Готовый перевод Reborn to Rule: A Female General's Revenge in the Capital / Возрождённая девушка-генерал: Месть и хаос в столице: Глава 67. Отец немилостив, так откуда взяться сыновней почтительности?

Инчунь выполняла грязную работу, так что была полна сил. Но как она могла выдержать силу ноги Сун Жочжао?

После того, как её отбросило, она почувствовала, как все внутренности у неё перевернулись, и тут же изо рта её хлынула кровь.

— Инчунь! — увидев эту сцену, Сун Жонин не смогла сдержать лёгкого возгласа. Видя, как Сун Жочжао идёт к Инчунь, она поспешно схватила её за рукав и сказала: — Брат, не вини её! Эта девушка просто прямолинейна, но сердце у неё доброе, пожалуйста, прости её!

Сун Жочжао обернулась, в её взгляде появилось разочарование.

— Сун Жонин, неужели ты тоже так думаешь?

— Нет..., — Сун Жонин инстинктивно попыталась возразить, но тут же, словно вспомнив о чём-то, опустила голову и пробормотала: — Но она права, Брат. Ты заступился за меня и расторг мой брак с семьёй Фан и сейчас семьи Фан больше нет. Но я действительно была замужем, а этот мир жесток к женщинам. Инчунь ничего не понимает. Неудивительно, что она так думает.

— Я спрашиваю тебя. Сколько раз я говорил тебе, что если ты не согласишься, они никогда не смогут войти в дом, не говоря уже о том, чтобы забрать тебя обратно в резиденцию Чжунъюань? - слова Сун Жочжао подразумевали, что каждый раз, когда люди из Дома Чжунъюань приходили скандалить, их впускала сама Сун Жонин. И кого ей винить в том, что сегодня её вновь унизили в резиденции Чжунъюань? — Если ты сама считаешь, что они правы, то как ты можешь стоять прямо перед всеми людьми? Когда наша семья замучает тебя до смерти, всё, что ты получишь, — это вздох облегчения за чашкой чая. Возможно, кто-то даже решит, что ты сама виновата. Никто по-настоящему не поймёт твоих страданий, кроме твоих самых близких, которые будут опечалены и огорчены, вот и всё. Сун Жонин, что такого в разводе? Я знаю, что этот мир жесток, но я рискую своей жизнью на поле боя, чтобы ты могла с гордостью делать всё, что захочешь, понимаешь?

Сун Цин и Госпожа Юй с детства игнорировали Сун Жонин, поэтому она хотела получить их признание. Сун Жочжао могла это понять, ведь в прошлой жизни она прошла через то же самое. Поэтому в этой жизни она изо всех сил старалась вытащить сестру из этой грязи. Если бы Сун Жонин так и не смогла изменить своего мнения, то если бы однажды ей пришлось покинуть столицу, эти люди, несомненно, замучили бы Сун Жонин до смерти.

Только став сильнее, человек может устоять.

Если бы она могла оставаться в столице, то, конечно, могла бы постепенно направлять сестру и менять, но сейчас у неё просто не было на это времени.

— Я не могу вечно защищать тебя, оставаясь в столице, — Сун Жочжао бросила взгляд на Сун Цина, стоявшего неподалёку, и равнодушно сказала: — Ты можешь не слушать меня. Но сможешь ли ты защитить себя, когда я покину столицу?

То, что она смогла продержаться в столице так долго, уже было для Сун Жочжао большой неожиданностью. Более того, с тех пор как Император вызвал её в тот день, он больше не подавал никаких признаков желания увидеть её, из-за чего при Дворе многие начали поговаривать, что Сун Жочжао навлек на себя гнев Его Величества и скоро попадет в немилость.

В последнее время те, кто раньше делал вид, что хорошо к ней относится, при встрече с Сун Жочжао стали притворяться, что не замечают её.

Но для Сун Жочжао это, несомненно, было хорошо. По крайней мере, она могла видеть истинное лицо этих людей.

Сама не зная почему, но подумав об этом, Сун Жочжао невольно вспомнила лицо Цзинь Ли. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, он всё ещё хотел общаться с ней. То ли потому, что знал, что царит в сердце Императора, то ли потому, что действительно хотел общаться с ней по собственному желанию.

