Готовый перевод Gideon Drake and the Fire Within / Гидеон Дрейк и внутренний огонь ✅: Глава первая: Мальчик, который умер

Обвинение изложило свои доводы, и притом веские, подумал Джонатан Гримсби. Он уставился на свои крепко сжатые руки, едва вслушиваясь в заключительные слова оппонента. Вскоре должна была наступить очередь выступить для адвоката защиты Гримсби , но он оказался в некотором затруднении.

По большей части он согласился с тем, что утверждал. В конце концов, многие считали его одним из наиболее прогрессивных представителей Министерства магии. Однако, в этот раз, учитывая то, как он себя чувствовал, Гримсби поймал себя на том, что задается вопросом, достоин ли он причислять себя к этой небольшой группе.

Он напомнил себе, что каждое дело заслуживает того, чтобы адвокат приложил максимум усилий, несмотря на любые личные взгляды, которые они могут иметь. Вдобавок ко всему, его послужному списку действительно не помешало бы добавить очко в колонку побед. Несмотря на это, он не был уверен, что его сердце действительно лежит к этому делу.

Он знал, что его единственный шанс - воззвать к лучшей стороне коллегии. К сожалению, главный мировой судья, как и большинство членов коллегии, был пережитком прошлого. Тот, кто пережил темные времена и чьи решения, как подозревал Гримсби, часто основывались на страхе, а не на каком-либо реальном желании поддержать закон или традицию.

Гримсби рассеянно заметил, что оппозиция заняла его место. Он поднялся со своего места  с целеустремленностью и уверенностью, которые скрывали его истинные чувства. Его коллеги могли считать его  "молодым", "наивным” или даже "с разбитым сердцем", но он по-прежнему хорошо справлялся со своей работой. Кроме того, в отличие от своего противника, он также был красивым мужчиной и не гнушался использовать это в своих интересах.

Тяжелая рабочая нагрузка и появление дома нового ребенка состарили Джонатана Гримсби не по годам, но легкая седина по бокам его волнистых золотистых волос была едва заметна, а бледно-голубые глаза ярко сияли, несмотря на темные круги под ними. Он откинул с лица свои золотистые локоны и начал свою речь, стараясь подольше поддерживать зрительный контакт с каждым из магистратов — с женщинами немного дольше.

Его монолог касался магического права, истории и этики, и даже включал сравнения из немагического мира Магглов. Гримсби высказал несколько сильных замечаний и заметил, что взгляды некоторых членов комиссии смягчились. К сожалению, когда он заметил, что главный судья, пожилая ведьма с пышной прической и слишком большим количеством макияжа, оставалась равнодушной и к его словам, и к его чарам, он не мог отделаться от ощущения, что ведет проигранную битву.

Гримсби перевел дыхание и высказал свою заключительную мысль: "В заключение, леди и джентльмены, мы судим о других на основе их действий, но только осознавая эти действия, мы можем привлечь их по-настоящему к ответственности. Этот инцидент был трагичным, но вынесение предлагаемого приговора не только несправедливо, но и является  архаичной практикой, которая бросает вызов самой природе. Я умоляю вас всех, давайте найдем другой способ.'

Он занял свое место, в последний раз кивнув коллегии и бросив стальной взгляд на своего оппонента, чьи пышные седые усы едва скрывали ухмылку. Главный судья поднялся и объявил на удивление писклявым голосом: "Спасибо вам, адвокаты. Коллегия соберется и вынесет вердикт в течение часа".

Гримсби покинул зал суда бок о бок со своим оппонентом, что было немалым достижением, учитывая, что Альфред Джентри был довольно дородным мужчиной.

Джентри также был невысокого роста, так что Гримсби пришлось наклониться, чтобы расслышать его шепот, когда они выходили из зала: "Ну же, Гримсби, мой мальчик", - сказал он. "Между нами говоря, какова твоя реальная позиция по этому вопросу?"

Гримсби был удивлен, почувствовав искренность в голосе пожилого джентльмена. Он помолчал, прежде чем ответить: "Честно? Я не уверен. Я знаю, что Министерство должно предпринять какие-то действия, особенно учитывая огласку инцидента, но отказывать ребенку в его праве по рождению, когда он уже так много потерял? Я не знаю, как с этим примириться.'

Джентри дернул головой, что, казалось, свидетельствовало о некотором понимании, и ответил: "А если бы его оставили без присмотра только для того, чтобы он пошел по темному пути?"

Гримсби не нужно было обдумывать свой ответ на этот вопрос, это была самая суть вопроса: "В том-то и дело, Джентри. У всех нас есть такое право, не так ли? Меня всегда учили, что именно наш жизненный выбор определяет, кто мы есть, и мы спорим о том, стоит ли лишать кого-то выбора. Я беспокоюсь о создающемся прецеденте.'

Когда они дошли до конца коридора и начали подниматься по лестнице на девятый уровень, Джентри сказал: "Да, я разделяю это беспокойство. Увы, мой мальчик, теперь это не в нашей власти".

Они направились к лифтам с золотыми решетками и отправились обратно в Департамент по обеспечению магического правопорядка на втором уровне. Джентри кивнул ему на прощание и пошел по коридору направо, в то время как Гримсби направился налево.

Добравшись до своего офиса, Гримсби заметил, что пара межведомственных служебных записок следовала за ним от лифта. Он наблюдал, как бумажные самолетики приземлились и развернулись поверх его уже переполненного почтового ящика. Он, несомненно, увеличился вдвое с тех пор, как он уехал в суд тем утром.

Он занял свое место, откинулся на спинку и закрыл глаза, чтобы обдумать это дело и то, как оно дошло до такого состояния. Прошло всего четыре дня с тех пор, как ему поручили это дело. Его вызвали в то, что оказалось оперативной группой, возглавляемой Департаментом по магическим происшествиям и катастрофам.

