Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Прочь с дороги! Дело за мной!: 660. Движение с разных сторон (часть 2)

Том 3. 660. Движение с разных сторон (часть 2)

— Цю Да Лан, он убил его, чтобы ранить душу.

Сюй Цзе равнодушно отнесся к смерти Цю Чэна, а У Сянь был взволнован. Он тоже был выходцем из знатного рода и видел немало случаев, когда братья враждовали между собой. Все знали о конфликте между братьями Цю, поэтому он считал, что Цю Чэна заставил умереть Цю Да Лан.

— Что ты имеешь в виду под «убить, чтобы ранить душу»? — Ми Цзе Фу Жэнь как раз закончила вышивать последнюю строчку на ночной рубашке, подняла руку, чтобы позвать сына, который учил уроки, чтобы тот примерил ее, и услышала, как У Сянь что-то сказал, но не разобрала.

— Я сказал, что Цю Да Лан, он очень пострадал от Цю Эр Лан, но, как говорится, время меняет все. Теперь он получил шанс, без кровопролития убрать с дороги мешающего ему Цю Эр Лан...Братья дошли до такого...— У Сянь посмотрел на любящую мать и сына, не зная, о чем задумался, его легкая, презрительная улыбка постепенно исчезла. «Жалко».

Ми Цзе Фу Жэнь не знала, кто такие Цю Да Лан и Цю Эр Лан, но знала, что они братья, и один из них убил другого, этого было достаточно. Вероятно, фраза «братья враждуют между собой» задела У Сянь за живое.

С возрастом у его двух сыновей, рожденных от главной жены, появились свои коварные замыслы, а вмешательство и подстрекательство со стороны их матери заставляли их ссориться, а к младшим братьям и сестрам, рожденным от наложниц, они относились с презрением, постоянно их унижая.

У Сянь неоднократно пытался их наставить, но они уже были в самом бунтарском возрасте, и все попытки У Сянь «растопить их сердца», «просветить их разум», или же применить силу, как отец, не давали результатов. Более того, когда У Сянь пытался избавиться от негодяев, которые окружали его сыновей, они стали еще более агрессивными.

Особо отличился его младший сын.

Он не раз спорил с У Сянь публично.

И даже насмехался над ним.

— А-фу хочет, чтобы его сыновья жили в мире и согласии? — Младший сын, будучи воином, был еще молод, но уже достиг роста взрослого мужчины, внешность унаследовала лучшие черты родителей, он был красив и мускулист, возможно, характер отражался на лице, и у него был несколько злой вид. — Тогда покажите пример!

Эти слова заставили У Сянь взбеситься.

Младший сын предложил У Сянь продемонстрировать, как «показывать пример», но ведь У Сянь боролся с братьями железной рукой, и, одержав победу, создал свой собственный род У, который процветал долгие годы. Если даже отец не смог этого сделать, как он может рассчитывать на то, что его сыновья будут жить в мире?

Ми Цзе Фу Жэнь знала, что У Сянь это очень раздражает, поэтому она учила детей не тому, как стать успешными и талантливыми, а тому, что нужно держаться вместе, как одна ветвь, быть в согласии, как флейта и свирель.

Именно благодаря этому она выделилась среди остальных наложниц, и У Сянь любил ее все эти годы. Ми Цзе Фу Жэнь всегда была скромной и благоразумной, ни разу не позволила себе воспользоваться своим положением.

У Сянь сейчас очень хочется, чтобы его сыновья жили в мире и согласии.

Видя, что он подавлен, Ми Цзе Фу Жэнь кивнула сыну, чтобы он понял, и он, обнимая У Сянь, с наивным весельем сказал:

— А-фу, а-фу, как тебе моя ночная рубашка? Мама сшила ее для меня своими руками.

У Сянь посмотрел:

— Она велика.

Младший сын ответил:

— Тогда одень ее Си-гэ.

Его «Си-гэ» был его родным братом, они оба были сыновьями Ми Цзе Фу Жэнь, и у них действительно хорошие отношения.

У Сянь поддразнил его.

— Почему бы тебе не попросить маму перешить ее?

— Но Си-гэ она подходит, даже перешивать не нужно.

У Сянь улыбнулся еще шире:

— Тогда тебе ничего не достанется?

Младший сын ответил:

— Мама любит меня, она сделает еще одну.

