Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Прочь с дороги! Дело за мной!: Том 1. 214. Схватка (Часть 7)

Том 1. 214. Схватка (Часть 7)

— Господин...

Двое солдат, выделенных Чжай Хуаньом, один вез карету, другой занимался обработкой ран Ян дуюэя. Увидев, как Ци Шань харкает кровью, они в ужасе застыли на месте — все ранены, и нет никого, кто мог бы защитить их...

Как же им выбраться отсюда?

Лицо Ци Шаня побледнело, и без того хрупкий юноша теперь казался еще более хрупким, в его образе чувствовалась хрупкая красота. Он поднял руку, чтобы остановить солдат, а затем вытащил из рукава белый платок и медленно, но решительно вытер кровь, которая застыла у него на губах и на ладони.

Он глубоко вздохнул.

Боль от каждого вдоха пронзала его.

Спокойно произнес:

— Ничего страшного, просто легкая рана.

Солдат хотел что-то сказать, но замолчал.

Рана настолько серьезная, что он побледнел и харкает кровью...

Как это можно назвать «легкой раной»?

Он колебался, стоит ли его уговаривать, но услышал, как этот молодой господин обратился к нему:

— О моей ране никому не говори. Сейчас ситуация непростая, если об этом станет известно, это вызовет лишнее беспокойство...

Солдат был человеком честным, надежным и молчаливым.

— Хорошо, я знаю, я никому не скажу!

Ци Шань слабо кивнул, немного успокоившись.

Он хотел было прислониться к стенке кареты и немного отдохнуть, но из его рукава донеслись звуки. Оказалось, что он слишком резко двигался и разбудил Су Шан, который спал в кармане, спрятанном внутри рукава. Малыш робко мяукнул два раза, копошился в рукаве, пытаясь выбраться наружу.

Солдат испугался.

Невольно посмотрел на него.

И тут из рукава Ци Шаня «бум» высунулась пушистая головка. Розовые ушки затрепетали. Видимо, кот слишком долго спал, он был сонный и сонно потирал мордочку мягкими лапками, приводя себя в порядок.

Сделав это, он осторожно высунул передние лапки.

Он смотрел по сторонам своими круглыми, изумрудными глазами, с любопытством осматривая незнакомый салон кареты. Увидев, как солдат на него смотрит, он выбрался наружу и, мурлыкая, потерся мордочкой о палец Ци Шаня.

Солдат, глядя на кота Су Шан, смягчился.

Дело не в том, что он любил кошек, а в том, что в такой безнадежной ситуации, как сейчас, пушистый и милый Су Шан был настоящим лучиком света, словно дарящим надежду. Кот был очень красив: мягкая шерсть, большие глаза, короткий нос, круглая мордочка, шерсть была светлее, чем у обычных тигровых котов.

Солдат спросил:

— Господин, он проголодался?

Ци Шань покачал головой:

— Нет, он хочет в туалет...

Хотя для постороннего уха все мяуканье Су Шан звучало одинаково, Ци Шань, который держал котов уже много лет, был опытен, он вырос вместе с Хуайсюй, поэтому знал, что эти маленькие создания тоже обладают душой, все живое обладает душой.

Они очень умны.

Солдат:

— В... туалет?

Он огляделся по салону кареты.

Они все еще бежали, дорога была опасна и неизвестна, где же этому маленькому существу найти туалет? Но оставлять его без внимания и позволить ему испражняться где попало, тоже было нехорошо... В раздумьях, он увидел, как Ци Шань достал из-за пазухи кинжал.

Солдат в ужасе застыл, пытаясь его остановить.

Хотя кошки — это животные, но у них тоже есть свои нужды!

Нельзя же контролировать, когда тебе захочется в туалет, чем же виноват кот? Неужели из-за этого его нужно убить?

Но Ци Шань просто отрезал кусочек одежды Гу Чи.

Солдат был в недоумении, и тут же увидел, как Ци Шань расстелил отрезанный кусок ткани у входа в карету, трижды ткнул в него пальцем, повернулся к Су Шан и доброжелательно сказал:

— Иди, а потом вернешься, чтобы поесть.

Су Шан поначалу все еще не понимал, он растерянно наклонил голову.

