Готовый перевод I Am Cannon Fodder [Quick Transmigration] / Я – пушечное мясо [Быстрая трансмиграция]: Глава 3. Отъезд, ч.1

Проснувшись в шесть утра, Су И умылась и спустилась вниз. Старуха Цюй уже хлопотала на кухне, а Су Ваньтин, уставшая после вчерашней дороги, ещё не встала.

— Бабушка, что у нас на завтрак? — Су И выглянула из-за спины старухи Цюй.

Из рисоварки уже доносился аромат каши, на разделочной доске лежал приготовленный мясной фарш. Старуха Цюй ловко раскатывала тесто для булочек.

— Проснулась? Учёбы нет, могла бы ещё поспать, — сказала старуха Цюй.

— Я вчера рано легла, — Су И вымыла руки и принялась помогать.

Старуха Цюй внимательно посмотрела на неё, но не заметила ничего необычного. Её дочь и внучка, такие хрупкие на вид, но обе умели держать все переживания в себе.

Когда случилось несчастье с Су Ваньтин, ей было чуть больше двадцати, она ещё училась в университете. В один день она позвонила домой и сказала, что нашла подработку на выходные и теперь сможет помогать семье деньгами. А через два дня преподаватель мрачным голосом сообщил, что Су Ваньтин пропала, и, скорее всего, её похитили.

Вспоминая те дни, старуха Цюй до сих пор чувствовала, как у неё холодеют руки и ноги, словно небо рухнуло на землю. Как она пережила то время, она уже и не помнила — наверное, боль была слишком сильной, и мозг решил стереть эти воспоминания. Она боялась даже думать о том, что пришлось пережить Су Ваньтин за тот год, пока она была в плену.

К счастью, судьба сжалилась, и дочь вернулась.

Когда Су Ваньтин вернулась домой, она была похожа на тень — молодая девушка, цветущая как цветок, превратилась в иссохшую ветку. Её психическое состояние было ещё хуже, она целыми днями пряталась в комнате, как испуганная птица, и ни с кем, кроме старухи Цюй, не общалась.

Старуха Цюй испытывала смешанные чувства радости и страха, боясь, что дочь не справится. Но, к её удивлению, Су Ваньтин постепенно начала приходить в себя, в её глазах появился проблеск жизни.

О её трагедии знала вся рыбацкая деревня и даже весь посёлок. Поначалу многие сочувствовали и жалели её, но со временем некоторые болтливые люди начали распускать грязные слухи.

Однажды даже пришёл какой-то мужчина и предложил познакомить её со своим знакомым. Этому знакомому было уже за сорок, он был известным на всю округу бездельником, который всю жизнь прожил на шее у матери.

Даже при таких условиях, после отказа, сваха всё намекала, что Су Ваньтин в её положении не стоит быть слишком разборчивой.

Добрая старуха Цюй, которая всю жизнь отличалась мягким характером, впервые вышла из себя, выгнала сваху и, стоя у ворот, ругалась так, что слышала вся деревня.

На следующий день Су Ваньтин спустилась вниз. Она уже давно не выходила из своей комнаты, но в тот день была аккуратно одета и причёсана, в новой одежде, которую купила ей старуха Цюй.

Старуха Цюй до сих пор помнит бледное лицо дочери и её слова, произнесённые чётко и раздельно: " Мама, я не смирюсь. Моя жизнь не должна быть такой".

Старуха Цюй знала, что убить может не только нож, вот сплетни и пересуды куда страшнее. Если дочь останется здесь, эти шепотки рано или поздно её уничтожат. Поэтому, как бы ни было тяжело и тревожно, нужно было отпустить её.

После отъезда Су Ваньтин с ней осталась Су И. К этой девочке старуха Цюй испытывала неприязнь, ведь она была живым напоминанием о страданиях дочери, да и в её жилах текла ненавистная кровь. Но с возрастом сердце смягчается. Как можно было оставаться равнодушной к этому маленькому созданию, которое, свернувшись калачиком, плакало, как котёнок?

Старуха Цюй иногда думала, что у этой девочки тоже нелёгкая судьба. Родилась в такой семье, без любви отца и матери, с трудом дожила до этих лет, ни разу не назвав кого-то "мамой" или "папой".

Как и она сама, как и Су Ваньтин — все они были людьми с тяжёлой судьбой. Но разве на свете много тех, кому легко живётся? Пока жив, нужно бороться, и рано или поздно всё наладится.

Она медленно выдохнула: 

— Ии, не вини свою маму, ей тяжелее всех.

— Я знаю, — тихо ответила Су И.

Она, конечно, не винила Су Ваньтин. Она появилась на свет в результате насилия, и, несмотря на внутреннее отторжение, Су Ваньтин позволила старухе Цюй воспитывать её, постоянно присылала деньги, не давая ей ни голодать, ни мёрзнуть. Су И считала, что даже если бы на её месте был не этот "монстр", а кто-то другой, большего требовать было бы нельзя.

