Готовый перевод Love Variety: The literary identity was exposed, Bai Lu was numb / Романтическое шоу: Литературный гений рассекречен, и Бай Лу в шоке: Глава 31

Лу Янь окинул взглядом выражения лиц окружающих. Все, казалось, восхищались его стихотворением, считая его очень хорошим.

Но никто не заметил, что каллиграфия тоже была высшего уровня!

Никто не смог распознать почерк великого каллиграфа Ван Сичжи.

Ну что ж, все были поражены содержанием стихотворения, и их внимание ещё не вернулось.

Все глаза и мысли были прикованы к стиху.

Лу Янь написал только треть стихотворения, не всё целиком.

Хотя это была лишь треть, её было достаточно, чтобы оставить здесь.

Разве это не просто случайная демонстрация мастерства?

…

Лу Янь медленно положил кисть, искренне посмотрел на Хуа Чэньюя и мягко спросил:

– Как тебе моё стихотворение?

Услышав его слова, Хуа Чэньюй покраснел и не смог вымолвить ни слова.

Как тебе?

Даже такой невежда, как он, почувствовал, что это действительно нечто выдающееся!

Хотя он и не разбирался в поэзии, он всё же уловил художественный замысел, да ещё и в древнем стиле.

Разве это не в разы лучше, чем современные тексты?

Раньше он постоянно язвил и насмехался, но теперь всё изменилось.

Эти слова стали его собственным орудием, чтобы дать себе пощёчину.

Не можешь написать? Не можешь написать хорошо?

Прошу, открой глаза и посмотри, о чём это?

Что ещё можно сказать?

Стихотворение перед ним было словно пощёчина Хуа Чэньюю.

Громкая, звонкая пощёчина.

Ян Ян, стоявший рядом, вздрогнул, увидев это.

К счастью, он лишь подливал масла в огонь и не оскорблял У Бая напрямую.

Думая об этом, он всё ещё испытывал страх.

Но, казалось, он надеялся, что Лу Янь не обратится к нему.

Однако следующая фраза Лу Яня прервала его иллюзии.

– Ян Ян, как тебе это стихотворение? Кажется, ты не очень верил в меня только что?

– Может, теперь прокомментируешь?

– Ведь... ты так любишь комментировать со стороны.

Лу Янь не хотел создавать проблем, но он знал, что эти двое за его спиной пытались вынудить его уступить и хотели посмеяться над ним.

Теперь, когда он сам написал стих, конечно, он должен был ответить!

Лицо Ян Яна мгновенно стало таким же, как у Хуа Чэньюя, и он не ответил.

Он просто робко стоял в стороне, но его взгляд на Лу Яня стал ещё более злым.

[Я больше не могу смеяться, это финальный расчёт?]

[Честно говоря, Лу Янь действительно смелый! Очень сильный, мне это очень нравится.]

[Хорошо написано, теперь я могу отправить это своей девушке, буду притворяться умным!]

[Чёрт? Что у тебя в голове? Как ты посмел подумать то же самое, что и я? К счастью, я отправил быстрее!]

[Проснитесь, у вас обоих нет девушек! Разве пятипалая считается?]

[Ян Ян: Меня это действительно раздражает... Я просто подливал масла в огонь, какое вам дело? Вы меня оклеветали!]

[Хуа Чэньюй: Спасибо, брат Ян, за то, что разделил со мной вину! Иначе Лу Янь критиковал бы только меня!]

…

Бай Лу смотрела на ребячливого Лу Яня и находила это забавным.

Но, видя, что Лу Янь написал такое хорошее стихотворение, она почувствовала, что он отличается от других.

Как это описать?

Очень свободный, не боящийся никого и ничего.

Делает то, что хочет.

Именно такое впечатление сейчас производил Лу Янь.

И она могла это увидеть по тому, как он критиковал Хуа Чэньюя и Ян Яна.

Лу Янь, казалось, не слишком заботился о славе.

Это был лучший момент, чтобы утвердить свою личность, но Лу Янь не хотел этого.

Ему нужно было выплеснуть свой гнев!

Так что... она завидовала состоянию Лу Яня.

Он не был скован, его не тревожили мирские заботы.

Но она не могла себе этого позволить, у неё была своя работа.

И она должна была поддерживать свой имидж.

