Готовый перевод Маленькая столовая в столичной академии Гоцзыцзянь / 国子监小食堂: Глава 30. Жареная утка

У задней двери Гоцзыцзяня Мэн Сан осторожно вышла из кареты с ящиком приправ на правом плече и коробкой для денег в левой руке.

Внутри Старик Цзян, как и положено старшему, не переставал давать наставления:

- Аренда жилья — дело серьезное. Старик Вэй живет в квартале Убэнь много лет, обратись к нему за советом. Ты одна, девушка, живущая вдали от дома, найди себе место постабильнее. Не жалей денег, если не хватит, приходи ко мне…

Но не успел он договорить, как заметил, что Мэн Сан легонько постукивает пальцем по деревянной коробке, наполненной сорока лянами серебра, и глаза ее сияют, словно у внезапно разбогатевшего деревенского богача.

Старик Цзян на миг замолчал. В конце концов, если серьезно взяться за подсчеты, все его гробовые сбережения, накопленные за долгие годы, все равно не сравнятся с тем, что у Сан-нян в руках.

Мэн Сян с трудом сдержала улыбку и с нарочитой серьезностью произнесла:

- Ну, все, ступайте домой поскорее, Су-Су наверняка ждет вас у ворот.

Не успела она закончить, как Старик Цзян с мрачным лицом, не проронив ни слова, захлопнул дверцу кареты. Мэн Сан, не выдержав, рассмеялась. Ха! Этот старик с возрастом все больше становится как ребенок. Всего лишь слегка подтрунила над ним, а он, гляди, обиделся, как малое дитя!

Ду Фан встал в стороне и с улыбкой сказал:

- Обычно, когда я прихожу в Гоцзыцзянь вместе с нашим молодым господином, мы всегда входим через главный вход. Сегодня, благодаря мастеру Мэн, мне удалось заглянуть в оживленную заднюю часть.

Мэн Сан бросила взгляд на лавки через улицу и приподняла бровь:

- На самом деле, когда я только приехала в Гоцзыцзянь несколько дней назад, здесь было еще оживленнее. Даже после завтрака там оставалось как минимум пять-шесть ларьков. А теперь всего два-три.

Репутация столовой Гоцзыцзяня, как места с невкусной едой, распространилась почти по всему Чанъаню, а недавняя история с поварихой Цинь лишь добавила «славы».

Как слуга си-е в Гоцзыцзяне Ду Фан кое-что об этом слышал.

- Теперь, когда в столовой Гоцзыцзяня работает мастер Мэн, студенты естественно не будут тратить лишние деньги на еду снаружи, — закончил Ду Фан, скрестив руки в уважительном жесте, - Поскольку я уже проводил вас до Гоцзыцзяня, я теперь отправлю господина Цзяна обратно в квартал Сюаньян.

Мэн Сан с улыбкой кивнула и через окно попрощалась с суровым Стариком Цзяном, сидящим в карете. Она смотрела, как карета постепенно исчезала вдали, после чего повернулась и направилась к задним воротам Гоцзыцзяня. Привратник задних ворот уже запомнил ее лицо и, приветливо улыбнувшись, сразу открыл дверь, пропустив ее внутрь.

В это время все студенты уже давно приступили к утренним занятиям, и внутренние помещения учебного заведения были почти пусты. Войдя в столовую, Мэн Сан увидела, как служащие убирали остатки еды со столов, явно занятые делом. Уловив ее присутствие боковым зрением, они тут же поприветствовали ее. Более расторопные из них бросились к небольшой двери, чтобы сообщить повару Чэню, что «мастер Мэн вернулась в столовую».

А-Лань первой вышла навстречу, протянув руку, чтобы помочь Мэн Сан снять ящик с ингредиентами с ее плеч, и мягко сказала:

- Учитель, позвольте мне это понести.

Чжу Цзы и остальные тоже не остались в стороне, проявляя заботу и интерес.

Мэн Сан оглядела столовую и приподняла бровь, спросив:

- Как прошел сегодняшний завтрак?

