Готовый перевод 앙신의 강림 / Пришествие Бога Смерти: Том 7. Глава 22

«Энториум Корте!» – провозгласил Гультеин, и термиты вновь застыли в форме каменных глыб.

Редкое чудо – наполовину насекомые, наполовину камень. Монстры, которых на всём белом свете можно встретить лишь в этой долине.

Они опять погрузились в летаргический сон. До следующего раза, когда Гультеин решит их пробудить.

По щекам парня бежали длинные дорожки слёз.

Гультеин пополз по долине, опираясь на одни локти. Наконец, он добрался до головы главного старейшины и, горько рыдая, обнял её.

«У-ууу!»

Но скорбел он не только об отдавшем за него жизнь старейшине, но и о Большом Ямуке.

«Уа-аа, это я их убил! Оба погибли из-за меня! И почему таким героям пришлось умереть, спасая меня? Почему? Уа-аа!» – голосил Гультеин, катаясь по земле и прижимая голову старейшины к груди.

На него с высоты своего немалого роста взирал Маленький Ямук. И даже не осознавал, что слёзы текут и по его щекам.

«Гультеин, ну не надо так убиваться… Они принесли себя в жертву не только ради тебя, но ради всего нашего вида. За существование расы. И… пока не ясно, действительно ли погиб Большой Ямук», – пытался он утешить Гультеина.

Вот только и сам не верил, что Большой Ямук выживет. Куда бы ни забросила их телепортация, меч графа Бомонда, скорее всего, оборвёт его жизнь.

Ведь после ранения, нанесённого маркизом Йорком более десяти лет назад, Большой Ямук не мог даже толком пользоваться маной.

Есть ли хоть один шанс выжить в таком состоянии, когда окажешься с вражеским военачальником один на один? Пощадит ли его обозлённый граф?

Маленький Ямук присел подле Гультеина. И ласково пригладил волосы рыдающего родственника.

Из его глаз тоже безостановочно лились слёзы. При мысли о Большом Ямуке разболелось сердце. Кроме того, было очень тяжко взирать на трупы тёмных эльфов, разбросанные по долине. И ведь неясно даже, есть ли будущее у тех, кому удалось выжить!

Тёмные эльфы один за другим тяжело опускались на землю. Отбросив луки и кинжалы, они сидели, тяжело дыша.

В обычной ситуации они не позволили бы себе сесть пред Маленьким Ямуком или Гультеином. В присутствии военачальников, если только не приказано иного, садиться было нельзя. Так гласил суровый кодекс боевых тёмных эльфов.

Но теперь все были измотаны, мышцы сводила судорога и стоять не было сил.

Тёмные эльфы принялись растирать конечности.

В глазах по-прежнему стоял ужас. Страх, что вселили в их сердца граф Пенза и его паладины, тяжёлым грузом сдавливал грудь.

У-ууу… – Гулял ветер по Белой долине.

Всюду лежали тела павших собратьев. У входа в долину – погибшие от Рывка паладинов, а в самой долине – те, кто умерли от рук графа Пензы.

Тела тех, кто погибли в результате Рывка, выглядели поистине ужасно. Они фактически представляли собой груды фарша, да ещё и перемешались с останками изъеденных термитами паладинов. Настолько, что трудно было даже сказать, кому какое тело принадлежит.

Неприглядно смотрелись и убитые графом Пензой. Черепа многих были вдавлены ударами щита, в результате чего глазные яблоки выскочили из орбит и лежали отдельно от тела.

А у кого глаза остались на месте, был вбит в череп нос или сломаны челюсти.

О тёмных эльфах, кому перепало двойным топором, можно даже не говорить. Ведь на том была магия огненной атаки, причиняющая страшные ожоги одним касанием.

Можете представить урон, нанесённый таким оружием?

Останки тёмных эльфов были мало того, что порублены, так ещё и обожжены огнём.

У-уууу! – Новый порыв ветра принёс тошнотворный аромат.

Резкий запах крови и мертвечины!

«Блюэ-ээ!»

Тёмные эльфы впились пальцами в землю, их начало рвать. Ели они немного, но исторгли из себя всё до последней капли.

Мёртвым уже было всё равно. А тем, кто выжили, придётся существовать в непростые, суровые времена. Вспоминая тех, кто пал…

Тяжкий груз скорби накрыл не только тёмных эльфов, но и паладинов.

Граф Пенза позволил остановиться на отдых только когда они убрались от Белой долины достаточно далеко. После чего привалился к дереву и сам, занявшись обработкой ран.

Выглядел граф скверно. Всё это время он держался лишь за счёт волевых качеств, но травмы были столь серьёзны, что можно было лишь удивляться, как он вообще на ногах стоял.

Стрелами было изуродовано лицо, а суставы коленей, локтей и плеч обильно кровоточили. Несколько костей были сломаны.

«Вы в порядке, граф?» – подошёл лично обработать раны и наложить исцеляющие заклинания Креол.

