Эта мысль пронеслась в его голове всего за несколько секунд, но заставила Гарри обхватить Фенрира за талию и прижаться к нему всем весом, прежде чем он осознал, что делает, и снова попытался отстраниться, но огромная рука Фенрира прижала его к месту.
«Мой товарищ голоден. Один из вас пойдет и разберется с нашей следующей едой». сурово приказал Фенрир.
Брайан отправился туда, как только Фенрир замолчал. Стая с любопытством смотрела на них обоих: они знали, что что-то изменилось, и изменилось значительно. Гарри***** знал, что изменилось: он стал думать по-другому и делать то, о чем не задумывался, чего не сделал бы вчера. Что же такого он сделал в полнолуние, чтобы так быстро... и так радикально изменить свой образ мыслей?
Римус Люпин устал. Устал до костей после полнолуния. Он сидел в своем любимом кресле и благодарил Сириуса, когда тот принес ему чашку чая. Между ними не было напряженных отношений, но после отъезда Гарри все изменилось.
Честно говоря, он и не ожидал ничего другого, Гарри был дорог им обоим, но Гарри был официальным крестником Сириуса, названным лично Джеймсом и Лили, и Сириус серьезно относился к своему официальному титулу крестного отца с самого первого дня, когда его назвали. Забота о Гарри была единственным случаем, когда Сириус действительно вел себя как взрослый, а не как ребенок-переросток.
И у него это неплохо получалось. Все высмеивали Джеймса за то, что он назвал Сириуса крестным отцом своего новорожденного сына, говорили, что он совершает ошибку, что Сириус не может позаботиться о себе, не говоря уже о беззащитном младенце. Но Сириус доказал, что все они ошибались, как Джеймс и предполагал. Сириус никогда в жизни не относился к чему-либо так бережно, как к малышу Гарри.
Он обращался с малышом, как с хрупкой вещицей из драгоценного хрусталя, постоянно пересматривая и корректируя положение Гарри, всегда спрашивая, правильно ли он держит его на руках, всегда следя за его головой и шеей, всегда готовый помочь измученным новоиспеченным родителям с несколькими кормлениями или переодеваниями и даже с купанием или двумя.
Именно Гарри показал им потенциального отца в Сириусе, и Ремус знал, что Сириус мог бы стать прекрасным отцом, если бы не был по ошибке заключен в Азкабан на двенадцать лет. Беззаботный, любящий веселье юноша, каким он был до Азкабана, практически исчез, но не исчезла любовь Сириуса к Гарри, и Ремус причинил Гарри ужасную боль, поставив перед Сириусом, который так любил Гарри и не хотел видеть его страдающим, дилемму: он сам, его единственный лучший друг двадцати шести лет.
Возможно, он не причинил Гарри физической боли, хотя укус, нанесённый им подростку, был глубоким и пропитался кровью, но душевная мука от убийства восьми человек, шесть из которых были ему близки, как родные, была мукой, и Ремус сожалел об этом больше всего на свете. Он понятия не имел, что переживает Гарри, не знал, какие мысли роятся в его голове и справляется ли он с чувством вины и горем. Ремус не кусал его специально, он хотел вернуть Гарри так же сильно, как и Сириус, и, вероятно, это была единственная причина, по которой Сириус не проклял его и не оставил умирать.
Прошлой ночью они так близко подошли к запаху Гарри в одном лесу, что это дало им надежду на то, что они смогут найти его и вернуть домой. По той или иной причине Гарри оставался в этом лесу больше, чем в любом другом, что вызвало опасения, что, возможно, Гарри был как-то ранен и не может покинуть этот лес, пока не выздоровеет, Поэтому, естественно, в это полнолуние они охотились за ним усерднее, но им приходилось действовать осторожно: казалось, что Гарри медленно и осторожно пробирается между территориями двух разных волчьих стай, с одной из которых Ремусу и Сириусу не повезло столкнуться прошлой ночью.
Ремус надеялся, что с Гарри всё в порядке: стая, с которой они столкнулись, была злобной и многочисленной, и хотя Гарри с ними не было, им пришла в голову мысль, что, возможно, именно эта злобная волчья стая ранила Гарри и не дала ему покинуть эту территорию так быстро, как он хотел бы. К сожалению, было трудно сказать, были ли те волки оборотнями или настоящими волками, но им совсем не понравилось, что они с Сириусом оказались на их территории.
Вторая волчья стая не проявила себя, несмотря на то, что они осторожно пробрались на свою территорию, чтобы поохотиться за Гарри, чей запах очень сильно, но слабо, концентрировался вокруг заброшенной охотничьей хижины, особенно внутри хижины и на заплесневелом одеяле, доказывая, что, даже будучи оборотнем, Гарри чувствовал холод этой зимы.
Ремус надеялся, что Гарри цел и невредим, несмотря на их опасения, и что он использует свой блестящий ум, который, как он знал, находится внутри него, и остается в тепле и хорошо питается, хотя минимальное количество найденных костей животных, в основном кроликов и птиц, указывало на то, что Гарри не очень хорошо питается, и это было еще одно опасение, которое они за него испытывали. Голод.
«Как ты себя чувствуешь?» спросил Сириус, проверяя повязку на одном из участков раны Ремуса, которую один из волков злобной стаи дал ему прошлой ночью. Они опасались, что в рану попадет инфекция.
«Устал, но я не сомневаюсь, что это не имеет ничего общего с тем, что чувствует Гарри. Мы давно не находили никаких костей животных».
Озабоченное выражение лица Сириуса стало еще глубже, и он опустил свою чашку с чаем обратно на колени.
«Я тоже так думаю. Мы должны найти его, Ремус. Прошло почти четырнадцать месяцев с тех пор, как он сбежал, а нам так и не удалось его догнать».
«За одну ночь мы можем сделать очень многое, Сириус. В волчьей форме Гарри бегает ужасно быстро, и как только он уловит наш запах или звук приближающегося человека, он бросится бежать. Это невыполнимая задача, он не хочет, чтобы его нашли».
http://tl.rulate.ru/book/121999/5119280
Сказали спасибо 0 читателей