А-Лань улыбнулась и ответила:

- По заранее составленному вами меню, все было в порядке: и жареные ютяо, и соевое молоко, и кондже с мясом — все присутствовало.

Мэн Сан задала еще несколько вопросов вроде «Довольны ли студенты?» и «Были ли ошибки из-за спешки?», на что получила ответы вроде «Довольны», «Были небольшие заминки, но ошибок не было», — и, наконец, успокоилась.

Она с добродушной улыбкой похвалила:

- Вы все справились очень хорошо, позже я научу вас готовить жареную утку.

Получив похвалу, пять учеников с радостью засияли. А-Лань и повар Цзи всегда отличались сдержанностью, поэтому внешне остались спокойными; повар Чэнь и Чжу Цзы не могли скрыть радости, уголки их губ так и рвались к ушам, едва не разразившись глупой улыбкой. Что касается повара Вэнь, то хоть в его глазах и читалась радость и гордость, он изо всех сил старался сдержать улыбающиеся губы, пытаясь придать себе вид спокойного человека, но это у него не очень-то получилось.

В этот момент в кухню вошли Вэй Сюнь и дядя Сюй. Мэн Сан, улыбаясь, вышла им навстречу и рассказала Вэй Сюню о том, что собирается снять жилье, и попросила его о помощи.

Вэй Сюнь кивнул:

- В этом вопросе тебе лучше обратиться к старому Сюю, у него в квартале много знакомых, да и связи обширные.

 Довольный дядя Сюй потер руки и с улыбкой сказал:

- Кстати, я знаю одного надежного посредника в нашем квартале, позже отведу тебя к нему. Обязательно подыщем для нашего мастера Мэн подходящее жилье.

Мэн Сан, услышав это, почувствовала облегчение и с радостью сказала:

- Тогда я сначала займусь утками, а после обеда, если будет время, побеспокою дядю Сюя и схожу с вами.

Дядя Сюй с готовностью согласился и рассмеялся:

- Как раз вчера вечером в общественной кухне закончили ремонт печи, так что, когда вернемся после аренды жилья, сможем отведать утку от мастера Мэн.

Все трое были людьми решительными, быстро договорились и разошлись по своим делам.

Пятеро учеников все еще почтительно ждали рядом. Увидев, что Мэн Сан подала знак рукой, они тут же последовали за ней.

Мэн Сан направилась в заднюю кухню, по пути спросив:

- Утки уже подготовлены?

На этот раз повар Чэнь поспешил ответить:

- Как вы вчера велели, после того как мы надули уток через трубки, зашили отверстия, и теперь они висят в маленьком дворике, сохнут.

При упоминании о надувании лица всех пяти учеников выразили легкую неловкость.

Мэн Сан заметила это и с улыбкой спросила:

- Что случилось?

Лучше бы не спрашивала. Как только зашла об этом речь, ее ученики еще больше смутились.

Чжу Цзы, нервно посмеиваясь, почесал затылок:

- Когда мы надували уток, нас как раз застал помощник начальника Сюй.

Мэн Сан представила себе эту картину…

Столовая, вокруг пятеро учеников, перед ними лежат ощипанные утки. Каждый из них держит трубку, вставленную в шею утки, и изо всех сил надувает ее. В этот момент на пороге появляется помощник начальника Сюй и видит, как пятеро человек совершают такое ужасающее надругательство над утками...

- Хи-хи, — Мэн Сан не смогла сдержать смех, но, видя смущенные взгляды учеников, быстро махнула рукой, пытаясь удержать улыбку.

Мэн Сан прошла через кухню, обогнула угол, и перед ней открылся небольшой дворик.

По обеим сторонам дворика были установлены ряды столбов, оставляя лишь узкий проход к складу. На столбах висели жирные утки, с которых капал жир. Их белая кожа с розовым оттенком натянулась, а туловища слегка округлились, выглядя так, словно их задушили, оставив висеть за шеи.

Увидев такое количество «жалких и несчастных» уток-братьев и сестер, Мэн Сан еще не успела пролить слезу, как уже начала предвкушать вкус жареной утки, который ей предстояло испытать вечером.

