Готовый перевод Plague of Shadows / Чума Теней: 01 Старые друзья

Глава первая - Старые друзья

Элиана опустилась на колени среди разбросанных деревянных обломков. Через несколько мгновений ее взгляд упал на глубокую царапину от когтей, оставленную на одной из досок. Нахмурившись, она сосредоточенно разложила искореженные доски на траве, словно пазл, пытаясь восстановить картину разрушения забора.

Ранее она уже изучила следы и пятна на вытоптанной степной траве, и в ее душе зародилось тревожное подозрение. Поэтому она продолжила поиски, надеясь найти хоть какой-нибудь признак того, что виновником погрома был не кто иной, как обычный зверь.

Место происшествия было невелико. Обломки лежали между двумя крепкими столбами, отстоящими друг от друга на расстоянии шести шагов. Остатки трех горизонтальных досок усеивали участок размером с телегу внутри линии забора, оставляя лишь несколько зазубренных краев, все еще прибитых к самим столбам. Остальная часть забора тянулась нетронутой через равнину к темнеющему востоку и к западу, где солнце уже тонуло в золотой дымке.

Она чувствовала на себе взгляд Ренара. Мальчик - уже молодой человек, поправила она себя, - изо всех сил старался казаться спокойным и тихим, но его сдерживаемое переминание с ноги на ногу выдавало его волнение. Элиану льстило, что он пытался подражать ее невозмутимости, но это была лишь игра, а не его истинная черта.

Ренар ждал всего в десяти шагах, внутри линии забора. Она подняла на него взгляд, надеясь, что ее неодобрительный вид даст ему понять, что сейчас нужно молчать.

Он же, напротив, воспринял ее взгляд как разрешение заговорить. "Это был медведь?" - его вопросы сыпались так же быстро, как и в детстве, хотя голос теперь был глубоким и звучным. "Он все еще где-то здесь, на пастбище? Я вижу следы лошади. Он напал на лошадей?" Пальцы Ренара скользнули по поводьям его коня, который щипал дикую рожь позади его правой ноги. Кобыла Элианы послушно ждала слева от него.

"Нет, это был не медведь", - ответила Элиана, снова опустив взгляд на рваные края досок. Затем она поднялась и посмотрела на заходящее солнце. До наступления ночи оставалось не так много времени. Слуги, вероятно, уже накрывали на стол в столовой Стелана.

Ренар отпустил поводья и осторожно перешагнул через доски. Он наклонился возле отпечатка копыта, внимательно его изучая. Элиана попыталась вспомнить, когда он начал так сильно напоминать своего отца. Ренар был стройнее Стелана, с более пухлыми губами. По правде говоря, он был красивее, потому что унаследовал высокие скулы своей матери, хотя они все еще не были такими острыми, как эльфийские черты самой Элианы. Кроме того, нос Ренара не был сломан в бесчисленных битвах... Но ястребиные глаза, лоб и линия волос - все это было так похоже на молодого Стелана, что, когда она смотрела на него, у нее иногда щемило в груди.

"Что ты видишь?" - мягко спросила она его.

Рот Ренара двигался, пока его глаза скользили по следам. "Лошадь крутилась и брыкалась", - заключил он.

"Хорошо. Что еще ты можешь сказать мне о лошади?"

"Это была Калда?"

Элиана улыбнулась, и Ренар просиял при виде ее улыбки. Она старалась не улыбаться ему слишком часто, потому что слышала, как он говорил другу с томным пылом юности, что ее улыбка завораживает. Между Элианой и матерью мальчика уже было слишком много проблем, чтобы она беспокоилась об этом. "Как ты узнал?" - спросила она.

"Зазубрина на правом переднем копыте Калды, где она ударилась о камень на прошлой неделе".

Она была более довольна, чем показывала. Мальчик подмечал детали и сопоставлял соответствующую информацию извне. Всего несколько дней назад они подрезали поврежденное левое переднее копыто Калды, и это оставило небольшой, но красноречивый след на отпечатках, где бы она ни ходила. "Расскажи мне о нападавшем", - велела она.

