Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 71. Первые успехи

Том 1. Глава 71. Первые успехи

Школа не стала устраивать публичное объявление о «пожертвовании», а просто пригласила семью Цзян Сяоянь в кабинет директора, стараясь решить этот вопрос как можно тише.

На это повлиял Ли Е, иначе, по старой традиции, они бы обязательно это раздули, похвалили бы успехи ученицы, подчеркнули бы заботу школы и учителей о талантах, а затем призвали бы Цзян Сяоянь продолжать в том же духе и стремиться к новым вершинам.

Когда мать Цзян Сяоянь, Чэнь Цзиньхуа, поблагодарив директора и учителей, вышла из кабинета, дедушка Цзян Сяоянь уже сердито вышел из школы.

Старик, видя, как уплывает стипендия, а его внук лишается места в дополнительном классе, чуть не разразился руганью.

Цзян Сяоянь очень переживала, её мать дома, как тигрица, рвала и метала, казалась сильной и грозной, но Цзян Сяоянь прекрасно понимала, что мать очень устала.

А она, Цзян Сяоянь, была главной причиной усталости матери.

— Что ты ревёшь?

Чэнь Цзиньхуа, увидев, что Цзян Сяоянь плачет, строго сказала:

— Подними голову, не позорься, запомни, женские слёзы ничего не стоят, только поступив в университет, ты заставишь людей смотреть на тебя с уважением, только тогда ты сможешь говорить с мужчинами на равных.

Цзян Сяоянь вытерла слёзы, но не подняла головы, а тихо сказала:

— Мама, когда ты вернёшься домой, бабушка, наверное, будет жаловаться… Ты сначала поговори с отцом, скажи ему, что когда я поступлю в университет, я буду каждый месяц присылать домой десять юаней.

— Какой смысл с ним говорить? Если бы он был хоть немного твёрже, разве мне пришлось бы так мучиться? Разве мне пришлось бы всех упрашивать?

Чэнь Цзиньхуа пожаловалась, а потом тихо сказала Цзян Сяоянь:

— Не говори ерунды про деньги домой, скажешь – они поверят,

присосутся, как комары, и будут пить твою кровь, а если ты вдруг не сможешь прислать деньги, они решат, что ты нарушила закон, и будут тебя попрекать.

Видя, что Цзян Сяоянь не очень сообразительна, Чэнь Цзиньхуа ткнула её в голову:

— Запомнила, что я сказала?

Цзян Сяоянь быстро кивнула:

— Мама, я запомнила, тогда я буду присылать деньги только тебе.

Чэнь Цзиньхуа вытаращила глаза:

— Какие деньги мне присылать? Я распоряжаюсь едой в доме, разве я могу голодать? И не бойся, что они меня обидят, если посмеют, я буду кормить их одной солёной капустой, заботься о себе, всё будет хорошо, я пошла.

Чэнь Цзиньхуа ушла большими шагами, а Цзян Сяоянь, стоя позади, со слезами на глазах, сдерживалась, чтобы не заплакать.

У её матери не было образования, она даже своё имя не могла написать, но она была очень умной,

сейчас одна девушка не может вытянуть всю семью, даже если она студентка.

В начале года Лу Цзинъяо помогала одноклассникам готовиться к экзаменам, Цзян Сяоянь и другие видели её, она всё ещё была одета в старую ватную куртку, лицо было бледным и худым, хотя глаза горели, но она выглядела очень усталой, совсем не такой, какой все представляли себе «получающую зарплату» студентку, полную энергии и жизни.

***

Из-за скандала, устроенного дедушкой, Цзян Сяоянь стала объектом особого «внимания» в школе.

Ли Е попросил Ху Мань и других сначала пойти в магазин зерна и приготовить еду.

— Когда пойдёте, готовьте и разговаривайте о чём-нибудь весёлом, не задавайте лишних вопросов, понятно?

Ху Мань и другие неопределённо кивнули, они только что хотели спросить Цзян Сяоянь, что случилось!

Дети в то время были наивными, они не понимали, что такое «ранимое самолюбие», им было любопытно, и они хотели докопаться до истины, чем ближе были друзья, тем подробнее они расспрашивали.

Вэнь Лэюй, многое пережившая, понимала Ли Е.

Когда-то и с ней люди «с добрыми намерениями» расспрашивали о её делах, сочувствовали, но в итоге они лишь оставляли Вэнь Лэюй несколько ничего не значащих слов утешения, а затем использовали её горести и печали как тему для сплетен.

Ощипанная птица – всегда хороший объект для обсуждения, не так ли?

Вэнь Лэюй и Ли Е шли позади, глядя на спину Цзян Сяоянь, Вэнь Лэюй сказала Ли Е:

— Может быть, я мало что видела, но я никогда не встречала человека, который помогал бы другим так, как ты.