В конце концов, эти утки выглядели такими жирными, что, когда их запекут, они наверняка будут выделять обильное количество жира и источать невероятный аромат!

Быстро осмотрев уток и убедившись, что первый этап обработки прошел без ошибок, Мэн Сан с облегчением вернулась на кухню, чтобы приготовить смесь для смазывания кожи.

Смесь для смазывания кожи – важнейший элемент в приготовлении жареной утки. Чтобы утка приобрела красновато-золотистый цвет и блестящую корочку, без этой смеси не обойтись.

Все ингредиенты были заранее подготовлены: в миску положили сахар, добавили кипяток и уксус, и медленно перемешивали до полного растворения всех компонентов, чтобы они стали единой массой. Затем она понесла смесь во двор и аккуратно нанесла ее на каждую утку, чтобы равномерно покрыть их светло-желтой жидкостью, оставив их сохнуть.

Следующим шагом было смазывание уток каждые полтора часа, постоянно оставляя их сохнуть. Это было несложное дело, и смеси оставалось достаточно, поэтому Мэн Сан доверила эту задачу пятерым ученикам.

В это время дядя Сюй, закончив свои дела на складе, потирая свой круглый живот, подошел к ней. Поздоровавшись с Вэй Сюнем, они отправились смотреть дом.

Как говорится, со знакомыми дела решаются легче.

Выйдя на улицу, дядя Сюй повел Мэн Сан к знакомому посреднику и коротко изложил суть их визита. Узнав, что дом ищет Мэн Сан, посредник тут же взял связку ключей и повел их осматривать жилье.

Первые два дома были стандартными жилыми помещениями с одним двором. Планировка была обычной, с небольшим двориком. Стены домов были сделаны из утрамбованной глины, а у их подножия росли разросшиеся кусты, которые выглядели увядшими и безжизненными, лишенными всякого духа.

Мэн Сан обошла оба дома, но не произнесла ни слова и не спросила о цене.

Посредник был проницателен и заметил, что она осталась недовольна этими домами. Он улыбнулся и сказал:

- У нас есть еще один небольшой дом с двумя дворами, всего в нескольких шагах от Гоцзыцзяня. Во дворе выкопан колодец, и посажено столетнее священное фруктовое дерево. Кроме того, хозяин оставил для жильцов все необходимые предметы мебели, так что вам не придется ничего дополнительно покупать.

Мэн Сан моргнула и тут же поняла:

- Просто цена немного дорогая?

- Да, верно, шестьсот вэнь в месяц, — улыбнулся посредник, делая жест вопроса. — Девушка, хотите посмотреть?

Шестьсот вэнь в месяц, семь лян серебра и двести вэнь в год. Одна только зарплата от Гоцзыцзяня вполне покрывает эту сумму, не говоря уже о том, что у нее в руках имеется еще сорок три ляна теплого серебра.

Мэн Сан считала себя теперь вполне обеспеченным человеком, поэтому без колебаний решила.

- Пойдем, посмотрим!

Таким образом посредник снова повел их двоих, проводя через множество улочек, пока они не оказались перед чистым домом с белыми стенами и черепичной крышей, расположенным к югу от Гоцзыцзяня.

Как только они дошли до места, глаза дяди Сюя засверкали, и он весело сказал:

- Этот дом находится недалеко от моего, всего несколько шагов.

Посредник, знакомый с ним, улыбнулся:

- Верно, совсем рядом с домом Сюй-лао.

Они вошли во двор через ворота в юго-восточном углу.

Как только они вошли, первым делом увидели внешний двор. Слева от него находились низкие домики для слуг, справа был вырыт колодец, рядом с которым стояли бак для воды и два каменных стола. Дальше направо располагалась большая кухня, прилегающая к стене. Вокруг росли зеленый бамбук и низкорослые кустарники, создавая приятное ощущение зелени.

