Том 1. Глава 473. Рыба гниёт с головы
Когда Гао Сяоянь произнесла: «Спасите моего ребёнка!», Ли Е чуть не решил, что столкнулся с той самой нелепой ситуацией из прошлой жизни, когда «трое детей оказались не своими». Однако, услышав продолжение фразы, он понял, что девушки этого времени на такое бесстыдство не способны.
Гао Сяоянь хотела, чтобы Ли Е «повлиял» на Лу Цзысюэ и заставил его признать ребёнка. Значит, она всё ещё надеялась выйти за него замуж, создать нормальную семью и дать ребёнку отца.
Но прежде чем Ли Е успел обдумать эту ситуацию, бабушка У Цзюйин отвела его в сторону.
— Сяо Е, зачем ты с ней разговариваешь? — спросила она. — Даже если это тебя не касается, люди могут неправильно понять. Подумай о репутации девушки.
Ли Е понял намёк: не лезь не в своё дело и не порти себе репутацию. В то время интернет-травли ещё не было, но слухи и сплетни могли уничтожить человека.
Бабушка не знала, что эта история косвенно была связана с Ли Е. Он знал о том, что Гао Сяоянь и Лу Цзысюэ во время поездки в Пекин провели ночь в гостинице и были задержаны после чьего-то доноса. Ли Е даже видел, как они входили в гостиницу, поэтому Лу Цзысюэ подозревал, что это он на них донёс. Наверняка тогда Гао Сяоянь его ненавидела.
Но сейчас она отчаянно нуждалась в его помощи, чтобы доказать связь с Лу Цзысюэ и подтвердить отцовство. Однако делать это нужно было тихо, чтобы не испортить репутацию ни Лу Цзысюэ, ни себе. Поэтому мать Гао Сяоянь так настаивала на разговоре.
Бабушка У Цзюйин была непреклонна. Даже слёзы и мольбы матери Гао Сяоянь не могли её убедить.
Раздался визг тормозов. Две машины остановились в нескольких метрах. Приехал Ли Чжунфа. Из второй машины вышли директор Чжоу с фабрики лапши быстрого приготовления и две крепкие женщины средних лет.
Растолкав зевак, директор Чжоу закричал:
— Гао Сяоянь! Я же ясно сказал: тебя уволили! Зачем ты беспокоишь директора? Твои проблемы больше не касаются фабрики! Убирайся отсюда!
Несмотря на приказ убираться, женщины сразу же схватили Гао Сяоянь. Она вцепилась в ногу Ли Е и закричала:
— Помогите! Пожалуйста! Они из отдела планирования семьи! Они убьют моего ребёнка! Помогите!
Ли Е почувствовал, с какой силой женщины тащат Гао Сяоянь. Для беременной это было слишком грубо. Но таковы были реалии. Даже в юмористических сценках показывали, как забирают женщин без справки о разрешении на роды.
Ли Е обвёл взглядом толпу зевак и холодно произнёс:
— Мужчины в семье Гао все перевелись? Почему здесь расправляются с женщинами? Пусть мужчина выйдет и разберётся с этим!
Толпа притихла. Все молча смотрели на рыдающих женщин.
Взгляд Ли Е остановился на мужчине средних лет. Он с самого начала наблюдал за происходящим. Когда женщины начали плакать, он несколько раз хотел подойти, и в его глазах была боль. Теперь, замеченный Ли Е, он решительно подошёл к Гао Сяоянь и попытался оторвать её руки от ноги Ли Е.
— Пойдём домой, дочка, — сказал он. — Отпусти. Хватит делать ошибки. Послушай меня.
— Папа, я не ошиблась! — прокричала Гао Сяоянь. — Это не моя вина! Почему все мучают меня?!
Женщины отпустили Гао Сяоянь и отступили. Остались только отец, дочь и Ли Е.
Отец Гао Сяоянь смотрел на дочь, и слёзы катились по его щекам. Вдруг он поднял руку и ударил себя по лицу.
