Готовый перевод Harry Potter: Ultima ratio / Гарри Поттер: Ультимативное соотношение: Глава 58

Гермиона потянулась к нему, взяла за руку и притянула к себе Риддла, который сидел рядом с ней довольно чопорно.

«Еще так рано», - пожаловалась Гермиона, а потом сказала ему, улыбаясь: „Я всегда ненавидела ждать полуночи“.

Она посмотрела на Риддла и смутилась, увидев, что он нехарактерно нервничает. Затем она заметила, что все еще держит его за руку, и быстро отпустила ее.

«Хочешь вина?» - спросила она его и почувствовала, как по лицу пробежала волна жара.

Риддл кивнул, и Гермиона налила два бокала из бутылки вина и протянула ему один. Затем она откинулась на спинку дивана и отпила из своего бокала.

«Я не знаю, нравится мне Новый год или нет, - задумчиво сказала она ему. - Приятно праздновать новый год, но это похоже и на прощание».

«Я не люблю Новый год», - мягко сказал Риддл.

Гермиона посмотрела на него. Значит, он не любит свой день рождения?

«Почему?»

Риддл лишь пожал плечами в ответ.

«Тогда что ты обычно делаешь в канун Нового года?»спросила Гермиона.

«Обычно я провожу его в Хогвартсе», - ответил Риддл, глядя на бокал в своих руках.

«В одиночестве, так как все остальные будут по домам», - продолжила его фразу Гермиона.

Риддл лишь пожал плечами, по-прежнему глядя на бокал в своих руках.

«Хм... тогда вряд ли можно сказать, что тебе не нравится Новый год, если ты никогда не праздновал его раньше».

Риддл поднял глаза от бокала и посмотрел на Гермиону: «Тогда как вы празднуете Новый год?»

Гермиона задумалась над бокалом вина, прежде чем решилась ответить на этот довольно личный вопрос.

«Я помню, как встречала Новый год три года назад. Мои родители отвезли меня в коттедж в Швейцарии. Вы не представляете, какой там был снег», - Гермиона улыбнулась воспоминаниям. Воспоминания о лучших временах, когда ее родители были еще живы. „Но мой отец все равно съездил в деревню и купил некоторые местные продукты и одну очень глупую настольную игру. Мы играли в нее все время до полуночи, хотя так и не разобрались в правилах“.

Гермиона тихонько рассмеялась. Это случилось на шестом курсе, когда родители умерли, а вместе с ними и невинная и счастливая Гермиона.

«Тогда почему ты сейчас не с родителями?»Риддл нахмурился

«Ммм... Они умерли», - тихо сказала Гермиона. Она не любила говорить о своих родителях, но почему-то не возражала против разговора с Риддлом о своих родителях.

«Что случилось?» - спросил он на удивление мягким тоном.

«Они умерли два года назад, жертвы войны, - вздохнула Гермиона, - это было очень давно, столько всего произошло, столько всего изменилось, но я все равно невероятно скучаю по ним».

Она подняла взгляд на Риддла. Его лицо снова было пустым, ничего не выражающим, но она заметила странное мерцание в его глазах.

«Без них нелегко», - прошептала она.

«Наверное, нет», - тихо сказал Риддл.

«Что случилось с твоими родителями?»тихо спросила Гермиона.

Она знала, что с ними случилось, но не знала, как Риддл к этому относится. До того, как она попала сюда, в прошлое, она думала, что Волдеморта ни капли не волнует, что стало с его родителями, но теперь она уже не была так уверена.

Риддл заколебался, но затем начал рассказывать ей низким голосом: «Моя мать умерла, рожая меня, поэтому я вырос в приюте».

«А что с твоим отцом?»неуверенно спросила Гермиона.

Риддл отвернулся от нее и тихо сказал: «Он отрекся от меня, я ему никогда не был нужен».

«Так он все еще жив?»

Риддл опустил взгляд на свои руки: «Нет, но я встречал его однажды перед смертью».

«Каким он был?»Сначала Риддл напрягся, почувствовав руку Гермионы на своей, но потом, кажется, расслабился.

«Он... презирал меня, говорил, что я недостаточно хорош, чтобы носить его имя...»

«Мне очень жаль», - сказала Гермиона, нежно сжав его руку.

«Не стоит. Это в прошлом».

