Готовый перевод Lost You Forever / Потерял тебя навсегда: Глава 10: Кто знает твою печаль

А Нянь пришла во двор Хуа Инь, чтобы найти Чжуань Сюя, но не нашла его. Увидев, что Сяо Лю смачивает руки целебной водой, она бросилась вперед, чтобы опрокинуть чашу.

Сяо Лю откинулась назад и положила ноги на стол, глядя на А Нянь с кривой улыбкой и безразличным видом.

А Нянь оглядела его с головы до ног, она не могла увидеть ни чего, что делало бы это ничтожество хоть сколько-нибудь хорошим. Вчера вечером она пошла жаловаться папе и рассказала ему о разных поступках Сяо Лю, но папа сказал, что Сяо Лю никогда не хотел ее обидеть, поэтому она должна перестать на него злиться. Она очень расстроилась и рассказала ему о том, как Сяо Лю ощупал ее всю. Она думала, что папа впадет в ярость, но он не только не рассердился, но и, как ни странно, развеселился и утешил ее: "Через некоторое время я сделаю обьявление, и это больше не будет тебя беспокоить".

Когда А Нянь покидала дом отца, она думала о его словах, как может женщину не беспокоить то, что мужчина ее облапал? Это может быть только в том случае, если этот мужчина станет ее мужем.

А Нянь чувствовала, что сходит с ума! Она твердила себе, что это невозможно, что этого не может быть! Но он был ее царственным отцом, императором, который не заботился о происхождении и назначал на высокие посты людей, обладавших талантом. Став императором, он так и не назначил императрицу, хотя весь двор Гао Синь был против него. Он не выбирал жену из знатных семей Гао Синь, а вместо этого привез ее мать из отдаленной деревни, где она была служанкой, и сделал ее своей супругой. Вполне возможно, что он женит А Нянь на простолюдине низкого происхождения.

А Нянь думала об этом всю ночь и поспешила к Чжуань Сюю гэгэ, чтобы попросить его о помощи, но встретила там Сяо Лю.

Когда Сяо Лю переехал в двор Хуа Инь? Почему она ничего не знала об этом? Почему Чжуань Сюй разрешил ему жить в его резиденции? Согласился ли Чжуань Сюй с намерением ее отеца? Да, да! Чжуань Сюй очень уважал ее отца, поэтому, если отец что-то хотел, Чжуань Сюй гэгэ поддержал бы его.

А Нянь посмотрела на Сяо Лю, на ее лице отражались все ее меняющиеся мысли. Она то стискивала зубы, то чуть не разрыдалась. Сяо Лю наклонила голову и уставилась на нее, совершенно не понимая, почему эта девчонка так себя ведет сегодня.

Сяо Лю помахала рукой А Нянь: "Эй, ты в порядке?".

Руки А Нянь сжались в кулаки, и она закричала: "Я НЕ В ПОРЯДКЕ!".

Сяо Лю посмотрела на ее кулаки: "Не применяй силу, сегодня, если ты это сделаешь, я отвечу тебе".

А Нянь бродила по двору взад и вперед, думая, что делать. Избить Сяо Лю до смерти? Но вокруг были слуги, а возле окон притаился незнакомый мужчина. С ее отцом и умом Чжуань Сюя она никак не могла добиться успеха.

А Нянь села напротив Сяо Лю и сердито прошипела: "Позволь мне сказать это сейчас - я никогда не выйду за тебя замуж! Если ты женишься на мне, я буду бить тебя каждый день! Я буду превращать каждый день в ад для тебя! В конце концов, я забью тебя до смерти!"

Сяо Лю была в полном замешательстве: "Я никогда не думал о том, чтобы жениться на тебе!"

А Нянь была в восторге: "Правда?"

"Конечно!"

"Но я же принцесса!"

"Именно потому, что ты принцесса, я не хочу на тебе жениться!"

А Нянь не понимала, почему Сяо Лю так сказал, но она была просто счастлива, что он не хочет на ней жениться. Она сказала: "Если ты будешь вести себя еще хуже, то мой королевский отец не одобрит тебя. Он будет тебя недолюбливать, так что продолжай в том же духе, и я смогу простить тебя и перестану пытаться навредить".

Сяо Лю рассмеялась: "Конечно, я гарантирую, что твой отец не заставит тебя выйти за меня замуж".

"Ты обещаешь?"

Сяо Лю подняла руку и серьезно произнося: "Я обещаю, что Великий Император никогда не выдаст принцессу замуж за меня, иначе я умру тысячей смертей!"

А Нянь почувствовала облегчение, а затем наклонилась к ней, чтобы прошептать: "Через несколько дней состоится Осенний турнир Маленького Чжу Жуна, который проводится раз в десять лет. Он позволяет молодым людям пообщаться, а также показать свои таланты. На нем будут присутствовать все могущественные семьи огромной пустыни. Ты нравишься папе, и он отправит тебя туда, чтобы ты познакомился с людьми. В это время я буду сотрудничать с тобой и помогу тебе разочаровать его".

