Готовый перевод The Moth of Brightlyre / Мотылек из Брайтлира: 4. Мотылек не может Улететь

Окружая мир со всех сторон, «Червовая стена» стоит между всем, что мы знаем, и всем, чего мы не знаем, - это конец света, фон мира, основы мира. Она скрывается за звездами, под морем, за границами земель и континентов. Ротар Джина Рама описывает Червовую Стену как чистую, извивающуюся стену из огромных алмазных червей, но, в отличие от других конструкций Антомельда, Червовая Стена никогда не кусается. Она никогда не передвигается, не покушается на жизнь смертных. Это просто стена, и ничего больше.

Кто создал эту стену?

Что скрывается за стеной?

Что произойдет, если ее сломать?

Для нелюбопытного смертного эти вопросы, пожалуй, лучше оставить без ответа. Как солнце встает утром, а луна светит ночью, так и Червовая Стена вечна - не предавайте ее, и она не предаст вас.

 Отрывок из книги «Руководство новичка по Брайтлиру: Издание Младшей Академии», глава четвертая, автор - Уайт Белл Вана

Стены пещеры были покрыты биолюминесцентным грибком, и Сердце все еще не могла поверить, что все это скрывалось под ее башней.

Цветы и луга не были похожи ни на что, знакомое ей с вершины горы. Наверху травяные поля всегда были идеально ровными, словно за ними по ночам ухаживали невидимые косцы, а здесь стены были густо увиты переплетениями ветвей, светящимися луковицами, розовато-лиловыми плодами и всевозможной дикой растительностью. С гребней потолка то тут, то там стекали брызги воды, а по главному туннелю, словно лианы, растущие к солнцу, бежали маленькие речные ручейки. Над всем этим витали легкие цветочные ароматы. Воздух был свежим и хрустящим, слегка влажным, но в то же время чуть сладковатым, словно кто-то выжал нектар и разлил его по округе, и каждый шаг по мягкой и вязкой почве заставлял ее кожу трепетать от восторга.

Все это было так... красиво.

— ... Не трогай это! — Смайли тяжело дышала, когда уже в тысячный раз за последний час оттягивала Сердце за усики, чтобы не дать ей потрогать и положить в рот ярко раскрашенный цветок. — Я знаю, что тебе интересно, и мне... мне тоже интересно это место, но не надо трогать вещи, потому что тебе просто хочется узнать какие они! Это один из способов заразиться непонятными болезнями, от которых ты не сможешь найти лекарство!

Сердце надулась, она убрала руку и отошла от стен, чтобы пойти по прямой дороге вперед.

— Я не могу трогать это, я не могу трогать то... но я впервые вдали от своей башни! Я хочу посмотреть!

— Нет. Ты увидишь гораздо больше, когда мы спустимся с этой горы.

— Правда?

Смайли скривила лицо: — Да, правда. Брайтлир - большое место. Как только ты выберешься наружу, ты сможешь увидеть и потрогать еще много всего, что и вполовину не будет таким смертельно опасным, как то, что может быть в этой пещере. Я никогда не видела пещеры с таким количеством странных растений, как здесь. Полагаю, некоторые из них вызовут у тебя неизлечимые болезни, если ты к ним прикоснешься, так что... держи себя в руках, пока что, пожалуйста. Ради меня?

Сердце снова надулась, но в основном для того, чтобы поддразнить девочку.

— Хорошо! Если ты так говоришь! Но опять это слово, которое ты все время повторяешь... «болезнь», да? Ты сказала, что страдаешь от неё?

К этому моменту Сердце уже не удивлялась, что на нее направлена очередная серия растерянных взглядов.