Пройдя дальше, они вошли во внутренний двор. На полу лежала полуизношенная синяя плитка, а в центре двора на платформе располагался главный зал, вокруг которого не было стен, лишь свернутые бамбуковые занавеси. Рядом с залом росло большое дерево гинкго, высотой в два человека, которое бросало уютную тень. Это место подходило как для приема гостей, так и для полуденного сна хозяев, давая возможность насладиться покоем на несколько часов.

Тут Мэн Сан наконец поняла и на ее лице появилась улыбка. Оказывается, так называемое «священное дерево» посредника — это плодоносящее дерево гинкго. Если она действительно снимет этот дом, то каждую осень сможет собирать плоды и жарить их на углях?

Прекрасно!

Вокруг еще были главные покои и восточные с западными флигелями, составлявшие четыре комнаты разного размера, в которых были кровати, диваны и низкие шкафы.

Оставалось только купить матрасы, рис, муку, масло и другие необходимые продукты, и можно было бы со своим небольшим узелком сразу вселиться — крайне удобно.

Дядя Сюй, который сопровождал их, не удержался от похвалы:

- В самом деле, здесь есть все необходимое, на кухне даже остались железная сковорода и немного сухих дров, хозяин дома проявил заботу.

Посредник с улыбкой медленно сказал:

- Этот хозяин — начальник Гоцзыцзяня, он собирается вскоре уйти на покой и уже переехал в дом к сыну и невестке. Девушка, вы видели, что все в доме цело, хотя и немного поношено, но все еще крепкое и пригодно к использованию. Как только подпишете договор, сможете сразу заселиться.

Мэн Сан начала догадываться: вероятно, этим начальником Гоцзыцзяня был не кто иной, как Лу си-е, которому уже за шестьдесят лет.

Посредник, казалось, снова вспомнил о чем-то и добавил:

- Не буду скрывать, девушка, на самом деле этот дом можно как арендовать, так и купить. Если аренда — шестьсот вэнь в месяц; если покупка — всего лишь семьсот лян.

Услышав это, Мэн Сан почувствовала, как ее веки резко задрожали. В одно мгновение ей стало очевидно, что с ее скромными сорока тремя лянами она действительно находится на грани бедности.

Семьсот лян. Если прикинуть, при ее зарплате в восемьсот вэнь в месяц, то ей пришлось бы работать в Гоцзыцзяне целых семьдесят три года, не допуская никаких дополнительных расходов, и при этом дом не должен был бы дорожать, чтобы едва-едва накопить на его покупку.

Действительно, жить в Чанъане нелегко!

Мэн Сан натянула на лицо учтивую улыбку:

- Денег не хватает, лучше арендую.

Решение было принято. Мэн Сан вместе с посредником вернулись и вскоре встретились с управляющим дома Лу си-е. Обсудив все детали буквально за несколько слов, они быстро подписали договор, который тут же был отправлен на регистрацию.

Мэн Сан выложила годовую арендную плату разом, одной рукой сжимая твердый медный ключ, а другой держала мешок с оставшимися серебряными монетами, сияя от счастья, как лиса, наконец-то дорвавшаяся до жареного цыпленка.

Неважно, насколько она бедна, в этом огромном Чанъане она все же может считать себя человеком с собственным жильем!

Что касается покупки дома… всему свое время.

Если не удастся купить дом рядом с императорским городом в квартале Убэнь, можно посмотреть что-то на южных окраинах, где цены пониже. Ведь такая жизнь, когда работаешь в центре, а живешь на окраине, ей, как закоренелому «офисному планктону» из прошлой жизни, уже давно привычна.

Оформив аренду и купив необходимые вещи, Мэн Сан аккуратно сложила оставшиеся деньги, заперла дом и отправилась с дядюшкой Сюем обратно в столовую Гоцзыцзяня.

К этому времени утки уже прошли вторую процедуру смазывания и оставалось только дождаться, когда их достаточно проветрят, чтобы затем наполнить приправами или свежими фруктами и отправить в печь для запекания.

Жареная утка — это блюдо, которое готовят разными способами, но в основном выделяют два вкуса: пекинская и нанкинская утка. У каждой есть свои прелести, и настоящий гурман не будет привередничать, ему понравятся обе.

