«Серьезно, почему именно сейчас?»
С тех пор как Махиру услышала от Аманэ, что он встретился и поговорил с ее отцом — Асахи, — эти мысли не давали ей покоя, вытесняя все остальное.
Для Махиру понятие «родители» всегда было чем-то ускользающим, практически несуществующим в ее жизни. Она признавала в них лишь поставщиков ее ДНК, но не тех людей, что несут ответственность за ее воспитание. Сколько она себя помнила, ее наставницей и воспитательницей была Коюки, ее домработница и, по сути, репетитор. Именно она дала ей знания и направляла ее как личность, а не ее родители.
В детстве Махиру хотела, чтобы родители ее заметили, чтобы они были рядом. Она изо всех сил пыталась привлечь их внимание, но они никогда не отвечали взаимностью.
Нет, они отказывались отвечать.
Люди, давшие ей жизнь, предпочли пренебречь ею, не задумываясь, поставив на первое место свои собственные желания и свою жизнь. Именно так Махиру воспринимала своих родителей. Сначала она отчаянно хотела, чтобы ее признали и полюбили, но они даже не заметили отчаяния, которое она почувствовала в тот день, когда поняла, что все ее усилия напрасны. Они не знали, как ей больно, и не хотели знать.
Они также не знали, что с тех пор Махиру почти ничего не чувствовала, кроме огромного разочарования по отношению к своим родителям, и даже несмотря на это, она долгое время продолжала цепляться за крошечную надежду. Но в конце концов она перестала желать, чтобы они вообще что-либо знали.
Она цеплялась за нелепую возможность быть любимой — возможность столь же маловероятную, как найти крупицу золота в бескрайней реке. И все же она была разочарована в себе за то, что не могла от нее отказаться. И вот теперь — как раз тогда, когда она начала верить, что ей больше не нужна родительская любовь благодаря присутствию Аманэ в ее жизни, — это случилось.
— Почему сейчас, после всего этого времени?
Голос, сорвавшийся с ее губ, был пугающе холодным. Настолько пугающе холодным, что никто не мог бы предположить, что он исходит от нее, учитывая ее ангельский голос, который она использовала на публике, или даже тот голос, которым она разговаривала с Аманэ.
Дело было в том, что отец Махиру, и мысленно, и физически, к этому времени стал для нее совершенно чужим человеком. Она не понимала, почему этот мужчина, который переложил всю ответственность на Коюки и игнорировал ее более десяти лет, вдруг решил выйти на контакт. Она и не хотела понимать.
«Как будто теперь ты можешь просто прийти и вести себя как родитель».
Ожидать, что тебя примут как родителя, когда ты ничего не сделал, чтобы заслужить эту роль, было абсурдно. Но если попытаться найти хоть какое-то оправдание Асахи, можно сказать, что он, по крайней мере, никогда не оскорблял Махиру. В этом смысле он был лучше ее матери, Сае. Но что касается пренебрежения, его эмоциональная отстраненность намного превосходила отстраненность Сае.
Сае, возможно, избегала и отвергала Махиру, но она хотя бы признавала ее существование. Асахи же, как бы сильно ни страдала Махиру, не оказывал ей никакой поддержки и просто вычеркнул ее из своей жизни, полностью сосредоточившись на работе и закрывая глаза на все, что было для него неудобно.
Махиру не могла сказать, кто из них был хуже. Но она твердо решила не доверять и не принимать Асахи, который после всего этого времени только сейчас пытался установить контакт как отец.
«Что же послужило причиной такой резкой перемены в его отношении?»
Вполне естественно было настороженно относиться к его внезапному желанию играть роль отца. По словам Аманэ, который встречался с ним лично, Асахи не собирался причинять ей вреда. Если это правда, то это делало ее еще более осторожной, поскольку его истинные намерения оставались окутанными тайной.
Возможно, понимая это, Асахи решил не связываться с Махиру напрямую. Однако с точки зрения Махиру это только ухудшило ее впечатление о нем, вызывая жуткое чувство, будто он прячется в тени и следит за ними с непонятными целями.
К счастью, основываясь на тех немногих наблюдениях за характером Асахи, которые у нее были за эти годы, она предположила, что он не будет настаивать. Поэтому она верила, что он не причинит ей прямого вреда. Однако, если Асахи все же сделает что-то, что поставит ее в невыгодное положение, у Махиру была возможность обратиться в службу защиты детей, имея в качестве доказательств записи из своего дневника, свидетельства учителей, знавших об отсутствии участия ее родителей в ее жизни, и Коюки, которая была ей самым близким человеком.