Сяо Лю была немного ошеломлена. А Нянь действительно была дочерью императорской семьи. Она казалась невинной и несведущей, но с малых лет она впитывала в себя всю политику мира. Она знала, что молодые люди, посланные влиятельными семьями на Осенний Турнир, были могущественными людьми и будущими главами семей и кланов. Если человек расстраивал этих людей, то независимо от того, насколько он талантлив, его будущее было ограничено. Великий Император никогда бы не позволил такому человеку занять важный пост, так что это была отличная стратегия.

Сяо Лю посмотрела на А Нянь: "Ты очень умная, но тебе не хватает шлифовки. Если ты будешь терпеть трудности, это закалит тебя, и ты сможешь стать очень полезной". У А Нянь не было нужды бороться за власть или за выживание, поэтому ей было все равно, будет ли она полезна, поэтому Сяо Лю усмехнулась.

А Нянь бросила на Сяо Лю предупреждающий взгляд: "Не смей влюбиться в меня!".

Сяо Лю немедленно ответила: "Ты мне никогда не понравишься!"

А Нянь надулась: "Тогда мы договорились. Если мой папа не отправит тебя, я буду настаивать на том, чтобы ты поехал, так что не забудь о своем обещании!"

Ши Ци стоял под навесом, чтобы избежать А Нянь, а когда она ушла, он подошел к Сяо Лю: "Ты действительно хочешь пойти на Осенний Турнир маленького Чжу Жуна?"

Сяо Лю кивнула: "Чжуань Сюй поедет, поэтому я хочу поехать с ним. Прежде чем отец объявит меня официально, прежде чем все вокруг полностью изменится, я хочу в последний раз свободно повеселиться."

"Вы очень близки с Чжуань Сюем?"

Сяо Лю ответила: "Я никогда не думала о том, близки мы или нет. Мы дрались в детстве, мы спорили в детстве, я называла его геге, когда был счастлива, я называла его Чжуань Сюй, когда не была счастлива. Мы играли вместе, мы смеялись вместе, мы ели из одной миски с рисом, мы спали под одним одеялом. Когда я видела, как ему больно, я хотела забрать его боль. Когда я видела, как другие издеваются над ним, мне было больно за него. Геге много страдал все эти годы, его родители умерли, когда он был маленьким, а потом его воспитывала моя мама. После смерти мамы он остался один, и когда он был еще маленьким, королевские дяди насильно отправили его в Гао Синь. Сюань Юань - его родина, но там его не поддерживают. В Гао Синь ему вроде бы хорошо, он живет как принц, но здесь он заложник, и даже служанки смотрят на него свысока. Они думают, что он живает по милости Великого Императора. Мы слишком долго были в разлуке, поэтому я не знаю, что именно он пережил, но сейчас мое единственное желание - это проводить с ним больше времени".

"Ты хочешь остаться здесь, рядом с ними?"

"Я готова проводить с ними время. Но сейчас я ленива и не хочу быть старшей принцессой Гао Синь. Но зная моего отца, моего деда, личность Чжуань Сюя … даже А Нянь, я понимаю что бессмысленно идти против них." Сяо Лю вздохнула: "Если бы я не появилась вновь, все было бы хорошо, но теперь я здесь, и они никогда не позволят мне вернуться к роли Вэнь Сяо Лю. Я сбежала не потому, что злилась на них, а потому, что знала: когда я вернусь в свое настоящее обличье, уйти отсюда будет сложнее, чем подняться на Небеса".

Ши Ци посмотрел на Сяо Лю: "Человек не может выбирать свое рождение, даже если мы не хотим, мы должны принять это".

Ши Ци тепло улыбнулся, ясной и нежной улыбкой "Если сердце подобно чистой луне, то даже в потемках тучи пройдут, и луна вернется."

Сяо Лю указала на ее сердце и спросила полушутя, полусерьезно: "Но если сердце дамы запятнано, то сердце моего господина станет чистым, как луна, и осветит сердце дамы?"

Вошел Чжуань Сюй: "О чем это вы говорите? Я слышал, приходила А Нянь, она с вами поссорилась?"

Сяо Лю рассмеялась: "Нет, мы хорошо поговорили".

Чжуань Сюй извинился: "Учитель уже послал весточку дедушке и королевской матери. Ты знаешь, что твоя личность очень особенная, поэтому мастеру нужно будет обсудить это с дедушкой, а также получить согласие королевской матери, прежде чем сделать официальное заявление на весь мир. Так что пока твоя личность будет оставаться скрытой".

Сяо Лю вскрикнула: "Королевская мать! Эта старая ведьма! И эта вонючая птица Ли Ян, и идиот А Би! Ли Ян убьет меня!"

Чжуань Сюй отругал ее: "Прекрати нести чушь! Даже дедушка почтительно относится к королевской матери! А Би теперь превратился в человека и зовется господин Би, так что, когда увидишь его, будь почтительна".