— Госпожа, не слушайте молодого Господина! — Инчунь, хоть и побледнела от боли, всё же упорно встала и медленно подошла к Сун Жонин, поддерживая её за руку и повторяя: — Молодой Господин — мужчина, он просто не может понять положения нас, женщин. В будущем вам всё равно придётся получить согласие Старших в семье, чтобы снова выйти замуж. А противостояние Второму Господину и остальным не приведёт ни к чему хорошему!

Инчунь считала, что заботится о Сун Жонин от всего сердца, но, очевидно, как служанка, она вела себя слишком вызывающе.

— Гуюй, — Сун Жочжао махнула рукой и холодно сказала: — Оттащите её во двор и накажите двадцатью ударами палок!

— Я служанка из двора пожилой Госпожи! - Инчунь не ожидала, что Сун Жочжао будет действовать, не соблюдая правил.

Она проработала в резиденции Чжунъюань уже много лет. Господа обычно были снисходительны, и, кроме вспыльчивой пожилой Госпожи, редко кто наказывал слуг. Поэтому все знатные семьи столицы знали, что слуги в резиденции Чжунъюань самые свободные и самые недисциплинированные.

— Я просто хочу добра для госпожи, молодой Господин. Вы не можете наказывать меня просто так!

Гуюй махнул рукой, и двое стражников тут же потащили её прочь. Однако Инчунь вцепилась в руку Сун Жонин, и если бы Сун Жочжао не успела её оттащить, то её  точно повалили бы на землю.

Это окончательно разозлило Сун Жочжао.

— Вырвите ей язык и продайте, — нахмурившись, сказала Сун Жочжао. — Тянет за язык и клевещет на Госпожу! Ещё и смеет учить Госпожу, как себя вести! Резиденция Чжунъюань не может позволить себе содержать такую наглую служанку! Соберите всех во дворе и покажите им, какой конец ждёт тех, кто смеет проявить неуважение к Господам. А тем, кто не явится, переломайте ноги и продайте вместе с этой!

Этот дом рано или поздно должен был перейти к ней, но в нём было так много слуг. Конечно, были и те, кто работал старательно и добросовестно. Так что лучше было убить курицу, чтобы напугать обезьяну. Если найти возможность избавиться от всех этих хитрецов и бездельников, тогда, когда Сун Жонин станет хозяйкой, ей не придётся ни о чём беспокоиться, даже если её не будет в столице.

— Сун Жочжао! — тут Сун Цин, который до этого молчал, делая вид, что игнорирует Сун Жочжао, не выдержал и закричал: — Я ещё жив! С какой стати ты, молокосос, распоряжаешься прислугой в этом доме?!

— Господин Сун, я считаю, у тебя меньше всего прав указывать мне, как мне поступать, — скрестив руки на груди, невозмутимо ответила Сун Жочжао. — Его Величество однажды сказал: «Не вини отца в бедности, не сравнивай сыновей в почтительности, не жалуйся на жену в трудностях, не ругай детей в гневе». Но ты делаешь всё это! Ты попал на Императорский Двор только благодаря покровительству предков. А теперь продвинулся ещё дальше благодаря заслугам своих детей. В конце-концов, ты не так уж и хорош.

— Как ты смеешь обвинять собственного отца...

Для Сун Цина то, что Сун Жочжао прямо в лицо сказала ему, что он бездарность, было просто неслыханным оскорблением. Настолько сильным, что он даже не нашелся, что ответить.

— Все эти годы я добивался всего сам, рискуя собственной жизнью! Все эти годы ты заставлял меня рассчитывать только на себя, бросал на произвол судьбы, позволял людям из резиденции Чжунъюань пить мою кровь! Я никогда не жаловался! Но это не значит, что если ты захочешь моей смерти, то я с улыбкой подставлю тебе шею!

— Ты просто несёшь чушь! — лицо Сун Цина позеленело от гнева, он яростно закричал: — Да кому нужна твоя жизнь?! Сун Жочжао, резиденция Чжунъюань растила тебя столько лет, а ты всего лишь принёс им немного военных заслуг! Неужели забота о потомках резиденции Чжунъюань не пошла тебе на пользу?! Твой отец всё для тебя делает, а ты! Едва у тебя крылья подросли, ты уже забыл свою фамилию, неблагодарная тварь...

— Позвольте спросить, Господин Сун... — слушая ругань Сун Цина, Сун Жочжао усмехнулась: — Если отец немилостив, то откуда взяться сыновней почтительности?    

http://tl.rulate.ru/book/112309/4284899