Тогда Ци Шань взял его в руки.

Прижал его попку к этой ткани.

Через некоторое время Су Шан, похоже, понял, что от него хотят, и, удобно устроившись на ткани, принялся справлять нужду. Ци Шань, не дожидаясь, пока запах распространится, выбросил результат трудов Су Шан за пределы кареты, а затем приоткрыл шторы, чтобы проветрить. Все это время солдат смотрел на него, не моргая.

Но, если честно...

Запах был действительно сильным.

— Г... господин, а это не слишком...

Ци Шань нахмурился, задумался и кивнул, соглашаясь:

— Да, это нехорошо, одежда этого парня испачкана кровью, она нечистая, но в таких условиях придется смириться...

Ошеломленный солдат: «???»

Возможно, помощь оказала Су Шан, но вскоре Гу Чи пришел в себя. Он застонал, морщась от боли, одной рукой придерживал затылок, другой опирался, чтобы сесть. Он еще не совсем отошел от обморока, не понимал, где он и что происходит.

В этот момент холодный ветер, проникавший в карету через окно, ударил его в лицо, вызвав дрожь по коже, он тут же поежился. Еще и карета ехала по ухабистой дороге, салон сильно трясло, Гу Чи окончательно пришел в себя, с недовольным выражением посмотрел на Ци Шаня.

Он сразу же спросил:

— Ци Юаньлян, что это значит?

Он помнил, что произошло перед тем, как он потерял сознание.

Он поступил благородно, а в ответ получил удар по голове?

Ци Шань ответил:

— Это не доброе дело.

Он открестился от этого.

Гу Чи, усмехаясь, спросил:

— Это не твоя идея?

Ци Шань с элегантностью перекатил глаза, не обращая внимания на свой внешний вид:

— А ты бы, на моем месте, так поступил?

Поведение этого молодого господина тоже было неожиданным.

Гу Чи, нахмурившись, продолжил:

— Что ты имеешь в виду?

Ци Шань ответил:

— Брезгую.

Думаешь, я с удовольствием таскаю с собой такого неУ-ланного неудачника?

Шутки в сторону, у нас с ним одинаковая репутация, мы — две стороны одной медали. Именно поэтому мы «давно знакомы». В частной жизни можем «сочувствовать» друг другу, но когда речь заходит о принципах, о работе, нам бы лучше не встречаться.

Какая польза от того, что рядом с тобой неУ-ланный элемент?

Хочешь себе выкопать яму, посадить дерево и сделать гроб?

Гу Чи был в бешенстве от прямого ответа Ци Шаня.

Он сказал:

— Если так, остановись, отпусти меня.

Ци Шань, с хитрой улыбкой, ответил:

— Это, к сожалению, невозможно.

Гу Чи спросил:

— Почему?

Ци Шань ответил:

— Потому что тебя хочет этот молодой господин. Либо ты останешься жить рядом, либо ты умрешь и будешь брошен.

Гу Чи:

— ...Почему?

Ци Шань не выдержал и пробурчал:

— Я бы хотел спросить тебя, какой любовный напиток ты влил этому молодому господину, что он без тебя не может?

Гу Чи:

— ...Ты серьезно хочешь, чтобы я остался?

Ци Шань, положив руку на сердце, ответил:

— Конечно, нет.

Если я его оставлю, то останется живой Гу Ванчао.

Если я его не оставлю, то умрет маленький осьминог.

На самом деле, я бы очень хотел, чтобы Гу Чи отправился на встречу с Ямой.

Человек, которого нельзя использовать себе во благо, должен быть уничтожен как можно скорее, чтобы не вырастить волка, который впоследствии причинит тебе вред. Гу Чи тоже заметил легкую убийственную ауру Ци Шаня, его бровь дернулась. Он огляделся по тесному салону кареты, размышляя, насколько велики его шансы сбежать.

Результат...

Не очень оптимистичный.

Гу Чи временно отказался от мысли о побеге.

Ему хотелось посмотреть, что задумал этот молодой господин.

Что же касается У Юаня, который потерял своего советника и, наверное, уже в отчаянии...

Гу Чи пока не мог о нем беспокоиться.

