Готовый перевод Divine Universe of Immortals and Mortals / Божественная вселенная бессмертных и смертных: Глава 3. Зима

Рассвет застал Шоу Хоу у входа в пещеру.

— Учитель, я вернулся! — тихо позвал он.

Не получив ответа, юноша вошел внутрь. Пещера встретила его пустотой и тишиной.

Баянь исчез.

«Неужели толстяк сбежал? Что теперь делать с ядом в моем теле?» — Шоу Хоу заметался в панике.

Надежда, что Баянь вот-вот вернется, таяла с каждым часом. К полудню стало ясно — монах ушел насовсем.

— Проклятый лысый ублюдок! — выругался Шоу Хоу. — Отравил меня и смылся без единого слова. Теперь я умру от яда!

Ноги подкосились, и он рухнул на каменный пол.

Отчаяние захлестнуло Шоу Хоу. Оставалось лишь молить небеса, чтобы яд действовал медленно.

Желудок напомнил о себе голодным урчанием. Превозмогая усталость после бессонной ночи, Шоу Хоу развел костер и поджарил остатки волчьего мяса.

Утолив голод, он прождал до полудня. Окончательно убедившись, что Баянь не вернется, Шоу Хоу начал спуск с горы. Мысли о яде не отпускали его, и путь вниз он проделал с мрачным лицом, погруженный в тяжелые думы.

Спустившись, он вышел на большую дорогу и понял, что находится у восточного подножия горы Синин, недалеко от одноименного города.

Раньше Шоу Хоу промышлял попрошайничеством возле разрушенного храма. Там было немноголюдно, но крестьяне отличались добротой и часто делились остатками еды с нищими детьми. В Синине, несмотря на обилие жителей, подающих было мало. К тому же, патрульные нещадно гоняли попрошаек, не разбирая, взрослый это или ребенок.

Но иногда в Синине можно было встретить благородных девиц из богатых семей. Расщедрившись, они могли дать столько, что Шоу Хоу хватило бы на несколько месяцев безбедной жизни. О таком в деревне и мечтать не приходилось.

Впрочем, Шоу Хоу не всегда побирался. В свои четырнадцать он выглядел старше, поэтому подавали ему реже. Когда выдавалось время, он крутился в городе, передавая за пару лепешек чужие послания.

Поначалу Шоу Хоу хотел вернуться в разрушенный храм, но воспоминания о гибели Сяо Чжу не давали покоя.

— Черт возьми, это монах-убийца его прикончил. Какое мне дело? — бормотал он себе под нос.

Но вина все равно грызла его. Ведь он назвал Баяня учителем перед всеми детьми.

Горечь захлестнула Шоу Хоу. Он всего лишь хотел урвать кусок пожирнее, подражая юнцам, ставшим учениками великих мастеров. Не о славе мечтал — просто о сытой жизни. Кто же знал, что все так обернется?

«Раз в храм нельзя, придется идти в город», — решил Шоу Хоу.

Он брел по большой дороге, опустив голову, когда чья-то нога преградила ему путь. Шоу Хоу растянулся на земле.

— Эй, ты, слепой! У тебя что, нарыв на ноге или гной течет? Какого черта ты…

Ругательства застряли в горле, когда он поднял голову. Перед ним стояла маленькая девочка, скрестив руки на груди. Ее холодный взгляд не предвещал ничего хорошего.

Шоу Хоу узнал в ней ту самую девчонку, которую Баянь притащил вчера в храм. Ту самую, которую монах обещал сделать его женой. Встреча с ней сейчас была крайне некстати.

В глазах Шоу Хоу мелькнул странный огонек. Не успел он и слова сказать, как услышал холодный, звонкий голос:

— Где твой учитель-вор? Почему он не с тобой?

Шоу Хоу огляделся. Девчонка была одна, без своего наставника. Осмелев, он подумал: «Твой учитель далеко, а ты, соплячка, сама пришла ко мне в руки!»

Он ухмыльнулся:

— Ого, кого я вижу! Моя маленькая красавица соскучилась по мужу? Всего день прошел, а ты уже прибежала ко мне, милая?

С этими словами он потянулся к ее лицу. С первого взгляда Шоу Хоу загорелся желанием прикоснуться к ее нежной коже.

Но не успел он и пальцем дотронуться, как раздался хруст. Вопль Шоу Хоу, похожий на визг свиньи, разнесся по округе.

Девчонка схватила его за руку и вывернула ее с нечеловеческой силой.

Только тогда Шоу Хоу осознал, во что вляпался. Эта малявка была не так проста — сила в ее тонких запястьях превосходила мощь взрослого мужчины втрое.