«Да, но иногда с прошлым нелегко справиться», - сказала Гермиона, грустно улыбнувшись двойному смыслу этого предложения. Она снова сжала его руку, а затем улыбнулась ему и сказала: „А теперь давай займемся чем-нибудь менее депрессивным“.

Затем она взяла мешочек с бисером, открыла его и нахмурилась: «Хммм... Думаю, он должен быть там... где-то... надеюсь».

Риддл с любопытством наблюдал, как она направила палочку на мешочек и пробормотала: «Карты Рона».

Через некоторое время из сумки вылетела потрепанная пачка карт, которую Гермиона поймала и с триумфом посмотрела на Риддла: «Ха! Я знала, что она еще там».

Риддл изящно приподнял одну бровь и сказал: «А сейчас мы... что именно делаем?»

Гермиона коварно усмехнулась: «Конечно же, играем в покер».

Риддл ухмыльнулся: «Ты только что осмелилась бросить мне вызов?»

Гермиона ухмыльнулась в ответ и взмахнула палочкой над колодой карт Карты тут же начали вылетать из колоды, словно их раздавала невидимая рука Они весело играли в карты, хотя Гермиона быстро поняла, что она не подходит Риддлу Но она ничуть не удивилась, ведь у него был идеальный покерный фейс даже без карт Гермиона только наполнила их бокалы, как ее взгляд упал на старые часы, висевшие на стене напротив них Было почти двенадцать Она и не заметила, как пролетело время

«Ах, мы чуть не пропустили Новый год!» - взволнованно сказала она, хватая Риддла за руку и толкая его.

Он забавно посмотрел на её раскрасневшееся лицо, а затем на часы. Гермиона проигнорировала его лёгкую насмешку и продолжала сжимать его руку, наблюдая за стрелками старых часов, а затем стрелки часов указали на двенадцать.

Начался новый, старый, год!

Это было как-то странно - праздновать начало года, отстоящего от прошлого более чем на 50 лет, но Гермиона всё равно наслаждалась этим. Потом она повернулась к Риддлу и обняла его... Похоже, этот жест становился всё более и более распространённым...

«Счастливого 1944 года, Риддл!»сказала Гермиона и поцеловала его в щёку.

Отпустив его, она с удивлением заметила, что на его бледных щеках появился странный румянец.

Затем Риддл посмотрел на нее и тихо сказал: «Думаю, ничего страшного не случится, если ты будешь называть меня Томом».

Гермиона была озадачена этим, но в то же время и обрадована, поэтому она засияла и сказала: «Ты уверен?Потому что «Гермиона» - это ужасно длинное имя».

Риддл улыбнулся одной из своих редких искренних улыбок, которая, казалось, еще больше подчеркивала его красоту, и кивнул.

Они остались сидеть на преображённом диване, глядя на ревущий огонь в камине. Потом Риддл потянулся за своим бокалом вина, стоящим на столе, и, когда он наклонился вперёд, рукав его пуловера немного сполз вверх, и Гермиона снова заметила тот странный шрам на его предплечье - она видела его и раньше, когда ухаживала за его ранами.Это был уродливый и довольно огромный шрам, Гермиона помнила, что он начинался на внутренней стороне левого предплечья и проходил почти по всей длине руки, пока не заканчивался на середине плеча. Шрам был старым, но порез должен был быть довольно глубоким, чтобы оставить после себя нечто подобное Гермиона задавалась вопросом, как он получил этот шрам.

После того, как Риддл поставил бокал на стол, Гермиона наклонилась к нему и осторожно коснулась начала шрама: «Откуда он у тебя?».

Гермиона заметила, как Риддл напрягся, почувствовав её палец на своём шраме, и отдёрнул руку. Теперь он попытался опустить рукав своего пуловера, чтобы скрыть шрам, и сказал: «Это... это ничего».

Она нахмурила брови, но сказала, стараясь говорить спокойно: «Да ладно, что-то должно было вызвать это. Что ты сделал?Сражался с драконом?Или, может, гиппогрифа?»

Риддл бросил на неё короткий взгляд, но затем снова отвернулся. Гермиона удивилась, когда он ответил ей, тем не менее, низким голосом: «Это случилось во время летних каникул».

Её глаза расширились, когда он это сказал. Её взгляд вернулся к тому месту, где шрам теперь был скрыт под тканью его джемпера. Если он получил шрам во время летних каникул, это значит, что он был в приюте, когда это случилось.

