Готовый перевод 후궁계약 / Наложница по Контракту: 8. Высокомерный сукин сын

Едва я открыла глаза – мгновенно вскочила на ноги, выхватила кинжал и забралась на кровать. И только после этого стала оценивать ситуацию.

Это была давняя, глубоко укоренившаяся привычка: если я теряла сознание или засыпала, чувствуя угрозу, то, очнувшись, первым делом находила оружие и занимала самую выгодную и безопасную позицию.

— Так шутят – убийцы?

В комнате находился только император Ахон – спокойно сидел в кресле со скрещенными ногами и читал книгу. Похоже, угрозы не было. Но на всякий случай я продолжала настороженно оглядываться по сторонам, хотя и держала кинжал опущенным. И поддержала ироничный тон императора:

— Да. Это бодрит, не так ли?

— Действительно.

Император слегка улыбнулся, закрыл книгу и положил её себе на колени.

А вот я убрала кинжал только после того, как заглянула под свою кровать и убедилась, что под ней никто не притаился.

На мне – всё ещё та одежда, в которой я была вчера, перед тем, как отключиться. Однако раненое запястье было уже перевязано. Да и очнулась я всё-таки – на кровати, а не на полу…

— Ваше Величество прибрал за мной?

Ахон лишь усмехнулся:

— Рад, что ты это заметила. Думал, что тебе не до того – ведь ты первым делом схватила кинжал. И разве не правильнее назвать это “заботой”, а не “уборкой”?

— …

В ответ я только пожала плечами и спустилась с кровати. Ахон отложил книгу:

— Думаю, что для величайшего в мире убийцы ты – слишком беспечна.

В его голосе слышалась лёгкая насмешка.

— И что это значит – "слишком беспечна"?

— Прошлой ночью, нет, уже сегодня утром, ты была настолько одурманена, что в таком состоянии даже десятилетний ребёнок мог бы убить тебя, Есу.

— Нет… О чём это Вы говорите, Ваше Величество? Если десятилетний ребёнок способен убивать людей, то эта страна – в плачевном состоянии…

И тогда Ваше Величество уже не станут больше называть Святым Воином? Хотя предположу, что и сейчас его нельзя называть святым…

— А ты за словом в карман не полезешь.

Ахон задумчиво покачал головой, напряжение ослабло – я тихонько рассмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Потому что это забавно.

— Хмм?..

— За последние дни это – уже второй раз, когда мне приходится сбегать с такими трудностями.

— Разве так не всегда, когда ты обычно работаешь?

— Так много я не бегаю. Это…

Наемные убийцы обычно прячутся тихо, как мыши, а потом нападают – внезапно.

В книгах или театре это изображают так: они появляются из ниоткуда, убивают и исчезают.. Но в реальности всё – не так эффектно.

Нечаянно взглянув в зеркало, я очень удивилась – моя кожа нежно светилась. Неужели так благотворно подействовал парализующий яд? Благодаря ему мне удалось так хорошо выспаться – давно со мной такого не было. Продолжая рассматривать своё посвежевшее лицо в зеркале, я шутливо заметила:

– Было бы совсем хорошо, если бы Вы меня ещё и переодели.

– Что?..

Император вопросительно посмотрел на меня, нахмурившись:

— В мире наёмников это так принято – можно переодевать спящую женщину по своему усмотрению, да?

— Не знаю, насчёт этого каких-то особых правил не существует. Но совершенно точно: если цель – спящая женщина, я убью её без колебаний.

Император коротко фыркнул, а затем почти надменно заметил:

— Понятно. Вот только у дворян как-то не принято переодевать женщину, находящуюся под действием наркотика.

— Забавно, Вы специально притворяетесь настолько невинным? Словно даже взгляд на женское тело оставит Вас равнодушным.

Император рассмеялся, но как-то неуверенно:

— Ха! Ты совершенно не знаешь мужчин. Вот я каждый раз, когда имею с женщинами дело, всегда открываю для себя что-то новое и необычное.

— Не знаю? Я очень хорошо знаю мужчин – знаю самое главное о них.

Император удивлённо и чуть подозрительно улыбнулся моему комментарию:

— И как много ты знаешь о них?

— Мужчины и женщины умирают – одинаково.

Видимо он ожидал не такого ответа, а какой-то грязной шутки. Чуть подумав, он прицокнул языком:

— Ты вряд ли станешь популярной у противоположного пола, Есу.

— Почему?

— Потому что женщине полагается плакать и бросаться в сильные объятия при виде трупа, а не рассуждать спокойно о таких жутких вещах.

— А у Вас удивительно прекрасный взгляд на мир, Ваше Величество. Неужели вы и правда так думаете? Что другие убийцы или телохранители жертвы снисходительно пощадят меня, если я вдруг стану кокетливо улыбаться им и окажусь уязвимой? И потом они так трогательно произнесут: "Ой, мой слабый и милый ассасин убил человека по ужасному недоразумению – давайте мы его не станем наказывать"? Как только моя слабость будет обнаружена, они накинутся и разорвут меня – в клочья.

