Готовый перевод Ангел Музыки очень строг / Ангел Музыки очень строг: Часть 13

Кристина не знает, сколько прошло времени и успела порядком устать — Эрик слишком забылся? Сколько уже длится репетиция?

Мелодия продолжает звучать, но Кристина молчит. Эрик поднял голову на неё, отвлекаясь от клавиш.

— Что-то не так, моя дорогая?

— Это… должна… у тебя… — девушка зашлась в кашле. — Голос… садится.

Эрик вышел и вернулся через минуту, держа в руках чашку с горячим чаем и протянул её Кристине, что села на лавку у пианино.

Мужчина сел к девушке, чувствуя себя виноватым, стараясь не смотреть на неё.

Горячий чай приятно смягчил горло.

— Спасибо. Но это я должна спросить, что не так? Даже Ангел никогда не изматывал меня до такой степени.

— Я… прости меня. Вчера я слышал как поёт Карлотта. Это было лучше, чем обычно. Ей недостаёт твоей лёгкости, но в целом… Я бы не хотел, чтобы тебя снова отодвинули в хористки.

Кристина улыбнулась, погладив его по плечу.

— Именно тогда, когда я решила, что справлюсь, мысли о моём провале перешли к тебе. Не волнуйся. Карлотта недолюбливает меня, но мы обе признаём талант друг друга. И позволяем себе только белую зависть.

— Но если эта вздорная итальянка позволит себе помимо белой зависти…

— Эрик! — она пристально взглянула на него, схватив его за предплечья и твёрдо произнося. — Не нужно. Мы с ней сами уладим наши проблемы.

У Кристины сбилось дыхание, стоило ей понять, что они сидят столь близко, что их бёдра соприкасались друг с другом. Она слишком много позволила, но глядя в его глаза, что сейчас сияли и потемнели в один миг, поняла, что не хочет останавливать его. Эрик обнял её за талию, притянув к себе ещё ближе, мысленно готовый к её отказу, которого не последовало. Кристина просто смотрела на него, словно бы ожидая, что будет дальше. Эрик провёл свободной ладонью по её щеке, затем медленно зарылся пальцами в её светлые длинные локоны — за всеми этими движениями она следила, но не выказывала неприязни. Мужчина сглотнул, набираясь смелости. Он обругал себя за то, что так робеет перед ней, велев собрать всю уверенность, какая только была. Но, с решительностью он вспомнил и о страсти, которую теперь придётся подавлять — иначе весь его самоконтроль просто испариться.

Девушка оплела одной рукой его шею, другая мягко легла на его ключицу. Этот жест Эрик мог бы растолковать, как сопротивление, но Кристина также мягко потянула его вниз, раскрыв свои губы.

Медленно он накрыл её губы своими, почувствовав, что те всё ещё пахнут шоколадом, что был у них на завтрак. Их тела с каждой секундой всё крепче прижимаются друг к другу. Кристина старается делать вид, что не замечает его страсть, что проявляется в его движениях и поцелуе, но, одновременно с этим, Эрик пытается действовать нежно.

Вот он медленно провёл по её талии вверх, и девушка, не отдавая себе отчёта в том, что делает, позволила ему углубить поцелуй, окончательно забывшись и жадно отвечая ему, закинув обе руки ему на шею.

Её волосы в беспорядке, его безупречный костюм уже не такой безупречный, поцелуи пьянят.

Эрик отскакивает от Кристины, как только та порывается избавить его от пиджака. Они оба пожалеют, если позволят большее сейчас. Его контроль и так держится на одном честном слове и трещит по швам.

Девушка поняла без слов, почему он отступил. Но всё равно было немного обидно.

Мужчина, что было уже ожидаемо, заплакал, шепча комплименты Кристине. Девушка не ответила, мягко уложив его голову к себе на колени, поглаживая по волосам и щеке, терпеливо ожидая, когда он успокоится.

— Ты просто Ангел! — он всхлипнул, касание её тёплых пальчиков было чистым блаженством, хотя Эрик задумался над тем, а не начали ли Кристину раздражать его частые слёзы. И вспомнил ещё кое-что.

Эрик поднял голову с её колен, принимая сидячее положение, и глядя на неё.

— Ты вчера сказала… Что если это правда? Твой отец — настоящий Ангел Музыки? В тот день, когда я встретил тебя, услышал… Я думал, почему не прошёл мимо, почему ответил… Ведь я мог промолчать.