«Что случилось?»осторожно спросила Гермиона.

Риддл оглянулся на неё. Маска снова была на месте, но Гермиона не обманулась. Она уже натренировалась читать его мимику и знала, что он далеко не так равнодушен, как хотел бы казаться. Гермиона придвинулась к нему ближе на диване и осторожно взяла его руку в свою,тогда ей не нужно было знать. Поэтому они сидели, Гермиона все еще держала его за руку, на диване и смотрели на пламя огня, потрескивающего в камине.

Через некоторое время Риддл неожиданно заговорил снова: «Я получил его после того, как вернулся в Лондон после второго года обучения в Хогвартсе». Его глаза метнулись к её лицу, а затем он снова посмотрел на огонь и продолжил низким голосом: «Миссис Коул, матрону приюта, уже сменила Картер, но она не ушла, рассказав Картер несколько ужасных историй обо мне».

Потом Риддл с горечью добавил: «Эта женщина всегда ненавидела меня, знаете ли, она считала меня опасным психом, поскольку вокруг меня постоянно происходили странные вещи».

«Потому что ты волшебник?»мягко спросила Гермиона.

«Да», - твердо ответил Риддл, глядя на нее своими непостижимыми глазами, - „И она не постеснялась сказать Картеру, что я, по-видимому, не в себе“.

«И что он сделал?»спросила Гермиона, не уверенная, что хочет знать ответ.

«Сначала ничего. Он просто присматривал за мной», - сказал Риддл, его голос был странно свободен от всех эмоций. „Потом в середине каникул меня вызвали к нему в кабинет. Когда я вошел, то увидел эту книгу, лежащую на его столе. Это была моя... из библиотеки Хогвартса“.

Гермиона уставилась на него, а затем спросила с тревогой в голосе: «Она была о магии?»

Риддл кивнул и продолжил безэмоциональным тоном: «Я спрятал ее в своей комнате и не ожидал, что кто-то найдет ее... Картер, должно быть, обыскал мою комнату».

Он прервался и снова уставился в огонь, а через некоторое время резко повернулся к Гермионе: «Он был в ярости, сказал, что это богохульство, книга, и сжег ее, а потом потащил меня туда».

Гермиона была уверена, что он говорит о камере в подвале, в которой она его нашла, и ободряюще сжала его руку.

«Знаешь, миссис Коул никогда меня не любила, но, по крайней мере, она никогда меня не била», - сказал Риддл без эмоций. Затем он поднял левую руку и немного закатал рукав джемпера, обнажив шрам под ним. „Перед тем как Картер ушёл, он наступил мне на руку и разрезал её ножом“.

Гермиона вздрогнула, проследив взглядом за ужасным шрамом на его руке. Затем она была поражена, когда Риддл невесело рассмеялся: «Он сказал мне, что в следующий раз, когда он найдет что-то похожее на книгу, он убьет меня».

Гермиона недоверчиво посмотрела ему в лицо. Он невозмутимо смотрел на шрам, пока его палец скользил по изуродованной коже.

«К тому времени, как он ушел, я был сильно ранен. Не знаю, как долго я просидел в той комнате, но в рану попала инфекция, и я очень сильно заболел. Думаю, именно моя магия каким-то образом спасла меня и сохранила мне жизнь, потому что иначе я бы точно умер».

Риддл закончил свой рассказ тем же равнодушным голосом, каким начал его.

Гермиона была потрясена. Она знала, что ему было тяжело расти в этом приюте, но это было просто ужасно. Она прижалась к нему и прошептала дрожащим голосом: «Мне очень жаль».

Риддл посмотрел на нее с озадаченным выражением лица.

«Я никогда не знала, как тебе было тяжело», - мягко сказала Гермиона.

«Никто не знает», - ответил Риддл, явно озадаченный ее состраданием, - „И никому нет до этого дела“.

Гермиона с грустью отметила, что в его голосе не было горечи. Казалось, он смирился с этим фактом. Она глубоко вдохнула и прислонилась головой к его плечу, закрыв глаза.

«Мне не все равно».

Том не ответил на это, но позволил ей прижаться к нему.

{{{{{{{{+}}}}}}}}

http://tl.rulate.ru/book/119198/4918575