Сяо Лю вспомнила свое детство на Нефритовой горе. Ли Ян был демонической птицей, похожей на феникса. Его человеческая форма была формой десятилетнего мальчика, но он не любил принимать человеческую форму. У него был ужасный характер, и каждый раз, когда она отлынивала от тренировок, он злобно клевал ее и гонялся за ней по всему цветущему персиковому лесу. А Би был крылатым демоном-лисом, но тогда он еще не научился принимать человеческую форму. Он был очень умным и очень нежным. Каждый раз, когда Ли Ян клевал ее, он спасал ее. После стольких лет разлуки А Би обрел человеческую форму, и ей стало интересно, стал ли Ли Ян выше ростом.

Тогда она была слишком маленькой, она не знала ничего хорошего. Ей казалось, что Королевская Мать и Ли Ян были так жестоки. Позже, когда она использовала свои силы, чтобы выжить, она поняла, чему они пытались ее научить. Не то чтобы ей хотелось вернуться на Нефритовую гору, и, возможно, они не возражали бы против того, что она превратилась в маленького монстра, но когда она решила вернуться, ее схватили, посадили в клетку и пытали следующие 30 лет. Она потеряла все свои духовные силы и поняла, что больше не может вернуться назад. Она могла только продолжить скитаться.

Сяо Лю спросила: "Придут ли Ли Ян и господин Би?".

Чжуань Сюй ответил: "Если королевская мать скажет им, они придут".

Сяо Лю вздохнула: "Прошло столько времени, а я одновременно и рада, и боюсь этой встречи".

Чжуань Сюй потрепал ее по голове: "Когда ты успела стать такой печальной? Учитель хочет сегодня вместе поужинать. Я рассказал ему о том, что с тобой случилось".

В тот вечер Великий Император пришел поужинать с ними во двор Хуа Инь, и Ши Ци был в том числе. На этот раз Сяо Лю вспомнила все свои манеры, но даже в то время она никогда не была правильной и корректной дамой, а с тех пор прошло двести лет, и она почти забыла этикет и чувствовала себя неловко.

Ши Ци помогал и напоминал время от времени, а Чжуань Сюй полностью отстранился и с улыбкой наблюдал, как Сяо Лю все испортит. Сяо Лю сердито надулась: "Ты как в детстве, ты все еще злой старший брат!".

В глазах Чжуань Сюя на мгновение мелькнуло отчаяние, но потом он рассмеялся: "Если я не придираюсь к тебе, то к кому же мне придираться?"

Великий Император улыбнулся: "Не волнуйся, просто ешь, как обычно".

Сяо Лю сладко улыбнулась: "Папа самый лучший". Она наклонилась вперед и подтянула рукава. После ужина Великий Император попросил Сяо Лю прогуляться с ним, и они отправились в сад Ци Цин.

В саду Ци Цин было изобилие воды, флоры и экзотических животных. Легенда гласит, что предыдущий Великий Император больше всего любил прогуливаться именно здесь. Сяо Лю помнила, как мать часто приводила ее сюда поиграть. Иногда она оставалась здесь на целый день, Сяо Лю играла в воде и сражалась с разными животными, пока мама читала. Дворец Чэн Энь был слишком велик, и во многих местах она еще не бывала. Больше всего ей были знакомы два места: мамин двор Куэ Син и сад Ци Цин.

Прогуливаясь здесь, Сяо Лю чувствовала, что ее нос подрагивает, а глаза слезятся. Все было точно так же, как в ее памяти, и как будто только вчера она играла здесь.

Они проходили мимо павильона, и Сяо Лю вдруг бросилась внутрь, осмотрела столб и увидела на нем вырезанные волнистые линии. Она взволнованно воскликнула: "Папа, смотри! Мой рисунок все еще здесь!"

"И это! Это тоже здесь!" На прошлом рисунке были нацарапаны три линии, где много лет назад Сяо Лю стояла напротив него, а папа отмечал ее рост. Тогда она говорила, что будет расти выше своего отца до тех пор, пока он не сможет отметить это место для нее.

Павильон много раз перестраивался, но эти каракули бережно хранились.

Великий император с улыбкой преклонил колено: "Это была твоя величайшая ручная работа, и ты сказала мне, что я должен хранить ее вечно".

Сяо Лю внезапно обняла Великого Императора, хотя они уже воссоединились, она все еще не чувствовала, что вернулась домой. Теперь же она наконец почувствовала, что вернулась домой.

Слеза Сяо Лю скатилась вниз, и Великий Император похлопал ее по плечу, он не стал утешать, а просто позволил ей выплакаться, чтобы выплеснуть обиду и боль, накопившиеся за несколько сотен лет.

Сяо Лю плакала и плакала, казалось, что она действительно собирается выплакать триста лет слез. Наконец она почувствовала, что это уже слишком, и начала икать: "Обычно я не плакса".

Великий Император сказал: "Не надо расстраиваться, это моя ошибка. Слезы дочери - это недостаток отца".

Сяо Лю перестала плакать и попросила его снова измерить ее рост. Он сделал над ее головой косую черту и сказал: "Ты выросла, но не настолько, чтобы отец не мог отметить твой рост".

Сяо Лю высунула язык, а затем уставилась на линию с ошарашенным лицом: "Я даже не знаю, настоящий ли это мой рост. Мне кажется, что все вокруг фальшивое". Когда она рассказала Чжуан Сюю о случившемся, то старалась вести себя бесстрастно, как будто привыкла к отсутствию лица. Но теперь ее истинный страх вырвался наружу.