Хотя, конечно, мне просто не надо было становиться наемной убийцей, с самого начала…

— Что же ты такое, чёрт возьми? Ты ходишь и убиваешь людей – даже своими словами?

В ответ я только фыркнула и начала проверять повязку на руке. А он отказался от дальнейшего спора и подошёл ко мне:

— Дай посмотреть? Давай я перебинтую рану ещё раз?

— Нет, спасибо. Я сама.

Стараясь не смотреть на императора, я вновь взглянула в зеркало, но уже не моя нежная кожа интересовала меня. Иссиня-чёрный синяк на лбу от вчерашнего сильного удара об угол стола.

Да... Что скажут служанки, когда увидят эту “красоту”? Какую ложь мне придумать? А много ли существует оправданий, чтобы самой забинтовать запястье?…

Император приподнял одну бровь – моего решительного ответа “нет!” он точно не ожидал:

— Эй, ассасин?.. Сам Император предлагает позаботиться о тебе.

— Вот именно это мне и не нравится… И мне так не хотелось говорить об этом. Всё же, когда я оказалась в такой трудной ситуации, Вы, как могли, оказали мне помощь… Но…посмотрите сюда и вот сюда... Это – не забинтовано. Это – просто обмотано бинтами…И ещё – если это “забинтовано” именно вот так, то пользоваться рукой я вообще не могу.

— Ха?..

— Предположу, что прежде Вы никогда и никому не оказывали первую помощь? Думаете, сейчас нужно доверить бинты Вашему Величеству? После того, я как увидела вот такое? Разве не будет правильнее и лучше, если я сделаю всё сама?

— Хаа?..

— Да, я очень хорошо умею бинтовать раны.

Лучше кого бы то ни было ещё.

Спокойно улыбаясь, я устроилась рядом с ним и принялась разматывать бинты. Но император продолжал недовольно хмуриться:

– С твоей стороны это совсем не было милым. Напротив. Это было грубо…

Холодно и резко произнёс он и выскочил из моей комнаты.

“Вот что с ним не так?” – спрашивала я себя. Но – не огорчалась. Теперь я смогла продолжить самолечение – в полной тишине.

***

— В любом случае… Это – не женщина.

Император Ахон завтракал. И сейчас он с грохотом опустил ложку – вспомнил Есу, которая, не моргнув глазом, отвергла его помощь. Его настроение испортилось. Что это за женщина? Разве женщины не должны быть настолько нежными существами, которые сразу же бледнеют при малейшем порезе, вызывают целую армию врачей, чтобы убедиться, что никаких шрамов не будет, а ещё они так мило прижимаются – со слезами на глазах, когда им хоть немного больно?

По крайней мере, абсолютно все женщины, которых он знал, были именно такими.

Или такие – только наложницы? И так они притворяются – специально? Или Есу настолько отличается от них, потому что – наемник?

— Что такое? – растерянно переспросил Сэймун, присутствующий за завтраком рядом с Ахоном.

Кроме него с завтраком за императорским столом помогала только одна женщина - старшая служанка.

“Может, он имел в виду – служанку?”

И, если это было так, то и тогда это – слишком грубое замечание. Даже если учесть, что такое сказал сам император. Даже учесть и то, что служанка была достаточно крупной, весом почти 133 килограмма…

— Это – Есу… Есу.

Число людей, которым разрешалось просто входить и выходить из комнаты для завтраков императора, было крайне ограничено. Тех же, кому разрешалось находиться рядом с ним, – и того меньше. А единственным, кто стоял в пределах слышимости императора, был его главный секретарь – Сэймун.

Он понизил голос и уточнил:

— С Есу произошел несчастный случай?

Возможно, кто-то считает, что должность главного секретаря – не особо влиятельная. Однако Сэймун был одним из тех, кого Есу называла "тенями императора". И он знал о настоящей личности Есу, потому что был рядом и тогда, когда император отправился в Деревню наемных убийц.

Ахон снова взял в руки ложку, но недовольно продолжил:

— Явилась – с распоротой тыльной стороной руки… И даже глазом не моргнула.

Сэймун ответил ему – вежливо, но как можно спокойнее и как будто безразлично:

— Наверное, распорола, когда тайно пробиралась где-то?

У тех, кто часто рисковал своей жизнью, чтобы отнимать чужие жизни, было очень много разных шрамов – по всему телу. И гораздо страшнее, если бы таких шрамов у них не было. Ведь это означало только одно: в схватке именно они оказались – сильнее...

— Да, её рука, должно быть, при чём-то таком и пострадала. Конечно, ничего нет удивительного – видеть на её коже раны? Но она ни слова благодарности не сказала императору за то, что тот сам перевязал ее руку, даже поменял бинты.. А как только она очнулась… Нет. Довольно.

Император начал было говорить, но резко замолчал. Гордость Ахона была уязвлена – отказом от его доброты. Для человека, который привык видеть, как его наложницы бывают растроганы до слёз от умиления, когда он предлагает им самим залечить раны, такое отношение Есу было просто непостижимым.

