Готовый перевод Вплоть до истощения души / Вплоть до истощения души: Глава 57

Как только Шэнь Минхуань очутился в доме Юнов, бабуля Юн затолкала его в постель, а Юн Гоуэр принес ему чашку каши.

Юн Гоуэр нечасто по возможности ест рис, и это первый раз, когда он видит белую кашу, в которой риса больше, чем воды.

Юн Гоуэр сглотнул, но без колебаний встал на цыпочки и протянул ее Шэнь Минхуаню, который полусидел на кровати.

Вода и рис были смешаны, каша, приготовленная бабулей Юн, была доведена до кашеобразного состояния, а аромат риса был легким и нежным. Сказать, что это было преувеличением нельзя, но и не замечать его невозможно.

Пар, этот жар силой убрал резкую стойку Шэнь Минхуаня. Он дотронулся до своего горячего лба и наконец понял, что его состояние, кажется, не очень хорошее.

В памяти Юн Гоуэра Шэнь Минхуань всегда был занят.

Либо он бродил по нескольким домам в деревне с детьми, которые ходили в школу, серьезно говоря с группой слов, которые звучали профессионально; либо он стоял на трибуне, держа в руках книгу, печально повторяя слова, которые повторялись бесчисленное количество раз.

Однако сейчас у этого человека были слегка прикрыты глаза, брови были нахмурены, а уголки глаз покраснели от болезни, из-за чего он выглядел крайне хрупким.

Юн Гоуэр неожиданно почувствовал себя немного виноватым. Ему показалось, что эти дети, похоже, причинили слишком много хлопот этому человеку. Шэнь Минхуань отказался от прекрасных условий жизни, приехал сюда, но сейчас кажется, что это того не стоило.

Шэнь Минхуань протянул Юн Гоуэру пустую миску: «Ты же знаешь, где находится мой дом, верно? На кухне есть мешок риса. Сбегай и возьми его, пожалуйста».

В отличие от того, когда он держал палку утром, он был полон энергии. Его голос был тихим и хриплым, и он по какой-то причине казался немного ласковым.

Бабушка Юн вошла с лекарством, и так уж получилось, что услышала эти слова. Умелая старушка наотрез отказалась: «Это невозможно, как я могу просить о твоих вещах, учитель?»

Шэнь Минхуань почуял едкий запах лекарства, его веки задрожали, и он плотнее укутался в одеяло: «Тетушка Юн, мне нет смысла хранить его, я не умею готовить».

«А?» Юн Гоуэр странно посмотрел на него, словно ему было трудно понять, как кто-то не может даже готовить. Разве это не просто добавить рис и воду и развести огонь?

Если он правильно помнит, уже месяц, как учитель Шэнь приехал в их деревню, верно? Если ты не умеешь готовить, как ты выживал этот месяц? Неудивительно, что он так болен.

Шэнь Минхуань был очень спокоен. Он закрыл глаза и сонно сказал: «Кажется, я немного сонный».

Бабушка Юн поспешно вылезла вперед и вытащила его из кровати: «Учитель Шэнь, примите лекарство перед сном».

Шэнь Минхуань: ...Спасибо, я сказал это только потому, что не хотел принимать лекарство.

Бабушка Юн была неграмотной и многому научилась в травяной медицине у отца.

В семье есть старик и молодой человек, с ними может что-то внезапно случиться. Эти виды трав всегда хранятся дома, в том числе и те, которые могут снизить жар.

Система сурова: '[Выпить лекарство! ]

Шэнь Минхуань посмотрел на темную жидкость, и его пальцы задрожали.

Юн Гоуэр почувствовал себя благословенным и сказал: «Учитель Шэнь, это лекарство не горькое».

«Разве я похож на человека, который боится трудностей?» — резко сказал Шэнь Минхуань. Он глубоко вздохнул, трагично взял миску с лекарством, выпил все залпом и чуть не вырвал.

Система была крайне огорчена: «Это все моя вина, что я дал хозяину тело, которое так склонно к болезням. Хозяин, вы обижены». ]

Кажется, он забыл, что болезнь Шэнь Минхуаня была вызвана исключительно тем, что он не ел, не спал, принимал холодный душ и не уделял внимания сохранению тепла.

Шэнь Минхуань лежал на кровати с тусклым взглядом.