Он устроился поудобнее, вдыхая запах крови, который витал в воздухе, и посмотрел на Ян Дувэйя, который был плотно перебинтован, выглядел изможденным и бледным, как смерть, и вдруг вздохнул:

— Его действительно не стоило спасать.

Эти слова вызвали у солдата гневный взгляд, полный убийства.

Гу Чи, улыбаясь, спросил:

— Ты считаешь, что я не прав, дружок?

Солдат, покрасневший от злости, сжал кулаки, словно изо всех сил сдерживая желание броситься на него и ударить его — ему очень хотелось размозжить этого болезненного типа, который выглядел, как живой труп! Да что он несет! Чем же Ян дуюэй ему помешал?

Гу Чи вздохнул:

— Ты знаешь, что такое горечь героя на закате?

Хуже, чем ничего, это когда ты что-то теряешь.

Разве обычный человек может сравниться с воином, обладающим воинственным духом?

Тем более, Ян дуюэй когда-то был одиннадцатого ранга правым министром!

Обладая такой силой, он мог легко получить богатство и роскошь, о которых обычный человек мог только мечтать, если бы присоединился к какой-нибудь стабильной силе. В одночасье превратиться в обычного человека, как же можно справиться с такой пропастью, просто «живя»? Такая «жизнь» хуже, чем «смерть».

Для обычного человека, который борется за выживание в этом хаосе...

Это, по сути, хуже смерти.

Гу Чи думал, что смерть в поединке с Гунси Чоу была бы для Ян дуюэя милосердием, его жизнь завершилась бы красиво и трагично. Сильный дух, но слабое тело обычного человека...

Солдат растерялся от его слов.

Он тихо сказал:

— Разве плохо жить?

Гу Чи ответил:

— Иногда хорошо, иногда плохо.

Особенно для человека с таким характером, как Ян дуюэй, если бы ему дали выбор, он бы, наверное, предпочел умереть красиво, а не влачить жалкое существование, сгорбившись под тяжестью тягот этого мира... Спасение этого человека, по его мнению, было ошибкой.

Его размышления были прерваны ответом Ци Шаня, который нетерпеливо сказал:

— Гу Ванчао, судя по твоим словам, ты очень хочешь умереть? Только ты можешь болтать без умолку? Хм, главное — выжить сейчас, а что будет потом, нас не волнует!

Гу Чи:

— Ты считаешь, что Ян Дувэй должен был остаться в живых?

Ци Шань парировал:

— А ты сейчас его убьешь?

Река уже течет, какой смысл сейчас ее обсуждать?

В салоне кареты снова воцарилась тишина.

Дорога была ухабистой, сильная тряска едва не вытряхнула у Гу Чи все внутренности, он сглотнул слюну, пытаясь справиться с головокружением, а заодно отвлечь себя, лучший способ — это поговорить. Он спросил:

— Мы сбежали?

Ци Шань кивнул, невнимательно ответив:

— Да.

Гу Чи снова спросил:

— Что с Сяочэном?

Ци Шань кратко ответил:

— Разрушен.

Они вышли из города через другие ворота.

По дороге они столкнулись с немалым количеством мятежников, этот молодой господин вел их в бой. К счастью, это были обычные солдаты, ни одного нормального воина с воинственным духом. Они отобрали у убитых хозяев карету и пробивались сквозь толпу, из-за этого этот молодой господин выбился из сил и потерял сознание.

Хотя они не видели всей битвы...

Но, судя по тому, что они видели, прежде чем уйти...

В Сяочэне, наверное, не осталось ни одного живого.

Подумав об этом, Ци Шань нахмурился, но не хотел, чтобы кто-то видел его боль, поэтому закрыл глаза, скрывая усталость и боль, которые кипели в его глазах. Только... он забыл, что Гу Чи никогда не полагался на наблюдение за выражением лица, чтобы понять человека.

— Не переживай, я не буду смеяться над тобой, когда ты плачешь.

Гу Чи считал себя очень «чутким».

В ответ он получил от Ци Шаня два презрительных взгляда.

Гу Чи, пытаясь изобразить беззаботность, сказал:

— Эх, ну что такое, разгром государства, разрушение города... В этом мире, кто не пережил подобного...

