Готовый перевод In the beginning / Тайчу: Том 1. Глава 118. Неугасимый дух борется с Небесами

Том 1. Глава 118. Неугасимый дух борется с Небесами

Цинь Хаосюань бережно уложил тело Пу Ханьчжуна в гроб, смочил полотенце и аккуратно обтёр ему лицо, поправил одежду и закрыл крышку гроба. Затем он повёз телегу, сопровождаемый Сюаньцзи и остальными, по направлению к горе Инлиншань.

Только теперь собравшиеся поняли, что наставник Цинь Хаосюаня из Зала Естественной Гармонии, Пу Ханьчжун, исчерпал свой жизненный срок и скончался. По толпе пронёсся гул перешёптываний.

— Эх, а я думал, что, став совершенствующимся, уже не умрёшь… Кто бы мог подумать, что и у бессмертных есть свой срок…

— Даже если ты достигнешь ступени Младенца Бессмертного и обретёшь Плоды Дао, но не сможешь прорваться дальше и продлить свою жизнь, то всё равно умрёшь, когда придёт твой черёд. Разница лишь в том, что ты проживёшь чуть дольше!

— Гляньте на Цинь Хаосюаня, лицо всё в слезах. Наверняка, его сердце разбито, это может плохо сказаться на Церемонии Вступления!

— Он уже три месяца как взрастил Росток, а до сих пор не вырастил ни одного Листа. Теперь, после смерти Пу Ханьчжуна, ему будет ещё сложнее!

— Зал Естественной Гармонии всегда был слабым. Даже их глава не достиг ступени Древа Бессмертного, а ученики все как на подбор слабаки. Боюсь, Цинь Хаосюаня ждёт та же участь, что и Пу Ханьчжуна.

— Пу Ханьчжун был одним из сильнейших учеников Зала Естественной Гармонии. Теперь, когда он мёртв, в Зале осталось всего несколько человек, достигших десяти Листьев на ступени Ростка Бессмертного, включая Е Имина. Интересно, как они будут противостоять Залу Древних Облаков через полгода?

***

Пройдя тридцать ли на запад от долины Линтянь, они добрались до подножия горы Инлиншань.

Инлиншань была такой же высокой, как и пик Хуандифэн, но не такой крутой. Склоны её были пологими, почва мягкой, камней было мало. Гора располагалась на теневой стороне острова Даюйшань, что, согласно фэншую, считалось идеальным местом для кладбища. Поэтому основатели секты Тайчу выбрали это место для погребения тех учеников, которым не удалось достичь бессмертия.

На Инлиншань хоронили не только учеников, но и всех глав секты Тайчу. Чем выше был статус умершего, тем почётнее было место его захоронения.

Гробницы глав секты и старейшин располагались на вершине Инлиншань, а основатель секты был похоронен на самой вершине. Согласно фэншую, это место, впитывая в себя иньскую энергию острова Даюйшань и находясь в гармонии с янской энергией пика Хуандифэн, даровало секте Тайчу процветание на века.

Пу Ханьчжун при жизни был всего лишь учеником Зала Естественной Гармонии, поэтому его могила находилась у подножия горы.

Сюаньцзи достал компас, внимательно изучил его и выбрал место для могилы. Взмахом рукава он направил в землю мощный поток духовной энергии, образовав яму глубиной в три метра как раз по размеру гроба.

— Дитя моё, жизнь и смерть предначертаны Небесами, не печалься так сильно! — Сюаньцзи похлопал Цинь Хаосюаня по плечу и велел нескольким ученикам опустить гроб в могилу.

Засыпав могилу землёй, ученики Зала Естественной Гармонии поклонились и попрощались с Пу Ханьчжуном. Сюаньцзи, на лице которого будто прибавилось морщин, ушёл вместе с ними.

— Брат Хаосюань, мёртвых не вернуть, не печалься. Брат Пу не хотел бы видеть тебя таким, — Сюй Юй подошла к Цинь Хаосюаню, который стоял на коленях перед могилой, опустив голову.

Она хотела побыть с ним подольше, но Цинь Хаосюань твёрдо сказал:

— Сестра Юй, до Церемонии Вступления осталось всего три дня, и на тебя смотрят гораздо больше глаз, чем на меня. Если не хочешь, чтобы меня мучила совесть, возвращайся и продолжай тренировки. Если ты из-за меня что-то упустишь, даже брат Пу не простит мне этого!