Бабушка Юнь накормила Шэнь Минхуаня цукатами, и она была одновременно расстроена и рада видеть его в таком состоянии. Юнь Гоуэр был сильным и благоразумным ребенком с самого детства, так что ей не приходилось о нем беспокоиться. А вот Шэнь Минхуань, напротив, больше похож на маленького ребенка.

Бабушка Юнь неосознанно начала уговаривать: «Давай поручим собаке носить еду, а ты с этого дня будешь есть дома, хорошо?»

Шэнь Минхуань жевал цукаты, чувствуя, как послевкусие лекарства все еще стоит у него в горле, и с опаской кивнул.

*

Лихорадка у Шэнь Минхуаня прошла после того, как он проснулся. Он проигнорировал возражения бабушки Юнь и настоял на том, чтобы пойти в дом старосты и проверить, как идут дела.

«Тетя, финальная сборка очень важна. Собаки не смогут это сделать, поэтому мне придется сделать самому», — объяснил Шэнь Минхуань.

Бабушка Юнь колебалась, но в конечном итоге не смогла ему отказать. «Надень побольше одежды, чтобы снова не простудиться. И не пытайся делать это сам. Пусть эти большие дяди сделают, если тебе что-то нужно».

Шэнь Минхуань послушно кивнул, хотя в душе хотел сказать, что он не намного младше тех стариков, которые называют его ребенком.

Когда Шэнь Минхуань пришел в дом старосты вчера, двор был ухоженный, чистый и аккуратный.

Как только он подошел сегодня к двери, он увидел летящие внутри опилки, воздух был заполнен мелкой темно-желтой древесной стружкой, а звук пиления дерева был резким и шумным.

Шэнь Минхуань про себя извинился перед старостой.

«Папа, я же говорил тебе не пилить вот так. Смотри, твоя пила погнута. Как теперь это исправить?»

«Эй, болван, твоя разметка изначально кривая. Если сначала не спилить, то вообще ничего не получится».

«Дядя, ты вырыл слишком глубокую яму. Здесь должно быть всего два сантиметра, а у тебя получилось три. Ох, как же это раздражает. Придется все переделывать».

«Переделывать? Мы уже все сделали, малыш. Нельзя ли как-нибудь исправить? Исправить, чтобы было три сантиметра?»

«Как я это исправлю? Если я здесь поменяю кусок дерева, то мне придется поменять все. Все данные придется пересчитывать. Вау, дядя, я так злюсь!»

«Пес, пес, прораб, подойди-ка и посмотри. Неправильно я отмерил? Почему у меня все время получается не так?»

«Шеф, этот кусок дерева сломался, что мне делать?»

«Командир, Чжоу Дачжуан ворует запчасти из нашей группы».

«...»

Полный хаос.

Юнь Гоуэр беспомощно бегал по полю, его одежда промокла от пота. Он вытер глаза и ощутил, как наворачиваются слезы.

Многие люди звали его по имени, даже взрослые обращались к нему за помощью. Сначала пес очень обрадовался, но вскоре понял, что не в состоянии выполнить все просьбы.

Однако голоса, зовущие его, не умолкали.

В оригинальном сюжете Юньфан долгое время находился в этом беспомощном и болезненном состоянии после прибытия в Киото, хотя страна и не требовала от него быстрых результатов.

Однако ожидания, возложенные на него, и различное обращение с ним также были смешаны с тяжестью, которую он не мог игнорировать.

Китайская страна находится в состоянии нищеты и упадка, внутри нее — люди, которым нечего есть, а снаружи ее окружают волки. Их будущее висит на тонкой стальной проволоке.

Даже если страна делает все возможное, чтобы отразить атаки и злобу извне и прилагает усилия, чтобы проложить путь молодым людям в темноте, полной колючек, разве могут те, кто могут разглядеть пропасть под ногами при слабом свете, жить спокойно?

Юньфан, который обладает выдающимся талантом, будет только больше страдать, чем другие.

Неважно, насколько добры к нему старшее поколение научных исследователей или насколько внимательна к нему страна, они не могут этого изменить.

——Он всегда был ребенком, росшим с тяжелым бременем.

Шэнь Минхуань стоял в дверях и сильно кашлял.

Все, кто был погружен в научный обмен, обернулись на звук, вздохнули с облегчением и радостно улыбнулись.

