Готовый перевод Welcome to the rose mansion / Добро пожаловать в особняк роз: Глава 23. Визит (5)

04. Визит (5) – 23 глава

Потребовалось немало времени, чтобы успокоить гулко бьющееся сердце и подавить слёзы. Роджерс молча ждал, когда на лице Ришель снова появится сдержанная улыбка. Он спросил:

— Это не так уж и плохо, правда? Иногда полезно выплеснуть всё то, что накопилось в душе.

— Вы правы.

Ришель посмотрела на свои руки. Она настолько сильно их сжимала, что на покрасневшей коже показались белые вмятины.

Когда она подняла взгляд, то увидела красивое доброжелательное лицо Роджерса. Ришель прикрыла глаза и улыбнулась. Это была не её обычная рабочая улыбка, а улыбка от всего сердца.

— На самом деле это было очень полезно.

Прищуренные глаза Роджерса блеснули. Казалось, в его взгляде проскользнуло то ли чувство ностальгии, то ли он будто смотрел сейчас на что-то чрезвычайно очаровательное. А может быть, это было ликование от того, что он нашёл то, чего так сильно хотел.

Прежде чем Ришель успела сообразить, в чём дело, Роджерс поднялся со своего места.

— Я бы хотел ещё немного пообщаться с леди Ховард, но, к сожалению, время чаепития подходит к концу. Нам пора идти.

Лицо Роджерса, смотревшего на Ришель, оставалось таким же дружелюбным, как и обычно. Он протянул ей руку, чтобы сопроводить её. Ришель отогнала от себя нахлынувшие мысли и взяла его за руку.

— Я всегда получаю помощь от мистера Роджерса. Вечные извинения и благодарность.

— Помогать леди Ховард – это единственная радость в моей жизни.

Его глаза игриво блеснули. Ришель тихонько засмеялась, а затем бросила взгляд в сторону Роджерса. Чрезмерная благосклонность обременительна. Она колебалась перед неожиданным проявлением доброты. Ей было трудно открыть своё сердце новому человеку. Эта старая дурная привычка появилась после того, как Томас Троллоп, дальний родственник, получивший всё от Ховардов, обманом навесил на неё долги. Она повторяла себе, что просто стала проявлять осторожность после того, как её жестоко обманули, но в глубине души знала, что это не так. На самом деле она просто испугалась. Она боялась, что доброта другого человека в будущем обернётся против неё. Она боялась, что новые отношения причинят ей боль.

Испугалась и уклонилась. Сбежала. Сколько хороших связей она упустила?

Роджерс сказал, что человеку свойственно инстинктивно избегать конфликтов и минимизировать свой ущерб. Он сказал, что убегать – это не трусость и не убогость. Это, безусловно, стало большим утешением для Ришель. Однако чувство вины за её поведение и характер всё ещё оставалось. Глубоко укоренившееся стремление Ришель к саморазрушению продолжало разъедать её сердце.

Но.

«Теперь я знаю, что делать».

Он сказал, что оглядываться назад и заниматься самоанализом – это попытка стать лучше. Разве не пришло время перестать заниматься самобичеванием и двигаться вперёд?

Ришель напрягла плечи. Она пока не уверена, в какую сторону двигаться дальше. Однако знала, что хочет сделать в качестве первого шага вперёд.

Она слегка сжала руку Роджерса. Он посмотрел на Ришель.

— Леди Ховард?

— Зови меня Ришель, Роджерс.

Роджерс широко распахнул глаза. Ветер ранней весны, наполненный ароматом роз, коснулся щёк, и почему-то он был невероятно тёплым. Сердце Ришель учащённо забилось.

— Ах…

Роджерс прикрыл рот рукой. Он повернул голову, его плечи слегка приподнимались, а потом он не смог больше сдерживаться и разразился хохотом. Это был очень весёлый, радостный смех.

— Я очень, очень счастлив. Ришель, спасибо тебе.

— Не-не не смейся так.

— Нет, не уходи. Я не смеялся над тобой.

Роджерс схватил её за руку, когда она попыталась отстраниться. Его губы почтительно коснулись пальцев Ришель. Он выглядел более чем счастливым, обаятельно глядя в её глаза насыщенного зелёного цвета.

— Давай пойдём вместе, Ришель, — сказал Роджерс Уолтер.

* * *

Когда она вернулась в особняк, мадам Ховард стояла в главном холле у входной двери, а не в гостиной. Она рассматривала золотую статуэтку младенца-ангела, но потом посмотрела на свою дочь.

— Твоей матери нужно сейчас уехать.

Ришель была немного удивлена, потому что не сомневалась, что она настоит на том, чтобы остаться в Бертранде ещё на несколько дней. Мадам Ховард прошла мимо своей дочери с широко раскрытыми глазами.

— Мадам Отис очень элегантна и преисполнена достоинства. Я была слишком груба с таким человеком. На этот раз я поступила очень опрометчиво.

— Мама.

