Готовый перевод The Grand Princess / Великая принцесса: Глава 71.2. Сандаловое дерево.

Ли Жун удивленно хмыкнула.

Пэй Вэньсюань нежно взял её за руку, а в другой руке держал чайную чашку, из которой неторопливо потягивал напиток.

Шангуань Я улыбнулась.

— Принц-консорт не отпускает Вашей руки. У вас двоих очень хорошие отношения.

От этих слов Ли Жун неожиданно залилась краской.

Не испытывая подобного уже много лет, она сильно смутилась. Мягко улыбнувшись, Пэй Вэньсюань сказал:

— Барышне Шангуань стоит вернуться домой и немного отдохнуть. Или же отправиться в игорный дом и пропустить несколько партий за карточным столом. Или же старший молодой господин Су похудеет от беспокойства.

Услышав, как Пэй Вэньсюань насмехается над ней, Шангуань Я, махнув рукой, сказала:

— Я не могу позволить себе обидеть кого-либо из присутствующих, поэтому ухожу.

С этими словами девушка покинула комнату. После того, как она ушла, Ли Жун с облегчением поднялась. У нее, наконец, появилась причина забрать руку у Пэй Вэньсюаня, что она незамедлительно и сделала, добавив несчастным голосом:

— Ты все время держишь меня за руку. Если посторонние увидят, то нас засмеют.

Услышав такую отповедь, Пэй Вэньсюань, усмехнувшись, опустил голову. Встав, мужчина следом за принцессой вышел из комнаты.

Заметив, что он смеется над ней, Ли Жун хмуро спросила:

— Над чем ты смеешься?

В столь ранний час небо все еще оставалось темным. Ли Жун и Пэй Вэньсюань друг за другом шли по длинному коридору. Мужчина лишь на полшага отставал от нее. Тепло его тела защищало Ли Жун от холодного утреннего ветра, заставив принцессу посмотреть на Пэй Вэньсюаня.

Фонарь с изображением Чанъэ(1), держащей Луну, покачивался на ветру. Мягкий свет падал на молодого человека в черной чиновничьей форме. Пэй Вэньсюань, улыбнувшись, промолвил:

— Если я расскажу принцессе, над чем смеюсь, ты на меня разозлишься.

1.Чанъэ – персонаж китайской мифологии, почитается как богиня Луны. Вознеслась на Луну вместе со своим питомцем, Лунным кроликом.

— Расскажи мне, — повелела Ли Жун, постукивая веером по ладони. — Если не скажешь, то я разозлюсь еще сильнее.

— Если принцесса настаивает, этому чиновнику не остаётся ничего другого, кроме как сказать правду, — с беспомощным вздохом произнёс Пэй Вэньсюань. Затем он, словно нехотя, поравнялся с Ли Жун и зашагал рядом с ней.

Сжимая в руках церемониальную табличку, мужчина склонился к уху принцессы и, почти касаясь его губами, прошептал:

— Я знаю название румян, которые ты использовала сегодня.

Его дыхание, словно невидимая рука, нежно ласкавшая ухо Ли Жун. Хриплый мужской голос с отголосками затаенного смеха пробирал ее до дрожи. Не дожидаясь ответа, Пэй Вэньсюань сказал:

— Весна и лето.

Ли Жун ничего не ответила, тихо глядя на Пэй Вэньсюаня. Мужчина стоял так близко с ней. Он был подобен цветущему персиковому дереву, что, протянувшись через коридор, склонилось над ней. Грациозно склонив ветви, он словно предлагал Ли Жун собрать цветы, застыв в позе красивой и манящей.

Такой Пэй Вэньсюань очень напоминал нежного и элегантного юношу из воспоминаний ее молодости. Вот только по сравнению с невежественным двадцатилетним Пэй Вэньсюанем, этот человек был намного спокойнее и уверенней. Он взвешенно оценивал ситуацию, постепенно приближаясь, осторожно напоминая ей, что все в порядке.

Мужчина подходил к самой границе, сразу же отступая, заметив сопротивление.

Будь Ли Жун по-прежнему восемнадцать, действия Пэй Вэньсюаня заставили бы ее встревожиться, опасаясь возможных приобретений и потерь. Задаваясь вопросом, а нравится ли она этому человеку, женщина непременно начала бы переживать, что могла ошибиться. С одной стороны, такое внимание взволновало бы молодую принцессу, с другой, она испугалась, что ее постыдные чувства станут известны противоположной стороне.