Юнь Гоуэр подбежал к Шэнь Минхуаню, схватил его за край одежды и обиженно сказал: "Учитель Шэнь, вы наконец-то здесь".

Шэнь Минхуань погладил его по голове и сказал: "Ты молодец, ты похож на командира отряда".

Юнь Гоуэр тут же забыл о недавнем дискомфорте и улыбнулся, подняв лицо.

Теперь Юньфану все еще можно положиться на ребенка. Даже если небо рухнет, всегда найдутся те, кто его поддержит. Он может продолжать быть своим беззаботным Юньгоуэром, и ему не нужно заставлять себя быстро расти.

Остальные ученики также отложили свои дела и собрались вокруг Шэнь Минхуаня. Ничего не говоря, они просто один за другим звали: "Учитель, учитель".

Как стая уток, которые могут повторяться сами.

У взрослых только что разболелась голова из-за шума детей, а когда они увидели его прибытие, они обрели опору, словно весь хаос на месте происшествия был не проблемой в их спокойных глазах.

"Учитель Шэнь, вам все еще не по себе? Вы должны хорошо заботиться о себе, когда болеете. Я попрошу своего сорванца дать вам яйцо позже".

"Я сегодня поймал две рыбы. Учитель Шэнь возьмет одну позже. Рыбный суп наверстает упущенное".

Шэнь Минхуань улыбнулся и кивнул, обсуждая домашние дела и указывая на проблемы.

"Мне уже не больно. Здесь не хватает? Все в порядке. Просто сделайте отметку там, где я указал, и начните пилить отсюда".

"Позвольте мне посмотреть, это не большая проблема. Просто продолжайте по отметке, которую вам дали Да Чжуан и Сяо Я. О, да, теперь я живу в доме Гоуэра".

"Нет, нет, нет, ладно, я возьму, спасибо, дядя. Ничего страшного, если вы ошибетесь. Вы талантливы. Принесите мне ручку и бумагу. Я скажу вам делать заметки и отмечать их снова в соответствии с новыми данными ".

Его тон был мягким и медленным, как бриз, сдувающий тревогу и раздражение в умах каждого.

Сам Шэнь Минхуань ничего не делал. Он просто ходил вокруг и оглядывался, время от времени давая советы. Никто не считал его ленивым и даже просил его отойти подальше, чтобы избежать летящих опилок.

Хотя они не знали, что они действительно делали, и еще не видели конечного продукта, слушая, как мужчина спокойно произносит одно число за другим, все были уверены, что конечный результат будет таким, как они пожелают.

Казалось, Шэнь Минхуань светился. Куда бы он ни пошел, он был в центре внимания.

Впервые жители деревни Мутянь столкнулись с очарованием знаний. Много лет спустя деревня Мутянь стала святой землей знаний с самой сильной академической атмосферой. Отсюда вышло множество талантов, и она была известна как «колыбель науки».

Наконец, под руководством Шэнь Минхуаня был собран квадратный автомобиль, похожий на машину.

Хотя наступил вечер, жители деревни все еще с энтузиазмом катали ее по полю. Даже те, кто не был задействован в производстве, собрались вокруг поля, чтобы понаблюдать за эмоциями.

"Это движется. Смотрите, пшеницу действительно режут".

"Сун Дачжи и Ван Лаосан даже не согнулись в поясе. Они просто кружились, и пшеница была срезана? Это потрясающе".

"О, вы видели? Вы также можете обмолачивать зерно. Мы раньше так много работали целый день. А сколько времени прошло сейчас?"

"Моя дорогая мама, я сплю?"

Машине нужно всего два человека, чтобы управлять ею, поэтому очевидно, что только им двоим разрешено работать. Однако жители деревни были очень взволнованы и установили правило, что каждый может испытать это только один раз, а затем нужно поменяться людьми.

Кто-то сложил руки в виде рупора и крикнул: "Да Чжи, ты устал?"

На самом деле, по мнению Шэнь Минхуаня, это все еще довольно трудоемко. В конце концов, нет другого источника энергии, и его можно приводить в действие только за счет мускульной силы человека.

Сун Дачжи спокойно вытер пот со лба и тихо крикнул: "Что? Устал? Даже если я соберу всю пшеницу на этом поле, я не устану".

Люди на краю поля смеялись и бранились: "Какая это замечательная идея, возвращайся скорее, моя очередь играть".

http://tl.rulate.ru/book/108792/4039031