Авроры, Обливиаторы, Целители и многие другие были собраны, чтобы отреагировать на инцидент высокого риска. Наземная группа уже была отправлена, но за кулисами предстояло многое сделать, не только чтобы контролировать инцидент, но и для того, чтобы маггловский мир не пронюхал о том, что произошло.

Это было отнесено к четвертому классу - магическому несчастному случаю, при котором была высокая вероятность присутствия свидетелей-магглов, а также случаям со смертельным исходом. К счастью, это не достигло уровня Пятого класса - катастрофического события, но прошло некоторое время с тех пор, как сообщалось о чем-либо выше третьего класса.

Гримсби прибыл в комнату реагирования, где был поражен уровнем активности. Это было очень просторное помещение в форме полусферы с пилотируемыми станциями, размещенными вдоль периметра, и вогнутыми стеклянными панелями, украшающими стены сверху. Он уже бывал там один раз ранее. Однако на этот раз почти все панели были активны и отображали визуальные записи событий, предположительно, произошедших во время инцидента, судя по хаотичным сценам на дисплее.

Он направился к заведующей отделом, мадам Валери Освальд, которую сразу можно было узнать по ее плавающему креслу с цветочным узором, которое перемещалось по комнате, пока она следила за различными экранами и консультировалась с дежурными операторами внизу.

Взмахнув волшебной палочкой, черноволосая ведьма в очках поднесла кресло к Гримсби и другим прибывшим, чтобы проинформировать их о ситуации. Ясным и контролируемым голосом она сообщила им: "Примерно в одиннадцать утра сегодня возле оживленного маггловского торгового центра произошел мощный магический взрыв. Сообщения все еще поступают, но мы понимаем, что это могло быть результатом попытки похищения".

Толпа с напряженным вниманием слушала, как мадам Освальд использовала изображения на стеклянных экранах в качестве наглядных пособий: "Неизвестный волшебник находится среди мертвых и считается похитителем, но, однако, не преступником. Были отправлены авроры, чтобы оцепить район, и следственный отдел уже занимается этим делом.

"Пока это выглядит как единичный инцидент, но есть много жертв с травмами различной степени тяжести, включая шесть подтвержденных смертей, и — боюсь сказать — свидетельства применения темной магии. Это означает, что инцидент будет тщательно изучен не только волшебным миром, но и магглами. Таким образом, нам всем предстоит много работы".

Ведьма начала раздавать индивидуальные задания группе. Один за другим они продолжили свой путь, пока не остался только Гримсби, и в этот момент мадам Освальд наконец сказала: "Следуйте за мной, пожалуйста, Гримсби".

Он подчинился, когда ее кресло перенеслось в соседнюю комнату, которая оказалась ее личным кабинетом. Внутри кресло поднялось, а затем с глухим стуком опустилось за большой письменный стол, и она жестом пригласила Гримсби занять место напротив.

Она налила им обоим по чашке чая с серебряного сервировочного подноса и глубоко вздохнула, прежде чем сделать глоток. "Итак," сказала она, "зачем я привела вас сюда?"

"Ну, если имело место похищение, то, возможно, была веская причина для магической реакции, очевидно, не такая, которая привела бы к четвертому классу, но я полагаю, что меня вызвали представлять интересы преступника?" - сделал вывод Гримсби. "Была ли обнаружена ответственная за это ведьма или волшебник?"

"Что ж, вы правы. Однако, существуют исключительные обстоятельства, которые не могут повториться за пределами этой комнаты. Волшебник, о котором идет речь, был несовершеннолетним.

Гримсби не смог сдержать недоумения, прежде чем спросить: "Вы говорите, что несовершеннолетний волшебник, применявший темную магию, ответственен за инцидент в Четвертом классе? Это был студент Хогвартса?"

Мадам Освальд сделала еще глоток из своей чашки, посмотрела на него поверх очков и серьезным тоном ответила: "Волшебник, о котором идет речь, не студент. Он младенец. 10 месяцев и 12 дней, если быть точным."

Гримсби вздрогнул и воскликнул: "Младенец?" Для юных ведьм и волшебников случайные магические действия во время стресса или сильных эмоций были не редкостью, но младенец, который использовал магию такого масштаба и без палочки? И при том еще и темную магию? Это было определенно неслыханно.

Он сразу понял, что это откровение может иметь серьезные последствия для волшебного мира и для маленького мальчика. "Что будет дальше?" - серьезно спросил он у ведьмы.

"Расследование продолжается, но министр Шеклболт проинструктировал меня держать эту информацию в секрете, по крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем больше. Таким образом, я буду рекомендовать созвать комиссию для рассмотрения вашего вопроса. Вы будете выступать в защиту мальчика. Я уверен, вы согласитесь, что открытое судебное разбирательство чревато распространением слухов, даже при наличии приказа о неразглашении."

Гримсби не нравилась идея быть вовлеченным в сокрытие информации Министерством, однако он понимал причины этого. В маггловском мире этот инцидент запомнился бы как трагический несчастный случай; скорее всего, речь шла бы о взрыве газа. В волшебном мире, однако, это запомнилось бы как угроза хрупкому миру, которым наслаждались в течение последнего десятилетия.

Гримсби был выведен из задумчивости очередной запиской, упавшей на его стол. Он выпрямился в кресле, чтобы увидеть, что это сообщение помечено как "срочное". Вердикт был вынесен. Он поспешно спустился обратно в зал суда, его снова терзали мысли о том, достаточно ли он сделал, сделал ли все, что мог, для мальчика.

http://tl.rulate.ru/book/105936/3771033