Ли Е, улыбаясь, спросил в ответ:

— А как я помогаю людям?

Вэнь Лэюй не улыбнулась, а очень серьёзно сказала:

— Ты помогаешь людям так осторожно, как будто боишься, что они не примут твою помощь.

Ли Е покачал головой:

— Я не такой уж хороший, как ты говоришь, я тоже выбираю, кому помогать, а кому нет, некоторым людям я ни за что не помогу, посмотри на Ся Юй и других, они меня уже ненавидят!

Вэнь Лэюй посмотрела на Ли Е, обдумывая его слова, и через несколько секунд тихо сказала:

— Это они слепы, если ты не хороший человек, то хороших людей вообще не существует.

Ли Е улыбнулся:

— Хорошие люди долго не живут, а злодеи живут тысячу лет, ты видела в фильмах, что хорошие люди умирают первыми, а плохие обязательно доживают до финальной битвы? Поэтому я никогда не буду требовать от себя быть хорошим человеком, то есть…

Ли Е повернулся к Вэнь Лэюй и с лёгкой насмешкой сказал:

— Я иногда тоже делаю плохие вещи!

Вэнь Лэюй долго молчала, а потом медленно рассмеялась, с трудом сдерживая себя.

— Ладно! Со мной ты должен быть хорошим, а с другими можешь быть плохим, очень плохим… Ха-ха-ха-ха!

Громкий смех Вэнь Лэюй немного озадачил Ли Е, но тут же он погрузился в её сияние.

Вэнь Лэюй была действительно прекрасна, даже когда она смеялась, не было видно никаких изъянов, только белые зубы и сияющий свет, великолепно расцветающий.

Вэнь Лэюй, смеясь, вдруг посмотрела вдаль и побежала.

— Мама, ты вернулась.

Ли Е обернулся и увидел, что к ним идёт учитель Кэ.

Вэнь Лэюй, словно лёгкая лань, подбежала к матери и нежно прижалась к ней.

Разлука в течение нескольких дней, тревога в течение нескольких дней, сделали привязанность этой девушки к матери ещё сильнее.

А учитель Кэ, увидев Вэнь Лэюй, была очень удивлена.

Ведь после семейной трагедии она больше не видела, чтобы Вэнь Лэюй так беззаботно бегала и смеялась, как же так получилось, что всего за несколько дней дочь стала такой жизнерадостной?

Но Ли Е знал причину.

Воспитание – это тонкое искусство, первые попытки принесли плоды, старший очень рад.

***

Учитель Кэ сначала обменялась несколькими словами с директором Чан, отметилась, а затем начала разговор с Ли Е о романе.

Она с улыбкой спросила:

— Ли Е, повлияли ли эти события на твоё творчество?

Ли Е ответил:

— Я просто включил некоторые полезные материалы в свою работу, но всё, что могло повлиять на сюжетную линию и основную идею, я не использовал и не собираюсь использовать в будущем.

Ли Е не то чтобы не хотел использовать, он просто не мог.

Столько военных романов из прошлой жизни были «съедены» цензурой, разве он не знал правил?

То, что не следует писать, писать категорически нельзя, даже авторитет учителя Кэ тут не поможет.

Но учитель Кэ, услышав слова Ли Е, с облегчением сказала:

— Я рада, что ты так думаешь. Ты не представляешь, сколько жалоб и предложений я получила за эти дни, но большинство всё же хотят увидеть продолжение. На самом деле, люди просто рады, что кто-то пишет истории о тех временах.

Услышав это, Ли Е стало немного неловко, он сказал:

— Я постараюсь удовлетворить требования читателей, постараюсь включить в роман всех возможных персонажей и сюжетные линии.

Учитель Кэ, подумав, с улыбкой сказала:

— Хорошо, в будущем мы, возможно, получим ещё много писем и отзывов. Просто представь, что это группа пожилых людей, которые в молодости соперничали друг с другом, а теперь снова начали спорить и хвастаться! Просто выслушай их, не принимай близко к сердцу.

Ли Е согласился, затем перечислил несколько щекотливых вопросов, которые накопились у него за последние дни, и обсудил их с учителем Кэ.

На самом деле, в начале восьмидесятых годов атмосфера для творчества была очень терпимой и открытой, ограничений было даже меньше, чем в некоторые периоды в будущем.

Ли Е, всё-таки, был человеком не из этого времени, и, выслушав профессиональное мнение учителя Кэ, он лучше понял, как писать дальше.

В конце концов, учитель Кэ сказала:

— Публикация, возможно, будет отложена, но не волнуйся, роман обязательно будет опубликован.

Ли Е выразил понимание, но так и не спросил учителя Кэ о её личных делах.

О таких вещах можно спрашивать, только если человек сам захочет рассказать о них.

И только тогда Ли Е перестанет быть «посторонним».

http://tl.rulate.ru/book/123784/5222148