Великий Император прикоснулся к ее лбу, и постепенно в центре появилось небольшое родимое пятно в виде цветка персика. Он сказал: "То, что ты изменилась в лице, - это не какая-то странная болезнь. Это потому, что в твоем теле есть магический духовный предмет, называемый Цветком Формирования Лица. Он может позволить человеку запечатлеть любое лицо".

Сяо Лю недоуменно спросила: "Духовный предмет? У меня нет болезни? Этот предмет заставляет мое лицо меняться по желанию? Но почему в моем теле есть этот духовный предмет? Ее лицо вдруг засветилось: "Значит ли это, что если его, то появится мое истинное лицо? Тогда я смогу стать своим настоящим "я"?"

"Да."

Сяо Лю была так счастлива: "Папа, вытащи его! Я ненавижу перевоплощения и предпочла бы быть уродливой девочкой, чем фальшивой красавицей".

Рука Великого Императора прикоснулась к родимому пятну цветка персика, и оно засветилось красной аурой. В те времена, чтобы запечатать его в теле Сяо Яо, требовалась духовная сила двух богов, его самого и матери Сяо Яо. Теперь, чтобы удалить его, потребуется духовная сила двух Богов. "Сейчас я не могу удалить его, но обещаю, что я помогу тебе найти твое истинное лицо".

Сяо Лю отчаянно хотела немедленно вернуть себе истинное лицо, но знала, что у отца есть причина не делать этого прямо сейчас. Великий Император посмотрел на родимое пятно на лбу Сяо Лю, и в его глазах была затаенная печаль. Он взмахнул рукой, и родинка исчезла.

После того как это беспокойство разрешилось, Сяо Лю гуляла с папой по саду в совершенно другом настроении. Она болтала обо всем и спрашивала о чем угодно. Она даже осмелилась предложить: "Папа, а можно я не буду старшей принцессой Гао Синь? Я не говорю, что не хочу быть твоей дочерью, просто я не хочу быть принцессой".

"Нет!"

"Почему нет?"

"Потому что ты моя дочь, я Великий Император Гао Синь".

Сяо Лю немедленно приняла самое грустное выражение щенка, схватила руку отца и сжала ее, умоляя: "Но это так трудно быть принцессой. Я должна правильно питаться, правильно себя вести, и даже мой брак будет принесен в жертву политике и выгоде. Я не хочу быть принцессой!".

Великий Император сказал: "Человек должен иметь хорошие манеры, это не плохо. Что касается брака, как ты думаешь, кому я принесу тебя в жертву?"

Сяо Лю сказала: "Я не знаю, кому ты принесешь меня в жертву, я просто....я просто.....".

Великий Император посмотрел на Сяо Лю: "Я - Великий Император, ты - моя дочь. Ты должна быть принцессой Гао Синь. Это императорское право по рождению, ты понимаешь?"

Сяо Лю опустила голову и заскулила: "Разве я не понимаю?".

Рука Великого Императора погладила голову Сяо Лю, и он грустно сказал: "Я не такой, как все остальные отцы, у меня слишком много забот. Я беспокоюсь о королевстве и его гражданах. Я не могу просто позволить тебе делать то, что ты хочешь. Я должен защитить свою дочь, и единственная защита, которую я могу дать своей дочери, - это моя власть. Только если ты принцесса Гао Синь, ты можешь пользоваться защитой всего королевства. Прежде чем кто-то осмелится причинить тебе вред, он должен подумать, сможет ли он выдержать гнев императора. Сяо Яо, это единственное, что я могу дать тебе как отец, который не выполнил свой долг перед тобой. Пожалуйста, не отвергай его".

Сяо Лю почувствовала, что у нее вот-вот польются слезы, и она глубоко вздохнула: "Папа, я согласна быть принцессой".

Великий Император улыбнулся: "Быть принцессой не так уж плохо, по крайней мере, ты можешь злоупотреблять своей властью и придираться к людям. Ты можешь быть безжалостной и беззаконной, брать все, что захочешь".

"Папа, ты уверен, что учишь свою дочь правильным вещам?"

Великий Император усмехнулся: "Я так много работаю, как правитель королевства, и ради чего? Я ничего не могу сделать сам, и у меня нет времени, даже если бы я захотел. У тебя нет таких ограничений. Я ничего не могу делать, а ты можешь делать все. Кто сказал, что это плохо, твой отец - правитель королевства с верховной властью и может сделать все, что ты захочешь".

Сяо Лю была так потрясена и растеряна, и так рада, что у нее есть отец! Иметь папу, который позволял ей делать все, что она захочет, было самым лучшим чувством на свете!

В тот вечер Сяо Лю всю ночь проговорила с Великим Императором на каменных ступенях павильона. Ей казалось, что она должна рассказать отцу столько историй: как впервые убила тигра, как украла яйцо демона-змеи, как пошла в бордель, как открыла медицинскую клинику, как жена фермера приютила ее и научила готовить, как принесла домой Лао Му, как спасла Чуань Цзы и Ма Цзы - столько всего, столько людей, она хотела поделиться всем этим, чтобы отец знал.