— Хорошо, работай ради мадам Отис. Ты ей по душе. В выдающемся роде власть в семье находится в руках хозяйки, Ришель. Всё будет напрасно, если нравиться только мужчине…

Её мать, похоже, всё ещё верила, что дочь приехала в Бертранд, чтобы стать хозяйкой. Её настроение упало. Тем не менее, Ришель старалась крепко стоять на ногах.

— Мама.

— Почему ты продолжаешь звать меня?

— Мама, никогда больше не приезжайте в Бертранд.

Глаза матери и дочери встретились. Затем светлое, без единой морщинки лицо мадам Ховард нахмурилось.

— Есть ли причина, по которой мать не должна приезжать туда, где находится её дочь? Неужели ты действительно собираешься разорвать отношения со своей матерью? Как ты можешь быть такой бессердечной?!

— Опасно путешествовать на поезде в одиночку. Вдруг вы пострадаете?

Тёмно-карие широко раскрытые глаза мадам Ховард расслабились. В этот момент Ришель поняла, что прошло немало времени с тех пор, как она в последний раз говорила матери добрые слова. Мать и дочь, которые когда-то без капли сомнения любили и заботились друг о друге, в какой-то момент стали метать друг в друга заострённые клинки.

Ришель подавила внезапный приступ грусти и осторожно взяла мать за руку. Мадам Ховард не отстранилась.

— Я не смогу вернуться домой из-за контракта год. Но я вернусь сразу после его окончания.

Ришель Ховард обижена на свою мать. Это бесспорно. Но в то же время она всё ещё любит её. Она хочет, чтобы они снова стали любящими друг друга матерью и дочерью, какими они когда-то были. Ей хотелось, чтобы они больше не причиняли друг другу боль при встрече, улыбались и делились личными историями.

Когда действия другого человека причиняют вам глубокую боль, это значит, что вы любите этого человека. Тот, кто ничего не значит для вас, не может ранить.

Мать Ришель занимала огромное место в её сердце.

 «Поэтому только один раз».

Попробовать ещё раз. На этот раз, вместо того, чтобы обвинять или умолять, вместо того, чтобы убегать, не пытаясь проявлять терпение, надо поговорить по душам. У неё пока не хватает смелости начать разговор с матерью. Но если она побудет в разлуке с ней некоторое время, если она ещё немного повзрослеет…

Разве тогда это не станет возможным?

— Я обязательно вернусь домой через год. Надеюсь, что тогда смогу больше общаться со тобой. Как в детстве.

— …

— Именно это я и хочу сказать… Ты можешь меня подождать? Мама.

Впервые она назвала её так после смерти отца.

Мадам Ховард повернула голову. Она посмотрела на букет роз в белой вазе.

Спустя некоторое время она ответила:

— Почему ты так красиво говоришь?

Её голос был немного хриплым. Мадам Ховард прочистила горло и снова посмотрела на Ришель.

— Да, Ришель. Увидимся через год. До тех пор…

Лицо мадам Ховард слегка покраснело.

— Мама, попробуйте немного приложить усилий, — сказала Ришель, сама того не осознавая. Она никогда раньше не слышала, чтобы её мать так говорила.

Неужели она ждала, что её дочь первой протянет руку?

Бесконечное ведение богатого образа жизни, резкая речь. Возможно, всё это было ошибочным способом выразить своё горе и вину. Не то чтобы это не было бессердечно, но Ришель была рада, что у её матери нашлось желание поговорить.

На её лице появилась улыбка. Такая же невинная улыбка, как в детстве, когда она знала только светлую сторону мира. Это была маленькая возможность обрести счастье, за которой она и так уже бежала и наконец-то сумела ухватиться за её край.

— Почему, почему ты так улыбаешься?

Мадам Ховард запнулась. Ришель неловко потёрла затылок.

— Просто потому, что мне это нравится. Это плохо?

— Нет, выглядит неплохо … но я не знаю. Кажется, я опьянена ароматом роз. Моё сердце продолжает колотиться.

Не зная, что делать, мадам Ховард сильно прикусила губу и засеменила к входной двери. Перед особняком ждала великолепная карета. Похоже, мадам Отис приготовила её для гостьи. Ришель помогла матери сесть внутрь. Дверца закрылась, и мадам Ховард высунула голову из окна кареты. Немного поколебавшись, она протянула руку.

— Хорошо проводи время … береги себя.

Ришель подошла и схватила мать за руку. Рука была облачена в кружевную перчатку, но она отчётливо ощущала тепло.

— Мама, берегите себя.

Мадам Ховард слегка улыбнулась. Это была не фальшивая, а естественная, застенчивая улыбка.

После краткого прощания экипаж тронулся. Ришель долго смотрела на главные ворота особняка, которые открылись и закрылись.

«Когда мы встретимся через год…»

Она надеялась, что в тот момент сможет поприветствовать свою маму ласковыми объятиями.

Ришель искренне молилась, даже не зная, что сегодняшнее тепло руки её матери будет последним теплом, которое она когда-либо почувствует от неё.

http://tl.rulate.ru/book/102689/4229397