Нанкинская утка хороша тем, что в конце на нее поливают особую подливу, которая придает блюду завершенный вкус. Этот соус варят на бульоне, добавляя приправы, сахар и соевый соус, затем накрывают крышкой и томят на медленном огне. Когда вкусы пряностей, дополнительных ингредиентов и бульона сливаются в одно, превращаясь в насыщенный и ароматный соус, можно считать, что подлива готова.

А у пекинской утки есть свой уникальный способ подачи, но на данный момент не хватает тонко нарезанных огурцов, зеленого лука и лепешек. Первые два компонента нужно просто порезать на тонкие полоски и поручить их приготовление троим поварам или помощникам, без необходимости самой Мэн Сан вмешиваться; а вот лепешки ей придется замешивать самостоятельно, раскатывая каждую в тонкий круг, промазывая маслом и укладывая одну на другую, чтобы затем приготовить их на пару.

К счастью, один из ее пяти учеников, повар Вэнь, уже учился у мастера белых блюд приготовлению мучных изделий. Мэн Сан терпеливо объяснила ему весь процесс и даже лично показала, как делать лепешки, после чего могла почти с уверенностью доверить ему это дело и заняться приготовлением сладкого соуса.

Пройдя все приготовления, наступил момент, когда утки отправились в печь. Это зрелище было столь впечатляющим, что можно было сказать — оно привлекло всеобщее внимание.

Печь в общем зале — это по сути та же самая большая духовка из будущего, в которой можно было сразу запечь большое количество пирожных, булочек или других блюд. В большинстве государственных кухонь было две такие печи, но столовая Гоцзыцзяня, которая должна была кормить более тысячи студентов, была оборудована четырьмя печами, что значительно облегчало работу.

В настоящий момент Мэн Сан удобно разместилась, чтобы одновременно приготовить два разных вида утки. Про сам процесс жарки особо и сказать нечего. Берут жирную утку, которая уже подсохла, наполняют ее либо приправленной водой, либо свежими сезонными фруктами, и отправляют в печь. Печь для приготовления утки по-нанкински требует больше внимания: в середине процесса нужно достать утку, выпустить начинку из ее брюшка, а затем вернуть ее в печь на еще две четверти часа, после чего можно подавать на стол.

Из общей кухни пробивались ярко-красные всполохи пламени, прыгая и играя, словно живые. Четыре печи работали одновременно, и жара в кухне становилась невыносимой, как будто люди тоже находятся внутри печи, пот вытекал из каждой поры на лбу.

Солнце скользило к горизонту, а аромат жареной утки становился все насыщеннее. Даже было слышно, как капли утиного жира с шипением падают на раскаленные угли.

Мэн Сан стояла у плиты неподалеку от общей кухни и варила сироп, который будет использован завтра для приготовления лунных пирогов. Время от времени ей приходилось отвлекаться, чтобы проверить огонь.

Чувствуя повсюду аромат жареной утки, Мэн Сан небрежно спросила своих учеников:

- Вы вчера сказали студентам, что ужин будет из жареной утки, верно?

- Да, сказали, сказали, – с улыбкой ответил Чжу Цзы, нарезая огурец тонкими полосками. Его слова и выражение лица были преувеличенно радостными, - Когда студенты услышали это, их глаза буквально засветились, будто они не ели несколько дней.

Мэн Сан улыбнулась:

- Ну что ж, давайте скорее все подготовим, скоро студенты начнут приходить.

Только интересно, что больше понравится студентам – пекинская или нанкинская утка? Настоящая неразрешимая дилемма!

Учебный зал Школы Сымэньсюэ.

Как только доктор Цянь вышел из зала, спокойные и послушные студенты вдруг заволновались. Один за другим они стремительно собрали свои книги и чернильницы, и, не оглядываясь, бросились к выходу.

Среди них особенно выделялись Сюй Пин и Сюэ Хэн – они действовали быстрее всех.

Они выбежали из зала и быстрым шагом направились в столовую. Услышав приближающиеся шаги сзади, Сюй Пин и Сюэ Хэн обменялись взглядами, и, не говоря лишних слов, с полным пониманием ускорили шаг.