"Ну... лапы размером с медвежьи", - неуверенно начал Ренар.

"Да", - подтвердила Элиана.

"Но эти следы не совсем похожи на медвежьи. Они больше похожи на следы собаки".

"Верно, - согласилась Элиана. - Это был не медведь". Ей не удалось скрыть мрачную нотку в голосе.

"Так что же это было?" - с тревогой спросил Ренар.

"В том-то и дело, Ренар. У него были когти, потому что он использовал их, чтобы разбить забор. Ты можешь видеть их здесь, и там - та длинная борозда". Она точно указала на разрушенные доски.

Элиана подняла глаза, чтобы проверить своих лошадей. Мерин(лошадь) Ренара отошел на несколько шагов; ее собственное животное терпеливо ждало.

Она снова обратила свое внимание на Ренара, который был готов задать еще вопросы.

"Но он такой большой для собаки. Может быть, это кто-то из кошачьих? Горные львы иногда спускаются с холмов".

"Эти лапы вдвое больше, чем у горного льва", - возразила Элиана.

"О". По его кроткому тону было ясно, что Ренар уловил ее разочарование. "Так что же это было?"

Ответ потребовал бы слишком много объяснений, и она не была уверена, что хочет услышать, как сама произносит это вслух. "Расскажи мне о порядке событий", - попросила она, сменив тему.

Он встал, руки на бедрах. Он был не так высок, как его отец, хотя широкоплечий юноша, возможно, еще подрастет на несколько дюймов. Еще мгновение он смотрел на отпечатки, потом покачал головой. "Мне жаль, Элиана", - признался он.

По крайней мере, на этот раз у него хватило смелости признать свое неумение.

"Существо пробило забор грубой силой. Оно напало на Калду с левого фланга. Ты можешь видеть кровь здесь". Она указала на несколько травинок. "А видишь ли ты здесь, как она бежит?" Элиана отошла от сломанной ограды, указывая на траву. "Она хромала на заднюю ногу".

"Калда выжила и сбежала", - объявил Ренар.

"Ты находишь что-нибудь еще странным?" Элиана прошла мимо него и взяла поводья Персейли, своей длинноногой гнедой кобылы.

Ренар стоял с озадаченным выражением лица, похоже, намереваясь прийти к своему выводу, по-разному кривя рот. Пешком Элиана осторожно провела Персейли через доски, затем встала и погладила ее, скользя длинными пальцами по шее животного.

После тщательного размышления Ренар наконец произнес. "Хм. Хм".

"Калда была здесь одна. У забора. Вдали от всех остальных. Что в этом странного?" Элиана легко взлетела в седло, длинноногая и невероятно грациозная для Ренара, который смотрел на нее с нескрываемым благоговением.

"Ты же не собираешься искать ее одна, правда?"

Она не могла не улыбнуться. "В тот день, когда я не смогу выследить пропавшую лошадь, Ренар..."

"Но там какой-то безумный зверь! Я должен пойти с тобой".

"Я справлялась с вещами и похуже, чем это, еще до того, как ты стал блеском в глазах своего отца". Она поняла, что это была неудачная формулировка, потому что когда-то она была хорошо знакома с блеском в глазах его отца, и Ренар наверняка знал об этом.

Ренар был слишком обеспокоен, чтобы заметить. "Но ты даже не знаешь, что это такое, - пробормотал он. - Я должен пойти за отцом и Дрелмом и..."

"Я буду в порядке, - сказала Элиана. Она похлопала по изгибу своего лука, натянутого и висящего в кобуре за седлом. - Собери всех лошадей и уведи их с северного пастбища, пока мы не починим этот забор".

"Но..."

"А потом иди ужинать. Твоя мать будет в ярости, если ты снова опоздаешь".

Протестующий звук зародился глубоко в горле Ренара, но Элиана уже пришпорила Персейли. Нижний край солнца теперь касался горизонта, и их тени были длинными на траве, когда кобыла поскакала прочь.

