Готовый перевод Вплоть до истощения души / Вплоть до истощения души: Глава 62

Позади библиотеки в провинции Тун растет огромный платан.

Из-за удаленности местности, здесь редко бывает многолюдно. Иногда пожилые люди наслаждаются прохладой в тени деревьев, обмахиваясь веерами из рогоза и наслаждаясь минутами спокойствия.

Или пары молодых людей застенчиво переплетают пальцы на фоне золотой листвы и теней.

Шэнь Минхуань шел неспешно.

Рос он в достатке и с самого детства отличался белоснежной кожей, неподверженной загару. Нежная и хрупкая наружность в сочетании с сосредоточенным взглядом привлекала внимание окружающих.

Утонченные манеры Шэнь Минхуаня превосходили даже его внешность. В эпоху, когда знания пользовались огромным уважением, в нем с первого взгляда можно было узнать ученого, элегантно одетого и державшего себя с достоинством.

Сегодня рядом со стволом дерева расположился небольшой ларек, где продавали охлаждающую сахарную воду, чтобы утолить жажду в летнюю жару. Однако торговля шла вяло. Кроме двух громил, продававших сахарную воду, покупателей не было.

Шэнь Минхуань, у которого не было ни гроша, великодушно подошел и сказал: "Дайте мне миску".

Один из громил приветливо встал и передал налитую сахарную воду с честным видом.

Шэнь Минхуань не ответил. Он слегка улыбнулся громиле и беззвучно произнес: "— Зубная нить".

Выражение лица громилы внезапно изменилось. Он не смог удержать миску в руке, и она со звоном упала на землю.

Другой громила, который сидел в стороне, но внимательно следил за происходящим, тоже быстро подошел. Он сердито посмотрел на взволнованного подчиненного, наклонился, чтобы поднять миску, и с улыбкой объяснил окружающим: "Простите, мой братишка грубоват и вечно все портит, когда я прошу его о чем-нибудь. Я вернусь и дам ему нагоняй".

Люди вокруг дружелюбно улыбнулись и не обратили на это внимания.

"Братишка" налил еще одну миску, понизил голос, делая вид, что передает сахарную воду, и сказал на мандаринском языке на ухо Шэнь Минхуаню: "Сэр, не могли бы вы уделить мне минутку для разговора?"

Хотя слова были вежливыми, жестокость и угроза в тоне явно не позволяли Шэнь Минхуаню отказать.

Конечно, Шэнь Минхуань не возражал. Он спокойно ответил на мандаринском: "Конечно, прошу вас, покажите дорогу".

Эти двое громил не были братьями, это была лишь их маскировка.

Во внешности людей из Китая и страны M все еще есть различия. Путешествия через границу не были популярны в то время. По крайней мере, бедная и нищая страна Китай не была хорошим выбором для людей из других стран, чтобы расширить свои знания.

Чтобы не привлекать к себе внимания, эти двое громил на самом деле выглядели точно так же, как китайцы, и могли бегло говорить по-китайски.

"Братишка" был коренным жителем страны M с гражданством страны M. Он вырос в стране M. Поскольку он был похож на китайца, его отправили в Китай для выполнения заданий после обучения.

В конце концов, таких людей трудно найти и невозможно удовлетворить амбиции страны M по внедрению шпионов по всему миру. Поэтому больше шпионов на самом деле являются коренными жителями страны.

Например, "младший брат" Хань Айго.

Хань Айго родился в Китае в нескольких поколениях назад, и теперь на него еще больше повлияла государственная политика. Только взглянув на его резюме, можно увидеть, что его семья прослеживается до первой страницы генеалогического древа и никак не связана со страной M. Однако ему быстро заплатили взятку деньгами.

Он даже из-за тоски по этой так называемой прекрасной стране более преданно служит стране M, чем его "брат".

Они вдвоем стояли рядом с Шэнь Минхуанем, один слева, а другой справа. Казалось, они что-то сказали, и на их лицах вдруг появилась преувеличенная радостная улыбка, как будто это были друзья, которых они не видели много лет.

Два громилы, как только обрадовались, перестали заниматься торговлей. Они поспешно свернули ларек и не могли дождаться, пока смогут утащить Шэнь Минхуаня с собой.

