Готовый перевод Muggle Studies and the Undead: An Unlikely Hogwarts Professor / Учитель-Некромант в Хогвартсе!: Глава 118. Девяносто седьмой внук и Бэйн

Из-за деревьев бесшумно появились акромантулы — огромные пауки. Они беззвучно окружили лесную поляну. Восемь глаз каждого из них были устремлены на рыдающего Рубеуса Хагрида.

Высокий единорог медленно склонил голову. Его гладкий рог предостерегающе указывал на многочисленных пауков. В тишине противостояния слепой Арагог раздвинул своих детей и проговорил, щелкая жвалами: 

— Мы пришли с миром. Мои дети сказали, что Хагрид плачет, а я уже не вижу дороги…

Акромантулы, огромные, как слоны, не сдвинулись с места, стоя в лесу, освещённом серебристым светом луны, отражавшимся от шкуры Единорога. Единорог, не поднимая головы, медленно отступил, уступая акромантулам дорогу к Хагриду. Антони смотрел, как гигантский паук подошёл к нему, легонько подбросил Хагрида вверх и передал на мохнатые лапы, которые протянул Арагог.

— А… Арагог… — прорыдал Хагрид голосом, похожим на раскаты грома. — Кто… Кто же это сделал?

Арагог молча держал Хагрида. Его восемь глаз с бельмом смотрели прямо в небо. Акромантулы, стоявшие за ним и в лесу, больше не размахивали хелицерами, как обычно делали при Антони, и не обсуждали этот простой вопрос, а просто молча наблюдали. Столкнувшись с таким редким убийством, их любопытства или страха было явно недостаточно.

В этой необычной тишине Антони подошел к молодому акромантулу — в его глазах все они выглядели одинаково — и тихо спросил: 

— Где девяносто седьмой внук Арагога?

— Де…Вяносто… Седьмой… Внук? — повторил акромантул, щелкая жвалами, словно не понимая, о чем идет речь.

— Девяносто седьмой внук, — зашелестели вокруг акромантулы. — Человек ищет девяносто седьмого внука.

— Я здесь, — тихо произнес один из акромантулов. Не обращая внимания на единорогов, которые смотрели на них, он спокойно подошел к ним, как и Арагог. — Ты меня не узнаешь, друг Рубеуса Хагрида?

Антони повернулся и внимательно посмотрел на паука в свете, исходящем от Единорогов: 

— А, понял. У тебя на ноге одно белое и два красных кольца, не как у других. В следующий раз узнаю.

Паук поднял переднюю лапу, поднес её к одному из глаз, посмотрел и спросил: 

— Что тебе нужно, друг Рубеуса Хагрида?

— Вы же знаете, кто напал на единорога, правда? — спросил Антони, краем глаза заметив, что несколько единорогов повернули уши в их сторону.

— Конечно, нет, — ответил девяносто седьмой внук.

— Вы не знаете, кто напал на единорога, или не можете сказать? — тихо спросил Антони. — Другими словами, я спрашиваю, убил ли единорога какой-то ублюдок-акромантул, или это снова был монстр, имя которого вы боитесь произносить, как и имя василиска… — как только это слово слетело с его губ, он увидел, как акромантулы вокруг него невольно отшатнулись. Даже девяносто седьмой внук сделал шаг назад. — Простите. Но если это так, то у вас довольно много фобий.

— Мы действительно не… — начал было девяносто седьмой внук.

— Ты ставишь под сомнение нашу честь или храбрость, человек? — возмущенно зашевелил хелицерами акромантул, стоявший рядом с Антони.

— Я не хотел вас обидеть, — тут же ответил Антони. Он даже не подозревал, что у акромантулов есть такие понятия, как честь и храбрость. — Но вы и правда подозрительно спокойны.

— Мы спокойны, потому что единороги нам не интересны, — ответил девяносто седьмой внук.