Она хотела, чтобы отец знал, что последние несколько сотен лет не были сплошной болью, было много веселья и счастливых моментов. Не все, кого она стретила, были плохие, она встречала и очень хороших людей. Все эти удивительные приключения заставили ее почувствовать, что она не может жить правильной и полноценной жизнью принцессы, и на самом деле она чувствовала, что та жизнь, которую она вела, была той, которую она должна была вести. Она не хотела, чтобы ее отец чувствовал себя плохо, чтобы он больше не чувствовал себя виноватым.

Сяо Лю забыла, где она остановилась в своем рассказе, и заснула, как обычно, когда была маленькой, прямо на коленях у отца. Утром Сяо Лю вышла из своей комнаты, потягиваясь, как кошка, побродила по двору, а потом прислонилась к дереву и удовлетворенно уставилась на солнечный свет.

Чжуань Сюй и Ши Ци играли в шахматы и, оглянувшись, увидели, что она стоит на фоне цветочного дерева. Сердце Ши Ци пропустило несколько ударов, но Чжуань Сюй поддразнил: "Ты украла рыбу прошлой ночью?"

Сяо Лю сорвала цветок: "Я всю ночь разговаривала с папой".

"Ты говоришь больше всех, но потом делаешь вид, что не так уж и много говоришь".

Сяо Лю метнулась вперед, словно хотела задушить Чжуань Сюя: "Позволь мне сказать тебе, может у меня и нет сейчас силы, но не думай, что ко мне легко придираться. Я могу заставить тебя молчать и не двигаться, если ты меня разозлишь".

Чжуань Сюй быстро добавил: "Хорошо, хорошо. Я сейчас играю в шахматы, так что не испорти все".

Сяо Лю взглянула на доску и обнаружила, что это не обычная шахматная доска. Это была волшебная доска, которую использовали боги, и она хотела поиграть.

Чжуань Сюй пытался умолять: "Я наконец убедил Ши Ци сыграть со мной, когда мы закончим этот матч, я сыграю с тобой".

Сяо Лю надулась и подошла к Ши Ци: "Я хочу играть сейчас".

Ши Ци тут же вложил ей в руку свои фигуры, а Сяо Лю победно посмотрела на Чжуань Сюя. Она взяла фигуру и осмотрела шахматную доску, затем положила ее и спросила Ши Ци: "Это место хорошее?"

"Очень хорошее!" - одновременно ответили Ши Ци и Чжуань Сюй. Один сказал это с сарказмом, другой - с мягкой теплотой.

Чжуань Сюй встал и толкнул Сяо Лю на свое место: "Раз уж ты не даешь нам спокойно играть, играй с ним!"

Сяо Лю хлопнула в ладоши: "Теперь ты как старший брат!"

Сяо Лю играла фигурами Чжуань Сюя и, как обычно, отказывалась от ходов и вообще была плоха во всем. Но что бы ни делала Сяо Лю, Ши Ци был терпелив и действительно играл серьезно. Но после каждой партии он учил Сяо Лю, как играть лучше, чтобы избежать следующего проигрыша.

По мнению Чжуань Сюя, это было похоже на то, как ребенок закатывает истерику и катается по земле. Взрослый не останавливал его, но и не соглашался с ним, а просто стоял в стороне и спокойно разговаривал с ребенком. После первого раза, второго раза, третьего раза, четвертого раза…

Через полчаса великая шахматная партия Чжуань Сюя потерпела полное фиаско под рукой Сяо Лю. Сяо Лю отказалась играть другой фигурой, руками перевернула всю доску и объявила: "Я выиграла!".

Чжуань Сюй со вздохом покачал головой, а Ши Ци улыбнулся Сяо Лю и посмотрел на нее с тоской и печалью.

Сердце Сяо Лю подскочило на несколько ударов, и она успокоилась, глядя на Ши Ци.

Ши Ци сказал: "Я ухожу".

Сяо Лю играла шахматной фигурой и ничего не сказала. Ши Ци сказал: "Я беспокоился, но теперь чувствую облегчение: Чжуань Сюй и Великий Император очень хорошо к тебе относятся, и ты здесь очень счастлива. Сейчас мне нужно заняться своими делами".

Сяо Лю сказала: "Я знаю. Когда ты уезжаешь?"

"Позже я пойду попрощаюсь с Великим Императором. Я не хочу, чтобы люди знали, что Ту Шань Цзин знает тебя, поэтому я уеду посреди ночи и вернусь в Цин Цю длинным путем".

Сяо Лю сказала: "Тогда иди и попрощайся с моим отцом!".

Чжуань Сюй встал: "Я пойду с тобой".

Сяо Лю сидела во дворе и ждала, а Ши Ци через некоторое время вернулся один. Сяо Лю спросила: "Что сказал отец?".

"Спросил несколько вопросов о моем клане, но больше ничего особенного".

Сяо Лю спросила: "До захода солнца осталось несколько часов, что ты хочешь делать?"

"Ничего. Давай просто посидим здесь, погреемся на солнышке, насладимся ароматом цветов и перекусим".