Она говорила Аманэ, что дневник нужен ей для записи воспоминаний и событий — это была правда, — но помимо этого, он служил и доказательством. Все, что она пережила до настоящего момента, было четко зафиксировано, включая эмоции, которые она тогда испытывала.
Хотя она не была полностью уверена, можно ли квалифицировать произошедшее как пренебрежение нуждами ребенка, Махиру подозревала, что если будет проведено расследование и это станет достоянием общественности, это вполне может повлиять на положение Асахи в обществе из-за одних лишь намеков. Ради защиты себя и своего благополучия она была готова дать отпор с максимальной силой.
«Надеюсь, до этого не дойдет».
Махиру не хотела раздувать из мухи слона. Она предпочитала держаться на расстоянии и продолжать свою нынешнюю жизнь, не вмешиваясь — как она всегда и делала. Ей было любопытно узнать о намерениях отца, увидев его внезапное изменение в поведении, но если вмешательство поставит под угрозу ее нынешний образ жизни, то она предпочла бы остаться в неведении.
В конце концов, Махиру больше не нуждалась в родительской любви.
Говоря реалистично, ей могла понадобиться финансовая поддержка родителей. Однако у нее уже было достаточно средств, чтобы покрыть расходы на учебу в колледже. Благодаря крупным суммам денег, которые они переводили на ее счет каждый месяц — как бы заявляя, что деньги могут все исправить, — у нее было достаточно, чтобы покрыть свои расходы на проживание до середины учебы в колледже. Счет, сберегательная книжка и личная печать были полностью под ее контролем, поэтому родители не могли этому помешать.
Сумма денег, которой она владела, была ошеломляющей для старшеклассницы, но для нее это было похоже на алименты и своего рода компенсацию за пренебрежение.
Ее родители больше не были людьми, от которых она ждала любви. Они были скорее объектами страха, угрожавшими ее жизни.
Она больше не нуждалась в них.
Даже если бы они сейчас попытались связаться с ней, она не была ни наивной, ни настолько отчаявшейся, чтобы схватиться за их руку. В конце концов, у Махиру теперь была другая рука, которую можно было взять.
✧ ₊ ✦ ₊ ✧
Как всегда, когда Махиру приходила в дом Аманэ, он встречал ее с теплой улыбкой. Даже после инцидента с Асахи на днях его поведение не изменилось. Точнее, казалось, что он стал еще более внимательным, стараясь не показывать этого открыто, или, возможно, даже делал вид, что ничего не произошло.
Подход Аманэ — не обращаться с ней как с хрупкой вазой и не затрагивать болезненные темы с бестактностью — был тем, за что Махиру была ему благодарна. По приглашению Аманэ она вошла в гостиную, где ее встретила слегка прохладная атмосфера.
Зная обычную температуру, Махиру понимала, что кондиционер не должен быть включен на полную мощность, но все равно чувствовала легкий холодок. Она прижалась ближе к Аманэ, который мягко улыбнулся и взял ее за руку, после чего они вместе сели на диван. Устроившись рядом с ним, Махиру взглянула на него — выражение его лица было таким же, как всегда, но она заметила в его глазах едва уловимую нежность.
— Аманэ-кун, — робко произнесла она имя любимого человека, и в ответ получила улыбку, такую же теплую и нежную, как весеннее солнце.
Эта улыбка, теплая и всеобъемлющая, могла растопить даже снег, и казалось, на мгновение развеяла туман, клубившийся глубоко в ее сердце. Однако то, что зародилось в ней после событий тех дней, все еще не исчезло полностью. В самой глубине этого тумана лежал тяжелый комок многолетних, сконцентрированных эмоций, которые Махиру не могла ни забыть, ни выкинуть из головы, и недавние события лишь вытащили их на свет.
— Хм? Что-то случилось? — спросил Аманэ своим неизменно спокойным и таким знакомым голосом. Махиру растерялась, не зная, что ответить. Она не хотела ничего конкретного от него. Она просто пришла, желая быть рядом.
— …Ну, эм… можешь взять меня за руку? — после некоторого раздумья Махиру произнесла эту небольшую просьбу.
Единственная рука, которую она хотела держать, была рукой Аманэ.
