Готовый перевод Uzumaki Naruko: To the Victor, the Spoils / Узумаки Наруко: Победителю достаются трофеи: Глава 11

«Отлично. Я — Яманака Ино. Я люблю цветы, суп из красной фасоли и Саске-куна. Мне не нравятся громкие и назойливые люди и, иногда, девочка с широким лбом. Моя мечта — стать сильной куноичи и освоить Дзюцу своего клана».

— Хммм, небольшие проблемы с фанатизмом, но ничего серьезного, — подумала Куренай, указывая Хинате, что теперь ее очередь.

— Я — Хюга Хината. Мне нравятся... — она бросила смущенный взгляд на Наруко, — булочки с корицей, мои друзья, выжимание цветов и оригами. Не люблю людей, которые возлагают вину на других, и Дзюцу проклятой печати Хюга Соке но Дзюндзюцу. Моя мечта — воссоединить клан Хюга как единую семью и стать сильной куноичи.

Похоже, она все еще восхищалась Наруко. И при этом продолжала ненавидеть печать «Птица в клетке». Куренай улыбнулась девушке, которую считала своей суррогатной дочерью, а затем повернулась к Наруко.

— И наконец, Наруко. Твоя очередь.

— Йош! Я Узумаки Наруко! Мне нравятся мои друзья, тренировки, рамен, а еще я люблю изучать историю своей семьи. Мне не нравится Саске-тема, люди, которые не замечают свиток, в котором запечатан кунай, трехминутное ожидание, чтобы приготовить рамен, и извращенцы. Моя мечта — стать Хокаге, который превзойдет всех тех, кто был до меня — даттебайо!

— ...Ну, это было гораздо более подробно, чем я ожидала. История семьи? Я думала, она сирота. Очевидно, она решила выступить против деревенских идиотов, которые считают ее лисой. Рада за нее, — одобрительно подумала Куренай.

— Очень хорошо. А теперь, как уже говорила Наруко, вам предстоит пройти настоящий тест на звание генина, — серьезно произнесла Куренай.

— А для чего тогда нужен был выпускной тест Академии? — раздраженно спросила Ино.

— Это был фильтр, чтобы не допустить в ряды шиноби тех, кому не хватает самых базовых навыков, — ответила Куренай. — Сдав эти экзамены, вы доказали, что готовы к настоящим испытаниям. Должна предупредить: процент проваливших экзамен на истинного генина составляет 66 %. Проще говоря, две трети тех, кто будет сдавать тест завтра, провалят его.

— Две трети?! — Ино чуть не вскрикнула от шока.

— Да. Всех, кто провалит экзамен, отправят на повторный год обучения в Академии, — произнесла Куренай абсолютно серьезно. — Экзамен завтра. Встречаемся на тренировочном поле ровно в 8 часов. Свободны.

Трое генинов встали и поклонились Куренай, после чего ушли, оставив ее в недоумении смотреть на удаляющуюся спину Узумаки Наруко. Стоит спросить у Хокаге-сама об этой перчатке. Никогда ранее не слышала о таком устройстве, улучшающем контроль чакры, — подумала Куренай, не обращая внимания на мужчину, который встал и поплелся за ее учениками.

***

Кабинет Хокаге, пять часов спустя.

Бровь Куренай быстро дергалась от раздражения. Она вместе с Хокаге и другими джонинами-сенсеями ждала прибытия последнего члена их группы, печально известного Хатаке Какаши. Он славился своим постоянным опозданием, приходил на три часа позже всех, кроме миссий класса «А» или встреч с Хокаге, в последнем случае — на час.

Куренай терпеть не могла этого человека, который, кажется, был чуть ли не извращенцем, раз читал на людях такие непристойные книги. Она охотно признавала, что его достижения во время Третьей Великой Войны Шиноби и в качестве капитана АНБУ впечатляют и заслуживают внимания, но сам он был ужасным образцом девиантных увлечений и вредных привычек. Оставалось надеяться, что никто из его генинов не выбрал для себя что-то подобное. Вытяжка дыма возвестила о прибытии джонина, который поприветствовал всех бойким «Йоу».

— Какаши, — вздохнул Хокаге, — я не против, если ты опоздаешь на встречу на час, когда на ней буду только я, но отныне ты обязан приходить вовремя на все встречи с джонинами-сенсеями. Понятно?