Говорят, сегодня утку готовит мастер Мэн, так что надо спешить, чтобы первыми попробовать блюдо!

Вот так один человек преследовал другого, а толпа студентов все ускоряла шаг. Если бы не страх быть пойманными старостой и получить выговор за неподобающее поведение, они бы наверняка побежали, не заботясь о том, что носят с собой свои книги и чернильницы!

Учебный зал Гоцзысюэ и зал Тайсюэ находились рядом друг с другом, и среди шести учебных залов они были ближе всего к канцелярии и столовой. Тянь Су и остальные только что неторопливо вышли из лекционной аудитории и обсуждали, в какой именно ресторан Восточного рынка им отправиться на ужин, как вдруг увидели, как ученики из Школы Сымэньсюэ и Люйсюэ, словно ветер, пронеслись мимо них.

Эти люди шли группами, сливаясь в длинную череду, каждый с напряженным лицом и сдержанным дыханием, не обращая внимания на окружающее, устремлялись к столовой, будто больше ничего в мире для них не существовало.

Чувствуя ветер, поднявшийся от их стремительного движения, ученики Гоцзысюэ переглянулись в замешательстве. Прошло какое-то время, прежде чем кто-то с недоумением произнес:

- Разве не говорили, что еда в столовой отвратительна? Почему они выглядят так, словно не могут дождаться, чтобы туда попасть, как будто голодные волки, заметившие добычу?

Эти слова нарушили тишину, и среди собравшихся начались обсуждения. Некоторые из студентов начали сомневаться, действительно ли еда в столовой вдруг стала вкусной.

Главный в их группе, Тянь Су, презрительно хмыкнул:

- Какая уж тут нестерпимость! Их напряженные лица ясно дают понять, что они испытывают страдания. Понятно, что они просто хотят поскорее пройти через эту пытку, ведь все равно, в конце концов, им придется идти в столовую.

Тянь Су был внуком влиятельного министра и имел знатное происхождение, именно поэтому он и собрал вокруг себя эту группу последователей. Теперь, когда он вынес свой вердикт, остальные, независимо от своих сомнений, только поддакивали.

Они продолжали язвительно обсуждать ситуацию, пока вместе не направились за пределы академии.

Тем временем Сюй Пин и Сюэ Хэн хотели было направиться прямиком в столовую, но, увидев впереди идущего к своей комнате доктора Цяня, вынуждены были замедлить шаг.

Когда они замедлились, те настойчивые студенты, которые напоминали голодных волков, хоть и приближались сзади, тоже вынуждены были сбавить скорость, опасаясь вызвать недовольство доктора Цяня, известного своей строгостью и железной дисциплиной.

Сюй Пин и Сюэ Хэн отстали от доктора на пять-шесть шагов, неотрывно следя за его спиной.

Вдруг Сюй Пин нахмурился и тихо спросил:

- Аньюань, тебе не кажется, что доктор Цянь идет не так уж медленно?

На эти слова Сюэ Хэн пристально вгляделся, и сам заподозрил неладное, неуверенно ответив:

- Похоже... он идет быстрее, чем обычно?

Быстрее — да не просто быстрее, доктор Цянь двигался к своей комнате с такой скоростью, что казалось, будто он летит, не проявляя ни малейших признаков того, что он пятидесятилетний старик.

Сюй Пин не мог разгадать причину такого поведения, поэтому просто отмахнулся, улыбнувшись:

- Доктор Цянь никогда не придавал большого значения еде, вряд ли он, как мы, спешит на ужин, скорее всего, у него какое-то срочное дело.

Сюэ Хэн энергично кивнул, целиком соглашаясь.

В этот момент комната была уже недалеко, и доктор Цянь, не оборачиваясь, продолжал идти к воротам двора.

Когда они разминулись, Сюй Пин и Сюэ Хэн обменялись взглядами и поспешно зашагали дальше. Они торопились так, что не заметили, как доктор Цянь, уже сделав шаг на территорию двора, внезапно остановился, отступил наполовину назад и, глядя в сторону столовой, тихо пробормотал:

- Говорили же, что сегодня на ужин будет жареная утка, почему в дворе не видно слуг из столовой...

