Готовый перевод Моя геройская академия: Даби / Моя геройская академия: Даби: Глава 4 Холодная жестокость и еще один братик

И да, Тойя простил Нацуо, но тот, кажется, затаил на них злобу за недавнее. Что ж… не то чтобы он мог что-то с этим сделать, кроме как избить его, но нужно ли это было?.. Нет, ведь они в одинаковом положении.

- Хаа! – разновидность пламенного кулака, адский паук. Прием, который концентрирует пламя на кончиках пальцев, давая проникнуть в цель крайне жарким пламенем.

Подушечки пальцев Тойи потемнели.

- Ай! – не удержался и воскликнул от боли мальчик.

- Брат!.. – Фуюми тут же вскочила.

…

Атмосфера радости в доме медленно исчезла, а ссоры становились всё более частым явлением.

Нацуо так и не простил Тойю с Фуюми.

Их мать, Рей… отец начал бить ее.

Она просто хотела, чтобы он больше проводил с ними времени, с Нацуо, был частью семьи, в конце концов.

Но в его голове был только Всемогущий, причем как пылающая цель – он хотел, должен и был обязан превзойти его.

Мужчина стал чаще задерживаться на работе, а их мать… она стала дрожать при виде отца.

Естественно, дети, как самые восприимчивые, чувствовали всё это, и это было… в тягость. Они не могли победить отца, равно как хоть как-то на это повлиять, и оставалось лишь наблюдать.

Энджи не одобрил ни один из результатов тренировок Тойи, ведь в конце каждой тот оказывался раненым. Мужчина даже надавил на него, чтобы тот прекратил, но это не помогло. Позже он внутренне даже начал хвалить его, ведь сам был таким же, но причуда целиком и полностью ставила крест на парне – Тойя не обойдёт Всемогущего.

Единственный момент, когда он немного удивился – это когда цвет пламени Тойи стал чуть темнее, а само оно казалось горячее. Подобное означало, что у его причуды был еще потенциал, то есть можно было выжать еще больше, чем он показывал, но эта устойчивость к морозу и льду…

Одна лишь мысль об этом погружала героя номер два в ярость и заставляла желать избить эту бесполезную женщину, именуемую его женой.

Он хотел никак не этого! Не того, чтобы его дети оказались бесполезностями!

Однако он всегда сдерживал свои импульсивные мысли. Энджи не стал полностью игнорировать Тойю, так как он напоминал его самого, хоть учить и перестал. Впрочем, наблюдать за тренировками ему никто не мешал.

Но… любящего и внимательного взгляда более не было.

Это всё сильно угнетало парня, ему казалось, что он прикладывал недостаточно усилий, что отец отвернулся от него, что он виноват. Его сестрёнка в последнее время даже силой останавливала его от дальнейших попыток использовать огонь, прыгая в его объятия, а делала она так просто потому, что, если он не потушит пламя, то сожжет ее, и мальчик прекрасно это понимал, безоговорочно развеивая силу. И хотя он каждый раз дёргал ее за щеки, говоря так не делать, потому что опасно, с новой такой тренировкой всё повторялось опять. Фуюми даже попыталась уговорить мама не делать так, но малышка проигнорировала и ее.

Но, стоило признать, он ни разу не опалил сестру.

Прошло еще время.

Фуюми… она оказалась беспричудной. Нет, точнее, у нее была некая устойчивость к огню или льду, и, быть может, даже где-то там зачатки сил огня или льда, но только вот, походу, это был вариант с борьбой сил друг с другом, и, фактически, обе причуды отменили себя, сделав ребенка похожим на беспричудного.

Злая ирония судьбы.

Энджи, естественно, по достижению ею четырех лет рассвирепел, когда понял, что с нее толку не будет.

Стоило понимать, что всю эту авантюру с семьёй и детьми он затеял именно по причине слияния причуд.

В один день Фуюми дарили торт, и на лицах всех, кроме отца и Нацуо, были улыбки, а на следующий же после этого день дети обнаружили у матери синяк под глазом, а сама она была одета в довольно закрытую одежду, даже несмотря на то, что сейчас теплая весна.

Рей, даже несмотря на получаемое обращение, очень любила своих детей и старалась не показывать, как тяжело ей приходится.

Фуюми и Тойя были очень недовольны этим, но всё, что они могли – это беспомощно указывать пальцем или топнуть ножкой, потому что этого человека победить они не могли.

Впрочем, их мать год не трогали, а затем у них появился еще один брат. Тойе тогда было 7.

Шото – он был самым особенным: у него одна часть волос красная, а другая белая, а еще глаза… они разных цветов: левый бирюзовый, а правый серый.

Рождение мальчика, казалось, вселило в Энджи небольшую надежду, в конце концов, он выглядел действительно уникально. Вполне возможно, что и унаследует от них лишь лучшее.

Тойя продолжал тренировки с Фуюми в качестве поддержки, параллельно учась на дому и… постепенно впадал в отчаяние.

У него уже начал появляться пресс, появилась сила в ногах и руках, но тренировки физические давали всё меньше, а с причудой развития просто не было.

Каждый раз это было подобно тому, как ребенок подносил руку к огню на печке: он обжигался и прекращал.

Мастерство он, конечно, набирал, но здесь был вопрос в «выносливости» в бою. Ни одна драка с равным по силе злодеем не ограничивалась двумя ударами!!!

Время шло, а Старатель становился всё более и более мрачным. Его дети всеми способами пытались заполучить внимание отца, но он был глух к этим попыткам.

Например, Нацуо. Даже несмотря на бессмысленность этого, он развивал контроль над своей причудой, просто чтобы похвастаться отцу.

Вскоре Энджи вернулся к оскорблениям своей женщины и ее избиению.

Их маме, казалось, начало становиться тяжелее, она теперь казалась несколько рассеянной, и, учитывая отца, который их игнорировал, можно сказать, что они были предоставлены самим себе.

И если Тойя стал уделять часть своего времени из тренировок на игры с Фуюми, вроде догонялок, просто чтобы ей не было скучно, то вот Нацуо ни с кем не общался – он и сам не хотел этого. Единственный человек, с которым он мог улыбаться – это Рей, их мать.

Тойя как-то набрался смелости и заявил отцу, чтобы он не трогал маму. Фуюми тактично стояла за ним. Она, конечно, поддерживала брата, но вот что могла сделать – непонятно. Нацуо же конкретно с ними идти не захотел, но стоял рядом, поддерживая.

Старатель сначала хотел было разозлиться, подумав, что еще дети ему не указывали, как жить, но когда взглянул на их едва видимую решимость на лицах и даже испуг, проглядывавшийся в выражениях, злость как рукой сняло.

Ответа они так и не получили, впрочем, как и наказания. Их просто услышали.

http://tl.rulate.ru/book/116657/4625215