— ... Слушай внимательно, хорошо? Особенно если ты потеряла все свои воспоминания о том, какого жить Богом Насекомых, — сказала Смайли, подняв палец. — Независимо от имени, Бог Насекомых - это существо, стоящее выше смертных. Мы бессмертны. Нам не нужно есть, пить, дышать и спать. Большинство из нас могут ходить по стенам, чувствовать стрелы за сотню метров и использовать свою уникальную физиологию насекомого, чтобы победить противника. Хотя только что переродившийся Бог Насекомых с новым сосудом может быть слаб, если он будет просто есть питательную пищу, интенсивно тренироваться и время от времени выходить из спящего состояния, рост силы будет постоянным и бесконечным, пока он не переродится в новый сосуд. Ты понимаешь, что все это значит?

— Нет! — бодро ответила Сердце

— Это значит, что мы, Боги Насекомых, находимся на вершине пищевой цепочки Брайтлира, — сказала она с легким триумфом. — Даже самый неизвестный Бог Насекомых может накопить кучу еды, тысячу лет тренироваться в случайной пещере и появиться на свет достаточно сильным, чтобы поднять гору. Нам могут отрубить головы и конечности, а самые сильные из нас смогут регенерировать все это за полсекунды. Есть Бог Богомолов с клинками, достаточно острыми, чтобы рассечь небо. Есть Бог Жуков с экзоскелетом, достаточно прочными, чтобы выдержать силу от падения метеорита. Ты ведь видела Космос? Когда она пролетает по небу каждый день, как солнце, она тянет крылья, и звезды дрожат - и мы даже не говорим об уникальной магии, которой обладает каждый Бог Насекомых. Наша магия непостижима. Я уверена, что твоя магия «Божественная Швея» не связана с тем, что ты Бог Мотыльков, а скорее с тем, что ты воплощение своего имени «Сердце».

— ...

— Я хочу сказать, что, даже имея все преимущества перед смертным человечеством, мы не непобедимы.

Костлявая третья рука потрепала Сердце по щеке, и она обернулась, вздрогнув, хотя и не знала, почему удивилась, увидев четыре дополнительные руки, торчащие из спины Смайли.

Все они были направлены вниз, на сломанные ноги девочки и на черные, гнилые вены, проступающие под кожей на коленях.

— ... В мире существует множество их видов с различными последствиями, но в целом все «болезни» - это яды, которые ослабляют наше тело и препятствуют регенерации, — тихо сказала она. — Существо, преследовавшее меня, сделало это. Его когти покрыты черным, сладко пахнущим маслом, и когда оно попадает в кровь Бога Насекомых, то остается там и ослабляет Бога Насекомых. Этот экземпляр очень неприятен. Всего лишь небольшая ранка, а на ее очистку уйдет не меньше недели, и у меня нет лекарства, чтобы избавиться от нее поскорее. Мне остается только ждать.

Сердце сжала челюсти, глаза затуманились, когда она с тревогой посмотрела на девочку.

— Это заболевание не смертельно, ведь так? Ты поправишься, просто подождав?

— Я не умру от такого количества, но некоторые редкие болезни могут быть прямо-таки смертельными, — сказала Смайли, покачав головой. — Болезни... немного уравнивают шансы. Нашим противникам легче пробить нашу броню и добраться до нашей сути. В тяжелых случаях, когда Бог Насекомых поражен таким количеством недугов, что даже дышать больно, он может выбрать перерождение, передав свое ядро новому смертному сосуду - недуги не передаются, так что Бог Насекомых может просто начать все сначала с новым телом, хотя ему придется восстанавливать свои силы с нуля, постоянно линяя. Это мучительно, но... лучше, чем жить с сотней болезней.

— Значит, если ты переродишься сейчас в новом теле, то сможешь просто избавиться от яда в ногах?

— Да.

— Во что ты можешь переродится?

— Во все, у чего есть собственное «ядро», орган, с которым они не могут сосуществовать. Люди, зверолюди, гарпии, эльфы, великаны - когда мы перевоплощаемся, маленькое насекомое, которое является нашим ядром, пожирает их ядро и занимает их место. Затем ядро переносит их первичные черты насекомого на новый смертный сосуд.

— ... О!