Не успел он закончить, как вдруг заметил среди толпы своего лучшего ученика и от неожиданности застыл на месте. Глядя на спешащую спину Сюй Пина, доктор Цянь задумчиво погладил свою бороду.

Сюй Пин и Сюэ Хэн, не сбавляя темпа, все-таки первыми добрались до столовой. Еще не успев перевести дыхание, они стремительно подбежали к месту раздачи ужина. Мэн Сан, А-Лань, Чжу Цзы и повар Цзи уже ждали их там и, завидев прибывших, сразу же принялись за дело.

- Мастер Мэн, а где жареная утка? — спросил Сюэ Хэн, пристально глядя на пустую разделочную доску на длинном столе, - Почему я вижу только нарезанные огурцы и лук-порей?

Мэн Сан с улыбкой ответил:

- Жареную утку нужно есть горячей, сейчас нарежу для вас. Цзи Шань?

Как только его окликнули, повар Цзи тут же откликнулся, достал из-под стола большую жареную утку, источавшую насыщенный аромат, и положил ее на разделочную доску. Затем, вытащив нож, он начал ловко нарезать мясо. А-Лань, стоявшая рядом, тоже достала утку и начала рубить ее на кусочки.

Сюй Пин, слегка смутившись, спросил:

- С виду обе утки одинаковые, в чем разница...

Мэн Сан мягко рассмеялась:

- Сегодня у нас две разновидности жареной утки: утка по-фанъянски и утка по-цзиньлински*. Первую нарезают ломтиками, макают в соус, а затем заворачивают в блин вместе с зеленым луком и огурцом.

(ПП: Фанъян – это старое название территории, где сейчас расположен Пекин. Цзиньлин – прежнее название города Нанкин)

В это время подоспевшие позже студенты уже выстроились в длинную очередь, и столовая наполнилась шумом и оживлением. Один из студентов, стоявший ближе к раздаче, подхватил:

- Это же блюдо с весенними блинчиками!

- Точно! — с улыбкой кивнула Мэн Сан и продолжила, - А утка по-цзиньлински рубится на кусочки, заливается соусом и подается с рисом. Сегодня всем полагается по порции каждого вида, так что можете не переживать, что придется выбирать.

Студенты неоднозначно переглянулись, но радость на лицах скрыть не смогли, и тут же начали рассыпаться в похвалах, начиная с Мэн Сан и заканчивая ее пятью учениками. Даже обычно спокойная А-Лань слегка смутилась и, поджав губы, сосредоточилась на своей работе.

Сюй Пин и Сюэ Хэн, первыми получившие свои подносы, под завистливые взгляды однокурсников заняли ближайший свободный стол и начали свой ужин.

Стоявшие в очереди студенты недовольно вздохнули: «…»

Смотреть на еду без возможности ее съесть… Сюй Цзыцзинь, Сюэ Аньюань, вам не надоело поступать так каждый день?

Как бы ни возмущались окружающие, для Сюй Пина и Сюэ Хэна это было привычным делом. Они ни на мгновение не обращали внимания на чужие взгляды, сосредоточив все свое внимание на жареной утке перед ними.

Фанъянская жареная утка подавалась с небольшими тонкими блинчиками, что делало ее немного более интересной, чем каноничная Цзиньлинская жареная утка, и поэтому она была их первым выбором.

Взяв кусок утки с хрустящей корочкой, они погружали его в густой коричневый сладкий соус, затем аккуратно укладывали на нежный блинчик. Добавив к утке тонкие полоски белоснежного лука и хрустящих огуречных стружек, они заворачивали все это в блинчик и отправляли в рот.

В тот момент, когда зубы впивались в утку, все вкусы — сладкий аромат блинчика, насыщенный мясной запах утки — сразу же заполняли рот. Корочка утки была хрустящей, а мясо внутри удивительно нежным. Легкая острота лука и свежесть огуречных стружек мгновенно снимали ощущение жирности.