Реба и Лю Ифэй смотрели на Лу Яня своими прекрасными глазами, словно что-то обдумывая.

…

Лу Янь указал на рисовую бумагу перед собой и сказал сотрудникам:

– Пожалуйста, уберите эту бумагу, я хочу написать оставшиеся две части.

Сотрудник на мгновение застыл, смотря на Лу Яня с недоумением.

Ты пишешь так хорошо, почему бы не насладиться моментом?

Не слишком ли это?

Ладно...

Все смотрят на это стихотворение, и эффект достигнут.

Но Лу Яня не волнует это ощущение. Если бы не система и желание дать пощёчину Хуа Чэньюю, он бы не стал этого делать.

Пока Бай Лу и Лю Ифэй пребывали в замешательстве, Реба рядом сразу же среагировала.

Реба выхватила чернильницу из рук Бай Лу и с улыбкой сказала:

– Сестра Бай Лу, почему бы тебе не отдохнуть, а я пока потру чернила. В детстве я любила это делать! Правда!

Бай Лу широко раскрыла глаза, не веря своим ушам.

(⊙_⊙)? ? ?

Ты любила растирать чернила с детства?

Ты что, шутишь? Ты думаешь, я дура?

Она даже назвала меня сестрой?

Я стала известной позже Ребы, и из вежливости и уважения к старшим я называла её сестрой.

Но почему теперь всё наоборот?

Всё ради стихотворения Лу Яня.

Неужели это так серьёзно? Разве это просто стихотворение?

Ну... это действительно серьёзно!

Лю Ифэй рядом с ней втайне топнула ногой. Она упустила момент, и эта девчонка опередила её!

Чёрт!

Моё стихотворение, кажется, придётся подождать!

Ах ах ах!

Я так хочу узнать, какое стихотворение Лу Янь напишет для меня!

Хуа Чэньюй и Ян Ян завидовали, видя эту сцену.

Они ещё не насладились таким вниманием!

Шоу идёт всего около часа, а женский гость уже прилип к Лу Яню?

Неужели это так важно?

У кого нет таланта?

Хуа Чэньюй втайне сравнивал себя. Хотя он не мог писать древние стихи, он мог петь.

Это было перед его выходом на сцену. Когда он выйдет, разве не будет легко привлечь внимание женских гостей?

Он также мог принести прибыль медиакомпании. Хотя Лу Янь был красив, что он мог сделать?

Что он мог?

Писать стихи? Но это шоу-бизнес.

Полагаться на лицо? Ладно...

В шоу-бизнесе действительно нет никого красивее Лу Яня, но он слишком прямолинеен и не учитывает чувства других.

Даже если Лу Янь войдёт в шоу-бизнес, у него есть капитал за спиной, и он сможет полностью раздавить Лу Яня.

Но он никогда не думал, что Лу Янь не был прямолинеен.

Лу Янь был очень свободным и непринуждённым, и его вообще не волновали эти вещи.

Полагаться на капитал?

Когда Лу Янь стоял здесь, он сам был капиталом!

Это его уверенность!

…

Лу Янь взглянул на Ребу рядом с собой и вежливо улыбнулся.

Реба, увидев его улыбку, мгновенно покраснела.

Смотря прямо на божественное лицо Лу Яня с такого близкого расстояния, она едва сдерживала волнение.

Действительно слишком красив, слишком красив!

[Может, сделать перерыв? Просто заменить на Ребу?]

[凸(艹皿艹)! Завидую, Реба растирает чернила!]

[Ты спешишь? Богиня, почему ты не выглядишь как богиня! Ты немного отличаешься от того, что я видел раньше!]

[Удивительно! Реба назвала Бай Лу сестрой? Это первый раз, когда я это слышу! Это наоборот?]

[Маленькие хитрости Ребы, я вижу их даже на экране!]

[С нетерпением жду, какое стихотворение появится!]

Прежде чем сотрудник подошёл к Лу Яню, сестра Бинбин с серьёзным лицом остановила его. Она быстро подошла к Лу Яню и внимательно посмотрела на каллиграфию:

– Как... как ты пишешь так хорошо?

– И это беглый почерк?!

Примечание: "Ланьтинское предисловие", написанное каллиграфом Ван Сичжи, считается лучшим образцом беглого почерка в мире!

http://tl.rulate.ru/book/125691/5345729