А вот для наблюдавшего за императором Сэймуна всё это было ещё более непонятным:

“И с каких это пор, Ваше Величество, Вы так заботитесь о своих наёмниках?..”

***

Внезапно меня осенило – а ведь я не успела рассказать императору о руководителе Следственного Управления. Придётся ждать, пока Мюнген, телохранитель и тень императора, не зайдёт ко мне – на традиционную чашку чая. Проверить, закончено ли моё домашнее задание – чтение всех полученных от него книг.

“Вот идиотка.”

Я посмотрела на часы и нахмурилась.

Может пройти очень много времени, прежде чем Мюнген явится на следующую “чашку чая”. Или может вообще сегодня больше не зайти!

И это было серьёзной проблемой – за это время инспекторы могли доложить императору о ночном незваном госте и происшествии во Дворце. И, как только они бы сделали это, то поднялась бы очень большая шумиха.

"О, Боже, ты так долго притворялась идиоткой, что и вправду стала в неё превращаться?!"

И я решила срочно отправиться в главный дворец, чтобы самой рассказать эту историю императору. Можно было бы промолчать и сделать вид, что я ничего не знаю – дело бы на этом и закончилось. Однако, если преступник не будет пойман, все “официалы” будут в состоянии повышенной готовности. А в итоге будут мешать – мне же. Для того, чтобы история не была

искажена, мне ничего не оставалось, как сообщить обо всем – “из первых уст”.

Отправив вперёд Сори, самую быструю из служанок, с сообщением для императора, что я – в пути, и, после десятиминутной прогулки по территории внутреннего двора, я тоже уже почти добралась до Главного дворца.

Разумеется, я полностью соответствовала образу “любимой наложницы" – лёгкая красная юбка чудесно шуршала шелковыми складками, а причёска была украшена великолепными рубинами.

Но вот только я не вполне понимала – почему глупенькая наложница всегда должна быть одета так ярко? Разве это не просто вопрос личного вкуса: и умный человек может одеваться ярко и вычурно, а глупая наложница - скромно?

Конечно, в моем случае, намерение было иное – показать придворным расточительность… Однако...

Наконец-то я вошла в Главный дворец и шла по длинному коридору – со стеной по одну сторону и колоннами по другую.

Внезапно мне пришлось остановиться, наткнувшись на неожиданную фигуру.

Чёрная униформа, бесстрастное высокомерное лицо и предельно холодным выражением, длинные серебристые волосы и ледяные серые глаза.

“Это ублюдок...?”

Да, это – тот самый “Лис” из Заброшенного Дворца, который посреди ночи нанес мне рану на тыльной стороне руки. Мои предположения оказались верными – он был сотрудником “официалов”. Усилием воли мне удалось сдержать вздох удивления – и… чуть не сделала шаг назад.

Всё в порядке. Во время ночного рейда я не издала ни звука, а лицо было закрыто маской. Он меня не узнает. Пока скрыты порезы на тыльной стороне руки.

К счастью, рукава платьев, которые носили наложницы, – очень легкие и длинные, что было чрезвычайно неудобным для каких-то действий, но идеально подходило, чтобы прикрыть руки.

Сереброволосый мужчина посмотрел в мою сторону, а затем слегка поклонился, произнося моё имя:

— Вы, должно быть, наложница Есу.

Всё так и есть. Он и не подозревает, что именно со мной сражался накануне.

— О, Вы меня знаете? – спросила я, мило и глупо улыбаясь, как обычно делала на людях. Словно мне очень приятно, что кто-то знает мое имя.

В уголках рта серебристоволосого мужчины заиграла чуть насмешливая улыбка:

— Конечно, как я могу не знать? Вы – первая наложница, претендующая на трон с момента создания императорского семьи Сонгук.

Вот же наглый ублюдок! Но одновременно я испытала и облегчение от того, что он не разгадал мою настоящую личность, и раздражение от его поведения.

— Оу… неужели это действительно так?!.. Счастлива слышать! Есу оставила след в истории императорской семьи Сонгук!

Да, сейчас я была в роли милой идиотки, которая даже не могла осознать такого вопиющего пренебрежения. Но, когда я хлопнула в ладоши и радостно проговорила все эти глупости, уголки рта сереброволосого мужчины лишь слегка дрогнули. Стараясь не обращать внимания на его реакцию, я тут же спросила:

— А кто Вы, Ваша Светлость?

— Я – Хэй, “Железная гора”, глава Следственного Управления.

Значит, этот “Лис” – глава из Следственного управления? Мда. А его ребята, должно быть, посчитали меня самым зелёным из всех новичков?.. Кроме того… Звание главы Следственного управления, “Железной Горы” – это очень высокая должность. Разве в таком молодом возрасте такое возможно?.. Не может быть. Я почувствовала себя еще хуже, но продолжала улыбаться:

— Очень приятно. До свидания.

http://tl.rulate.ru/book/103882/3770414