Этот процесс, конечно, звучал более жутко, чем ожидала Сердце, но она не могла отрицать, что ей было очень интересно узнавать о себе все больше и больше нового.

Смайли нахмурилась, продолжая плутать по пещерам, выбирая повороты, которые, как ей казалось, больше всего вели вниз: — Ты вообще-то должна знать все, что я сказала. Ты же сама Бог Насекомых.

— Хм? Да, но, как я уже говорила, я действительно застряла на вершине горы на протяжении последних восьми тысяч лет!

— Значит, ты живешь и гуляешь по окрестностям уже восемь тысяч лет?

— Да!

— Тогда почему ты еще не стала самым сильным Богом Насекомых в мире? Если бы ты начала линять, скажем, хотя бы две тысячи лет назад, ты бы уже была с натренированной силой будто за шесть тысяч лет...

— Я ничего не ела, и я не знаю, как выглядит эта линька! Я не знаю, как это делается!

— ...

В этот момент Сердце почувствовала, что девочка устала от разговора с ней.

— Я не понимаю. Ты - Бог Насекомых. Вопрос еды отпадает, линька - это инстинктивный процесс. Каждая новая реинкарнация знает, как это делается...

— Но я ничего не чувствую! Я, наверное,... сломаный Бог Насекомых, или что-то в этом роде! Даже мои крылья не работают!

Темные глаза девочки пронзительно смотрели вниз, на крылья, а пальцы прослеживали их естественные складки. Сердце слегка вздрогнула. Раньше она этого не замечала, но когда кто-то трогает ее крылья, обнимая сзади, это было очень щекотно.

— Твои крылья... не работают?

— Они не позволяют мне летать!

— Ты не можешь ходить по стенам и потолкам?

— Я никогда не пробовала?

— А твои антенны?

— Хм... я должна чувствовать с их помощью приближение предметов издалека?

Смайли наклонила голову, недоумевая: — Тогда к какому типу Богов Мотыльков ты относишься ? Все известные мне Боги Мотыльки умеют летать и ходить по стенам. А у тебя нет никаких уникальных... способностей?

Впервые за долгое время глаза Сердца загорелись от волнения, и она жестом попросила Смайли присмотреться. Она вытянула руки перед собой ладонями вперед и покрутила пальцами, а затем сунула оба указательных пальца в рот и потянула, выдернув из ногтей пару тугих шелковых нитей.

Невозможно было скрыть дрожь, которая прошла по телу Смайли, когда она увидела демонстрацию «уникальной особенности» Сердца, но это, несомненно, было «уникально».

— ... Интересно, — пробормотала девочка, наклоняясь вперед, чтобы оторвать нити, за которые Сердце все еще держалась зубами. Мягкие, гулкие вибрации отозвались в ее зубах. — Ты... ну, я никогда раньше такого не видела. Я знаю Бога Жуков, который может извергать огонь и распылять токсины, и Бога Богомолов, который может так эффективно маскироваться, что становится практически невидимым, но такое для меня в новинку. Ты, случайно, не называешь себя как-то по-особенному?

— Йархм шилькмуряд!

— Сначала отпусти нити...

— Я шелкопряд! — сказала она, разжимая зубы и срезая нити с ногтей другими ногтями; это быстрое, отработанное движение она проделывала бесчисленное количество раз за все эти годы. — Может, это и не настоящее слово, но, по крайней мере, именно так я хотела бы себя называть! Разве я не могу просто придумать его для себя?

— ... Конечно, почему бы и нет? — Смайли вздохнула, раздраженно хмыкнув. — Честно. Кто ты? Почему ты не можешь просто сказать мне, что делает твоя магия?

Сердце тихонько хмыкнула, продолжая идти вперед: — Может, по той же причине, что и ты не можешь сказать мне свое имя?

— Я... я благодарна тебе за то, что ты спасла мне жизнь, но если бы я сказала тебе...

— Такое плохое имя, да? Стыдно? Эй, эй, я обещаю, что не буду смеяться, если ты мне скажешь...