Как у такой крошки могла быть такая сила?

Со сломанной рукой, покрываясь холодным потом, Шоу Хоу увидел, что девочка смотрит на него с холодной усмешкой:

— Ну что, щенок, давай, ругайся! Язык проглотил?

Хотя Шоу Хоу мысленно уже проклял ее до восемнадцатого колена, вслух он лишь заскулил:

— Сестрица-небожительница, будь милосердна! Я был слеп, я заслуживаю смерти. Прошу, не держи зла на глупца. Моя рука уже сломана, отпусти меня!

Он даже пустил слезу для убедительности. Раньше, когда его били на улице, он часто прикидывался жалким, и обычно это срабатывало.

— Отпустить тебя? — холодно процедила девочка. — Такие прихвостни злых сил, как ты, заслуживают смерти. Как я могу тебя отпустить?

Ее пронзительный взгляд заставил Шоу Хоу содрогнуться. Он разрыдался по-настоящему:

— Несправедливо, сестрица-небожительница! Я же только вчера встретил этого монаха-вора, ты же знаешь! В храме он захотел стать моим учителем, как я мог отказаться? Вдруг бы он разозлился и прихлопнул меня? У меня не было выбора, я не хотел этого!

Шоу Хоу отчаянно оправдывался, боясь, что она действительно его прикончит.

— Хмф, неважно, хотел ты или нет, — отрезала девочка. — Раз ты признал этого вора учителем, значит, ты тоже злодей. Сегодня я исполню волю небес и избавлю мир от такой напасти!

Шоу Хоу понял — девчонка все еще злится за вчерашнее, когда он, как жаба, хотел проглотить лебедя. Сегодня она его не отпустит. Он вспомнил про яд Баяня — так или иначе, ему недолго осталось. Если сегодня его убьет эта девочка, что ж, такова судьба.

Он вспомнил, как молодые господа в публичных домах, которым он бегал по поручениям, часто говорили: «Умереть под пионами — и призраком быть романтичным!» Они сравнивали красавиц с пионами, утверждая, что не страшно умереть, если умрешь счастливым. Хотя Шоу Хоу не совсем понимал, что значит быть счастливым, но эта девочка и правда была красавицей — пожалуй, красивее всех женщин, которых он когда-либо видел. Не считая его бывшей названной сестренки, конечно, но та была еще ребенком. Умереть сегодня от руки этой девочки — можно ли это считать смертью под пионами?

Внезапно его охватила щемящая тоска. Он больше не просил пощады и разрыдался, как никогда в жизни. Обычно Шоу Хоу стыдился плакать перед другими, но сейчас, на пороге смерти, ему было все равно. Его плач был таким горестным, что разрывал сердце.

Он не притворялся. За свои тринадцать-четырнадцать лет жизни он натерпелся лишений и голода. До сих пор он ни разу не ел досыта. Жить дальше казалось невыносимо.

Его рыдания застали девочку врасплох. Она растерялась, не зная, что делать. Сейчас Шоу Хоу выглядел как ребенок, который еще не вырос из пеленок. Но вспомнив его вчерашний похотливый взгляд, она все еще чувствовала раздражение. «И правда, в жалком человеке всегда найдется что-то омерзительное», — подумала девочка.

Теперь она не могла заставить себя убить его. Она отпустила его сломанную руку.

— Ай! — вскрикнул Шоу Хоу от боли и перестал плакать. Он посмотрел на нее, гадая, неужели она все-таки решила его прикончить.

— Глядя на твою жалкость, я могла бы пощадить тебя, — сказала девочка. — Но ты должен рассказать, куда направился твой учитель! Такой злодей, как он, убивший множество людей, должен понести наказание!

— Учитель? — переспросил Шоу Хоу. Услышав, что его могут пощадить, он удивился, а затем обрадовался. Сначала он не понял, о каком учителе речь, но потом сообразил, что имеется в виду Баянь.

— Он… Я не знаю, где он сейчас, — тихо ответил Шоу Хоу. — Он привел меня в горную пещеру и послал найти еды. Когда я вернулся, его уже не было.

Он боялся, что девочка решит, будто он лжет, и снова захочет его убить. Но она только холодно посмотрела на него и сказала:

— Не смей обманывать меня. Убирайся и больше не попадайся мне на глаза. Надеюсь, ты больше не свяжешься с этими злодеями. Иначе в следующий раз я тебя не пощажу!

