Готовый перевод The Forgotten Daughter / Забытая дочь: Глава 3

Посейдон усмехнулся, и она усмехнулась в ответ. Он понимал, что, возможно, в ней есть материнская натура, но ее ухмылка принадлежала только ему. Ее глаза даже загорались, как море, когда она была счастлива или находилась под прямыми солнечными лучами.

"Боюсь, ты его не узнаешь. Он живет в Америке со своей матерью. Я, видишь ли, моряк, так что на суше бываю нечасто. Его зовут Персей Джексон, в августе этого года ему исполнится пять лет".

Мелинда опустила глаза при этих словах, но затем снова подняла взгляд. "Мне нравится это имя, Персей. В мифологии он был сыном Зевса, победил Медузу и спас свою мать".

Посейдон улыбнулся. "Я так понимаю, тебе нравится мифология?"

Она кивнула.

"Обожаю, в библиотеке есть одна книга, которую мне подарили на день рождения в прошлом году. Библиотекарь очень милый. Она старая, и никто не может ее прочитать, потому что она на этом языке, я думаю, она назвала его древнегреческим. Она подарила её мне. Не знаю, верила ли она, что я действительно смогу прочитать ее, или нет, но я могу, - сурово сказала Мелинда. "Ты ведь веришь мне, правда, мистер Посейдон?"

Он усмехнулся, кивнув.

"Конечно, а какая твоя любимая часть книги?"

Мелинда сосредоточенно наморщила лицо.

"Хм, часть про Посейдона, Зевса и Аида. Как они решали, кто чем будет править. Я также люблю миф о Персее и Тесее. Я люблю Афину тоже, то, как она родилась, вроде как аккуратно, она умная, и мне нравится ее имя".

Глаза Посейдона при этом практически заблестели.

"Это все хорошие детали", - сказал он. Затем он потянулся в карман рубашки и достал золотую цепочку-ожерелье с жемчужиной среднего размера на конце. Она переливалась, как море.

Глаза Мелинды расширились. "Красиво, это твое?"

Он покачал головой.

"Не-а", - сказал он, и Мелинда подмигнула ему. "Оно твое, если ты его возьмешь".

Мелинда уставилась на ожерелье и прикусила губу.

"С чего бы тебе хотеть отдать его мне? Я просто Мелинда, ничего особенного".

"Я думаю, что ты очень особенная, даже больше, чем твои родственники или все остальные, кого я встречал. Ты очень умная для своего возраста, и ты говоришь все, что думаешь. Я могу сказать, что ты рассказала мне некоторые вещи, которые не рассказала бы никому другому, и ты не уверена в этом решении", - заявил он и протянул ей ожерелье. "Говорят, что это ожерелье сделано из особого металла, а жемчужина - из самой Атлантиды. Внутри находится бесконечный запас особой морской воды из специального фонтана в Атлантиде. Эта вода исцелит почти любую рану или яд всего лишь одной каплей, но, хотя она и бесконечна, ты должен использовать ее экономно. Потому что слишком много может быть плохой вещью. Особенно для кого-то, кроме тебя самого".

"Я не понимаю."

Посейдон улыбнулся.

"Я знаю, а ты, возможно, не поймешь, пока не станешь старше, но просто помни, что я тебе сказал. Если ты используешь воду для кого-то, кроме себя или другого такого же, как ты, используй ее экономно".

Мелинда кивнула и взяла ожерелье.

"Но мои родственники никогда не позволят мне хранить его. Они заберут его и продадут или уничтожат". Она сказала это так печально, что Посейдону захотелось отправиться на Тисовую улицу и преподать Дурслям еще больший урок, как нельзя шутить с детьми богов.

"Только не этот, его никто не увидит, пока ты сам не покажешь. Как я уже сказал, она особенная, как и ты", - сказал он, нежно погладил ее по голове и встал.

"Я увижу тебя снова?" - спросила она, и он, обернувшись к ней, улыбнулся.

"Я уверен в этом", - сказал он, помахал рукой и ушел в сторону Тисовой улицы.

Ему нужно было поговорить с семьей смертных, прежде чем Мелинда вернется домой на целый день.

Мелинда никогда не забывала тот день, когда получила свой второй в жизни подарок, и всегда помнила Посейдона, человека, который разговаривал с ней так, будто она была не просто пустым местом.

Но в тот день произошло и кое-что другое: она не только узнала, что жемчужина действительно исцеляет ее - у нее уже давно было сломано ребро, а на лице красовался синяк, и оба они были исцелены всего одной каплей воды, содержащейся в жемчужине.

