Готовый перевод A Guardsman's Game (Warhammer 40k/Gamer) / Гвардеец с Системой (Warhammer 40K/Gamer): Глава 3

Я искал выживших, но не нашел никого. Все, кого я знал, были мертвы и разорваны на куски. Никто не уцелел. Лишь я один стоял посреди бескрайнего поля трупов, ощипываемых стаями падальщиков. Тех, кого не смог опознать, я просто впитал в себя, добавив их биомассу к своим и без того обширным запасам. Остальным, узнанным мной, вознес молитвы, дабы Бог-Император принял их души и возродил как своих вечных воинов в загробном царстве. Они пали смертью храбрых, и наш Повелитель не оставит их.

Вот только я не мог проделать это с каждым трупом — здесь их, должно быть, сотни миллионов, и я не хотел тратить время, поглощая и отпевая всех. Поэтому вбирал биомассу, пока не накопил около 5000 кг, после чего двинулся дальше. Моей целью был поиск нашего старого лагеря. Вряд ли от него хоть что-то осталось, но попытка — не пытка.

Я также подобрал столько уцелевшего снаряжения, сколько смог: в сумме 200 осколочных гранат, 130 аккумуляторов, 50 запасных лазганов и кучу ранцевых фонарей с огнивами. Поистине, безграничное пространство инвентаря — невероятное чудо. Будь моя воля, я бы попробовал запихнуть туда «Бэйнблейд», просто из любопытства. Вот было бы зрелище! Мне лишь раз довелось лицезреть «Баньблейд» — одного его присутствия хватало, чтобы переломить ход любого сражения. Эх, был бы он у нас во время той роковой атаки, глядишь, все обернулось бы иначе. Но что толку горевать о прошлом — нужно думать о будущем.

Пока я брел по безжизненному полю брани, в силе оставалось единственное задание — выяснить, что именно стряслось с планетой. У меня были кое-какие предположения, но требовалось подтверждение, прежде чем делать выводы. Я знал наверняка одно: орды Темных Сил, хлынувшие из порталов, сейчас почти наверняка сражаются с остатками планетарной обороны. Земля была настолько завалена трупами, что почвы под ними не было видно. Повсюду алела гниющая плоть — останки воинов, что служили со мной в Гвардии во имя Императора и человечества.

Наш лагерь располагался примерно в восьми километрах к югу от моего текущего местонахождения. Врагов я не заметил, но все равно постарался стать как можно незаметнее, петляя между громадами разрушенных боевых машин и укреплений. Если противник все же таится поблизости, такие препятствия дадут мне нужную позицию для защиты. Хотя, честно говоря, меня не покидало ощущение, что я в этих руинах совсем один…

Тишина стояла настолько давящая, что, казалось, сама по себе оглушает. Мне все время мерещились следящие за мной глаза, чудились тени вдалеке, но стоило приглядеться — и наваждение рассеивалось. Что я мог поделать с непонятным противником, которого даже не вижу, и, который, скорее всего — плод моего воображения? Палить наугад по сторонам было бы не лучшей тактикой. Так что оставалось только одно — упорно двигаться вперед.

Хвала Богу-Императору, до лагеря я добрался без происшествий. Вернее, до жалких ошметков, оставшихся от нашего лагеря. Штаб… просто исчез, как и казармы с солдатской столовой. Бронетехника превратилась в обломки. Куда ни глянь — всюду тела моих павших товарищей. Проходя мимо, я скороговоркой шептал молитвы Богу-Императору. Со штабом было покончено… и я понятия не имел, куда идти дальше и где искать ответы. Первым делом на ум пришло совершить долгий переход до ближайшего улья Куреш — крупнейшего на Прасторе. Он пока еще должен держаться. Надеюсь.

Когда я видел город в последний раз, его оборона впечатляла. За тысячелетия Куреш отразил бессчетное число нашествий орков. Земли вокруг улья представляли собой унылую череду выжженных кратеров и ядовитых болот с облученной водой. Стены и бастионы ощетинились многими рядами артиллерийских орудий, там стояли тысячи и тысячи пушек, тяжелых минометов и платформ ПВО «Гидра». И это не считая бронетехники и купола щитов, накрывавшего город! Я молился Императору, чтобы Куреш все еще держался, все еще сражался, все еще стоял непоколебимо. Но убедиться в этом можно было, лишь добравшись туда. И, по правде, я не был уверен, что от меня будет хоть какой-то толк против нашествия еретиков.