Элиана сомневалась, что у Ренара хватит опыта, чтобы догадаться, почему лошадь забрела так далеко от остального стада, что стояла у забора, когда на нее напал крупный хищник.

Было отдаленно возможно, что она пропустила какие-то следы, но Элиане казалось, что в последнее время ни одно животное не приближалось к краю северного пастбища. Возможно, хотя и совершенно нехарактерно, что Калда отбилась от остального стада по собственной воле. Но в то же самое время что-то спустилось с предгорий? Совпадение не поддавалось вере.

Оставалось только одно объяснение, которое соответствовало всем фактам: колдовство вызвало лошадь, и колдовской зверь напал на нее. Элиана не видела подобных следов хищников более двадцати лет, но она их не забыла. А призванная теневая гончая означала, что кто-то ее призвал. Возможные "кто" и "почему" проносились в голове Элианы, пока она следовала по следу раненой лошади. Ни один из них особенно не улучшал ее настроения.

Сумерки переходили в ночь, когда она нашла то, что осталось от Калды.

Персейли широко обошла растерзанный и изуродованный труп, а Элиана с мрачным лицом успокоила свою лошадь шепотом и осмотрела место гибели. Краски, возможно, и были вытеснены из этой земли, но для ее глаз детали все еще отчетливо выделялись. У тела Калды не хватало большей части шеи, а бедра были лишены плоти. По всему ее телу выделялись ужасные рваные раны, как будто ее неоднократно резали, прежде чем она была окончательно убита. Мухи облепили раны и уже добрались до глаз.

Элиана нахмурилась. Калда не была самой умной из лошадей, но она была добродушной и быстрой. Она не заслуживала такой смерти. Элиана удержалась от порыва наклониться и поискать следы теневой гончей, потому что ветер относил ее запах к густым зарослям боярышника и клена, стоящим всего в двадцати футах от нее.

Персейли навострила уши. Элиана заставила ее обойти небольшую рощицу деревьев и настороженно оглядела это место. Она остановила Персейли с подветренной стороны.

Невозможно было не заметить запаха лошадиной плоти, который держал Персейли настороже. Запах хищника отсутствовал, что могло означать, что обычное животное ушло.

Но Элиана была уверена, что столкнулась не с обычным животным.

Она вытащила меч. Эльфийский мастер, который изготовил этот длинный, тонкий клинок много лет назад, знал, что не стоит возвещать о присутствии своего владельца показной магической энергией. Вместо этого его сила пульсировала сквозь рукоять к ее ладони, как медленное, устойчивое сердцебиение. Как всегда, это вызвало резонансное гудение в грубом старом нарукавнике, спрятанном под рукавом ее рубашки.

Она ждала.

Внезапно из чащи раздался лай гончей. Звук был глубоким, звучным и странно резонансным, как будто он доносился из какого-то далекого места. Элиана вздрогнула от этого натиска на ее чувства, а Персейли фыркнула от страха, откинув уши назад и готовясь к бегству. Только глубокая связь Элианы с лошадью оставила ей хоть какую-то толику контроля, когда рычащая гончая бросилась в атаку.

Она казалась скорее тенью, чем существом, огромной прыгающей тьмой на фоне меньшей черноты сумерек. У Элианы было всего одно мгновение, чтобы заметить сверкающие зубы в ее слишком большой пасти, прежде чем она сократила расстояние и прыгнула на выставленные ей навстречу бедра Персейли.

Элиана коленями подтолкнула Персейли вперед, молясь, чтобы кобыла отреагировала. Персейли никогда раньше не участвовала в бою, но она не была неопытной лошадью; ее обучили игнорировать десятки различных видов громких звуков, внезапных движений и странных форм. Скоро они обе узнают, было ли этого достаточно.