Она всегда замечала, что вода помогает ей чувствовать себя лучше. Ванны, которые она принимала, всегда омолаживали ее, но ее родственники заметили это, и с пяти лет ей разрешалось принимать только двухминутный душ. У нее было слабое воспоминание о том, как она лежала в ванне, когда была моложе, еще до того, как смогла грамотно связать слова.

Это было до того, как вокруг нее начали происходить странные вещи, до того, как ее родственники стали менее терпимы к ней. Она помнила, как хихикала, плескалась, как любой малыш, когда тетя начинала мыть ей волосы.

Острые ногти почти до боли впивались в ее кожу головы, когда она втирала туда шампунь. Когда она пошла ополаскивать волосы, шампунь попал ей в глаза, обжигая их. Она вспомнила боль от цветочного шампуня, а потом тетя закричала. Когда она снова открыла глаза, тетя сидела на попе, прижав руку ко рту, ее водянисто-голубые глаза были широко раскрыты, а сама она была вымочена с головы до ног - как утонувшая крыса.

Она подумала, что ей тогда было два или три года, и на этом любая доброта тети закончилась, а дядя всегда был на нее обижен, но до этого он ни разу не поднял на нее руку. Голос - да, но не рука.

Впрочем, она всегда любила воду, и то, что ее заставляли выходить в ливень, еще ни разу не вызывало у нее тошноты. И снег тоже, хотя ей не слишком нравилось быть такой холодной. Однако вода никогда не исцеляла ее в такой степени, как жемчужная вода.

Она также заметила, что в течение следующего года она медленно набирала вес. Как будто вода также пыталась помочь ее телу расти и не терять еще больше веса. Возможно, это было связано и с тем, что ее родственники изменились с того дня. Она не знала, что именно изменилось, но они внезапно переселили ее во вторую спальню Дадли и стали давать ей больше еды.

У нее все еще были обязанности, а это почти все дела по дому и двору, но от нее больше не ждали готового ужина, хотя в большинстве дней она по-прежнему готовила для них завтрак. Ей больше не нужно было делать такие вещи, как красить сарай или выносить мусор после наступления темноты, когда меньше шансов, что кто-то из соседей выглянет в окно. Она по-прежнему работала в саду, потому что, боги свидетельствуют, Петуния Дурслей не могла сама уберечь хоть одного от смерти.

Она не могла сказать, что они были добры к ней, но они не были такими недобрыми, как раньше. Дядя все еще обижался и никогда не называл ее иначе, чем девочкой, но побои, которые случались до того, как она встретила мистера Посейдона, прекратились. Даже когда у него был плохой день и он топил его в алкоголе, который хранил в фарфоровом шкафу в гостиной. Однако это не остановило издевательства Дадли, и она ненавидела, когда вскоре после этого он возобновлял свое любимое хобби - охоту на Мели.

Если бы она не была такой быстрой бегуньей, он, наверное, нанес бы больше вреда, чем могла бы исцелить жемчужина, ведь он был так расстроен из-за потери второй спальни. Не помогало и то, что он был в пять раз больше ее, а может, и больше. В течение следующего года она читала все греческие книги, которые могла найти, и была удивлена тем, что они давались ей легче, чем раньше.

Впрочем, она стремилась не только к греческим книгам, но и пыталась лучше читать по-английски. Но это было нелегко, когда буквы пытались летать вокруг и в стороны. Обычно это заканчивалось головной болью.

Помощница библиотекаря в библиотеке, казалось, всегда улыбалась ей, ее глаза были самого необычного фиолетово-голубого цвета, как фиолетовый цветок, плывущий в океане. Ее темные волнистые рыжие волосы спадали по спине и обрамляли лицо, но она находилась там лишь настолько долго, чтобы найти нужные ей книги, и ее никогда не было рядом, когда она уходила.

Когда она находилась рядом с озерами, реками или другими водоемами, то замечала красивых женщин, которые махали ей руками. Сначала она думала, что сошла с ума, но они напоминали ей женщину с необычными глазами, поэтому она махала в ответ, когда знала, что никто не заметит. Ей не нужно было, чтобы родственники видели, что она делает что-то ненормальное, по их мнению.

Почти ровно через год стали приходить письма, и она начала задумываться, что, возможно, есть вещи о мистере Посейдоне и о ней самой, которые ей еще предстоит узнать.

http://tl.rulate.ru/book/103818/3619191