Девочка рассудила, что хоть этот оборванец и был уведен монахом-злодеем, но он всего лишь нищий, и вряд ли представлял для Баяня какую-то ценность. Взять его в ученики было, скорее всего, мимолетной прихотью. Она, побывав в плену у монаха, хорошо изучила его непостоянный и эксцентричный характер.

— Да, я больше никогда не появлюсь перед небесной девой! — выпалил Шоу Хоу и поспешно убежал, волоча за собой сломанную руку.

Когда Шоу Хоу скрылся из виду, девочка задумалась: «Учитель погналась за монахом-злодеем. Может, из-за того маленького нищего, которого разрубил ее летящий меч, помутился разум учителя? Поэтому она решила во что бы то ни стало убить этого монаха? Спасая свою шкуру, монах наверняка бросил мальчишку. Раз этот оборванец только спустился с горы, значит, они не могли уйти далеко.

Нужно как можно скорее найти учителя. Хотя монах-злодей и не ровня ей, но эти негодяи никогда не следуют правилам. Учитель одна, да еще и с неспокойным сердцем — это может быть опасно!»

Девочка сложила руки особым жестом, и из ее ладоней вылетел фиолетовый луч света, устремившийся вверх по горной тропе. Неожиданно под ее ногами появились зеленые листья, которые подняли ее и понесли в горы. Она летела невысоко, всего в пяти-шести чи от земли, следуя извилистой горной дороге.

…

В разрушенном храме у подножия горы Синин Шоу Хоу лежал на куче соломы.

«Становится все холоднее», — подумал он, поеживаясь.

После встречи с девочкой, сломавшей ему руку, он попытался войти в город. Но его прогнали палками. Поговаривали, что губернатор проводит инспекцию и приказал навести порядок в городе. Всех нищих выгнали за городские стены и с больших дорог, чтобы они не мозолили глаза высокому начальству.

Не имея куда идти, Шоу Хоу вернулся в разрушенный храм. Теперь, со сломанной рукой и без гроша в кармане, он опасался, что придется несладко. Он даже не мог справиться с другими детьми, и это его тревожило.

Но когда он вернулся, то обнаружил, что все маленькие нищие исчезли.

Внезапно Шоу Хоу почувствовал острое одиночество и пустоту.

Он никогда не ладил с другими маленькими нищими, порой даже отбирал у них вещи. Но теперь, когда их не было, глядя на пятна крови во дворе, он ощущал странную тоску.

Эта кровь принадлежала Сяо Чжу. Хотя его тело уже исчезло, Шоу Хоу все равно чувствовал холод в груди при мысли о нем.

«Скоро наступит зима», — подумал он, глядя на серое небо.

Шоу Хоу кое-как зафиксировал свою сломанную руку деревяшками. Он видел, как лекари так лечили переломы, и надеялся, что это поможет.

«Зимние холода будет нелегко пережить».

Шоу Хоу никогда не отличался хорошей памятью на времена года. Когда речь заходила о сезонах, маленький Пэн Цзя всегда знал точно — когда наступает осень, когда выпадает иней. Он был самым образованным из них, но при этом получал меньше всех подаяний. Казалось, он был слишком горд для нищего. Шоу Хоу раньше часто подшучивал над ним, но теперь этого мальчишки тоже не было. Куда он подевался?

Шоу Хоу не любил зиму. Не любил с самого детства. Зимой пронизывающий холод забирался под тонкую холщовую рубаху — единственную одежду, которая у него была. Каждая зима превращалась в испытание на выживание.

Но больше всего он ненавидел зиму из-за того, что однажды зимой он едва не расстался с жизнью. Самый близкий ему человек вонзил изящный кинжал ему в грудь, пронзив насквозь.

Он называл ее сестренкой, хотя она была подкидышем. Он нашел ее тоже зимой — пятилетнюю девочку, лежащую в снегу. Спас ее, накормив украденным бататом.

Три года спустя, такой же холодной зимой, она пронзила его грудь кинжалом.

Но он выжил.

Потому что только он знал, что его сердце расположено не так, как у других. У всех оно бьется слева, а у него — справа. Поэтому удар, нацеленный в сердце, прошел мимо.

Удивительно, но он не испытывал ненависти.

Просто он больше не хотел быть хорошим человеком. И не любил зиму.

Шоу Хоу закрыл глаза, пытаясь уснуть. Завтра нужно будет искать еду и, возможно, какое-нибудь укрытие потеплее. Но сейчас он чувствовал себя слишком уставшим и разбитым, чтобы о чем-то думать.

Холодный ветер завывал в щелях разрушенного храма, напоминая о приближении зимы, которую Шоу Хоу так не любил.

http://tl.rulate.ru/book/118743/4750536