Даже Сюэ Хэн, который не любил жирную пищу, не смог устоять перед этим фаньянским деликатесом и съел сразу две или три порции.

А если взять кусочек утиной корочки и обмакнуть его в сахар, то при еде можно услышать легкий хруст. Корочка утки была настолько хрустящей, что в ней не ощущалось ни капли жира.

Сюэ Хэн уверенно заявил:

- Эта фаньянская жареная утка заслуженно является лучшей в мире!

Повернув голову, он увидел, как Сюй Пин, к его удивлению, ел блинчики без утки.

Сюэ Хэн замер в недоумении:

- Ты не заворачиваешь утку в блинчик, зачем же ты ешь их отдельно?

Сюй Пин с полной уверенностью ответил:

- Потому что это вкусно!

Дело в том, что эти блинчики были настоящим кулинарным шедевром. Они были тонкими, но не рвались, сохраняли легкую влажность после пароварки, но при этом не размякли и оставались теплыми.

Когда съедаешь блинчик сам по себе, можно ощутить его тонкую, но упругую текстуру. При тщательном пережевывании постепенно проявлялся натуральный, но вместе с тем манящий вкус пшеницы. Легкая, почти незаметная сладость проникала прямо в сердце.

Этот способ потребления был совершенно непонятен Сюэ Хэну, любителю мяса. Он покачал головой и переключил внимание на Цзиньлинскую жареную утку, которую до сих пор игнорировал.

На вид Цзиньлинская утка тоже выглядела неплохо: ее корочка имела красноватый оттенок и слегка поблескивала маслом, а мясо было нежно-коричневого цвета. Из-за соуса, которым поливали утку, куски мяса казались слегка влажными, как будто покрытыми коричневым одеянием. А ее кожица явно не могла сравниться с хрустящей корочкой фаньянской утки. Соус, казалось, имел сладко-соленый запах.

«Может ли это быть вкусным?» — подумал Сюэ Хэн.

После того как он съел всю фаньянскую утку и был уже наполовину сыт, Цзиньлинская утка, внешне не привлекательная для него, не вызвала у него особого энтузиазма. Он небрежно взял кусок утиного бедра, стряхнул с него соус и, опустив голову, сделал первый укус.

Только один укус — и он был покорен.

Если фаньянская утка поражала тем, что вытопила весь жир под корочкой, и сочетание блинчика, соуса, лука и других ингредиентов уравновешивало ее жирность, то Цзиньлинская утка покоряла своим единственным сладко-соленым соусом, который был настолько хорош, что любой намек на жирность исчезал сразу же.

Мясо утки, напитанное ароматом соуса, при каждом жевании выделяло сок, который свободно разливался по рту. Сладко-соленый соус был гениальной задумкой: соленый ровно настолько, чтобы подчеркнуть вкус, и сладкий настолько, чтобы завораживать.

Корочка утки, пропитанная соусом, стала чуть мягче, потеряв первоначальную хрусткость, но приобрела новый, особенный вкус, который пронизывал до глубины души. Подавать это блюдо с чуть сладковатым рисом было абсолютным удовольствием.

Благодаря усилиям языка и зубов сочное и нежное мясо легко отделялось от костей, и после тщательного пережевывания оно естественным образом проглатывалось.

После такой вкусной Цзиньлинской утки оставалось ощущение, что ее не хватает.

Сюэ Хэн был поражен до глубины души и не удержался от похвалы:

- Великолепие Цзиньлинской утки не имеет равных!

Рядом с ним Сюй Пин спокойно заметил:

- О? Минуту назад, кажется, кто-то говорил, что фаньянская утка — лучшая в мире. Аньюань, может быть, я неверно понял смысл слова «лучший»?

Сюэ Хэн застыл, продолжая обсасывать утиные косточки, и выдавил из себя неловкую улыбку.

- Ха... Ха...

*Утка по-пекински (фанъянски) 范  阳  烤鸭

Утка по-нанкински (цзиньлински) 金陵  烤鸭

http://tl.rulate.ru/book/112896/4645751