При всех моих новообретенных талантах и загадочных силах, я оставался всего лишь человеком — даже не ангелом возмездия Императора. Просто безымянным гвардейцем. Если бы я по-настоящему пал в том бою, обо мне бы никто и не вспомнил. У меня не было семьи, все друзья погибли. Я — никто, один из триллионов безвестных храбрецов, чьими жизнями оплачены победы Империума. И все же я оставался верным слугой Империума и Бога-Императора. Если мне суждено принять смерть во второй раз — что ж, да будет так.

Правда, я знал: пока мою голову не испепелит полностью, целиком, полноценная смерть мне не грозит. Уцелей хоть крохотный осколок мозга — и я смогу отстроить тело заново, используя запасы биомассы. И сражаться дальше, вооружившись из своего инвентаря, подобного бездонной бочке. Считай, я — маленькая армия в одном лице. Это, пожалуй, кое-что да значит…

В разоренном лагере делать было нечего, но напоследок я решил поискать еще припасов — и точно, нашёл еще лазганов с осколочными гранатами. А под слоем пыли и обломков мне попался совсем уж ценный трофей — заначка из плазменных гранат. Убийственно мощные, они способны испепелить даже самых бронированных врагов, включая предателей Астартес, если умело их применить. Один кадианский десантник показывал, как это делается: подскочить к предателю вплотную и заткнуть гранату в зазор между шлемом и нагрудником. Не думаю, что хоть кто-то в нашем полку воспринял этот трюк всерьез. Не то чтобы кадианца сочли бахвалом или лжецом — нет, просто никто из нас в принципе не мог повторить подобный финт.

Плазменных гранат оказалось десять штук. Все они тут же переместились в мой инвентарь.

Я продолжил поиски, но больше не нашел ничего стоящего. Поломанный хлам мне без надобности, а вся техника разграблена или уничтожена. Как выяснилось, мусор и обломки отправить в инвентарь я все равно не мог — система выдавала предупреждение, что пока не способна превращать утиль в материю. Что бы это ни значило. В итоге, бросив бесплодные поиски, я зашагал прочь. В этом проклятом месте меня больше ничего не держало. Оставалось лишь дойти до Куреша и увидеть своими глазами, устоял ли великий улей.

Но стоило мне только выйти из руин лагеря, как я мгновенно ощутил: кто-то увязался за мной следом. На этот раз гораздо ближе, чем прежде — я отчетливо расслышал чужие шаги. Выходит, я здесь не так одинок, как думал. За каждым моим движением следят незримые глаза. Значит, то всё-таки было не воображение… что ж, теперь-то я стал сильнее. Сделав глубокий вдох, я покрепче стиснул лазган, готовый в любой миг резко обернуться и открыть огонь, если из руин позади покажется враг.

Но ничего не произошло.

Шаги я по-прежнему слышал, однако точно определить их источник не мог. Временами казалось, будто они раздаются со всех сторон одновременно.

Тем не менее, я упрямо двигался вперед мимо останков танка «Леман Русс» — вспоротого по борту, с экипажем, перебитым до последнего человека. В воздухе висел незнакомый мерзкий запах, выделявшийся даже на фоне вони гнили, гари и крови. Принюхавшись, я скривился. Приторно-сладкий душок, будто в комнате перебор ароматических масел, благовоний и цветов. Чересчур резкий и удушливый. Я сделал вывод, что источник этой вони явно неестественного происхождения. Похоже, мне предстояло столкнуться с порождением Хаоса.     

Я помрачнел еще больше. Ветераны частенько рассказывали, как поля боя превращались в кровавую баню, стоило проклятым демонам прорваться в наш мир. Такие вторжения именовали Инкурсиями. Сам я никогда прежде не встречал демонов и не сражался с ними, но верил в себя, свой лазган и, главное — в то, что Бог-Император не допустит моего поражения.

