Как же она в прошлой жизни не разглядела лицемерие этих людей?
Почему прежняя Гу Ин так слепо, всем сердцем преданна Да Фану, отдалилась от отца и брата?
Вероятно, потому что в прошлой жизни именно её, а не Гу Цзя, коснулась дурная слава!
Теперь всё перевернулось, и опозорена их драгоценная Гу Цзя. Все лицемерные маски сброшены!
В комнате не утихали перебранки, и Гу Цзя безудержно рыдала.
Гу Ин молча слушала их упрёки и причитания. Она не пыталась, как обычно, успокоить семью Да Фана, а спокойно подошла к бабушке и поклонилась.
– Бабушка, что ты скажешь об этом?
Госпожа Гу была женщиной с твёрдым характером. В молодости, после ранней смерти мужа, она в одиночку управляла всем домом Гу полжизни, приложив немало усилий, чтобы огромный семейный клан достиг нынешнего процветания.
Её старший сын, Гу Боянь, унаследовал титул и получил должность гражданского чиновника в Палате церемоний.
Её второй сын, Гу Боцин, отправился на границу в качестве военачальника, чтобы сражаться в битвах и вести войны.
Хотя у них не было феноменальных богатств и знатности, они всё же оставались уважаемым аристократическим домом.
Она сильно отличалась от госпожи Лю, которая вышла замуж в этот дом. Она отнюдь не была безмозглой женщиной.
Как и ожидалось, госпожа Гу холодно рявкнула:
– Перестаньте реветь! Что толку от слёз в такой момент?
Гу Цзя захлебнулась слезами. Госпожа Лю и Гу Боянь тоже робко затихли.
– Матушка, смотрите, – сказал Гу Боянь, – Цзяэр ни в коем случае нельзя выдавать за этого Цзяна. А вот Инъер – другое дело. Я слышал, как Цзяэр говорила, что с тех пор, как Инъер встретила Цзян Иня, она в него влюбилась. Она открыто и тайно встречалась с ним много раз. Цзяэр души не чает в своей младшей сестре и несколько раз помогала ей, посылала ей всякие вещи, вроде саше, кошельков и любовных писем – вещи, которыми делятся юные девушки. Матушка, вы должны согласиться...
Острый взгляд старой госпожи Гу устремился на Гу Ин.
Гу Ин быстро опустилась на колени и сказала:
– Бабушка, Инъер не любит Цзян Иня. Платок, который нашел Цзян, был вышит лично старшей сестрой. Что касается любовных писем, саше и кошельков, о которых говорит дядя, Инъер никогда ничего подобного не делала!
– Как это не делала? В твоей комнате спрятано много писем. У тебя просто не было возможности. Иначе ты бы уже отдалась молодому господину Цзяну! – Гу Цзя была в ярости. Она никогда не представляла, что Гу Ин будет так противиться ей, словно одержимая!
– Сестра, тебе не стыдно? Я все еще забочусь о своей репутации! – Гу Ин холодно усмехнулась, – Если бабушка мне не верит, закройте двери и прикажите доверенным служанкам обыскать мою комнату и комнату старшей сестры! В этом случае, даже если Инъер умрет, я умру с чистой совестью!
– Ищите тогда! Ищите! – Гу Цзя выглядела самодовольно.
Она все давно устроила, чтобы подставить Гу Ин и сделать невозможным ее спасение.
– Конечно, ищите. Это докажет невиновность юной госпожи Инъер, – Лю Ши поняла замысел Гу Цзя и быстро подыграла ей.
– Раз такое дело, прикажите обыскать комнаты юных леди. Посторонним следует удалиться, – проницательные глаза старой госпожи Гу оценивающе оглядели Гу Ин. – Это дело уже дошло до ушей Императорской наложницы Шао. Мы должны решить его сегодня решительно! Как только решим, выберем благоприятный день, и эта старуха лично поедет в дом Цзянов, чтобы уладить эти брачные дела!
Гу Ин слегка задрожала.
Сцена до боли напоминала её прошлую жизнь.
Они хотели обыскать её комнату.
Тогда в её комнате нашли множество любовных писем и незаконченных саше.
Десятки ударов плетью приковали её к постели на месяцы. Позже её заставили стоять на коленях в зале предков.
Та холодная, сырая, бесконечная зимняя ночь преследовала её последние десять лет жизни. Каждый раз, вспоминая об этом, она сожалела о своей глупости.
Гу Ин быстро потеряла цвет лица. Её глаза затуманились, она стояла, словно вкопанная.
Увидев её реакцию, Гу Цзя вытерла слёзы и прильнула к старой госпоже Гу, торжествуя в душе.
Как мог этот жалкий наставник из семьи Цзян сравниться с ней, драгоценной первой дочерью почтенного семейства Гу!?