— Потому что тот, кто убил единорога, нам не интересен, — резко добавил Акромантул, который всё ещё был на взводе.

Антони посмотрел в восемь глаз девяносто седьмого внука и невольно представил, какое зрелище он увидел бы, если бы паук начал закатывать их по очереди. Однако девяносто седьмой внук лишь выдохнул, выражая своё отношение к глупости родственника, отчего белые волоски на его жвалах и нижней губе затрепетали. Это было больше всего похоже на вздох из всех звуков, которые Антони когда-либо слышал от акромантулов.

— Значит, вы знаете, кто убил единорога, — заключил Антони.

Акромантулы немного пощелкали жвалами, переговариваясь, но всё равно настаивали на своем: 

— Мы не знаем.

Читать эмоции акромантулов было сложно, но Антони готов был поставить всё, что у него есть, на то, что он угадал: 

— Даже если вы мне не доверяете, почему бы не сказать Хагриду?

Единороги с грустью смотрели на акромантулов. Хагрид всё ещё о чём-то говорил с Арагогом и не замечал переполоха, который устроил Антони.

— Это существо не из Запретного леса, — наконец произнес один из акромантулов. — Это был человек.

— Больше мы ничего не знаем, — добавил девяносто седьмой внук. — Но Арагог сказал, что, раз уж это не имеет никакого отношения к Хагриду, мы не будем вмешиваться в человеческие дела.

— Человек! — с отвращением произнес кто-то за спиной Антони. — Снова человек, всегда человек!

Антони обернулся. В лесу стоял кентавр с черными волосами и чёрным телом, на спине у него висел лук. Его копыта нервно рыли землю. 

— На что ты смотришь, волшебник? Ты до сих пор не понял, что тебе здесь не рады?

Стоявшие рядом единороги тоже с подозрением смотрели на него, только акромантулы по-прежнему были равнодушны.

— Он друг Рубеуса Хагрида, — сказал девяносто седьмой внук Арагога.

— Хагрид тоже один из них, — презрительно фыркнул черный кентавр. — Пауки, ваш вождь слишком любит людей. То, что Хагрид заслужил нашу дружбу, не значит, что его друзья могут рассчитывать на то же самое. Особенно… — он посмотрел на Антони, прищурившись. — Постойте-ка, я узнаю тебя - человек, осквернивший звездные пути.

— Что это значит? — недоуменно спросил Антони.

— Этот друг Рубеуса Хагрида… Он очень силен, — произнес девяносто седьмой внук, нервно шевеля жвалами.

— Силён! — взревел черный кентавр, угрожающе поднимая лук. — Советую тебе убраться отсюда, волшебник, и не испытывать наше терпение своей наглостью. В отличие от этого труса Флоренца, я не потерплю…

— Бэйн! Что ты творишь?! — внезапно из леса выскочило несколько кентавров, и белый круп Флоренца врезался в бок черного кентавра, сбивая его с ног.

Кентавр по имени Бэйн в ярости поднялся, его передние копыта с силой ударили по ближайшему дереву: 

— Что вы себе позволяете?!

— Это ты что себе позволяешь? — спросил Антони, накладывая на девяносто седьмого внука Арагога, стоявшего рядом с ним, защитное заклинание. Как только Бэйн поднял лук, большинство акромантулов разбежались, и только этот гигантский паук остался рядом с Антони.

— Мы пришли почтить память единорога, Бэйн, — печально произнес кентавр по имени Ронан, с которым Антони уже встречался однажды. — Мы не для того пришли, чтобы устраивать здесь разборки.

— Вы что, не видите, что этот волшебник здесь делает? — возмутился Бэйн.

— Флоренц говорит, что он связан с той звездой, — медленно проговорил Ронан. Флоренц серьезно кивнул Антони и посмотрел на небо над поляной. Антони тоже поднял голову, но увидел только плотные, затянувшие небо тучи.

http://tl.rulate.ru/book/114294/4463366