У Сянь взял младшего сына на руки, хотя ему понравился этот ответ, но он все равно дразнил сына:

— Твоя мама любит тебя, но и твой отец любит твою маму, тебе ничего не достанется.

Младший сын опустил голову, грустно нахмурился, и У Сянь рассмеялся от души. Ми Цзе Фу Жэнь наблюдала за ними, нежно улыбаясь.

У Сянь поиграл с сыном, а затем провел ночь с любимой наложницей.

У главной жены весь вечер горел свет.

Сегодня пятнадцатое число.

Подчиненные У Сянь, узнав новости, отреагировали по-разному, но все обратили внимание на Шэнь Тан, которая незаметно укрепляла свои позиции, и стали считать ее серьезной угрозой, которую нельзя игнорировать. Те, кто был близок к Шэнь Тан, в той или иной степени подвергались открытой или скрытой дискриминации.

Например, Сюй Цзе и Чжао Фэн.

Первый, из-за разногласий по поводу принадлежности Хеинь Цзюнь, в последние два года все реже бывал в Тянь Хай, и семья Сю не была так активна, как раньше. А второй, поскольку он изначально не был из числа военачальников Тянь Хай, его постоянно преследовали.

Возможно, из-за схожих обстоятельств, семьи Сю и Чжао стали чаще общаться, что помогло сгладить конфликт между Цинь Ли и Сюй Цзе.

***

Иньжу, Чжан Хэ.

Когда пришла новость, Хуан Ле и Чжан Хэ пили и смеялись.

Услышав содержание письма, они отреагировали по-разному.

Хуан Ле вертел в руках чашку для вина, с насмешкой сказал:

— Гунси Чоу — представитель рода Гунси, у него талант, плюс секретные техники рода Гунси, в таком возрасте он достиг таких высот — это нормально, но что с этой Шэнь Юйли? Она таит в себе загадку...

Чжан Хэ нахмурился, молча.

Хуан Ле выдвинул предположение, спрашивая:

— Может быть, она тоже другая «Гунси Чоу», или другая «Шао Чунь»?

Шао Чунь — любимый тринадцатый брат Гу Жэня.

Когда союзные войска сражались с Чжэн Цяо, он внес большой вклад, но, после того, как он убил слишком много людей, он начал убивать всех подряд, голыми руками рвал людей на части.

Чжан Хэ молча покачал головой:

— Неизвестно.

У Шэньюй Ли есть талант и сила Гунси Чоу, но у нее нет побочных эффектов Шао Чунь, она не впадает в безумие и не теряет рассудок.

Хуан Ле усмехнулся:

— Узнаем, когда встретимся.

Шан Нань, Гу Жэнь.

Гу Жэнь получил новости, прочитал их и отложил в сторону.

Не то чтобы он не хотел интересоваться, а...

Страшная, мощная злоба прокатилась по округе, Гу Жэнь только что поставил на место документы, которые лежали на шатающемся столе, в следующую секунду земля снова задрожала, балки заскрипели, с потолка сыпалась пыль. Лицо Гу Жэня почернело, он вышел из зала заседаний.

— Беда, господин...

Гу Жэнь перебил:

— Я видел!

— Но генерал Шао Чунь...

Гу Жэнь сказал:

— Я иду!

Когда он подошел, остальные братья поклялись быть рядом. Каждый стоял на своем месте, выглядя растерянным. Воины были ранены, а «Вэньсинь» были истощены. В центре лежал на земле тринадцатый брат, корчась от боли и крича, его одежда была разорвана.

Его гладкая, смуглая кожа приобрела странный красноватый оттенок, словно его кипятили в кипятке. На коже вздулись «гнойники», и, по мере того, как эти «гнойники» перемещались по его телу, его лицо становилось все более страшным. Он царапал землю пальцами, впиваясь в нее.

Бах!

Один из «гнойников» лопнул, и, если присмотреться, то это была не «гной», а «червь». С каждым выходом червя, лицо Шао Чунь становилось спокойнее.

Когда у него закончились силы, он закатил глаза.

Он лежал на земле, не было понятно, жив ли он.

Гу Жэнь подошел и накинул свою одежду на Шао Чунь. Двенадцатый брат Чао Лянь подошел, у него была кровь на губах, он держался за грудь, очевидно, он получил серьезные ранения:

— Старший брат, если так будет продолжаться, то в следующий раз, когда тринадцатый брат снова впадет в ярость, мы не сможем его удержать.