Старуха Цюй, раскатывая тесто для пирожков, сменила тему: 

— Вчера твоя мама сказала мне, что они с твоим дядей Сяо Сином уже зарегистрировали брак. Они приехали за нами, чтобы после свадьбы ты переехала к ним и училась там. Ты согласна?

— Куда бабушка, туда и я, — ответила Су И.

— Тогда завтра-послезавтра мы уезжаем, — улыбнулась старуха Цюй. — Подумай, хочешь ли ты попрощаться с друзьями и одноклассниками.

Она не хотела, чтобы дочь долго здесь оставалась, не хотела, чтобы она снова столкнулась с пересудами односельчан, поэтому нужно было уезжать поскорее.

Она прожила в этой рыбацкой деревне большую часть жизни. Здесь было много хорошего и много плохого, но это всё равно её родина, и ей было грустно уезжать.

Но ещё больше она переживала за Су Ваньтин. Она не знала, какая у неё семья. Судя по манерам Сяо Сина и его сына Сяо Яня, а также по привезённым ими подаркам, они были очень обеспеченными людьми. Не будут ли они презирать происхождение Су Ваньтин? Не будет ли им мешать Су И? Как сложатся отношения с остальными членами семьи?

Материнское сердце всегда полно тревог. Как можно успокоиться, не увидев всё своими глазами?

Приготовив пирожки, старуха Цюй половину поставила вариться на пару, а половину пожарила, чтобы угодить всем.

Когда мужчины спустились вниз, паровые пирожки с начинкой из свинины и креветок как раз подоспели. Каша с финиками получилась ароматной и нежной. Старуха Цюй пожарила ещё несколько яиц, поставила на стол две тарелки с маринованной редькой и моллюсками, вымыла две грозди винограда. Стол был полон яств.

— Как спалось, Сяо Син, Сяо Янь? У нас тут, рядом с морем, шумно, — обратилась она к мужчинам.

Сяо Янь кивнул.

— Мы так крепко спали на мягких одеялах, что проснулись только от запаха завтрака, — смущённо улыбнулся Сяо Син. — Если бы не он, мы бы ещё спали.

Хотя они с Су Ваньтин уже зарегистрировали брак, и он должен был бы называть старуху Цюй "мамой", по местному обычаю, когда молодожёны впервые обращаются к родителям, те должны дать им большой красный конверт с деньгами. Вчера, перед входом в дом, Су Ваньтин предупредила его, что старуха Цюй не готова, и попросила пока называть её "тётей". К тому же, он впервые пришёл в этот дом, и сразу называть её "мамой" было бы слишком резко.

— Угощайтесь, не стесняйтесь, — радушно сказала старуха Цюй. — Дома ничего особенного нет, я приготовила, что смогла. Сяо Янь, ты тоже не стесняйся, чувствуй себя как дома.

В маленькой рыбацкой деревне не было постоянного рынка. Обычно мясо и другие продукты покупали у продавца, который развозил их на трёхколёсном велосипеде. Начинку для пирожков старуха Цюй купила сегодня утром прямо у дома.

Кроме мяса, у него можно было купить немного овощей и зелени, но выбор был невелик. Для себя это было нормально, но сейчас в доме гости, поэтому старуха Цюй решила после завтрака съездить в город за продуктами.

Су Ваньтин собралась ехать с ней, Сяо Син вызвался быть водителем. Оставлять детей одних дома было неудобно, и в итоге все пятеро поехали вместе.

Су И, Су Ваньтин и старуха Цюй сидели на заднем сиденье. старуха Цюй была посередине, держа за руку дочь и внучку. Утреннее солнце светило через окно, и хотелось спать.

Ей вдруг вспомнилось, как много лет назад, тоже утром, они с матерью шли по дороге, залитой солнцем, а смуглый молодой человек прятался за деревом и смотрел на неё. Когда его начали дразнить, он ещё больше покраснел, и только зубы сверкали белизной.

Это было почти в прошлой жизни. Его не стало уже почти тридцать лет назад, и она почти не помнила его лица. Только это тепло, разливавшееся по телу, сегодня казалось таким знакомым.

Она медленно закрыла глаза, морщинки в уголках глаз стали глубже.

Они приехали в город. Несмотря на то, что это был всего лишь небольшой городок, благодаря близости к морю и праздникам, здесь было многолюдно.

На рынке было особенно шумно, люди толкались, земля была мокрой и грязной. 

— И, здесь грязно и пахнет, — сказала старуха Цюй Су И. — Подожди снаружи с Сяо Янем, погуляйте поблизости. Сяо Янь, ты как?

http://tl.rulate.ru/book/126391/5321487