Его голос постепенно стих.

Оставшиеся насмешки и ехидство превратились в горестный вздох.

Ци Шань гладил мягкие лапки Су Шан, глядя на всех раненых и измотанных, на Чу Яо, Гуншу У, братьев Чжай Хуана и на несколько сотен солдат, оставшихся в городе, чья судьба была неизвестна — он не просто скорбел по Сяочэну, который был действительно «разрушен до основания».

Он еще больше горевал о том, что каждый из них делал все, что мог, но все это было подобно капле в море, они не могли остановить лезвие палача, которое падало на всех.

В его голове снова всплыли образы, которые он видел на городской стене, этот молодой господин, один, парил в воздухе, под ним была стена из боевого духа, созданная тысячами солдат. Ее литературная энергия, в сочетании с тремя литературными душами, даже не могла сломать эту стену.

Казалось, что результат был бы одинаковым, независимо от того, что они делали.

Гу Чи разобрался в мыслях Ци Шаня.

Теперь уже он перекатил глаза, глядя на Ци Шаня:

— Невероятно, оказывается, у тебя есть и такая сторона — ты можешь сочувствовать?

Вместо того, чтобы думать о всякой ерунде, лучше подумай о том, как выбраться отсюда, ты думаешь, что, сбежав из Сяочэна, ты будешь в безопасности?

Зачем мятежники разрушили город?

Их цель — императорская печать.

Когда они поймут, что печати в Сяочэне нет, ха-ха, им не поздоровится, они наверняка устроят новые неприятности...

Ци Шань немного покраснел от стыда.

— Ты можешь перестать меня подслушивать?

Гу Чи:

— Если бы я мог, то был бы здесь?

Почему мы не можем сбежать?

Конечно, потому что этот чертов литературный путь слишком сильно давит на меня, я не уверен на все сто процентов, что смогу сбежать, этот вопрос Ци Шаня звучит так же, как «почему бы им не есть мясо?», хочется его ударить.

Во время спора, спящая Шэнь Тан пришла в себя.

Она нахмурилась, словно от боли.

Ци Шань сразу же забыл о Гу Чи.

С тревогой спросил:

— Молодой господин, ты проснулся?

Шэнь Тан, придерживая голову, втянула воздух, медленно села — она чувствовала, что ее конечности не ее, они болели и были слабы. Услышав знакомый голос, она повернулась.

Она огляделась и увидела, что они находятся в карете.

Сразу же спросила Ци Шаня:

— Сяочэн удалось спасти?

Гу Чи, услышав это, был ошеломлен, непонимающе посмотрел на Ци Шаня.

Ци Шань, услышав эти слова, понял, что Шэнь Тан протрезвела.

Шэнь Тан, когда была пьяна, была властной, сильной, но в то же время бесчувственной, но когда она протрезвела, она была совсем другой, и она не помнила, что делала, когда была пьяна. Ци Шань, в его глазах мелькнула печаль, он не ответил, но Шэнь Тан поняла его ответ.

Она печально сказала:

— Я проиграла?

Это было утверждение.

Ци Шань, с редкой добротой, попытался ее утешить.

— Юйли, это не твоя вина, мы оба сделали все, что могли. Не говоря уже о тебе, даже двадцатого ранга правитель, находящийся на пике своих сил, не мог бы гарантировать, что отбьет атаку армии. Это судьба, с которой один человек не может справиться...

Шэнь Тан не ответила, она просто опустила голову.

Хотя он не видел ее выражения лица, но Ци Шань знал, что этот молодой господин грустит, ведь — эта девушка очень добрая.

Неизвестно...

Ци Шань угадал только половину.

Шэнь Тан грустила, но не только из-за этого.

Она смотрела на тени деревьев, которые быстро проносились мимо за окном кареты.

Тихо произнесла:

— Юаньлян.

Ци Шань ответил:

— Я здесь.

Шэнь Тан:

— В следующий раз...

Ее голос был очень слабым, в нем чувствовалась едва заметная дрожь.

— Сегодняшний позор, никогда не повторится!

http://tl.rulate.ru/book/109723/4962668