Все любимые закуски Сяо Лю всегда были наготове, поэтому Ши Ци принес тарелку, сел с Сяо Лю в холле и наслаждался видом цветов.

Сяо Лю взяла утиную шею и стала есть: "Папа сказал, что мое лицо изменилось из-за магического духовного предмета в моем теле. Когда он уберет его, я больше не буду превращаться. Что ты будешь делать, если я действительно уродлива?"

"Это не так".

"А если стану?"

"Это здорово".

"Ты считаешь, что я прекрасна, если я уродлива?"

"Каждый может оценить красивую внешность, если я единственный, кто может восхищаться твоим прекрасным внутренним видом, то я счастлив".

Сяо Лю почувствовала, как ее лицо покраснело, а сердце забилось быстрее. В последнее время Ши Ци был из тех, кто предпочитал много не говорить, но всякий раз, когда он что-то говорил, она чувствовала себя не в своей тарелке.

"Мое сердце черно, где же красота".

"Я думаю, что ты красивая, а красота есть и в черном".

Сяо Лю захихикала: "Мы как две капли воды похожи".

Ши Ци смотрел на нее, улыбаясь, а она усмехнулась и вздохнула: "Будь осторожен".

"Я знаю."

"Даже если действия твоей матери привели к тому, что сделал твой брат, я знаю, что ты чувствуешь жалость и хочешь остановить цикл мести, но не позволяй ему причинить тебе боль".

"Не волнуйся".

"Волноваться? Зачем мне волноваться. Я просто думаю, что ты довольно глупый, и хочу напомнить тебе об этом по доброте душевной".

Ши Ци улыбнулся: "Я возьму этот лисий хвост, который не нужен Чжуань Сюю. После того, как я создам для тебя магический духовный предмет, я отдам его тебе".

Сяо Лю кивнула. Если Девятихвостый лис - король лисьего племени, то глава клана Ту Шань - король лисьих королей. В этом мире не было никого лучше Ту Шань Цзиня, кто знал бы, как использовать лисий хвост.

Они ели закуски и болтали, говорили обо всем, что приходило в голову, или молча сидели рядом друг с другом.

Солнце постепенно садилось, и небо темнело.

Сяо Лю больше не могла есть и вымыла руки. Ши Ци достал носовой платок, Сяо Лю потянулась за ним, но он не протянул ей его. Он завернул в него ее руки и медленно высушил их. Ее руки давно высохли, но он все еще не отпускал их. Он крепко держал ее за руки.

Сердце Сяо Лю слегка дрогнуло, и она опустила голову.

Ши Ци сказал низким голосом: "Пятнадцать лет. Не впускай другого мужчину в свое сердце".

Сяо Лю подняла голову и со смехом сказала: "А как насчет пятнадцати лет спустя? Могу ли я впустить другого мужчину через пятнадцать лет?"

Лицо Ши Ци потемнело, и он крепко сжал руки Сяо Лю.

Сяо Лю легонько сжала его руки и мягко сказала: "Не волнуйся и иди. Пятнадцать лет я буду ждать тебя". Раз уж эту связь и тоску нельзя было разорвать, то пусть она останется на пятнадцать лет. По истечении этих пятнадцати лет, исчезнет ли нить или превратится в паутину, никто не знает.

После ужина Чжуань Сюй лично проводил Ши Ци с Горы Пяти Богов. Когда он вернулся, то увидел, что Сяо Лю лежит на топчане во дворе и смотрит на звезды. Он сел: "О чем ты думаешь?".

"Смотрю на звезды".

"Не грустишь? Я думал, тебе очень нравится его компания".

"Мне действительно нравится его общество, но еще больше я знаю, что в этой жизни нет человека, который мог бы составить мне компанию навсегда. Мы с тобой пережили слишком много расставаний, это душераздирающее нутро горе мы переживали слишком много раз. Я больше не хочу причинять боль, поэтому я научилась защищать себя. Вы можете называть это рациональностью, а можете видеть в этом холодное сердце. Чжуань Сюй, у тебя есть такое чувство? Если у тебя есть что-то, что тебе очень нравится, ты все равно будешь напоминать себе, что это может исчезнуть, поэтому ты остаешься рациональным. Даже если тебе это нравится, это сопровождается чувством меланхолии поэтому когда приходит время и этого больше нет, ты можешь спокойно принять потерю".

Чжуань Сюй соскользнул с топчана и сел на землю, прислонился нему спиной так, что его голова оказалась прижатой к голове Сяо Лю, и они оба смотрели на звезды. Через некоторое время он заговорил: "Я думал, что остался один в этом мире. Но ты вернулась, поэтому я больше не чувствую себя одиноким".

По сравнению с Сяо Лю, Чжуань Сюй был настоящим сиротой. Когда он был совсем маленьким, его отец погиб в бою, а мать покончила с собой на могиле отца. Его бабушка умерла от болезни, а тетушка, которая заботилась о нем, тоже погибла в бою. Он потерял всех своих родственников, которые могли бы защитить его. Чтобы выжить, ему ничего не оставалось, как покинуть родину и в одиночку приехать в Гао Синь.