Но теперь, в свои пятьдесят, Ли Жун была старой лисой, многое повидавшей в отношениях между мужчиной и женщиной. Ранее, ослепленная Пэй Вэньсюанем, она не могла видеть ясно. Только сейчас Ли Жун поняла, что он намеренно ее дразнит.

Такая ведомая позиция изначально не нравилась принцессе, вот и сейчас, когда Пэй Вэньсюань, склонившись над ней, посмеивался над ее зардевшимся лицом, Ли Жун рассердилась. Ей захотелось отплатить Пэй Вэньсюаню той же монетой.

Поэтому, улыбнувшись, Ли Жун сказала:

— Я тоже знаю, какие благовония сегодня использовал принц-консорт.

Пэй Вэньсюань удивленно поднял брови, а Ли Жун, встав на цыпочки, потянулась к его уху. Словно опасаясь, что кто-то может их услышать, принцесса, раскрыв веер, прикрылась им. Тихим голосом она спросила:

— Это сандаловое дерево(2)?

2.В китайской культуре сандаловое дерево имеет значение, связанное с любовью и романтикой. Тёплый, успокаивающий запах сандалового дерева считается способным освободить от забот и открыть сердце любви. Аромат сандала издавна известен как афродизиак, помогающий обрести романтическое настроение.

Пэй Вэньсюань замер на месте. Сначала он хотел опровергнуть ее слова, пытаясь оправдаться, но затем кое-что понял. Поэтому продолжал стоять, тупо уставившись на Ли Жун. Он увидел, как принцесса усмехается, поджав губы. Она развернулась и, обмахиваясь веером, ушла вперед, покачивая бедрами.

«Когда я смогу одолжить восточный ветер, что веет сандалом на мою подушку».(3)

3.Отсылки к «Цветы сливы в золотой вазе». Эротико-бытоописательный роман, известный с 1617г. Авторство приписываю Ланлиньскому насмешнику. Из-за непристойного содержание книга долгое время была под запретом. Пройдоха Симэнь Цынь отлично проводит время, пьянствуя и распутничая в компании шестерых своих жен, многочисленных наложниц, жен слуг и певичек из борделей. А позже столь возвышенный персонаж становится местным чиновником.

«На расшитое ложе опустившись нежно, сминая красную парчу и улыбаясь сандаловому дереву»(4)

4.«Неофициальная история вышитой кушетки» - китайский эротический роман, написанный в конце династии Мин драматургом Люй Тяньчэном. Содержит детальные описания секса, далеко не всегда традиционного. Литературные критики описывали его как: «зловещая порнография», «биография непристойности» и т.д. (Хе-хе, так значит в прошлой жизни «нефритовой чистоты помыслов» Пэй Вэньсюань порнушку про тройнички почитывал?)

Эти строки внезапно всплыли в памяти Пэй Вэньсюаня, лицо которого тут же покраснело.

Сделав несколько шагов и заметив, что Пэй Вэньсюань за ней не идет, Ли Жун обернулась. Оглянувшись, принцесса увидела в коридоре замершего в оцепенении мужчину. О чем думал Пэй Вэньсюань, Ли Жун не знала, но лицо его полыхало ярче заката до самых ушей. Рассмеявшись, принцесса, уже стоявшая в конце коридора, позвала мужчину:

— Пэй Вэньсюань, идем.

Очнувшись, мужчина, словно маленький зверек, которого приручили, погладив по шерстке, с пылающим лицом последовал за ней.

На этот раз он даже ничего не ответил. По-прежнему сжимая в руках церемониальную табличку, он шел за ней. Увидев, что он покорно следует за ней, Ли Жун, победно заложив руки за спину, пришла в отличное настроение. Поджав губы, она продолжала радоваться всю дорогу. Эмоции Пэй Вэньсюаня понемногу улеглись. Подняв голову, мужчина посмотрел на молодую девушку, которая, заложив руки за спину, шла прямо перед ним.

Он не мог не улыбнуться.

Впервые в жизни Ли Жун ответила ему так интимно.

Пусть даже это оказалось сказанным в такой шутливой и окольной манере, но она, сама этого не заметив, все равно дала ему намек.

Он был ее сандаловым деревом.

Пэй Вэньсюань помог Ли Жун сесть в карету, а затем и сам забрался внутрь. Увидев в ее руке брошюру, он спросил:

— Ты готова к сегодняшнему заседанию?