Возможно, она хотела еще раз убедиться в этом.
С легкой заминкой Махиру озвучила свою просьбу. Аманэ ответил нежной улыбкой и сжал ее ладонь в своей. Это было первое, к чему она хотела прикоснуться — слегка костлявая, немного грубая, но крепкая рука. Нежная рука, которая всегда касалась ее с предельной осторожностью.
Просто ощущение его руки, держащей и нежно сжимающей ее ладонь, расслабляло ее настолько, что она едва не теряла силы.
— Тебе достаточно просто держаться за руки? — спросил Аманэ с нежной, но с игривой ноткой в голосе, словно хотел убедиться, что ей этого достаточно. Задумавшись, уместно ли с ее стороны проявлять к нему еще больше нежности, Махиру опустила глаза.
В конце концов, никаких дальнейших действий со стороны Асахи не последовало. Казалось, все вернулось в норму, будто ничего и не было. Но Махиру колебалась и молчала.
«Могу ли я полагаться на Аманэ-куна еще больше? Я уже извелась».
Словно почувствовав ее колебания, Аманэ на мгновение крепче сжал ее руку, а затем осторожно разжал.
— А… — выдохнула она, почувствовав, как ей на голову опустилось что-то теплое.
— Ты сегодня зябнешь сильнее обычного, Махиру. Может, я слишком сильно включил кондиционер. Держи, укутайся в это одеяло, — с улыбкой сказал Аманэ и укутал ее все еще прохладное тело в плед. Затем он обнял ее за спину и под колени, без малейшего колебания легко поднял ее и уложил к себе на колени.
Когда Махиру мягко опустилась на бедро Аманэ, она удивленно моргнула, и темные, как обсидиан, глаза, смотревшие на нее сверху вниз, сузились от нежности.
— Согрелась?
— Да, — почувствовав, как к глазам подступают слезы, ответила Махиру.
Аманэ обнимал ее без всяких оговорок, но при этом намеренно не затрагивал никаких ее внутренних переживаний. Чтобы это тепло не исчезло, он одарил ее нежной улыбкой.
Возможно, он думал, что Махиру притворяется сильной, но ее это устраивало. Она верила, что Аманэ примет ее такой, какая она есть, несмотря ни на что.
Из ее груди вырвался почти болезненный вздох, но Махиру не взглянула на лицо Аманэ. Вместо этого она прижалась щекой к его крепкой груди.
«Я ему не ровня».
Аманэ видел ее насквозь — ее характер, ее мелкую гордость и тревоги, которые она не могла полностью скрыть. Он все предвидел, создавая ситуацию, от которой Махиру не смогла отказаться. Он сделал все это, чтобы Махиру чувствовала себя непринужденно, пусть даже самую малость.
Понимая, что Аманэ уважает ее чувства и не давит на нее, требуя рассказать больше, чем она готова, Махиру тихонько выдохнула.
«Я действительно люблю эту его черту».
Наблюдая за своими родителями, она порой сомневалась в самой концепции семьи. Для Махиру идея счастливой семьи всегда была фантазией, чем-то, во что она не могла до конца поверить. Но встреча с Аманэ и то, как к нему относились, заставили ее понять, что бывают семьи, где искренне заботятся друг о друге и уважают друг друга, поддерживая на протяжении всей жизни.
Он вырос в семье, которой она очень завидовала, — в идеальной семье. И это делало его еще более привлекательным в ее глазах.
«Я… скорее предпочла бы Аманэ-куна».
Родившись в семье, которая, как и их дочь, была далека от совершенства даже в ее собственных глазах, Махиру никогда не стремилась проводить свои дни с кем-то другим или создавать семью. Но встреча с Аманэ подарила ей надежду. То, как нежно он ее обнимал и заботился о ней, заставило ее по-новому взглянуть на будущее с ним, на возможность обрести счастье вместе.
Именно в этот момент она осознала, насколько открыта идее таких длительных отношений с Аманэ в будущем. Она не могла не смутиться и заерзала в его объятиях.
«Да, я очень его люблю, и да, я никогда не хочу с ним расставаться. Но все же!»
Могут ли их чувства оказаться слишком сильными для старшеклассников? Махиру понимала, что в девяти случаях из десяти отношения в старшей школе не длятся долго. Помня об этом, думать об их будущем на данном этапе было, пожалуй, немного — нет, скорее, довольно тяжело. Она знала, что Аманэ тоже глубоко ее любит и намерен быть с ней долго, но осознанные мысли о браке несли в себе совсем другой груз.