Я не проиграю исчадию Варпа.

Только я об этом подумал, как некто стремительно спрыгнул с «Леман Русса», приземлившись рядом со мной. Я обернулся и увидел стройный женственный силуэт: фиолетовая кожа, вместо кистей — клешни. Лицо смутно напоминало человеческое, но без носа и с черными бездушными глазами. Омерзительная тварь, издевательская пародия на совершенство людского облика.

Ей не жить!

Взревев, я рванулся вперед. В следующий миг моя правая рука просто… исчезла, разлетевшись кровавыми брызгами. Мерзкое создание лишь рассмеялось, млея от вида алых потеков на своей шкуре.

Лазган выпал из хватки. Глаза расширились от изумления.

«Ну и быстрая же тварь!»

Демоница продолжала хохотать, скалясь острыми игольчатыми зубами. Мне почудилось, что она вот-вот что-то скажет… не дав ей такой возможности, я выхватил из инвентаря боевой нож и всадил лезвие прямо в наглую морду. Отродье это застало врасплох, раз она не увернулась, несмотря на свою скорость. Черные глаза демоницы остались широко раскрытыми; нож вошел ей в лоб. Я что было сил надавил на рукоять, вгоняя клинок в мозг по самую гарду. Сплюнул сгусток крови, прорычав:

— Мерзкий демон, я тебя…

Короткая вспышка — и вот уже нет и второй руки.

Я ошарашенно уставился на окровавленный обрубок с торчащей костью.

«Сука! — Демоница расхохоталась, сжимая клешней мою отрубленную конечность. — Эта дрянь ещё жива! Жива, хотя я всадил нож ей прямо в мозг! Хотя, есть ли у нее вообще мозг?»

— И что же ты теперь будешь делать, человечишка? — издевательски протянула тварь, после чего потянулась свободной клешней, ухватила нож за рукоять и выдернула его без малейших усилий. Я увидел, что рана от клинка вышла совсем мелкой и почти мгновенно затянулась. Демоница отшвырнула нож прочь. — Ах да, ты же теперь ничего не можешь, верно?

Я безучастно смотрел на исчадие Варпа. Пожалуй, стоит отрастить потерянные конечности. Я ведь умею это делать, причем быстро. Не успев воплотить простенький план в жизнь, я уловил миг, когда веселье на омерзительной роже сменилось замешательством.

— Что-то ты не кричишь от боли. Ты лишился крови больше, чем ее есть во всем теле иного смертного… Так кто же ты такой?

Я не удостоил суку ответом. Вместо этого мгновенно отрастил обе руки, потратив на это около 50 кг биомассы. И как только пальцы отросли заново, призвал из инвентаря плазменную гранату, мигом активировав ее. Глаза демоницы вновь расширились, в этот раз искренне, от непонимания. Насмешливость как ветром сдуло, сменив эмоцией, которую я затруднился определить. Секундное замешательство врага дало мне время рвануть вперед и с размаху вмять гранату прямо в грудь исчадия. Одновременно я материализовал перед своей головой столько ранцевых фонарей, сколько успел. Плазменная граната рванула, и нас с демоницей накрыло компактным сгустком ревущей плазмы. Не знаю, что стало с ней. Вроде бы я расслышал ее вопль, полный боли и… наслаждения? Зато я отлично почувствовал эффект взрыва на себе: большая часть моего торса мгновенно обуглилась и рассыпалась пеплом вместе с руками. Да что там, почти всё мое тело, включая лицо, превратилось в головешку.

Но раз уж мое сознание ещё тлело, значит я выжил. Пусть даже ценой фактического самосожжения плазменной гранатой.

Меня отшвырнуло взрывом довольно далеко. Как бы то ни было, я поспешно отстроил тело заново, изведя на это 100 кг биомассы, поднялся на ноги, — в чем мать родила, — и призвал из инвентаря новый лазган, после чего внимательно осмотрел дымящийся кратер в паре метров от меня, рядом с «Леман Руссом». Я разглядел даже обгоревшие ошметки собственной плоти. А вот трупа демоницы что-то не наблюдалось…

Я прищурился.

«Где же ты?» 

http://tl.rulate.ru/book/111221/4204989