Персейли по ее команде развернулась, и гончая извернулась в воздухе, чтобы последовать за ней, промахнувшись всего на длину кинжала. Элиана наклонилась. Острие ее клинка глубоко вонзилось в черное плечо. В тот момент, когда ее сталь встретилась с плотью гончей, клинок сверкнул серебряной энергией, которая тут же исчезла, когда оружие вышло из раны.

Существо приземлилось с хрюканьем и повернулось на задних лапах. Элиана развернула Персейли, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Зверь снова завыл. Звук был колдовской атакой, и Персейли заржала от страха, танцуя и мотая головой. И все же она не убежала, и губы Элианы сжались от удовлетворения.

Гончая снова прыгнула, на этот раз ее дуга была более пологой, а ее массивные когтистые лапы тянулись к лошади и всаднице.

По команде Элианы Персейли рванула вперед, и удар Элианы застал гончую за мгновение до вершины ее прыжка. Удар прошелся по тьме, которая была головой существа. Темный фонтан крови потянулся за серебристым проходом клинка. Сама гончая промахнулась мимо нее на дюймы, потому что Персейли точно по команде повернула влево.

Гончая сотрясла землю, когда упала, жалобно воя. Она царапала землю, и из ее пасти вырвался скорбный крик, понижающийся по тону, когда жизнь уходила из нее.

Элиана быстро развернула Персейли и оглядела равнины, внезапно испугавшись, что гончая может подавать сигналы другим. Именно тогда она услышала звон деревенского колокола. Далекий, одинокий звук, казалось, вызвал ответную реакцию у умирающего зверя, который в последний раз жалобно завыл, прежде чем его голова упала между двумя черными лапами. Мгновение спустя он растворился в темных облаках, которые унес и развеял ветер.

Она быстро взглянула на свой клинок и увидела, что кровь, размазанная по нему, тоже превращается в дым. Она вложила оружие в ножны, затем наклонилась, чтобы погладить шею своего животного, пытаясь понять, почему кто-то звонит в колокола. "Хорошая девочка. Очень хорошая девочка".

Персейли фыркнула от удовлетворения или, возможно, от облегчения. Элиана прислушалась. Четырнадцать ударов. Это был не обычный вечерний звон, а тревога. В последний раз она слышала такой звон шесть лет назад, когда с севера налетел шторм, поглотивший небо, и сорвал крыши с половины ферм.

Элиана выругалась и пришпорила Персейли.

Она не могла догадаться, какая именно чрезвычайная ситуация заставила кого-то звонить в колокола, но она боялась многого. Еще больше теневых гончих. Теневых волшебников. Галтанцов.

Или, что еще хуже, ее старый друг Арсил.

Галоп Персейли пожирал мили, ее походка была такой плавной, что это было сродни полету. Вскоре Элиана увидела колокольню храма, вырисовывающуюся на фоне звезд. Она пронеслась через темное пастбище и с грохотом выехала на дорогу, оставляя за собой клубы пыли. Персейли теперь запыхалась, поэтому Элиана позволила ей сбавить скорость. Это было как нельзя кстати, потому что сельские жители собрались вокруг фонтана на площади, нервно теребя сельскохозяйственные орудия и старые мечи. Они с ожиданием смотрели на Элиану, и Одрик, лысеющий староста, вышел из толпы со своим фонарем.

"Что случилось?" - потребовала ответа Элиана.

"Капитан Дрелм приказал нам обыскать улицы и дома", - доложил Одрик. Элиана не видела этого человека таким напряженным с тех пор, как три года назад родилась его внучка.

"Что искать?"

"Кто-то отравил барона, - сказал Одрик, почти задыхаясь. - Мы поймаем этого мерзавца и повесим его!"

"Отравил?" - ошеломленно повторила Элиана. Ей показалось, что у нее опустился желудок. Сердце колотилось в груди, как барабан безумного барабанщика, призывающего ее к войне. "Он мертв? Кто это сделал?"

"Жрец Абадара сейчас с ним, миледи, и мы все будем молиться..."

Голос Элианы стал непривычно резким. "Где он? В крепости?"

"Насколько я знаю, миледи".