Раздраженная, Смайли подергала себя за усики: — Я принадлежу к фракции Богов Насекомых, известной большинству людей как «Семь великих Однозначностей», — пробормотала она. — Не вызывает ли это название у тебя неприятных, болезненных воспоминаний? Теперь ты знаешь, кто я?

— Хм...

Сердце закатила глаза, погрузившись в раздумья.

Но лишь на секунду.

— ... Нет! — Сердце решительно покачала головой, а затем снова засияла, глядя на девочку. — Знаешь, может, ты просто скажешь мне свое имя? Ты уже так много сделала мне намеков, что теперь , наверное, и узнать не страшно, правда?

— А почему ты так хочешь знать мое имя? Поможет ли оно нам быстрее выбраться с этой горы?

— Разве это ненормально - хотеть знать чье-то имя, чтобы узнать его получше? Ты ведь мой первый друг!

— Я... Я хочу сказать, что Боги Насекомых не должны так легко раскрывать свои имена незнакомцам, — сказала девочка, переместив свой вес и отвернувшись к ближайшей стене из лиан, отводя взгляд от Сердца. — Допустим, ты затаила злобу на мое предыдущее воплощение, хотя я не тот же самый человек... Ты бы все равно пришла за жизнью этого воплощения, чтобы отомстить, нет?

— А разве на твою фракцию есть за что обижаться?

— Не по своему желанию. И... не по своей воле.

Сердце нахмурилась: — Тогда что плохого в том, что я хочу узнать твое имя?

— Ты... не понимаешь, — сказала Смайли, и в ее голосе зазвучали нотки гнева. — Я же сказала тебе, что я - ужасное предзнаменование. За мной охотятся... ты не должена была...

— Честно говоря, чем больше я с тобой разговариваю, тем больше думаю, что мне не стоит доверять всему, что ты говоришь! — щебетала Сердце, посылая девочке сияющую улыбку в ответ. — Видишь ли, всё направлено против тебя! Я не знаю точно, что такое «Семь Великих Однозначностей», но мне кажется, что ты очень... гм, противоречива? Ты насторожена настолько, что не хочешь называть мне свое имя, потому что думаешь, что я могу представлять для тебя опасность, но в то же время ты достаточно благодарна, чтобы отвечать на мои глупые вопросы! Я не могу полностью доверять тебе, не так ли?

— ... Какой же ты странный, странный Бог Насекомых, — пробормотала Смайли, наклоняясь вперед и упираясь лицом в спину Сердца. — Ты можешь так улыбаться, но при этом говоришь самые возмутительные вещи...

— Ах! Смотри! Что это?

В нескольких шагах перед ней открылась небольшая пещера, и она безрассудно бросилась вперед, попав в большую, более холодную пещеру, где сквозь дыры в потолке толпами падали столбы лунного света.

Это было еще одно зрелище, которое она никак не ожидала увидеть под своей башней.

Мох, стелющиеся сталактиты и пышные кустарники украшали поляну, живописно окружая сверкающий пруд в центре пещеры. От центральной части пещеры ответвлялись дюжины пустых туннелей. Дул прохладный ветерок, но воздух был чистым, а его давление на нее странно уютным, и девушка не смогла удержаться от широкой улыбки, когда зашагала вперед, перескакивая через мелководье в своих полустертых сандалиях. Водопад на вершине горы всегда был слишком бурным, чтобы она могла в нем играть. Теперь, когда представилась возможность, она хотела воспользоваться ею в полной мере.

А Смайли, в свою очередь, не очень-то и жаловалась.

— Можно я тебя ненадолго отпущу? — спросила Сердце, подойдя к краю полузатопленного пруда и широко улыбаясь. — Я хочу отдохнуть, прежде чем мы продолжим! И обещаю, что не задержусь здесь надолго! Совсем чуть-чуть! Я хочу немного попрыгать...

— Все в порядке. Пожалуйста, позволь мне спуститься. Я бы тоже хотела смыть с себя всю пыль и грязь.