Прошло время, достаточное, чтобы сгорела одна ароматическая палочка.
Любовные письма, саше и кошельки были найдены и сложены под залом.
– "Яркий лунный свет пробивается сквозь лёгкую дымку, сегодня ночью я пойду к своему возлюбленному. Я надеваю носки и ступаю по благоухающим ступеням, неся в руках золотые вышитые туфли. Я встречусь с тобой на южной окраине картинной галереи, прижимаясь к тебе в дрожи. Мне трудно улизнуть, пожалуйста, прояви ко мне свою милость и одари меня своей любовью, как пожелаешь".
Неприкрытая интимность, выраженная в письмах, нарушала все табу для юных леди из знатных семейств.
Но в этот момент самообладание потеряла не Гу Ин.
– Как эти вещи могли оказаться в моей комнате?! –
Гу Цзя застыла, словно её окатили ведром холодной воды. Затем гнев поднялся в ней, и она неконтролируемо затряслась. Она совершенно потеряла рассудок и бросилась душить Гу Ин.
– Это ты, не так ли? Ты подстроила это, чтобы подставить меня! Гу Ин, ты мерзкая девчонка!
Гу Ин продолжала стоять на коленях, слегка приподняв подбородок. В её влажных, чистых глазах всё ещё читалась детская невинность.
Она ровно посмотрела на всех присутствующих. Затем взяла письмо, и её голос прозвучал мягко и ровно:
– Инь-эр не умеет ни читать, ни писать. Я не знаю больших букв. Бабушка, почерк в этих письмах четкий и красивый. Он похож на почерк старшей сестры, правда?
Этой фразой она обрекла Го Цзя на адские муки.
Го Цзя замерла, озноб поднялся от кончиков пальцев ног до макушки, разум словно опустел.
И вправду, Го Ин неграмотна. Откуда взялись эти письма?
Письма, которые она приготовила, чтобы подставить Го Ин, куда они делись?
Неужели это и правда проделки привидений?!
Чем больше она думала, тем тревожнее становилось. Даже выражение лица Го Ин теперь казалось ей призрачным.
Она дрожащим пальцем указала на лицо Го Ин, в ее собственных глазах плескались растерянность и неверие, когда она бессвязно бормотала:
– Невозможно... невозможно! Это должно быть какое-то наваждение... наваждение!
Она то плакала, то истерически смеялась, бросилась на колени к ногам старой госпожи Го.
– Бабушка, это привидения!
Лю Ши и Го Боянь тоже на мгновение потеряли дар речи, а затем быстро опустились на колени, умоляя за свою дочь.
– Мама, Цзя'эр никогда бы не сделала ничего подобного!
Терпение старой госпожи Го лопнуло. Она нетерпеливо потерла брови и оттолкнула Го Цзя.
– Го Цзя, прекрати устраивать этот цирк! Сегодняшних событий уже достаточно, чтобы опозориться! Что ты, по-твоему, делаешь, закатывая истерику? Кто захочет на тебе жениться после этого?
Слово "жениться" мгновенно задело слабое место Го Цзя.
Она вскочила и ударила старую госпожу Го, ее острые ногти поцарапали щеку старухе.
– Бабушка, я не выйду замуж!
– Го Цзя, ты сошла с ума?! – Старая госпожа Го тоже вскочила, багровая от ярости.
Атмосфера в главном зале застыла. Все были ошеломлены, никто не мог представить, что обычно нежная юная госпожа окажется такой непокорной!
Го Цзя тупо уставилась в пустоту, не осознав, что натворила.
Увидев, что она потеряла контроль и оскорбила свою бабушку, Го Ин незаметно скривила губы в улыбке и поспешно шагнула вперед, делая вид, что обеспокоена, чтобы оттащить Го Цзя назад.
– Бабушка, вы в порядке?
– Не таким уж это способом меня, старую карга, убьешь! – взвизгнула разъяренная старая госпожа Гу, сверля взглядом Гу Бояня. – Гу Цзя всегда была избалована. Никакого уважения к старшим, никакой морали! Переписывается с мужчинами! Раз уж сама императорская наложница Шао согласилась быть свахой, пусть выходит замуж как можно скорее! А с сегодняшнего дня – на колени в родовом зале! И кто посмеет за нее заступиться, отправится туда же!
Лю Ши и Гу Боянь не посмели возразить, лишь обняли ошеломленную Гу Цзя и заплакали.
В неприметном уголке губы Гу Ин слегка приподнялись в улыбке.
Родовой зал – отличное место. В прошлой жизни с ней там много чего хорошего приключилось.
http://tl.rulate.ru/book/102474/5893158
Сказали спасибо 22 читателя