"Ях!" Элиана снова пришпорила Персейли, и уставшая кобыла рванула вперед. С полдюжины испуганных батраков бросились врассыпную с ее пути.

Она была дурой. Теневая гончая и пропавшая лошадь были очевидной уловкой, чтобы выманить ее из крепости - загадкой, достаточно интригующей, чтобы выманить ее наружу, но не настолько опасной, чтобы она не смогла с ней справиться. Кто, кроме Арсила, мог быть таким осторожным? Вопрос был в том, зачем. У него больше не было причин ненавидеть Стелана. Он ушел двадцать лет назад. Что он мог искать?

Персейли мужественно перешла на галоп, хотя ее дыхание вырывалось тяжелыми вздохами. Они вылетели из деревни и помчались вверх по холму к старой крепости. Элиана ненавидела перегружать животное, но если Стелана отравили, у него могло остаться не так много времени. Она уже могла опоздать.

Вооруженные латники у подъемной решетки подняли фонари и отступили в сторону. Она пронеслась мимо них, наклонив голову под остриями ворот, убирающихся в каменную арку над головой. Она добралась до двора и соскочила с седла, когда задыхающаяся и дрожащая Персейли остановилась перед конюшнями.

"Она была измотана", - сказала Элиана, когда подбежал конюх. "Смотри, чтобы ее растерли и дали полведра теплой воды. Если меня не будет через два часа, начни давать ей понемногу зерна".

Мальчик быстро закивал головой, стремясь угодить даже в столь поздний час. "Конечно, миледи".

Элиана похлопала Персейли по шее, когда отошла, затем прижала ножны к бедру и бросилась к старой деревянной двери в башню крепости. Она едва заметила поклон камергера. Должно быть, ему сказали, что она едет, иначе у него не было причин задерживаться в прихожей.

"Он еще жив?"

"Я думаю, да, леди, но..."

"Где он?"

Камергер почтительно склонил голову, и его рука указала на каменную лестницу. "Он в своей..." - прежде чем он произнес слово "спальня", Элиана уже взлетела по изогнутым ступеням.

Она нашла Стелана в комнате, которая занимала большую часть верхнего этажа крепости. Он лежал под тонкой льняной пеленой в своей кровати с балдахином. В комнате с ним находились Ренар с мучительным видом; коренастый маленький священник Абадара, одетый в белый шелк и сидящий у постели барона; и баронесса, бледная и изможденная, стареющая красавица, чьи темные локоны теперь были пронизаны сединой. Элиана не обратила внимания на едва заметное искривление губ Ленель при виде ее и подошла к своему старому другу.

Его руки лежали поверх покрывала; все, что ниже груди, было скрыто под ним. И это покрытое шрамами лицо со сломанным носом и седеющей бородой было неподвижно.

Элиана протянула руку к его левой руке.

"Не трогай его!" - быстро сказала Ленель, и Элиана отдернула руку, удивленная, что Ленель даже сейчас проявляет свою собственническую власть над ним.

"Он покрывается синяками от малейшего прикосновения", - тихо сказал священник, и Элиана почувствовала укол вины за то, что предположила худшее о Ленель, пока не увидела ее глаза. Она поняла, что Ленель могла бы использовать те же слова независимо от состояния Стелана.

Элиана отвела от нее взгляд и посмотрела на Стелана. Она увидела медленное поднятие и опускание ткани над его грудью.

"Он жив", - сказала ей Ленель, ее челийский акцент скользил по гласным.

Элиана посмотрела на священника, который вежливо встал. Она проигнорировала поклон его головы. "Что с ним не так?"

"Я молился", - сказал мужчина, с напыщенным достоинством поправляя свою золотую цепь. "Я полагаю, что он был проклят".

"Почему ты так говоришь?"

Ленель резко ответила: "Это письмо, а не молитва, показало ему это".

"Моя молитва подтвердила это", - возразил священник.

"Какое письмо?" - спросила Элиана.

Ленель осторожно вытащила сложенный лист пергамента из стола у кровати, передав его через тело Стелана.