Ло Цзиньхуа, которая всё это время стояла за спиной Сюй Юй, не находя подходящего момента, чтобы вставить слово, поспешила сказать:

— Сестра Сюй, пойдёмте. Пусть брат Цинь побудет здесь с братом Пу. Не будем им мешать.

Сюй Юй тихонько вздохнула:

— Хорошо, брат Хаосюань, тогда я пойду. Возвращайся поскорее. Брат Пу не хотел бы, чтобы ты из-за него забросил тренировки.

Цинь Хаосюань молча кивнул. Когда Сюй Юй и Ло Цзиньхуа ушли, у могилы Пу Ханьчжуна остались только он и Е Имин.

Они молча стояли рядом. Цинь Хаосюань смотрел на могильный холмик, не выказывая ни малейшего желания уходить.

Е Имин терпеливо ждал, не торопя Цинь Хаосюаня. Он понимал, что юноша скорбит, но время не ждёт.

Прошёл час… два… три…

Е Имин не выдержал и сказал:

— Хаосюань, пора возвращаться к тренировкам.

Цинь Хаосюань промолчал, лишь покачал головой, давая понять, что не собирается уходить.

Е Имин сделал глубокий вдох. Молодежи свойственна импульсивность, но сейчас не время для этого. Он подошёл к Цинь Хаосюаню, посмотрел ему в глаза и резко сказал:

— Что же, ты решил забросить тренировки из-за смерти Пу Ханьчжуна? Ты ученик секты Тайчу!

Цинь Хаосюань опустил голову, не глядя на Е Имина, и тихо пробормотал:

— Ты не я, тебе не понять. Это не твой близкий человек умер…

Бах!

Е Имин ударил Цинь Хаосюаня ногой в грудь, отчего тот упал на землю. Не дав ему подняться, Е Имин схватил его за воротник и прорычал:

— Пу Ханьчжун был и моим братом! Ты думаешь, ты один потерял брата? Вставай! Идём со мной!

Е Имин потащил Цинь Хаосюаня к старой могиле и сказал:

— Здесь лежит мой наставник! Он заботился обо мне так же, как Пу Ханьчжун заботился о тебе! Вскоре после того, как я вступил на путь совершенствования, он покинул этот мир!

Затем Е Имин подвёл Цинь Хаосюаня к нескольким более новым могилам и сказал:

— Несколько лет назад мы с этими братьями отправились на гору Байшоушань в поисках духовных зверей. Мы наткнулись на детёныша духовного зверя и попытались его поймать, но потревожили его мать. Она набросилась на нас, и мы не смогли её одолеть. Мои братья пожертвовали собой, чтобы дать мне время убежать. Здесь похоронены их одежды.

Он сделал несколько шагов вверх по склону и остановился у одинокой могилы.

— Это старейшина Зала Естественной Гармонии, старший брат нашего наставника. Я был ранен на горе Байшоушань, и он выходил меня. Я называл его своим вторым отцом.

Под взглядом Цинь Хаосюаня Е Имин подходил к каждой могиле и рассказывал о тех, кто был похоронен в земле, и о том, что связывало его с ними. Цинь Хаосюань молча слушал, и каждое слово отдавалось в его душе гулким колоколом.

Прошло полдня, солнце уже клонилось к закату, когда Е Имин закончил свой рассказ. На его лице читались скорбь, уважение и печаль.

— На горе Инлиншань покоятся поколения учеников секты Тайчу. Эта гора свидетель того, как отчаянно каждый из нас стремился к бессмертию. Хоть никто из секты Тайчу и не обрёл бессмертие, но даже безжалостные Небеса не смогли сломить нашу решимость! — Е Имин говорил с таким жаром, будто в нём горел огонь. — На Инлиншань похоронены тела, но не души! Даже под толстым слоем земли не похоронить стремление секты Тайчу к бессмертию! Это наше святое место!

Слова Е Имина, словно гром среди ясного неба, пробудили Цинь Хаосюаня. Да, Инлиншань это последнее пристанище тех, кто потерпел поражение, но эта гора также символ непоколебимой решимости достичь бессмертия!

