Первое сентября подкралось ко мне, словно тигр. Я знал, что оно не за горами, но всё равно был удивлён, когда этот день наконец настал.
Я уже привык жить в новой квартире, хотя проводить дни в одиночестве было тяжело.
Меня удивляло, что я ощущал себя одиноким, скучал по весёлой суете у Уизли и по маминой заботе.
Чёрт, даже Руди с его вечными насмешками и мрачными взглядами иногда мне не хватало.
Наверное, это было проявлением депрессии или какого-то саморазрушительного настроения, которое я пока не готов был разбирать без подготовки — и, может, без пары визитов к психотерапевту.
Однако, идя в школу вместе с мамой в первый день, я осознал, что гораздо больше ребёнок, чем думал. Я жаждал её любви и внимания, и крепче сжал её руку, чем планировал. Приближаясь к воротам, я почувствовал волну детского, незрелого страха от одной мысли, что не увижу её весь день.
Возрождение перезапустило моё тело, но я всегда считал, что разум останется прежним. Я ошибался. И это беспокоило меня.
«Пубертат будет ужасен», — простонал я про себя, предвкушая, как мне придётся пройти через это снова.
— Ты уверен, что справишься? — спросила Вистерия Ханч, заговорив впервые с тех пор, как мы вышли из квартиры. — Ты знаешь, я всё ещё могу попросить родителей взять тебя к себе в ученики…
— Мы оба знаем, что это будет просто должность из жалости, мама, — тихо ответил я. — Мне бы позволили варить зелья не сложнее уровня первого-второго курса, да и то, скорее всего, я бы просто следил за ингредиентами и убирал за «настоящими» зельеварами.
Я покачал головой, когда на горизонте показались ворота Академии Вулингсби. — Нет, мама. Только так я смогу найти свой путь и пройти по нему.
— По магловскому пути, — пробормотала она.
— По магловскому пути, — подтвердил я.
Мы остановились перед школьными воротами, уже заполненными другими учениками и их семьями. Мы обнялись, ощущая невысказанную тоску, прежде чем разойтись по своим дорогам.
Когда мама ушла, вероятно, в поисках места, чтобы аппарировать обратно домой, я ещё раз проверил свой рюкзак.
«Обед? Есть. Тетради? Есть. Карандаши и ручки? Тоже есть. Тревога из-за возвращения в школу? Абсолютно есть», — подумал я с горькой усмешкой.
Всё было готово. Я заставил себя прекратить тянуть время и отправился туда, где предстояло провести следующие пять лет своей новой жизни.
Как только я вошёл, заметил, что коридоры Вулингсби ничем не отличались от любой другой школы, которую я видел в прошлой жизни.
Чистые, хотя и слегка потрёпанные, линолеумные полы, стены из гипсокартона, холодный свет стерильных ламп. Шкафчики, полки, парты из пластика и металла, выстроенные в ряд перед доской и учительским столом, который, несмотря на начало года, уже был завален всяким хламом. Проекторов на потолке ещё не было — технология ещё не так распространилась.
В целом, обстановка была вполне приличной.
Академия Вулингсби представляла собой что-то вроде объединённой школы, совмещавшей в себе начальное, среднее и старшее образование.
Это означало, что тут было огромное количество учеников, что в первый день учебного года превращало всё в хаос.
Однако, пробравшись через бурлящую массу сопливых детей (старательно игнорируя тот факт, что я снова был одним из них), я нашёл класс, который, согласно расписанию, присланному мне несколько дней назад, должен был быть моим кабинетом на весь год.
«Ну вот я и здесь, восьмиклассник снова, или, как это называют здесь, ученик девятого года обучения», — подумал я, усаживаясь на жутко неудобный стул. — «Первое дело: найти способ зачаровать стул, чтобы сидеть было удобно. Если придётся терпеть это качество ещё пять лет, к Рождеству моя задница будет окончательно испорчена».
Пока шли другие ученики, время неумолимо приближалось к восьми утра. Когда часы пробили, учитель, который уже сидел за своим столом, встал с хорошо отрепетированной улыбкой.
— Добро пожаловать, ребята, в новый учебный год в Академии Вулингсби. Я мистер Макинтайр, ваш классный руководитель. А ещё я преподаю математику, так что мы увидимся после обеда. Итак, вижу среди нас несколько новых лиц, и это замечательно! Давайте начнём с того, что напишем свои имена на этих карточках, чтобы всем было проще познакомиться.