"Оно было адресовано тебе, - продолжила Ленель, - и мне жаль, что я его открыла". Она не выглядела особенно извиняющейся. "Оно лежало рядом с ним, там, где он лежал на полу".

Невозможно было ошибиться в почерке, тесном и точном, хотя его владелец пытался придать своим буквам элегантную плавность. Арсил всегда мог только притворяться благородным, но никогда не чувствовал этого, даже в своем письме.

Элиана вздохнула. Иногда она ненавидела быть правой. Она развернула пергамент.

Дорогая Элиана,

Я сожалею, что мы должны возобновить знакомство при таких неприятных обстоятельствах, но поскольку наш старый друг оказался настолько несклонен иметь со мной дело каким-либо разумным образом, я обращаюсь к тебе. Ни ты, ни семья Стелана не должны слишком тревожиться.

Беда, постигшая Стелана, вполне излечима, и когда он поправится, ему не станет хуже от последствий. Возможно, он даже будет более отдохнувшим. Все, что тебе нужно сделать, это передать ту старую статуэтку, которую мы нашли у Аталоса. Я знаю, что ты помнишь ее; ты справедливо сочла ее отвратительной.

Если бы Стелан принял мою первоначальную переписку, он был бы щедро вознагражден за то, что расстался с этой вещью, которая теперь полезна для моих исследований. Вместо этого я был вынужден занять неудобную позицию, вызывав замешательство у его очаровательной семьи и у тебя.

Жди у ворот замка со статуэткой в полночь. Мой фамильяр заберет ее, и тогда Стелан станет таким, каким был раньше, и мы все будем счастливы.

Не пытайся быть умной на этот раз, Элиана. Я стал гораздо более искусным, чем был, когда ты меня знала, и, как ты обычно говорила, я становлюсь одержимым своими интересами.

Послание было подписано: "С уважением, Арсил".

Ренар практически набросился на Элиану, как только она опустила письмо, его слова неслись галопом. "Мама говорит, что Арсил был вашим с отцом другом. Это не имеет никакого смысла! Зачем другу это делать? И о какой статуе он говорит?"

Элиана, погруженная в свои мысли, не сразу ответила.

"Он был очень вежлив и учтив, когда приехал на свадьбу, - сказала Ленель. - Я не ожидала от него такого".

"Эта угроза смертью тоже вежлива", - заметила Элиана, а затем бесцеремонно бросила ее на кровать. Священник с опаской посмотрел на бумагу.

Элиана повернулась к Ренару. "Он был нашим другом. Он много лет ездил с твоим отцом и мной и помогал Стелану восстанавливать эти земли, но он был... не особенно хорошим человеком". Элиана могла бы подкрепить свою точку зрения, приведя мальчику несколько красноречивых примеров, но тогда Ленель могла бы еще больше ее не одобрить.

"Как ты думаешь, как он вошел?" - спросил Ренар. "Ты можешь найти его и образумить? Ты можешь его поймать?"

Прежде чем Элиана успела сформулировать ответ на любой из этих вопросов, Ленель сама задала один: "Ты знаешь, где эта статуя?"

Элиана покачала головой. Она не видела эту уродливую штуку с тех пор, как Ренар родился.

Ренар не сдавался. "Ты можешь его найти?" - повторил он. "Поговорить с ним?"

"Арсил, или то, что он послал, вошло и вышло с помощью магии. Он может быть где-то рядом, но его не будет в крепости". Она на мгновение замолчала, погрузившись в свои мысли. "И нет... я не думаю, что смогу его образумить. Больше нет".

"Что это за статуя, собственно?" - спросила Ленель.

"Это часть... - должна ли она сказать ей, что это добыча, которую они нашли в крепости теневого волшебника? - ...одной из наших восстановительных операций. Мы разделили трофеи, и эта уродливая статуя была одной из последних вещей, которые были реализованы. Она сделана в виде мохнатого зверя".

"Как волк?" - спросил Ренар. "Или медведь, или что-то в этом роде?"

