Готовый перевод Ásgarðrian Galdr / Асгардриан Гальдр: Глава 19

Однако то, что Один знал и, возможно, пытался предотвратить в договоре, так это перемещение между царствами через порталы, которые существовали там, где ветви Иггдрасиля устанавливали прямые связи между собой. Эти связи менялись и разрушались со временем, но иногда оставались удивительно стабильными на протяжении нескольких столетий. Чтобы найти их, требовался человек, обученный магии или чувствительный к ней, однако воспользоваться ими мог любой. Как он и доказал, показав Лафиу местоположение созданного им портала в хранилище Асгарда. От этой мысли Локи замер, осознав, что так и не закрыл портал, как собирался. Недолго думая, он телепортировался прямо в хранилище. Быстро осмотревшись, он убедился, что оно пустое, как и предполагал, и подошел к дверям, а затем направился вправо от них. Там, скрытый от обычных глаз, прямо перед стеной, находился портал. Локи всегда было трудно понять, почему не все могут их найти — для него они были очевидны. Не только из-за дикой магии, идущей прямо из Иггдрасиля, которая отмечала все подобные порталы, но и потому, что он мог слышать само Мировое Древо. Большая часть хранилища оглашалась эхом прекрасной и странной призрачной песни Иггдрасиля — той самой, которую он слышал и чувствовал всеми фибрами и нитями своей сущности, когда шел по его светящимся и увядающим ветвям. Она доносилась до самой его сути, резонируя глубоко внутри него, пока его магия не гармонировала с ней, и он не ощущал себя единым целым с ней. Это была самонадеянная мысль, но именно ее Локи испытывал каждый раз, когда шел по ветвям Иггдрасиля, стоя во тьме космоса, в сиянии искр и радужных следов самого Мирового Древа. Локи было легко понять, почему так много людей, пытавшихся совершить скайуокинг, погибали. Мало того, что добраться до Иггдрасиля было непросто, само его присутствие гипнотизировало, заманивая людей и побуждая их остаться. Локи поддался этому искушению — ощущение полноты и принадлежности было слишком велико, чтобы его игнорировать. То, что он не поддался, объяснялось не способностью сопротивляться, а скорее тем, что через некоторое время ему казалось, что он наелся досыта. Сколько именно — он не знал, ведь на Иггдрасиле время текло быстро, казалось, что оно тянется вечно, а его перенос был мгновенным, если только он не желал иного. Единственный раз, когда он взял пассажира — старейшину Светлого Эльфа, который потребовал этого в качестве платы за обучение его истинной теории странствий по мирам (которую утратили, когда первоначальные мастера сочли знания слишком опасными, чтобы записывать их на пергамент), — ее опыт сильно отличался от его собственного. Поэтому для Локи было почти непостижимо, что Один не нашел портал и не закрыл его, что его отец должен был говорить о том, как ледяные великаны прорвались в хранилище. Он слышал его из коридора снаружи, когда создавал портал: сладкая, призрачная песня Иггдрасиля влекла его внутрь. Локи зашатался, прижимая свободную руку к груди, а другой сжимая Гунгнир. Песня... она... Паника охватила Локи, горячая и быстрая, когда он подумал, что с песней что-то не так; с Иггдрасилем, когда он почувствовал дисгармонию, которая иногда прорывалась в ее мелодии, если он прислушивался достаточно внимательно в нужные моменты. За дисгармонией обычно следовало мерцание в ветвях, словно легкая и дикая магия на мгновение замирала, прежде чем восстановиться. Такие случаи всегда инстинктивно пугали Локи, но ему никогда не удавалось выяснить их причину, чтобы помочь. Не помогало и обращение к самой Иггдрасиль: хотя Локи чувствовал, как она и ее магия клубятся и текут вокруг него, он никогда не мог связаться с ней напрямую. Возможно, именно поэтому ему удалось продержаться в небе так долго, как он это делал, и все же Локи не мог не пытаться каждый раз. Какая-то его часть должна была делать это не совсем понятным для него способом, который почти пугал бы его, не будь он так благоговеен перед Иггдрасилью. Так что да, услышанные дисгармонии сильно тревожили Локи и ощущались почти как фантомная физическая боль, отдающаяся в нем в самые неподходящие моменты, даже вне его прогулок по небу. Однако разлад, который Локи ощущал сейчас, был совершенно иным, одновременно большим и меньшим. То, что ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это исходит от него, а не от Иггдрасиля, лишь подтверждало, насколько он сейчас поврежден и... да, хрупок, и Локи ненавидел себя за это еще больше. Разрыв магического ядра напрямую влиял на связь с Иггдрасилем, не позволяя ему соединяться с ним так, как обычно — это было похоже на физическую утрату конечности.

— Привет, — поприветствовал Локи, радуясь, что все еще чувствует, как к нему тянется Иггдрасиль, которого он всегда считал своим. Это была еще одна высокомерная и эгоцентричная мысль — считать, что Мировое древо хоть как-то заботится о нем, но это был единственный способ, которым Локи мог классифицировать это ощущение. Казалось, оно протягивает к нему руки, приглашая пройтись по его ветвям и устроиться в его кронах, чтобы отдохнуть и насладиться магиями и комфортом всего того, чем был Иггдрасиль. В обычной ситуации Локи принял бы приглашение, но сегодня диссонанс внутри него был так велик, что он знал, что никогда не сможет обрести покой, как обычно, и почти боялся навредить, обратившись к Иггдрасилю со своей собственной магией. Кроме того, ему предстояло предотвратить войну и править королевством, прежде чем он сможет даже подумать о самоисцелении. С большой неохотой Локи дотянулся своей магией до края портала и начал закрывать его. К счастью, этот портал был склонен его слушаться, чего он опасался, учитывая, насколько он был нов. Магия хранилища, казалось, работала вместе с ним, и он гадал, связано ли это с тем, что он король, или с тем, что хранилище было спроектировано так, чтобы быть как можно более непроницаемым, а портал был полной противоположностью этому. В любом случае, Локи не потребовалось столько времени, чтобы закрыть портал, сколько он боялся, и не потребовалось столько энергии, сколько он опасался. И то, и другое было очень хорошо, и он брал свои победы там, где мог их найти, зная, что другие будут гораздо сложнее. Задумавшись, Локи вернулся в кабинет и сел за свой новый стол. В последний раз взглянув на два договора, он понял, что суровость Ледяного великана теперь может пойти ему на пользу, поскольку оставляет множество возможностей пойти на уступки королю Лауфею в рамках нового договора.

Это не будет популярным мнением, но Тор вторгся в их царство, и Локи не хотел думать о том, сколько ледяных великанов было убито во время нападения, хотя и знал, что должен быть готов к переговорам. Однако прежде ему необходимо было узнать больше о ледяных великанах, понять, чего от них ожидать, что может их заинтересовать и как привлечь Лауфея к мирным обсуждениям. Он уже знал, что его родитель, Один, потребует Ларец Древней Зимы, но, конечно, у них должны быть и другие вещи, которые интересуют ледяных великанов и не потребуют жертвовать военным трофеем Одина. Или хотя бы одна из них, — не мог не подумать Локи, возвращаясь к книге Бестлы.

http://tl.rulate.ru/book/116348/4603187