— Это я виноват! — закричал он. — Пойдём домой! Это не твоя вина, дочка! Это моя вина! Всё моя вина!
Гао Сяоянь разжала руки, отпустила ногу Ли Е и схватила руку отца, не давая ему снова себя бить.
— Я ошиблась, папа, — сказала она. — Пойдём домой.
Все изумлённо смотрели на них. Никто не мог поверить, что такой шум закончился так внезапно. Всё это казалось непонятным и странным.
Но Ли Е насторожился. Когда отец Гао Сяоянь ударил себя, взгляд девушки изменился. Исчезли и безумная настойчивость, и отчаянная борьба за ребёнка. На первый взгляд казалось, что она успокоилась и смирилась. Но внимательный Ли Е заметил в её глазах пустоту, мёртвую пустоту.
Толпа расступилась, пропуская семью Гао.
Гао Сяоянь, поддерживая отца, шла под перекрёстным огнём взглядов окружающих. Она высоко подняла голову, стараясь казаться сильной. Её отец, сгорбившись, выглядел по-настоящему сломленным. Он был одет в костюм суньятсеновского покроя с четырьмя карманами. В те времена такую одежду носили люди уважаемые. Но сейчас он казался лишённым жизненной силы, остались лишь горечь и отчаяние.
— Подождите! — внезапно крикнул Ли Е, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Он снова оказался в центре событий.
— Зачем он остановил эту девушку?
— Понятия не имею. Но у меня какое-то тяжёлое предчувствие…
— Дело тут нечисто, ох, нечисто…
Не обращая внимания на перешёптывания, Ли Е отвёл дедушку Ли Чжунфа и бабушку У Цзюйин в сторону.
— Дедушка, бабушка, вы многое повидали на своём веку. Поговорите с этой девушкой. Мне кажется, что-то не так. Не дай бог случится беда.
— Беда? — Лица обоих стариков стали серьёзными.
Они прошли вместе всю войну, видели достаточно человеческих трагедий, поэтому сразу поняли, что имеет в виду внук.
Сейчас не то время, что будет через несколько десятилетий, когда молодые девушки легкомысленно относятся к беременности. Как говорят современные барышни: «Если нет детей, то второй и третий брак — как первый».
В 1984 году не было частных клиник, обезболивающих и медикаментозных абортов. Всё делалось в обычных больницах, где нужно было заполнять документы, предъявлять направления. И хотя процедура была официальной, никто не гарантировал конфиденциальности. Слухи распространялись мгновенно.
В начале 80-х девушка, сделавшая аборт, могла попрощаться с надеждами на замужество. Даже отсутствие «невинности» в брачную ночь могло привести к серьёзным проблемам.
Судя по состоянию Гао Сяоянь, любая ошибка могла стоить жизни и ей, и ребёнку.
Ли Чжунфа, подумав, подмигнул У Цзюйин.
— Опять мне быть «плохим полицейским»? Моё лицо ничего не стоит? — проворчала бабушка, но послушно подошла к матери Гао Сяоянь.
Только минуту назад она была холодна и неприступна, а теперь её лицо смягчилось. Она заговорила с матерью, задала несколько вопросов самой Гао Сяоянь.
Вскоре У Цзюйин вернулась с хмурым лицом.
— У девушки действительно проблемы. Ну кого мы обидели? Откуда эти неприятности?
Как бы У Цзюйин ни недолюбливала Гао Сяоянь и её мать, рисковать в такой ситуации она не хотела. Вдруг что-то случится, и её обвинят в бездействии?
Ли Чжунфа действовал решительнее. Он приказным тоном обратился к отцу Гао Сяоянь:
— Вы, зайдите сюда.
Затем он повернулся к директору Чжоу:
— Сяо Чжоу, и вы тоже. У нас небольшое собрание.
— Но… — начал было директор, но всё же послушно последовал за Ли Чжунфа во двор.