«Нет, я совсем не в порядке. И я не об этих ранах и синяках, господин митрополит. Слишком уж многие паладины пошли на корм термитам…»

Глаза Пензы покраснели, словно одна мысль о случившемся приводила его в бешенство.

Креол хорошо понимал его чувства. Пенза мог казаться страшным демоном для врагов, но к подчинённым относился необычайно трепетно.

Митрополит кивнул, слезы подступали и к его глазам. Когда он вспоминал о нашедших свой конец в долине священниках, сердце его рвалось на части. Он тоже чувствовал за собой вину.

Узнай он, что Белая долина – царство муравьёв чуть раньше, и потери свелись бы к минимуму. Только знания такого он тогда не имел.

«Кроме того, я переживаю за графа Бомонда. Что с ним произошло? Почему он исчез?»

Креол тяжело вздохнул. А ведь точно – Пенза до сих пор не знает, из-за чего пропал Бомонд!

«Всё из-за Мирового древа, которому поклоняются все эльфы, точнее, из-за его листьев. Те имеют пепельный цвет с розовыми прожилками. Я сам впервые такой увидел, но… читал, что они делают возможным пространственное перемещение. Старый тёмный эльф использовал такой лист, чтобы переместиться куда-то вместе с графом Бомондом. Пока мы не смогли выяснить, куда…» – пояснил он, качая головой.

Пенза тоже вздохнул.

Некоторое время митрополит молчал. Но, наконец, решительно заговорил: «Наверняка можно сказать лишь одно – нас должны возглавить вы, граф Пенза. И, если только не решите вернуться домой, повести в сражение оставшихся паладинов.»

«Оставшихся паладинов…»

Граф Пенза обдумал слова Креола, после чего направил взор на уцелевшее воинство.

Из ста двадцати вошедших в Белую долину рыцарей выжили только пятнадцать. Ступившие же следом семьдесят священников уничтожены были полным составом. За исключением Креола, из оных живьём не ушёл никто.

Всего лишь пятнадцать человек!

Из ста двадцати элитных паладинов и семидесяти священников, выжили только пятнадцать!

Таких потерь рыцари Белого Льва не несли никогда, даже в жесточайших боях с Орденом Кроноса, происходивших двадцать лет назад. Более того, без вести пропал даже их бессменный командир, граф Бомонд.

«Фу-ух…» – дружно испустили ещё один тяжёлый вздох граф Пенза и митрополит Креол.

Уцелевшие в долине паладины сидели, опустив плечи. Все они тяжело дышали, движения были заторможены. Потому как парализующее вещество, впрыснутое термитами, ещё не вывелось из их организмов.

Когда же они принялись стягивать шлемы, доспехи и сапоги, с них посыпалась белая, похожая на песок, субстанция.

Термиты!

Стоило покинуть Белую долину, как насекомые обратились в камень.

Содрогнувшись, паладины принялись отряхиваться. Некоторые в сердцах молотили песок рукоятью меча, стремясь размолоть тот в прах.

Тела раздетых по пояс паладинов покраснели и опухли. Местами плоть отслоилась и кровоточила.

Но поверхностные шрамы – это цветочки. Настоящая проблема крылась в ранах, нанесённых изнутри.

Проникнув внутрь организма, термиты оставили множество дырочек в желудке и кишечнике. Схожим образом пострадали и дыхательные пути, а мочевой пузырь и вовсе стал напоминать сито.

Но больше всего паладинов взволновало другое. Они горько вздыхали, хватаясь за опухший и кровоточащий пах. Да что в сравнении с таким какие-то дырки в животе?

Некоторые пересилили себя и обратились к священникам. Сгорая от стыда, они продемонстрировали раны в паху и попросили совета.

Но священники, бледнея, качали головами. Потому что термиты нанесли такой урон детородным органам, что их восстановление не представлялось возможным.

«Э-ээ… по возвращении на родину придётся, скорее всего, ампутировать. Иначе воспаление будет распространяться…»

От таких заявлений из глаз паладинов посыпались искры!

К счастью, так пострадали не все, а лишь пятнадцать бойцов, выживших в Белой долине.

Восемьдесят паладинов, блокировавших поле битвы по другую от входа сторону, оставались в полном порядке. Как и тридцать священников, не успевших проследовать за коллегами внутрь. То есть, уцелела лишь треть воинства графа Бомонда.

Но вовсе не благодаря способностям или отваге. Им просто повезло не попасть в Белую долину. И понимали это все.

Боевой дух паладинов находился на критически низком уровне. А о священниках же можно даже и не упоминать. Те теперь джунглей боялись панически.

Если тёмные эльфы не могли заставить себя сдвинуться с места из-за страха перед графом Пензой, то паладины и священники были в ужасе от зелёных зарослей. И ловушек, что в оных таились.

Кто знает, какие ещё монстры поджидают их здесь?..

И насколько велики и опасны эти джунгли?..

Обо всём этом страшно было даже думать.

http://tl.rulate.ru/book/104928/4220954