Она могла бы сказать ему, что она была в форме мерзкого монстра с другого плана. Чем меньше Ренар знал обо всем этом, тем лучше. "Она всего около фута высотой, украшена серебряной филигранью и имеет два кровавика вместо глаз. Я думала, что твой отец избавился от нее много лет назад". Она взглянула на бумагу. "Но Арсил методичен. Если он думает, что она у Стелана, то, вероятно, так оно и есть". Она посмотрела на Ленель. "Арсил говорит, что между ними был какой-то контакт. Есть ли другие письма?"

Ленель обошла кровать сбоку. "Есть".

"Стелан не упоминал о них мне".

"Он держал тебя в курсе всего?" - холодно спросила Ленель.

Элиана не стала утруждать себя ответом. Было странно, что Стелан держал в секрете контакт Арсила. Почему он ей не сказал?

"Он всегда был обеспокоен, когда они приходили, - продолжила Ленель, - но он не хотел обсуждать со мной эти письма или делиться ими".

"Он прямо запретил ей смотреть", - сказал Ренар, добавив: "так мама сказала, когда мы говорили о них раньше".

Значит, Стелан скрывал их от всех. Он не хотел, чтобы кто-то волновался. "Где они?" - спросила Элиана.

Ленель и Ренар одновременно оглядели комнату. Мебели было очень мало - шкаф, стол и три сундука. Мальчик взял фонарь с крючка у двери и поспешил к первому сундуку.

Элиана ничего не могла разглядеть за плечом мальчика, кроме аккуратно сложенной одежды. Она повернулась к священнику. "У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, что поразило барона?"

Ленель снова перебила, властно обращаясь к маленькому человечку. "Я уверена, что вы помните, что мы недавно пожертвовали средства на ремонт плитки в колокольне". Она подошла к Элиане, ближе, чем когда-либо в памяти Элианы. Элиана через мгновение с удивлением поняла, что Ленель неуклюже пытается запугать священника демонстрацией ранга: две ведущие дамы Адраста стоят вместе.

"Мы хорошо осведомлены о силе вашего благочестия". Священник прочистил горло, явно чувствуя себя неловко под двойным вниманием. "Дело не в этом. Дело в том, что ваш муж, благородный барон, страдает от проклятия, которое я не могу идентифицировать".

"Арсил не упоминает о проклятии, - сказала Элиана. - Ни разу. Ты уверен, что это не яд?"

На лице священника на мгновение промелькнула хмурость, затем он склонил голову и потрогал ключ, висящий на его шейной цепи. "Я возложил на него руки и призвал святую энергию. Целительная сила Абадара исцелила бы любое обычное заболевание. Это что-то другое. По моему опыту, это должно быть проклятие. Мощное проклятие. Вы можете видеть это - его плоть уже увядает, и пора исцелить его снова".

Элиана быстро повернулась к Стелану и увидела, как темные круги под его глазами становятся все глубже, а между скулами и подбородком образуются впадины. Кожа натягивалась, как у очень старых людей.

Священник повернулся к кровати, воздел пустые ладони к небесам и с закрытыми глазами начал молитву Абадару.

Элиана не слушала слов, наблюдая бок о бок с Ленель, как целительная магия начинает свою работу. Всего через несколько мгновений Стелан был восстановлен, хотя он все еще спал.

"Как часто ты должен его исцелять?" - спросила Элиана.

"Несколько раз в день, - ответил священник. - Чаще, если его двигать или толкать".

"Один только акт поднятия его в постель покрыл его синяками с головы до ног", - сказала ей Ленель.

Позади них раздался стук, и Элиана повернулась, чтобы увидеть, что Ренар закончил рыться в одном сундуке и поднес фонарь ко второму. Одежда Стелана лежала грудой рядом с ним, и к ней быстро присоединилось еще больше вещей, когда молодой человек рылся во втором сундуке.