— Да, — ответила Ли Жун, обхватив брошюру руками.

Пэй Вэньсюань протянул руку:

— Высочество, дай мне посмотреть.

Ли Жун на мгновение заколебалась, а мужчина рассмеялся:

— В чем дело? Ты все еще боишься разоблачения? Не веришь мне?

— Нет, — ответила Ли Жун, протягивая ему доклад. — Я боюсь, что ты не согласишься.

Услышав это, Пэй Вэньсюань взял брошюру, чтобы просмотреть.

В общей сложности Ли Жун подготовила два отчета: один касательно дела семьи Цинь, а другой относительно вопроса хищения военных поставок.

Пока принцесса находилась в пагоде Бэйянь, Шангуань Я и Сюнь Чуань провели тщательное расследование дела семьи Цинь.

Пусть Сюнь Чуань умом и не отличался, он был очень скор на расправу. Под руководством Шангуань Я он сумел добыть все: от свидетельских показаний до вещественных доказательств.

Касаемо дела семьи Цинь, Ли Жун не оставила без внимания ни одного участника. Все, от высших чинов до мелких служащих, должны быть привлечены к ответственности. Троих высокопоставленных чиновников предлагалось казнить, в отношении остальных сановников проводилось расследование, по окончанию которого должна решиться их судьба.

В деле о хищении военного довольствия основное место занимали собранные Пэй Вэньсюанем доказательства. Показания и выписки из учетных книг, собранные им, были многочисленными и неоднозначными. Накануне вечером Ли Жун разобрала записи, подкрепив некоторые из них свидетельствами, предоставленными Шангуань Я. Исходя из этого, принцесса определила группу чиновников, в отношении которых следовало провести расследование.

Спокойно просмотрев документ, Пэй Вэньсюань с некоторым сомнением произнес:

— Этот доклад… Его Величество, скорее всего, не примет его.

— Я знаю, - приложив руку к груди, прошептала Ли Жун, - но должна попытаться.

— С семьей Цинь поступили несправедливо, и дело затронуло военное снабжение. Если все пройдет безболезненно, то негодяи, сотворившие это, почувствуют себя безнаказанными. Сейчас, когда я принимаю в этом такое активное участие, император определенно будет колебаться. Когда придет время, я начну спор с Его Величеством. А после ругань с придворными тем более не повредит. Даже будь я кротка и покладиста, они все равно накинутся на меня, - продолжила Ли Жун, взяв чайник. Пэй Вэньсюань потянулся и, забрав у нее чайник, начал заваривать чай сам. Увидев, что чай налит, принцесса спокойно продолжила: — Если я даже не смогу изгнать нескольких чиновников, разве это все было не напрасно?

Выслушав слова Ли Жун, Пэй Вэньсюань спокойно заметил:

— Боюсь, в это замешано несколько больше людей.

Император Тайцзу, основатель Великой Ся, выступал за упрощение управленческой системы и призывал не допускать создания слишком большой чиновничьей клики. Во всем Хуацзине насчитывалось менее шестисот чиновников от первого до девятого рангов, занимавших официальные должности. В дополнение к официально назначенным лицам, если рабочих рук не хватает, разрешалось привлекать «домашних работников», которые должны были помогать с делами.

Статус таких помощников очень сильно отличается от чиновничьего, не имея ранга, у них нет никакой надежды на продвижение по службе.

В списке Ли Жун значилось почти пятьдесят имен, из них более двадцати – чиновники выше шестого ранга. Для столицы такая большая перестановка должностных лиц станет серьезным изменением.

Выслушав доводы Пэй Вэньсюаня, Ли Жун сказала только:

— Проси десять мер, чтобы получить семь.

Ничего не ответив, Пэй Вэньсюань, задумавшись, кивнул.

Автору есть что сказать:

Мини-театр 1.

Ли Жун: А-ха-ха!!! Ты не смог меня победить!

Пэй Вэньсюань: Его Величество сказа, чем больше наговоришь, тем сильнее достанется.

Ли Жун: …

Кажется, что-то пошло не так.

Мини-театр 2.

Шангуань Я: Я просто инь, впереди всех по потреблению дынь.*

*Думаю, имеется в виду, что девица всегда не прочь понаблюдать за чужими семейными разборками, а если еще и семечек дадут…

http://tl.rulate.ru/book/116970/5274195