Окружающие люди смотрели на троицу, которая обнималась, и невольно вздыхали о том, как у них всё хорошо. Выпили по чашечке сладкой воды, а уже обнимаются, вот до чего хороши у них отношения. Словно старые знакомые при первой же встрече, не иначе. Шэнь Минхуань даже и не представлял, что у этого шпиона действительно было что-то серьёзное. Его привели два человека, то ли как провожатые, то ли как сторожа, в лапшичную, прошли через тусклый передний зал всего с двумя столиками, миновали тесную кухню и наконец добрались до комнаты, которая была даже просторней самого зала. На вид эта лапшичная принадлежит двум братьям по фамилии Хань — Хань Айминь и Хань Айго, но сколько у них там скрыто людей — неизвестно. Однако судя по размерам комнаты, в которой они проводят совещания, можно понять, что народу у них там точно не мало. Хань Айминь спокойно положил руку на пояс, нащупал очертания пистолета под ладонью и тут же немного успокоился. Это место, их самый скрытый оплот, не должно быть легко раскрыто. Даже Хань Айго прошёл через долгий период проверки, прежде чем удостоился сюда войти. Но указание, полученное ими, было наивысшего порядка, из чего следовало, что дело это нешуточное. Они не смели халатно отнестись к нему. Много раз всё обдумав, они решили пригласить Шэнь Минхуаня. Каждый, кто может выйти из этого места, — либо свой человек, либо покойник. «Вот пусть этот красавчик лучше скажет нам что-нибудь стоящее, а то как бы чего не вышло», — подумал Хань Айминь. За дверью стоял Хань Айго, который должен был следить за тем, чтобы никто не подслушивал. Он кивнул Хань Айминю, показывая, что всё в порядке. Когда Хань Айго снаружи закрыл дверь, в комнате остались только Хань Айминь и Шэнь Минхуань, который тут же снова принял свой доверчивый облик и серьёзным тоном сказал: «Вот вы какие, господа». Окна и двери были закрыты наглухо, и из-за отсутствия света в этой комнате было немного мрачно. Хань Айминь намеренно создал жуткую атмосферу, чтобы сломить психологическую защиту Шэнь Минхуаня. Как и следовало ожидать от опытного шпиона, этот приём сработал отлично. Пальцы Шэнь Минхуаня дрожали, а на глазах выступили слёзы. Видимо, со страху он уже ничего не соображал. Хань Айминь никак не ожидал, что этот мужчина окажется таким трусливым. Он даже начал беспокоиться, не переборщил ли он и не напугал ли он на смерть этого хрупкого китайского учёного. Он молчал, раздумывая над тем, не сделать ли тон своей следующей фразы немного мягче, как вдруг увидел, что Шэнь Минхуань решительно шагнул к нему, схватил обеими руками его запястье, а затем начал трясти им вверх-вниз. И вот Шэнь Минхуань громко произнёс: «Ах, мои дорогие друзья, я наконец-то вижу вас. Господи, вы и представить себе не можете, как я счастлив». Он вытер слёзы, стекавшие с его глаз, тем самым показывая, что плачет он от радости. Хань Айминь: ... Хань Айминь задумался: может, это его зовут Хань Айминь, а человек перед ним — Хань Айго? Хотя они ни разу не встречались, но, может быть, они на самом деле родные братья? К счастью, его недолго мучили эти раздумья. Этот чрезмерно эмоциональный китаец уже начал объяснять: «Я думаю, вы, наверное, получили сообщение от профессора Флосса? О мой бог, вы только не представляете, профессор Флос... его пять лет держали в плену у китайцев, целых пять лет!» «На протяжении более 1800 дней и ночей профессор Флос каждый день скучал по стране М. Злобные китайцы пытали его и пытались заставить делать что-нибудь для Китая, но профессор Флос так и не сдался». Шэнь Минхуань сделал два шага вперёд от волнения и «случайно» наступил Хань Айминю на ногу. Он был настолько взволнован, что этого не только не заметил, но и наступил ещё два раза: «Господа, вы ведь знаете, профессор Флос — это наш национальный герой страны М, он ценой таких усилий доставил нам эту новость. Господи, свидетель того, что вы обязательно его спасёте, не так ли?»