"Элиана". Ленель смотрела на нее сквозь свои длинные ресницы. "Я знаю, что ты немного владеешь целительной магией. Может быть, ты сможешь осмотреть моего мужа?"

Это была еще одна новинка, но Элиана только грациозно склонила голову. "Я осмотрю. Но если состояние Стелана такое, как говорит священник, помочь ему будет выше моих сил".

Она обошла жену Стелана. Она не могла не провести длинными пальцами по темному деревянному изножью и мимо тонкой декоративной колонны, которая поддерживала одну сторону балдахина. Кровать была тяжелым предметом мебели, но резчик вырезал ее с тщательной и простой точностью, и ощущение ее поверхности всегда доставляло ей удовольствие.

Ленель неодобрительно скривила рот, когда Элиана стянула со Стелана покрывало, обнажив помятую бежевую рубашку. Кто бы ни отнес его на кровать, он не потрудился переодеть его в халат. Скорее всего, они боялись нанести ему новые травмы.

Завязки, закрывавшие рубашку над грудью Стелана, были расстегнуты; интересно было заметить, что волосы здесь тоже поседели. Она распахнула рубашку пошире и осторожно коснулась кончиками пальцев левой руки обнаженной плоти.

Ленель с шипением втянул воздух, потому что под прикосновением Элианы появились темные следы. Что именно сделал с ним Арсил?

Элиана закрыла глаза, собирая энергию. Арсил хорошо знал ее скудные магические таланты и наверняка предполагал, что она попытается исцелить. Поэтому она сомневалась, что от нее будет хоть какая-то польза, разве что она узнает природу недуга. Почему же тогда Арсил так нарочито неясно рассказал о своих действиях? Не потому, что он хотел сохранить все в тайне, подумала она, а потому, что Арсил гордился своей вежливостью. Он действовал с хладнокровным расчетом, но обсуждение гнусных подробностей показалось бы ему невежливым.

Когда-то, давным-давно, своеобразное понимание Арсилом чести язвительно позабавило ее. В памяти невольно всплыл его резкий удивленный смех, а в голове пронеслись другие моменты: легкая застенчивая улыбка, которую он разделял только с ней, его низкий голос во время позднего ночного дозора, неистовый крик ее имени, когда он искал ее в тумане после прихода гончих. Эти и другие воспоминания сыпались на нее, как осколки витража, и боль от исчезнувших мгновений и упущенных шансов пронзала глубокой горечью.

Арсил должен был вырасти в кого-то более достойного.

Стиснув зубы, она почувствовала, как ее собственная жизненная энергия распространяется через кончики пальцев и сливается с энергией Стелана.Сердце Стелана билось медленно и ровно, дыхание было ровным и глубоким. Она исследовала его жизненную силу, проникая сквозь мышцы и кости. Вот зазубрина от удара копьем по ребрам - она снова воспалилась... Почему он не сказал ей об этом, чтобы она могла облегчить боль? Она нашла шрамы и от других старых ран. В народе говорили, что эльфы более выносливы, чем люди, но это было не совсем так - человеческие тела просто не так долговечны, и их шрамы не успевают заживать без посторонней помощи.

Вряд ли она могла быть искусной целительницей, и ее возможности уже подходили к пределу. Тем не менее она все дальше погружалась в себя, пытаясь лучше почувствовать более сложные системы тела Стелана. Прошли долгие мгновения, пока она пробиралась сквозь паутину вен, насыщенных жизнью. Она не смогла обнаружить никакого яда; на самом деле в нем не было ничего странного, кроме видимых ран, которые он получил при малейшем прикосновении, и его продолжающейся бессознательности.

Она открыла глаза и увидела, что люди смотрят на нее.

"Вы можете ему помочь?" Голос Ленель был по-прежнему контролируемым, но Элиана услышала в нем жалобные нотки. Какими бы ни были ее недостатки, эта женщина любила Стелана.

Ради нее и ради Стелана Элиана желала, чтобы новости были получше. "Нет. Священник прав. Он проклят".

http://tl.rulate.ru/book/123988/5206146