Готовый перевод Muggle Studies and the Undead: An Unlikely Hogwarts Professor / Учитель-Некромант в Хогвартсе!: Глава 119. Полужизнь

— Ронан, неужели ты хочешь сказать, что я не понимаю знамений звёзд?! — гневно воскликнул Бэйн. — Он не та звезда! Скажи мне, Флоренц, ты кентавр или его приспешник?

— Я кентавр, но не пытайся меня задеть. Я лишь следую законам звёзд, — гордо ответил Флоренц. — И каждый раз, когда ночное небо являло перемены и знамения, этот человек был поблизости. Я проверял.

— Не стоило тебе этого делать, Флоренц, — спокойно произнёс другой кентавр с каштановой шкурой. — Нас не интересует ничего, кроме движения небесных тел. Наш удел — наблюдать, а не проверять.

Пока кентавры разговаривали, подошёл Хагрид и спросил у Антони:

— Где подснежники, Генри?

— Какие подснежники? — Антони поднял голову и увидел, что глаза Хагрида покраснели и опухли, но сам он, кажется, успокоился. Мокрая от слёз борода сбилась в неопрятные колтуны.

Лесник недоумённо посмотрел на него, почесал затылок и хлопнул себя по лбу.

— Ох, совсем забыл записать! Генри, мне нужно вернуться…

Антони хотел предложить сходить самому — он боялся, что спор между кентаврами разгорится с новой силой, если он останется, — но Хагрид перебил его, не дав договорить.

— Я гораздо быстрее, Генри, и знаю дорогу. Не волнуйся, ни одно существо не посмеет напасть на чужой территории… — Он повысил голос. — Арагог! Арагог!

Арагог неторопливо поднялся с земли.

— Присмотри за Генри! — крикнул Хагрид. — Я скоро вернусь!

Полувеликан зашагал прочь, громко сморкаясь в носовой платок, который он достал из кармана. Клык бежал за ним, стараясь держаться как можно дальше от Арагога, но гигантский акромантул, казалось, совсем не замечал крошечную собачку.

— Марджери, Ронан, неужели вы не видите? — презрительно фыркнул Бэйн. — Флоренц уже почти стал одним из людей.

Эти слова, похоже, оскорбили Флоренца до глубины души, потому что остальные кентавры стали его урезонивать.

— Бэйн! — зашикали они. — Тише! Флоренц по-прежнему принадлежит нашему племени!

Они подняли такой шум, что даже Арагог повернул к ним голову. Единороги отступили от кентавров, образовав более плотный круг вокруг тела убитой соплеменницы в центре поляны. Двое жеребят с любопытством выглядывали из-под ног матерей, с опаской сделали несколько шагов вперёд, но тут же были отогнаны назад несколькими рогами.

Девяносто седьмой внук, прижимаясь к Антони, попытался увести его подальше от разгоревшегося спора. Антони успокаивающе погладил его.

— Не волнуйся, я в состоянии о себе позаботиться…

В этот момент подошёл Арагог.

— Оставь, — устало приказал он внуку. Девяносто седьмой внук бесшумно отступил.

Только сейчас Антони заметил, что поблизости находится лишь один молодой акромантул.

— Подожди, почему ты всё время пытаешься мне помочь?

— Он самый смышлёный из своих братьев и сестёр, друг Рубеуса Хагрида, — ответил Арагог. — Рубеус Хагрид привёл тебя ко мне. Ты избавил нас от ужасного существа, которое терроризировало замок… Вот он и пытается проявить к тебе дружелюбие.

Антони не ожидал такого ответа. Он посмотрел на девяносто седьмого внука, но тот лишь спрятался за спинами сородичей.

Тем временем Флоренц пришёл в такую ярость, что встал на дыбы, высоко подняв над головой лук и стрелу.

— То, что я не хочу спорить с тобой на похоронах единорога, не значит, что я тебя боюсь! Давай решим всё по законам племени, Бэйн. Взгляни на звёзды, что над нами, и скажи, что говорят тебе Арктур и Муфрид?

Остальные кентавры тоже подняли головы и устремили взгляды на затянутое тучами небо. Непонятно как, но, казалось, они действительно что-то видели, потому что многие из них согласно закивали.

Бэйн тоже посмотрел наверх и помолчал немного.

— Признаю твою правоту, Флоренц. Но я по-прежнему настаиваю на своём. Все мы знаем, что для звёзд судьбы отдельных людей незначительны. Звёзды не могут указывать на кого-то конкретного.

Флоренц натянул тетиву и пустил стрелу в дерево позади Бэйна. Тот и не шелохнулся, лишь наблюдал, как стрела вонзается в ствол, пролетев в опасной близости от его головы.

— Зачем нам спорить из-за человека? — печально спросил Ронан.

— Флоренц слишком молод, этот человек его околдовал, — ответил Бэйн. — А если вы мне не верите, то просто посмотрите на него! Разве он не худший из всех волшебников? У него самого даже не хватило наглости подойти к телу, когда он услышал разговор единорогов!

Настороженное поведение единорогов говорило само за себя. Антони не раз спрашивал себя, каким он видится единорогам, фениксам и другим волшебным существам, почему все они испытывают к нему такую неприязнь.

— Только ты можешь слышать единорогов, Бэйн, — спокойно произнесла Марджери. — Ты прекрасно знаешь, что для большинства из нас они всегда будут безмолвны.

— Клянусь звёздами и судьбой, единороги говорят о том, почему он существует с полужизнью, с этим проклятием! — воскликнул Бэйн.

Несколько кентавров забили копытами. Наблюдавшие за происходящим акромантулы издали недоумённое пощёлкивание. Антони знал, о чём они говорят: он действительно был полуживым.

— Он обижал единорогов? — медленно спросил Ронан. — Он пытался продлить свою жалкую жизнь, отнимая её у невинных созданий?

— А есть ли другие варианты? — язвительно поинтересовался Бэйн.

— Тогда почему единороги меня не прогнали? — спросил Антони. — Если бы я причинил им зло, разве позволили бы они мне находиться здесь? — он повернулся к единорогу, стоящему на краю поляны. — Ты же видишь, что моё проклятие не имеет к единорогам никакого отношения.

Единорог некоторое время смотрел на него левым глазом, потом повернул голову и посмотрел правым. Наконец он тряхнул гривой и отвернулся.

— Откуда взялось твоё проклятие, волшебник? — недобро спросил Бэйн. — Почему ты полуживой?

— Хотел бы я знать, — раздражённо ответил Антони. — И буду очень признателен, если ты мне это объяснишь, — ни воскрешение, ни внезапно проявившаяся у него магия некромантии не поддавались никакому объяснению.

http://tl.rulate.ru/book/114294/4463445