Ли Е, немного подумав, тоже зашёл.
Через несколько минут он узнал всю историю.
В прошлом месяце Гао Сяоянь больше не могла скрывать свою беременность и связалась с Лу Цзысюэ, который учился в Пекинском университете. Тот не ответил ни на телеграмму, ни на письмо. В панике Гао Сяоянь, бросив работу, поехала в Пекин. Лу Цзысюэ дал ей денег и велел вернуться домой и решить проблему самостоятельно.
Вернувшись, Гао Сяоянь рассказала обо всём отцу, Гао Чжаньмину. Тот, будучи небольшим начальником на мясокомбинате, не стерпел такого обращения. Он поехал в деревню к родителям Лу Цзысюэ и потребовал, чтобы сын вернулся и женился на его дочери.
Отец Лу Цзысюэ был в недоумении. Он сказал, что ничего не знает об этой истории, но если это правда, то его сын обязан жениться на Гао Сяоянь.
Гао Сяоянь прождала дома месяц, пока Лу Цзысюэ не вернулся на каникулы. Но тот всё отрицал, клялся, что ребёнок не его.
Гао Сяоянь была на грани срыва, а Гао Чжаньмин хотел обращаться в милицию. Но тогда бы все узнали о беременности Гао Сяоянь до брака, семьи бы поссорились, и о свадьбе можно было забыть.
Поэтому Гао Чжаньмин обратился на фабрику с просьбой уладить конфликт. В 80-е годы предприятие было вторым домом для работников, и обычно руководство вмешивалось в личные дела сотрудников. Но в то время строго следили за планированием семьи, и никто не хотел брать на себя ответственность за такую историю, как у Гао Сяоянь. Она и так давно прогуливала, поэтому её просто уволили, чтобы не портить показатели фабрики.
— Невероятно! Просто возмутительно! Сяо Чжоу, как вы управляете фабрикой? Всего несколько месяцев, и такой скандал! — гневно воскликнул Ли Чжунфа. Он передал правление директору Чжоу всего несколько месяцев назад, и вот тебе на…
— Старый директор, я не мог разглашать эту историю! Если бы все узнали… Что бы стало с ребёнком? — Директор Чжоу внезапно понял, почему Ли Е остановил Гао Сяоянь и её отца.
Ли Е вздохнул и обратился к Гао Чжаньмину:
— Кто завязал узел, тот пусть его и развязывает. Вам нужно поговорить с семьёй Лу. Я позвоню им. А как вы будете договариваться, это ваше дело.
Глаза Гао Чжаньмина загорелись. Он кивал, а по лицу сорокалетнего мужчины текли слёзы.
— А если Лу Цзысюэ будет всё отрицать? Мы же не можем его заставить, — спросил директор Чжоу.
— Хм… — Ли Е горько улыбнулся. — Раз они обратились ко мне, значит, я могу это доказать.
— Что? — Ли Чжунфа и директор Чжоу удивлённо посмотрели на Ли Е.
Ли Е пришлось рассказать о том, что произошло в Пекине. Больше нельзя было скрывать правду ради репутации семьи Гао.
— Невероятно! Как такой человек может учиться в университете?!
— Лао Гао, почему вы раньше об этом не сказали? С таким козырем в рукаве он бы не смел отказаться жениться на вашей дочери!
Гао Чжаньмин закрыл лицо руками и присел на корточки, горько плача:
— Стыдно… У меня только одна дочь… Как ей теперь жить? А у них связи… И в уезде, и в Пекине…
То, что Лу Цзинъяо смогла вытащить сына из пекинского вытрезвителя, в глазах Гао Чжаньмина говорило о больших связях. А связи в уезде… Тут всё было ещё интереснее.
— Связи! — пренебрежительно фыркнул Ли Чжунфа. — У этих Лу рыба гниёт с головы!
http://tl.rulate.ru/book/123784/5548051
Сказали спасибо 0 читателей