долларов на оборудование, охотясь за человеком, который прежде всего хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы создать свою собственную армию монстров.

Смерть тех трех солдат?

Они были на его совести.

Оборудование, уничтоженное Халком?

Это было на его совести.

Смерти, вызванные Блонски, даже сейчас?

Все это было на его совести.

Снова открыв глаза, я уже не чувствовал тошноты, вместо этого ощущая лишь решимость. Не сомневаюсь, что образы изуродованных тел этих безымянных ворчунов будут преследовать мои сны ближайшими ночами, но теперь я знаю, что буду с этим делать.

Шаг 4: разрушить жизнь Таддеуса «Громобоя» Росса.

Я с нетерпением жду этого.

«Что мне теперь нужно?»

«Праймер». Гамма-импульс, запускающий изменения, исходит от миндалины. Праймер, созданный доктором Россом, позволяет этим клеткам временно поглощать энергию, что гарантирует, что вы не умрете от радиационного отравления. У меня такого праймера нет, поэтому, если я сейчас сделаю вам инъекцию, вы, скорее всего, умрете от гамма-энергии, содержащейся в крови доктора Баннера, а не только от самой крови». Штейн возбужденно тараторил, размахивая руками перед доской, которую я повесил на одну из стен в своем хранилище.

http://tl.rulate.ru/book/127797/5486459