Учитель раздал всем карточки из картона и предложил ручки тем, у кого их не оказалось. Мы начали писать свои имена и ставить карточки так, чтобы их было видно остальным.
Обычные школьные мелочи. Но как только я начал расслабляться, кто-то потянул меня за рубашку сзади.
Я обернулся, удивленный, и встретился взглядом с улыбающимся лицом.
— Привет! Я Сэм! — радостно сообщил обладатель улыбки.
Это оказался мальчишка с очень короткими светлыми волосами и очками, сидевшими чуть криво.
— Э-э… Эдвард, — ответил я, немного растерявшись. — Привет.
— Ты выглядишь скучающим, — заметил Сэм. — Мне тоже скучно.
— Круто, — сказал я, не зная, как еще на это реагировать.
— Хочешь дружить? — спросил он, и я уставился на него, не уверенный, что расслышал правильно.
«Вот это да, неужели все дети в этом возрасте такие общительные?» — подумал я.
Тут я осознал, что всё еще пялюсь на него, а Сэм терпеливо ждет ответа, глядя на меня с воодушевлением.
Но в его глазах я заметил не только радость. Там было что-то еще: тревога, возможно, страх. Он нервничал, ожидая моего ответа. Боялся отказа? Почему?
«А вообще, хочу ли я заводить друзей?» — спросил я себя.
Это не входило в мои планы, но… воспоминания о том, как я сидел один в квартире, без единого человека для разговора, всколыхнули во мне что-то. И я принял решение, о котором раньше не думал.
— Ладно, давай, — сказал я наконец, протягивая Сэму руку для рукопожатия. — Будем друзьями.
Дружба с этим парнем могла сократить время, отведенное мной на подготовку к будущему, но я не хотел больше быть одиноким.
К тому же, мне казалось, что Сэм чем-то похож на меня. Изгой. Его сияющая улыбка, когда я согласился на дружбу, говорила о том, что он привык к разочарованиям и дорожит любым моментом радости.
Первый учебный день прошел спокойно, без особых происшествий. Мы слушали вводные речи учителей и ознакомления с их ожиданиями. Когда наступил обед, Сэм (с которым у меня еще оказались общими история и математика) предложил найти место в столовой, чтобы пообедать вместе.
— …и поэтому мне больше нельзя есть балык, — завершил он свой рассказ о детских проделках.
— Но как ты вообще засунул его в розетку? — спросил я, потрясенный.
— С большим трудом, — ответил он, усмехнувшись.
Я рассмеялся.
— Где ты живешь? — спросил я.
— На Даушир-Гроув, в Суррее. Это минут десять на север отсюда, — ответил Сэм.
— Неплохо. А что ты можешь рассказать о Вулингсби? — поинтересовался я. — Какие учителя самые лучшие, от кого держаться подальше?
— От кого? — переспросил Сэм, не поняв.
— Ну, группы ребят. Кто из них хулиганы или вообще неприятные? — уточнил я.
— Есть тут пара придурков из десятого класса, но они теперь обедают по другому расписанию, — сказал он с явным облегчением. — Так что нам они не страшны.
— Это хорошо, — сказал я, догадываясь, что эти ребята были причиной его одиночества.
— Чем занимаешься в свободное время? Я в футбол играю в спортклубе, а еще люблю читать, — поделился Сэм.
— Я тоже люблю читать, в основном фантастику и фэнтези, — признался я. — Спортом не особо увлекаюсь, разве что бейсбол нравится.
Настоящий американский спорт был для меня особенным. Я играл в него в начальной и средней школе в прошлой жизни и с удовольствием смотрел матчи.
— А что насчет уроков? — спросил я. — Мне нравятся история и наука.
— История ничего, — пожал плечами Сэм. — После того как миссис Делани ушла на пенсию два года назад, наука стала скучной. Но говорят, что новый учитель неплохой. А я не могу дождаться одиннадцатого класса! Там лягушек вскрывать будем!
— Звучит… интересно, — пробормотал я.
— Еще бы! — воскликнул он.
Мы быстро вернулись к обеду — времени у нас было мало, всего двадцать минут.
— Ты когда-нибудь слышал о «Подземельях и драконах»? — спросил я, когда идея мелькнула у меня в голове.
Улыбка сама собой появилась на моем лице, когда Сэм покачал головой, и я приготовился познакомить своего нового друга с лучшей игрой на свете.
http://tl.rulate.ru/book/123470/5187484
Сказали спасибо 27 читателей