Эти слова Сердце хотела услышать больше всего. Она осторожно спустила девочку на берег пруда и тут же прыгнула в воду, осознав в момент взлета, что на самом деле не умеет плавать, и с размаху плюхнулась в центр, обдав Смайли с ног до головы, когда та начала барахтаться в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться.

Впрочем, ощущение невесомости быстро усилилось. Вода, окутавшая ее по самую шею, была прохладной, как полуночный ветер, а одежда ничуть ее не тяготила. Ее игла была полой. Она вынула ее и положила на поверхность, и теперь могла плыть без всяких усилий. Ее глаза блестели, когда она издавала нечто среднее между смехом и хихиканьем, раскачиваясь взад-вперед, влево-вправо, переходя из одного конца пруда в другой; Смайли делала жесты руками и подражала Сердцу, девушке не потребовалось много времени, чтобы понять, как плавать. Или, по крайней мере, делать вид, что плавает. Может быть, в мире существуют водные Боги Насекомых? Она даже представить себе не могла, как они выглядят.

Она медленно, ритмично перебирала ногами и плавала на спине, греясь в мягком лунном свете, сложив руки на голом животе.

Еще несколько часов назад она и представить себе не могла, что будет заниматься подобными вещами.

Что за мир ждет ее внизу?

Каких богов-насекомых она встретит?

Есть ли под горой деревни? Города? Разросшиеся города, могучие крепости, корабли на парусах и звери на облаках - что еще красивого и фантастического она могла себе представить, а потом обнаружить прямо перед глазами?

А вот этот пруд, всего в нескольких сотнях метров под ее башней...

— ...

Если бы только она не провела восемь тысяч лет в страхе перед высотой, а решила бы отважно отправиться в мир; где бы она была сейчас, если бы покинула свою самодельную тюрьму намного, намного раньше?

— ...

Она не знала.

Но сейчас, когда вода стекала по ее спине и смывала волосы, она чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо прежде.

— Эй, Смайли! Не хочешь прилечь со мной? Я знаю, что ты не можешь ходить и, наверное, часто двигать ногами, но для этого тебе не нужны ноги!

— ...

— Эээй?

— ...

— .... Смайли?

Стук.

Плюх.

Крик, заглушенный тяжестью воды.

Она не думала. Она не ждала. Сердце перевернулась на спину и увидела, что девочка исчезла, а на том месте, где она только что сидела, вода расходилась мелкой рябью. Под ней колыхалась черная тень. В одно мгновение Сердце опустила голову под воду и посмотрела прямо вниз, оторвав ногти и вытягивая их правой рукой.

Пять шелковых нитей, словно копья из звездопада, пронзили глубину и обвились вокруг вытянутой руки Смайли, запутываясь друг в друге. Она шипела пузырями, тянула, дергала изо всех сил. Тень, пытавшаяся утащить девочку в глубину, не ожидала такого сопротивления и отпустила ее. Она закрутила нити и вытолкнула Смайли на поверхность, выставив перед собой иглу, как клинок; и все это время она не могла не дрожать при виде чудовища, поднимающегося, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Она не замечала этого, ведя себя беззаботно, словно уже пройдя все опасности, но в какой-то момент чудовище опустилось на дно пруда.

... Оно не стало ждать.

Оно вскочило на ноги и бросилось прямо на нее, выставив когти за громоздкие плечи. Под водой оно было и вполовину не таким быстрым, как час назад, когда набросилось на брошенный ею деревянный кол, но все равно она едва успела отпрыгнуть в сторону, отбросив туловище назад, когда когти впились в борта пруда, раскалывая камень и острые кристаллы. Зрение было затуманено, но она была уверена, что еще один сильный удар - и она будет полностью рассечена. Она не была Богом Жуков. Ее крылья были слабыми, как и защита, а одежды не хватало даже на половине тела, не говоря уже о защите от его природного оружия.

Она не могла сразиться с ним и победить.

— ... Думай!

— Как он узнал, где я?