Сяо Лю сказала: "Мне жаль". Сяо Яо была очень эгоистичным жестоким человеком. Она знала, что Чжуань Сюй ждет ее. Она знала, что он нуждается в ней, но из-за собственного страха продолжала бежать.

Чжуань Сюй похлопал Сяо Яо по руке и ничего не сказал. Он всегда думал, что Сяо Яо вырастет, как А Нянь, в солнечном свете, окруженная радугой, не видя ни темноты, ни опасности. Как весенний цветок, распускающийся так красиво и ярко. Если бы Сяо Яо была такой, то Чжуань Сюй сделал бы все возможное, чтобы защитить ее. Однако сейчас Сяо Яо была совсем не такой, как он себе представлял, но он не был разочарован. Наоборот, он почувствовал, что это та Сяо Яо, которую он действительно хотел, нет, она была даже лучше, чем он мог себе представить. Несмотря на долгую разлуку, они все еще могли сразу понять, о каждый из них думает. Было ли это красиво, было ли это уродливо, один не боялся показать это, другой полностью понимал это.

"Я хочу тебе кое-что сказать". Некоторые вещи Сяо Яо держала в себе, но так и не решилась поделиться. Она чувствовала, что рассказать об этом было бы ошибкой, глубокой болью, но не сказать об этом было подобно жуку, растущему внутри ее тела и грызущему ее внутренности. Только с Чжуань Сюем она могла поделиться этим без колебаний.

"Расскажи мне!" - сразу же сказал Чжуань Сюй.

"Этот Девятихвостый лис сказал, что я не папина дочь. Он сказал, что мама была шлюхой и изменяла моему отцу с генералом Ци Йо из королевства Шэн Нонг. Он сказал, что я демоническое отродье самого злобного монстра, который когда-либо жил". Девятихвостый лис постоянно оскорблял маму Сяо Яо, и поначалу она злилась и не верила ему, но после тридцати лет выслушивания его слов снова и снова, она начала путаться.

Чжуань Сюй вскочил и в шоке уставился на Сяо Яо. Так вот почему она боялась возвращаться домой.

"Девятихвостый лис сказал, что Ци Йо и моя мама были парой прелюбодеев, а я была их ребенком. Он сказал, что моя мама была коварной и лгала моему отцу и всему миру, выдавая меня за его ребенка. Если бы мой отец узнал правду, он бы уничтожил демоническое отродье, которым я была."

"Замолчи!" Чжуань Сюй хлопнул ладонью по руке Сяо Яо: "Ты веришь словам этого демонического лиса? Тетушка убила Ци Йо своими собственными руками! К тому же учитель такой умный, как он мог не знать, что ты не его дочь? Будь честна с собой, как учитель относится к тебе?"

Сяо Лю уставилась на Чжуань Сюя, заливаясь слезами: "Значит, я папина дочка?"

Чжуань Сюй сказал с абсолютной уверенностью: "Ты точно дочь учителя!"

Папа и гэгэ были самыми умными из всех, и если эти два умных человека пришли к такому выводу, то Сяо Лю наконец расслабилась и улыбнулась: "Да, я слишком глупая, я должна быть папиной дочкой!"

Чжуань Сюй облегченно вздохнул и погладил Сяо Яо по голове: "В будущем, если услышишь подобную чушь, скажи мне, и я разберусь с этим".

Сяо Лю кивнула: "Ты знаешь, что павильоны сада Ци Цин много раз ремонтировались, но мои каракули остались?"

Чжуань Сюй сказал: "Учитель - великий человек. Много лет назад, когда мои четыре королевских дяди хотели устранить меня, я вспомнил, что отец еще при жизни рассказывал мне о дружбе между нашим старшим дядей и учителем. Тетушка также говорила мне раньше, что если у меня возникнут проблемы, то нужно написать письмо Великому Императору с просьбой о помощи. Я написал ему, когда у меня не осталось другого выхода, и он ответил письмом, приглашая меня на Гору Пяти Богов в любое время. Когда я приехал, сильно нервничал. Он относился ко мне так, словно я был его настоящим сыном. Он научил меня, как управлять государством. Когда у меня все получалось, он гордился мной, а когда я совершал ошибки, он без колебаний наказывал меня. Однажды я был ранен убийцей, и он посоветовал мне подготовить свою личную охрану. Ты знаешь, что мои охранники даже не могут выполнять его приказы. Однажды он намеренно приказал что-то вопреки моим приказам, и те охранники, которые послушались его, были убиты, потому что он сказал мне, что люди, которые охраняют мою жизнь, могут быть верны только мне".

Сяо Лю сказала: "Папа такой замечательный, тогда почему мама развелась с ним? Раньше я думала, что это потому, что папа сделал что-то плохое маме, но ты же видишь маму А Нянь. Настоящее имя А Нянь - Гао Синь И, И означает память, а Нянь - отсутствие. Ее имя связано с отсутствием кого-то и прошлыми воспоминаниями. Если папа так скучал о прошлом, в его сердце была только моя мама, то почему моя мама отказалась от моего папы? Иногда я действительно ненавижу ее!"