Цинь Хаосюань помолчал немного, потом повернулся к могиле Пу Ханьчжуна, трижды поклонился и сказал:

— Брат Пу, я вернусь к тебе, как только пройду Церемонию Вступления. Я буду следовать наставлениям брата Е…

Е Имин удовлетворённо кивнул.

«Этот юноша подаёт большие надежды, — подумал он. — Ханьчжун не ошибся в нём. Если он и дальше будет таким же целеустремлённым, то, возможно, Зал Естественной Гармонии не пропадёт под его руководством».

Он подошёл к Цинь Хаосюаню, положил ему руку на плечо и сказал:

— Пойдём! Хватит тут рассиживаться. Пора возвращаться к тренировкам!

Цинь Хаосюань кивнул и последовал за Е Имином обратно в долину Линтянь.

Войдя в свою комнату, Цинь Хаосюань, только немного пришедший в себя, снова вспомнил о Пу Ханьчжуне, и печаль на его лице усилилась.

Цинь Хаосюань сел, скрестив ноги, на том самом месте, где умер Пу Ханьчжун.

— Брат Е, я ещё не до конца пришёл в себя, — с трудом проговорил он.

— Ничего страшного, — ответил Е Имин. — Подумай ещё немного о Ханьчжуне. В совершенствовании главное спокойствие. Нельзя форсировать события, иначе можно навлечь на себя беду.

Цинь Хаосюань кивнул, закрыл глаза, и по его щекам снова покатились слёзы. Перед его взором проносились картины встреч и прощаний с Пу Ханьчжуном, его смех и голос звенели в ушах, как живые.

Погружённый в свои мысли, Цинь Хаосюань вдруг почувствовал, как Росток Бессмертного в его теле пришёл в движение. Мощный поток чистой духовной энергии хлынул из Ростка, в котором за три месяца накопилось немало сил.

Со стороны казалось, будто Цинь Хаосюаня окутала аура духовной энергии. Над его головой даже образовалась миниатюрная воронка — это Росток Бессмертного, высвобождая энергию, входил в резонанс с окружающей средой.

Волны духовной энергии расходились всё дальше, становясь всё сильнее по мере того, как Росток высвобождал энергию. В то же время из пор на теле Цинь Хаосюаня начала выделяться чёрная дурно пахнущая жидкость. Вскоре всё его тело покрылось этой жидкостью, которая быстро застывала, образуя тонкую чёрную скорлупу.

Цинь Хаосюань чувствовал, как на вершине Ростка Бессмертного медленно пробивается Лист. Он был размером с рисовое зерно, но постепенно увеличивался, пока не достиг размера ногтя на большом пальце. Когда Лист полностью сформировался, Цинь Хаосюань явственно ощутил, как Росток Бессмертного наполнился невиданной доселе жизненной силой.

Е Имин, ожидавший, когда Цинь Хаосюань справится со своим горем, почувствовал, как от него исходит энергия, характерная для появления Листа, и как из его тела выходит скпившаяся грязь. Всё указывало на то, что у Цинь Хаосюаня вот-вот появится первый Лист, и лицо Е Имина озарилась радостной улыбкой!

Однако вскоре он заметил неладное.

Цинь Хаосюань сидел, скрестив ноги, но он не медитировал и не управлял своей энергией. Как же у него мог появиться Лист?

«Неужели он впал в безумие от горя?» — подумал Е Имин, и его охватил ужас. Если Цинь Хаосюань сошёл с ума, как он посмотрит в глаза наставнику и покойному Пу Ханьчжуну?

Он уже хотел было окликнуть Цинь Хаосюаня, но тот сам открыл глаза. Взгляд его был ясным, в нём не было ни замешательства, ни безумия. Почувствовав, что всё его тело покрыто липкой субстанцией, Цинь Хаосюань слегка напрягся, и из его даньтяня хлынул поток духовной энергии, во много раз мощнее, чем прежде. Эта энергия сотрясла чёрную скорлупу, покрывавшую его тело, и она рассыпалась на мелкие кусочки. Цинь Хаосюань глубоко вздохнул и выдохнул облако мутного воздуха.

http://tl.rulate.ru/book/108930/4179999