— Хай, Хокаге-сама, — ответил сереброволосый монотонным голосом. Хокаге некоторое время смотрел на бывшего капитана АНБУ, затем вздохнул и обратился к остальным джонинам-сенсеям.

— Теперь, когда мы все наконец собрались, я хотел бы узнать ваши впечатления о командах и о том, как, по вашему мнению, они будут выступать завтра.

Джонин-сенсеи команд с первой по шестую пессимистично оценили шансы своих команд. Один из них даже задался вопросом, зачем вообще тестировать команды, состоящие из гражданских. Наконец, настала очередь Какаши.

— Сакура — фангерл, что доставляет немало хлопот. Она фокусируется почти исключительно на Саске, вплоть до одержимости. Киба высокомерен, просто и незатейливо. Более того, он пренебрежительно относится к куноичи в целом. Саске тоже высокомерен и не любит своих товарищей по команде, считая их ниже себя. Я очень сомневаюсь, что они пройдут мой тест, — произнес одноглазый джонин, лениво перелистывая страницу в своей книге.

— Понятно... Асума?

Сарутоби повернулся к сыну.

— Чоджи не мотивирует ничего, кроме того, что кто-то называет его толстым, и он ест слишком много, даже для Акимичи. Шикамару, как я подозреваю, ленив, но очень умен, как и остальные члены его клана. Шино тихий, до грубости. Подозреваю, что его средние оценки в Академии, как и Шикамару, скорее по расчету, чем из-за отсутствия усилий. Думаю, они пройдут, — сказал Асума, улыбнувшись, от чего Куренай слегка покраснела.

— Хорошо. Куренай?

— Моя команда... интересная. Ино — фангерл, она похожа на Сакуру, но не так сильно, как мне кажется. Возможно, у нее возникнут разногласия с Наруко, но я надеюсь, что их дружба слишком крепка, чтобы это стало помехой. Хината застенчива и не уверена в себе, но с присутствием Наруко надеюсь, это исчезнет. Наруко трудно описать... Она шуточная, несдержанная и, кажется, ей не хватает дисциплины. Однако, как я поняла, она собирается выступить против тех, кто считает ее лисой, и она очень предана своим друзьям. Я верю, что моя команда тоже пройдет, — с улыбкой произнесла Куренай.

— Очень хорошо. Какаши, Куренай и Асума, вы трое остаетесь. Все остальные могут готовиться к завтрашнему дню, — приказал Сарутоби. Как только остальные джонины вышли, лицо старого Хокаге сделалось серьезным, и он произнес:

— Куренай, я получил сообщение о подготовке покушения на одного из твоих учеников.

— Что?! — глаза Куренай вспыхнули гневом. — Кто?

— Наруко. Человек, которого мы подозреваем во взрыве ее бывшего дома, — ответил Сарутоби серьезно.

— Почему вы до сих пор не арестовали преступника? — спросила она.

— Потому что у нас есть лишь подозрения. У нас много улик, подозрительного поведения и тайных похождений, но ничего, что могло бы прочно связать подозреваемого с тем, что мы считаем его преступлением, — ответил Сарутоби.

Куренай нахмурился. Формально, как действующий Хокаге, Сарутоби был военным диктатором Конохи и мог делать всё, что ему вздумается. На бумаге, конечно. На практике же гражданский совет (в большинстве своём) упрямо наступал ему на пятки, когда Сандайме вмешивался в дела, не касающиеся шиноби. С советом шиноби, обладавшим значительно большей властью, нужно было обращаться с осторожностью, поскольку некоторые из них представляли собой древние и могущественные кланы, возникшие ещё до основания Конохи, например, Хьюга, в то время как другие играли важную роль в различных областях сил шиноби Конохи. К таким кланам относились Курама (гендзюцу), Инузука (слежение и тайдзюцу), Абураме (слежение), Нара (стратегия), Акамичи (передовые бойцы), Яманака (допрос) и, до их уничтожения, Учиха (ниндзюцу). Все эти факторы, а также тот обстоятельство, что Сарутоби был старшим, которому ещё предстояло выйти на пенсию, свидетельствовали о том, что он не мог действовать без веской причины. — «Кто подозреваемый?» — спросила она.

http://tl.rulate.ru/book/115474/4522973