Чжуань Сюй вспомнил свою маму и со вздохом сказал: "Я не знаю! Мы не можем их понять! Иногда я тоже ненавижу свою маму. Перед самоубийством она обняла меня и умоляла простить ее. Она родила меня, а потом бросила. Как я могу ее простить?"

Сяо Лю сказала: "В будущем, если у меня будут дети, я никогда не оставлю их, что бы ни случилось".

Чжуань Сюй сказал: "В будущем, когда я женюсь, я спрошу жену, умрет ли она, если я умру первым. Если она захочет умереть вместе со мной, тогда она мне не нужна!".

Сяо Лю и Чжуань Сюй посмотрели друг на друга и начали смеяться.

Подбородок Чжуань Сюя лежал на топчане, а его лицо находилось рядом с рукой Сяо Лю: "Когда я закончу приготовления, давай вместе вернемся на гору Сюань Юань. Я хочу узнать, цветут ли еще красные цветы феникса во дворе Цао Юнь, зеленеет ли так же тутовое дерево, которое посадила бабушка".

Сяо Лю погладила его по щеке: "Дорога к двору Цао Юнь залита кровью".

Чжуань Сюй улыбнулся: "Дорога к власти всегда усеяна кровью и костями. Я хочу вернуться не только ко двору Цао Юнь, но и ко всей горе Сюань Юань". В присутствии других он всегда был изысканным и очаровательным, благородным молодым мастером, преуспевающим в искусстве и общении. Только перед Сяо Яо он показывал свою безжалостность и амбициозность.

Сяо Яо рассмеялась: "Тогда иди и борись за него!". Как фениксу суждено подняться на небеса, так и Чжуань Сюй был рожден для того, чтобы обладать силой. Она знала эту истину с самого детства.

Чжуань Сюй сказал: "Сейчас все при дворе Сюань Юань на стороне наших королевских дядей. Однажды я использовал племя тритонов, чтобы попросить о вызове принца Чжуань Сюй обратно в Сюань Юань, и против этого сразу же выступил весь двор. Поэтому, если я собираюсь вернуться, мне нужен предлог, против которого никто не сможет возразить. Для этого мне придется использовать тебя".

Сяо Яо улыбнулась: "Можешь использовать меня сколько угодно".

Чжуань Сюй уткнулся лицом в ладонь Сяо Яо и сказал низким голосом: "Как хорошо, что ты вернулась. Я больше не сражаюсь в одиночку".

"Эй, я никогда не говорила, что собираюсь помогать тебе и сражаться вместе с тобой".

Чжуань Сюй поднял голову и улыбнулся: "Ты не хочешь помочь? Но это очень плохо, ведь я твой геге! Так что даже если ты не хочешь помогать, в тот момент, когда я буду в опасности, ты все равно прибежишь на помощь".

Сяо Лю ударила его: "Ты бессовестный! Люди говорят, что брат должен защищать свою младшую сестру, а ты все переиначил и бесстыдно ждешь, что я буду защищать тебя!"

Чжуань Сюй вздохнул: "У меня нет выбора, я не мог победить в драке тебя, как мы были детьми".

"И ты не стесняешься говорить об этом сейчас?"

"Сяо Яо", — поддразнивание Чжуань Сюя угасло, и он стал серьезным, — "Ты так долго молчала, но я знаю, что ты не сможешь быть в стороне и наблюдать за мной, не вмешиваясь. Как только я вернусь в Сюань Юань, все, что я буду делать, обязательно отразится на тебе. Люди, которые хотят избавиться от меня, будут пытаться навредить тебе. Так почему я должен вести себя так, будто ты не будешь в этом участвовать? Вместо того чтобы клясться не впутывать тебя в это дело, я лучше расскажу все заранее, чтобы ты была лучше подготовлена".

Сяо Яо похлопала Чжуань Сюя по руке, чтобы показать, что она поняла. Она сказала: "Чжуань Сюй, ты помнишь? Когда бабушка собралась умирать, она схватила нас за руки и сказала, что мы бедные дети, и должны держаться друг за друга и заботиться друг о друге."

"Я помню". Это было давно выгравировано в его сердце, как он мог забыть? Чжуань Сюй отчетливо помнил предсмертную просьбу бабушки. Поскольку его родители погибли так трагически, он был совсем маленьким и торжественно пообещал бабушке, что будет защищать свою сестру всю жизнь. Сяо Яо в то время ничего не понимала, поэтому она просто повторила за ним и пообещала защищать своего геге всю жизнь.

"Я думала, что бабушка тогда была дряхлой, ведь ты был бедным осиротевшим ребенком, но это не так. Посмотри на нас сейчас! Бабушка, скорее всего, уже предсказала, что с нами будет".

Чжуань Сюй тихо сказал: "Тогда смех и радость покрывали весь двор Цао Юань, а сейчас остались только мы двое!"

Сяо Яо замолчала и посмотрела на звезды. Чжуань Сюй тоже посмотрел на звезды: "Спасибо бабушке, старшему дяде, второму дяде, маме, папе, тетям, спасибо, что позволили мне воссоединиться с моей младшей сестрой".

http://tl.rulate.ru/book/11488/1855956