— Рада, что ты веришь в это вместе со мной. — она накрыла его ладони своими и крепко сжала, после чего отпустила, задумчиво глядя на мужчину. — Эрик, давно хотела спросить: почему ты носишь только чёрное?

— Это — траур по моей жизни, дорогая.

Вышеупомянутая «дорогая», вопросительно подняла бровь.

— Что же, и сейчас у тебя траур? Не мне судить, но в последнее время ты очень счастлив, Ангел. Что на самом деле мешает тебе носить другие цвета?

Он вернул ей усмешку.

— Настоящая причина в том, что, как ты уже успела заметить, из-за моего… дефекта, я слишком волнуюсь о костюмах, о мебели в доме. Это похоже на то, как хотят выделиться близнецы, стараясь быть полной противоположностью друг друга. Чёрный подходит мне и стройнит мою нескладную фигуру. И нравится мне… Но если тебе не нравится…

— Нет! Нет, мне нравится. Я просто спросила. И ты вовсе не нескладный. Но очень высокий… Я не считаю это недостатком… просто ты выше, чем другие…

Кристина почувствовала, что краснеет. Она не раз и не два отмечала этот факт, глядя на его спину, когда он готовил или сочинял.

— У нас осталось два дня. И… скоро обед, а я пока ничего не приготовил.

Эрик ретировался из комнаты, оставив девушку одну. Впрочем, она догадывалась, что мужчина тоже смущён. Кристина глупо улыбнулась и хаотично нажала на клавиши.

Ей не было так спокойно и так радостно с тех самых пор, когда ещё был жив её отец.

Девушка вышла из комнаты, думая о том, что нужно проведать отца. Но не сейчас.

Осталось два дня.

***

Вечером они сидели на диване, обняв друг друга, и долго молчали, просто глядя на языки пламени в камине.

Счастье и покой… Кристина размышляла об этом, и, подняв голову, взглянула на Эрика, задав вопрос:

— Ангел, — это было привычкой, так называть друг друга, но привычкой несомненно, приятной. — Я не знаю, уместно ли такое спрашивать, после того, как ты рассказал мне о таком ужасном прошлом, но… У тебя были счастливые дни? Может быть, немного, но должны же быть… До меня, до Оперы. В детстве…

Произнеся это вслух, Кристине бы хотелось отмотать время назад. Она чувствовала вину за это и не хотела, чтобы он счёл вопрос, как насмешку.

Девушка почувствовала, как его тело напряглось.

— Моя жизнь не была обычной, милая. Но, вместе с болью и лишениями было и счастье.

Постепенно его напряжение исчезло. Кристина была права, спокойных и счастливых дней у него было мало. Но всё же, были. Эрик поведал ей о таких днях. В основном, это были моменты, когда кто-то прикасался к нему с нежностью, а не для того, чтобы ударить. Когда мама (он старался делать вид, что ненавидит её, за ужасное к нему обращение, но в его голосе проскакивала любовь к этой женщине — безусловная, какой только может ребёнок любить свою мать), проявляла к нему хоть какой-то интерес, пыталась любить его, даже если не получалось. Когда он постигал новый талант (Кристина специально засекла время — Эрик говорил об этом полчаса, с таким огнём в глазах, с таким восторгом, что она почти против воли видела перед собой маленького мальчика, а не взрослого мужчину).

— Видишь, всё не так уж плохо. Я не говорю, что это нормально, но… — она замялась, не зная, что сказать дальше. Ситуация была сложной. Да и Кристина никогда не задумывалась над тем, что убийство может быть совершено в целях защиты. Она до сих пор не знает, как на это реагировать.

На всю историю Эрика в целом.

Кристина закусила губу. Да что там! Она даже не знает, как объяснить это себе, не то что ему.

От бессилия, что не может помочь ему, смыть эту боль, всё что он пережил, её одолели слёзы. Кристина подумала, что было бы прекрасно, познакомься она с Эриком в то время, когда он был её ровесником. А ещё лучше было бы спасти его из того ада, что он пережил.

Девушка вздрогнула, ощутив на своей щеке его ладонь. Кажется, она ненадолго забылась.

— Не плачь обо мне, Кристина. Лучше, расскажи мне о своём детстве.

http://tl.rulate.ru/book/107881/3933361