Шао Чунь слишком быстро развивался.

Во время битвы при Сяо Чэн он был на тринадцатом уровне, а сейчас уже на пятнадцатом, и это в спокойном состоянии. Если он впадет в ярость, то сможет перейти на шестнадцатый уровень. Такой силы у его братьев нет.

— До следующего раза еще месяц, мы обязательно придумаем что-нибудь...Мы прошли так много, нельзя сдаваться. — Глядя на своих братьев, он мягко сказал: — Идите, отдохните, иначе тринадцатый, когда проснется, будет винить себя.

Все согласились, только шестой брат выглядел подавленным.

— Старший брат, может, отвести тринадцатого к Чжан Хэ?

Гу Жэнь категорически отказался.

— Нет!

Чао Лянь сказал:

— Это все равно, что вести овцу на заклание! Чжан Хэ дружит с Хуан Ле, а у Хуан Ле есть воины с тяжелыми щитами, которые...

В теле Шао Чунь был червь, Чжан Хэ изучал червей, которые поражали царство У, а воины с тяжелыми щитами у Хуан Ле были выращены на червях...Черви, которые были у всех троих, были связаны между собой. Шао Чунь был особенным, его сила была связана с червями, но не только из-за них. Какой глава клана не хотел бы массово воспроизвести его, но на свете был только один Шао Чунь, он был единственным в своем роде.

Он неповторим.

Шестой брат сказал с сожалением:

— Он не выдержит в следующий раз...

Если он не выдержит, то его тело разорвет.

Чао Лянь вспомнил одного человека:

— Может быть, Гунси Чоу...

Но тут же отбросил эту мысль.

Гунси Чоу всегда хотел убить Шао Чунь, он никогда не согласился бы помочь, да и где его сейчас искать?

Шао Чунь не знал о том, что его братья переживают за него. Когда он проснулся, он чувствовал себя бодрым и свежим, его одежда была новой, и от нее исходил успокаивающий аромат. Он пытался вспомнить, что произошло, прежде чем он потерял сознание, и его желудок громко заурчал.

— Тринадцатый, ты проснулся?

— Двенадцатый брат! — Шао Чунь подскочил.

Чао Лянь увернулся от его объятий.

— Ты так бодр, только что проснулся?

Шао Чунь погладил живот:

— Двенадцатый брат, я голоден.

Чао Лянь сказал:

— Пошли слугу на кухню, чтобы тебе приготовили.

Шао Чунь надул губы, жалобно сказал:

— Но тринадцатый хочет есть жареные пирожки с кунжутом на Восточной улице, луковый пирог на Западной улице, сахар на Южной улице, а на Северной...на Северной, кажется, ничего вкусного нет...

Чао Лянь погладил голову Шао Чунь, который был выше его, и потряс кошельком:

— Я знаю, ты прожорлив, пошли.

В следующую секунду он ахнул.

Шао Чунь чуть не придавил его к земле, обняв в своих объятиях.

В Гу Жэнь Чжи тоже была оживленная торговля.

Шао Чунь ел, держал что-то в руках, смотрел по сторонам, а Чао Лянь шел за ним и платил. Когда Шао Чунь наелся на треть, братья сели на придорожный ларек. Шао Чунь отодвинул свою любимую еду в сторону Чао Лянь:

— Двенадцатый брат, попробуй это, это тоже вкусно, и это тоже...

Чао Лянь не спеша ел.

Он заметил, что стало тихо.

Почему Шао Чунь перестал болтать?

Он поднял голову и увидел, что его тринадцатый брат смотрит на кого-то.

Чао Лянь посмотрел в том же направлении.

Рядом с ларьком стоял худой юноша.

У него были черные волосы, длинные ресницы, светлая кожа и красные губы.

Он был одет в очень широкую темно-синюю длинную одежду, на вороте, манжетах и подоле были вышиты золотые мистические узоры, а на остальных частях одежды — незаметные темные вышивки. На поясе была широкая лента, а за спиной была воткнута трость из переплетенных старых веток, на которой качалась красная роза.

Шао Чунь смотрел на эту маленькую красную розу.

Он тихо протянул руку.

http://tl.rulate.ru/book/109723/5335288