Монстр снова бросился на нее, и она увернулась еле увернулась, снова угодив в твердый камень. Очевидно, оно все еще было слепым, но под водой даже она могла определить, где оно находится и что делает, только по вибрациям; ее антенны не были совсем бесполезны. Это означало, что он видит ее гораздо четче, чем она его, а значит, на этот раз отделаться от него не удастся.

Сначала нужно было выбраться из воды, но позволит ли он ей это сделать?

— ...

Это была не уверенность. Не решимость. Это была чистая сила отчаяния, которая заставляла ее отступать назад, пока ее крылья не коснулись стенок пруда, игла была крепко зажата в левой руке, а зубы стиснуты так сильно, что казалось, они могут треснуть. У нее был наполовину готовый план. Чудовище решило бросить ей вызов. Оно закричало - гортанный, рваный звук - и бросилось вперед в безумном порыве, задрав когти и готовое переломить маленького мотылька пополам.

Она ждала. Она считала каждую мучительную полусекунду, пока не пришло время - она увернулась. Опустила иглу над собой, прижала рукоятку к стене, острый кончик направила на монстра; и тот врезался головой в ее иглу, полый металл встретился с хитином во взрывной, гулкой ударной волне. Ее барабанные перепонки зазвенели так, словно рядом с ней били барабаны. Трудно было удержаться от вздрагивания и крика, но еще труднее было монстру, который почувствовал, как вибрация прокатилась по его хитину, по позвоночнику, пробежала по извилистым мышцам и деформированным хрупким костям; он корчился, совершенно дезориентированный, с когтями, все еще впивающимися в стены.

Возможность.

Прикусив язык, она подплыла к монстру сзади и обкусила все десять ногтей, обмотав нити вокруг его рук и туловища, а затем ударила ногами по спине. Это движение застало его врасплох. Игла начала опускаться, и она поймала ее между пятками, пока ее руки связывали нити вместе, затягивая узелки. Долго она не продержится. Десять, максимум двадцать секунд, но этого времени было достаточно, чтобы она начала колоть иглой стену над корчащимся существом, стараясь обрушить все камни, которые уже были почти выбиты, - и ее авантюра оправдалась.

С ужасным стоном сошла небольшая лавина, и она оттолкнулась от него, прежде чем ее вместе с чудовищем раздавило и потащило в пропасть.

Ее полуплан сработал.

— ...

Она бы кружилась и праздновала, если бы не заметила вибрацию, доносящуюся снизу. Монстр не был мертв. Совсем не мертв. Пройдет еще немного времени, прежде чем он сможет освободиться от тяжелых обломков, но когда это произойдет... он наверняка не попадется на тот же трюк снова.

Она загремела ногами, карабкаясь к свету, и вынырнула на поверхность с ненужным глотком воздуха. Зрение было мутным, уши заложило водой. Смутно она видела, как Смайли ползет по берегу, громко кашляя, ее пепельную паутину волос можно было различить даже с большого расстояния. Сердце задрожала, из горла вырвался низкий рык - она добралась до девочки на четвереньках как раз в тот момент, когда пруд покрылся сильной рябью. Хрустальная пыль взлетела на поверхность. Ее антенны все еще были погружены в воду, и дрожь, пронизывающая их, заставила ее вздрогнуть еще раз.

Одним плавным движением она забросила Смайли на спину и побежала так быстро, как только могла.

Она не знала, был ли выбранный ею туннель «правильным», но, похоже, он вел вниз.

И она не оглядывалась.

Ни разу.

У Сердца шумело в ушах, а страх сгущался в груди, и она услышала, как когти чудовища вылезли из пруда и загребли по берегу.

Охота только началась, и она вновь с болью вспомнила, что при всем веселье и азарте, которые она испытывала...

— Я...

— ПОМНЮ...

— ТЕБЯ...

... Сегодняшний день, ее восьмитысячный день рождения, не был похож ни на один другой.

http://tl.rulate.ru/book/106745/4076125