Лицо Хань Аомина слегка исказилось от боли, и трудно было винить этого патриотичного юношу. Он усмехнулся и отступил на два шага, а затем сказал: "Да, конечно, мы обязательно это сделаем, но... …”

Он почувствовал себя немного виноватым: "Возможно, вы можете рассказать мне о профессоре Флассе?"

Под недоверчивым взглядом Шэнь Минхуаня Хань Аомин почувствовал себя еще более виноватым.

Кажется, это очень великий национальный герой. Он был не только настолько хорош, что китайское правительство насильно посадило его в тюрьму, но и был достаточно храбр, чтобы выдержать пытки в течение пяти лет, не идя на компромисс.

Однако они не знали о том, что в тюрьме в другой стране оказался научный гений, настолько патриотичный и могущественный, что даже мистер Эррол стыдился себя.

Кажется, это слишком.

"Хорошо, хорошо". Шэнь Минхуань сказал увядшим голосом: "Я не ожидал, что теперь никто во внешнем мире не знает профессора Фласса. Тогда он решил гипотезу Херчлера за один час и смог набросать фигуру T голыми руками. Какой гений в проектировании боевых кораблей".

Хань Аомин: "!!!"

Даже если у него нет образования и он никогда не слышал о гипотезе Херцля, как специально обученный шпион, он все равно знает обо всех основных видах оружия.

Говорят, что только у страны S есть один боевой корабль типа Т в мире, и даже страна М может только пускать слюни на отчеты противника.

"Оказалось, профессор Фласс, я вспомнил".

Хань Аомин засмеялся дважды, сглотнул слюну и осторожно сказал: "Сэр, у вас есть какие-нибудь доказательства? Вы знаете, профессор Фласс - гордость нашей страны М. После его исчезновения многие люди поднимают его знамя, чтобы обманывать людей".

Шэнь Минхуань наконец воспрял духом и счастливо улыбнулся: "Понятно, как бы осторожно это ни было, когда речь идет о профессоре Флосе".

Он внимательно осмотрелся, как вор, затем осторожно вытащил из кармана лист бумаги и тайком сунул его в руку Хань Аомину.

Хотя Хань Аомин знал, что это место было безопасным и что снаружи его охраняли люди, его действия затронули его, и он не мог не быть осторожным.

Хань Аомин тоже осмотрелся, прежде чем протянуть руку и взять бумагу.

Шэнь Минхуань махнул рукой и жестом велел другой стороне подойти. Он слабым голосом сказал: "Это последнее исследование мистера Флауэрса. Это имеет большое значение. Я боялся, что Китай обнаружит это, поэтому я принес только небольшую его часть. Если вы не понимаете, возьмите его обратно и покажите кому-нибудь, кто может понять”.

Он выпрямился и с некоторой гордостью сказал: "Другие могут имитировать имя профессора Фласса, но никто не может имитировать его мудрость".

Хань Аомин осторожно сложил бумагу и торжественно кивнул: "Обещаю выполнить задание".

Он внезапно замер, выглядя немного растерянным: "Но, сэр, кто вы?"

"Я?" Шэнь Минхуань не моргнул: "Меня зовут Шэнь Минхуань, и я помощник профессора Фласса. Сэр, вы должны были слышать обо мне. Мой учитель - Цзян Ли, известный ученый в Китае".

"Пять лет назад злые китайцы посадили в тюрьму профессора Фласса и послали меня следить за его исследованиями для Китая. Знаете, я тоже научный работник. Если профессор Фласс намеренно ленится или хочет что-то сделать, я остановлю его. Вы можете это видеть”.

Хань Аомин кивнул, и было понятно, что они также разместят обычного научного сотрудника из соседней страны рядом с талантом под домашним арестом, который сможет не только следить за ним, но и помочь ему, если он "разберется".

"Но вы же из Китая, верно?" Глаза Хань Аомина были растерянными. У него не должно быть фальшивой личности, как у него. Почему он продолжал говорить "злобный Китай" и "наша страна М"?

"Что случилось с китайским народом?" Шэнь Минхуань звонко и весомо выразил свою позицию: "Хотя я из китайской страны, мое сердце высечено в стране M!"

http://tl.rulate.ru/book/108792/4039172