Махиру тихонько застонала, переполненная силой своей привязанности и нежности.
Аманэ, конечно, не подозревал об эмоциональном вихре внутри нее и просто мягко погладил ее по спине с обеспокоенным видом.
— Эм, Аманэ-кун?
— Хм?
— Тебе не слишком тяжело? — Махиру не уточнила, о чем именно говорит, что, возможно, было не совсем честно.
Аманэ несколько раз моргнул, услышав вопрос Махиру, и затем тихо рассмеялся.
— Не волнуйся, мне совсем не тяжело. Ты так беспокоишься об этом, хотя я постоянно тренируюсь?
— Дело не совсем в беспокойстве, просто…
— Ты часто принимаешь все близко к сердцу, Махиру. Не волнуйся об этом. Просто опирайся на меня и полагайся на меня. Если это поможет тебе хоть немного расслабиться, я буду поднимать тебя столько раз, сколько захочешь.
Аманэ, вероятно, понял оба смысла в словах Махиру и усмехнулся.
— Ты проявляешь сдержанность в самые странные моменты, — добавил он. Возможно, он не понял истинного значения «тяжести», которую Махиру на самом деле не выразила, но ей этого было достаточно. Ей было достаточно того, что Аманэ ее принимает.
— Слушай, если тебе тяжело или тревожно, просто скажи мне. Конечно, я, возможно, не смогу ничего сделать с первопричиной этого, и было бы неправильно с моей стороны брать это на себя, ведь твоя боль — это только твоя боль, — сказал Аманэ. — Но что я могу сделать, Махиру, так это быть рядом с тобой, пока ты не преодолеешь эту боль.
— Да.
— Ты можешь выпустить все наружу, если тебе от этого станет легче, но ты не обязана этого делать. Решать тебе. Я просто приму любой вариант, который будет для тебя наиболее комфортным.
Неизменная позиция Аманэ, оставляющего выбор за Махиру, вселила в ее сердце глубокое чувство уверенности.
«Я действительно рада, что влюбилась в него».
Она расслабилась и прижалась к нему.
— …Все в порядке, — Махиру не собиралась изливать Аманэ свои семейные проблемы. Она уже делала это несколько дней назад. Поток серых эмоций внутри нее мог оказаться слишком сильным, чтобы справиться с ним в одиночку. Но пока рядом был Аманэ, Махиру чувствовала, что может принять эти глубоко укоренившиеся негативные эмоции и воспоминания и двигаться дальше.
— Эм, ну, дело не в том, чтобы строить из себя сильную или держать все в себе… Я просто считаю, что это то, что мне нужно оставить позади, чтобы двигаться дальше.
Сколько бы она ни изливалась, горе, печаль и обиды ее юности продолжали бы извергаться бесконечно. В конце концов, пока оставалась первопричина, они рано или поздно всплыли бы снова. Чтобы двигаться вперед с Аманэ, Махиру чувствовала, что должна распутать ту извращенную форму привязанности к своим родителям, которая у нее была с детства и которая укоренилась в ее тоске по ним.
Это также должно было предотвратить ее от совершения дальнейших ошибок.
— …Понял, — тихо сказал Аманэ и продолжил поглаживать ее по спине.
— Простого того, что ты рядом, более чем достаточно, — продолжила Махиру. — Твое присутствие приносит мне огромное утешение.
— Ты преувеличиваешь.
— Это правда, понимаешь?
Если бы она не встретила Аманэ, будущее Махиру не было бы таким ярким. Она не смогла бы доверять кому-либо еще или даже быть способной любить кого-то от всего сердца. Она прожила бы жизнь, неся в себе непреодолимую обиду на своих родителей.
Скорее всего, она шла бы по жизни в одиночестве, под вечно тучным небом.
— …Я счастлива, что встретила тебя, Аманэ-кун, — тихий шепот сорвался с губ Махиру. Не говоря больше ни слова, Аманэ нежно обнял ее, окутывая своим теплом.
✧ ₊ ✦ ₊ ✧
Хочешь читать главы Лайт-новеллы раньше и быть в курсе всех новостей?
Тебе в мой телеграмм-канал: https://t.me/AngelNextDoor_LN
http://tl.rulate.ru/book/120436/5356907
Сказали спасибо 0 читателей